Монстр

      Я, с удовольствием, слушала крики своей матери, получившей очередной «подарок». А, точнее, «подарки». От каждого моего бывшего одноклассника – по куску. Глаза, руки, головы, сердце, печень… Всё было упаковано в красивые блестящие обёртки и повязано праздничными лентами. Вся эта гора «подарков» была разбросана по всей квартире матери и находить она их будет ещё долго – в самых неожиданных местах. Шкафы, полки, матрасы, посуда… Везде можно было наткнуться на «сюрприз»! Самое забавное, что сразу после того, как моя мамочка будет находить мои «гостинцы», они будут исчезать, стоит ей только отвернуться на секунду. И она никогда и никому ничего не докажет! Интересно, что она будет думать сама? Я бы решила, что сошла с ума. Но, в отношении моей матери больше подойдёт «белая горячка». Жаль только, что я не смогу наблюдать весь этот процесс – её страх, нервозность, истерики!.. Но, ничего не поделаешь. Я вздохнула и повернулась к Джеку:       - Возвращаемся в «Арлекин»?       - Да, моя дорогая! Возвращаемся!       Мне не хотелось возвращаться. Мне бы хотелось убить ещё кого-нибудь! Желательно, медленно, болезненно!.. Все остальные возможные занятия, кроме этого, казались ужасно скучными! А предстоящий день – длинным и нудным! Но, перечить Джеку я не стала. Для меня, в принципе, подобная мысль казалась кощунственной! Джека… его я обожала! Я готова была сделать для него всё, что угодно! Без каких либо ограничений и исключений! Хозяин… Тот, кто мне нужен… Смысл жизни! Как его не назови, а он был для меня всем! И он был тем, кто давал мне то, чего я так хотела: пьянящий запах крови, азарт охоты, последние секунды жизни жертвы… Вот, чем я жила! И вот почему я, практически, боготворила Смеющегося Джека! И вот почему я не допускала даже мысли о том, чтобы ослушаться его хоть в чём-то.       По возвращении на территорию цирка, перед тем, как попасть в свой фургон я, издалека, заметила Жозефа. Он сидел на крыльце одного из дверей трейлеров и курил, держа сигарету чуть подрагивающими пальцами (как я смогла заметить эту дрожь с такого расстояния – я не задумывалась, да и мне это было неинтересно). Меня он не заметил – его взгляд был сфокусирован в одной точке. Взгляд бездумный, пустой…       - В первый раз вижу, чтобы Жозеф курил, – задумчиво заметила я. – Да и выглядит он не очень. Хотя, не мудрено. После наших игр…       - Тебя это беспокоит? – поинтересовался Джек.       - Да нет, – я равнодушно пожала плечами. – Плевать я хотела – курит он, не курит… И как себя чувствует – тоже. Я только подумала о том, что убивать его теперь, наверное, будет скучновато. Как в случае с Лоренсом.       - Не-е-ет, скучные жертвы нам с тобой не нужны, милая! Эта пустая, полу безумная оболочка пусть доживает свой век сама!       - Ты прав, – согласилась я. – Он очень скучный.       В фургоне я переоделась, умылась, смыла с себя всю кровь… Я задержала свой взгляд на зеркале… Ничего особенного – всё, как обычно. Только… кое-что изменилось. Глаза были не мои. Нет, они так и остались зелёными, большими… в этом плане ничего не поменялось. Но… на меня, из зеркала, смотрели глаза монстра. Холодные, безумные, жестокие, но, вместе с этим, какие-то без эмоциональные… Без эмоциональные, как у змеи. Как у монстра…       Я схватила стакан, стоящий рядом и, с размаху, кинула его в зеркало! Разбилось и то и другое! Дождь из острых осколков обрушился на меня, раня незащищённые участки кожи! Но, мне было, всё равно.       - Чёрт бы тебя побрал, Джек! – в сердцах, крикнула я.       - Ох, дорогая! Как же я обожаю те моменты, когда ты приходишь в себя и осознаёшь всё то, что сделала! – весело захохотал чёрно-белый клоун за моей спиной.       - Ненавижу! – развернулась я к нему лицом. – Тварь!.. Как же я тебя ненавижу!       - Начинаешь повторяться, солнце моё! – приблизился ко мне вплотную Джек. – Неужели, твоей фантазии не хватает на что-то большее, кроме как, это банальное слово «ненавижу»?!       - Почему… За что… Зачем тебе надо было нападать именно на Жозефа?! – вцепилась я в его руки (в плечи не могла по той простой причине, что не дотягивалась – чёрно-белый клоун был слишком высоким). – Зачем… Почему ты выбрал жертвой именно его, из всего цирка?! Зачем… зачем заставил меня делать с ним всё это?!       - Заставил?! – с ухмылкой переспросил Джек. – О, нет! Не обвиняй меня в том, чего я не делал, милая! Ты сама хотела всего этого! И ты отлично провела время со своим другом и, почти, отцом – Жозефом!       - Я не хотела… Я этого не хотела! Не хотела… – я, в бессилии, разжала пальцы, выпуская руки Джека, но, всё также, смотря на него. – Это ты… Это ты во всём виноват! Ты… ты сводишь меня с ума! Ты обрекаешь меня на эту боль!       Я смотрела в его чёрные страшные глаза и думала о том, что говорить Джеку все эти слова – это самоубийство. Проблема была только в том, что он не убьёт меня. Сделает что-нибудь похуже. Я это осознавала, но… слова сами, почти против воли, срывались с моих губ. Жозеф… вспоминая его пустой взгляд, мне хотелось кричать! Я же любила его! Я любила его, как могла бы любить родного отца! Но Джек… он разрушил всё! Не только мою жизнь, но и жизни тех, кто меня окружал – Абигэйл, Бернард, Бланш… Жозеф стал последней каплей! Во мне, как будто, что-то, с хрустом и треском, сломалось! Глаза застилали слёзы, но я смогла увидеть, что нож лежит совсем не далеко от меня. Я его схватила и напала на Джека! Точнее, попыталась это сделать… Через какую-то долю секунды я была обезоружена, а сама брошена на пол сильным ударом.       - Эх, Амелия-Амелия… Как же ты меня, иногда, злишь!       Я взглянула на Джека при попытке встать и… вся моя ярость и злость, мгновенно, исчезла! Все остальные эмоции поглотил страх! Джек был просто в бешеной ярости! Я, наверное, никогда его таким не видела! Хотя, чего я ещё могла ожидать, нападая на него?! Это, всё равно, как если бы собака укусила руку своего хозяина! Что я, в общем-то, и сделала… Осталось только дождаться расправы за содеянное… Тем не менее, я нашла в себе силы произнести:       - И что ты будешь делать, Джек?! Вновь, пытать меня?! Мне кажется, что я к этому уже так привыкла, что… что это не будет так уж ужасно!       Конечно, я просто пыталась храбриться. После всех предыдущих фраз глупо было бы умолять или просить о чём-то. Да и бесполезно. Прощать нападение на себя самого Смеющийся Джек не станет. Да и когда он мне что-либо прощал? И зол он был, как никогда! Он смотрел на меня своим бешеным взглядом… Оскал клыков делал его больше похожим на зверя… Было страшно! За такое… что он сделает со мной? Неизвестно. Но, мои слова о том, что для меня это не будет так уж ужасно… не имели под собой никакой реальной почвы! Знала – будет ужасно! Знала – будет чудовищно больно! Но я, борясь со страхом, упрямо сжимала зубы, не моля его, не прося!.. Хватит! Достало! Надоело! Не хочу… не хочу просить того, кто сломал жизнь Жозефу, практически, моими руками!       - А, знаешь, Амелия, я, ведь, тебя так и не наказал! – внезапно сказал Джек, поднимая меня с пола за волосы.       - За что?! За покушение?! – я старалась говорить спокойной, почти насмешливо… но, если бы хоть кто-то знал – чего мне это стоило!       - О, нет, Амелия! За то, что посмела попытаться укусить меня, ответишь отдельно! Лучше вспомни, о чём ты говорила Жозефу, уводя его в лес! Даже в таком положении, я смогла удивиться:       - О чём ты?! Я говорила ему… – я, на секунду, замолчала, вспоминая, что говорила, находясь в том безумном состоянии. – Я только говорила, что я причина смерти Бланш и о тебе!       - Вот именно, Амелия! Ты говорила обо мне! Не помню, чтобы я позволял тебе кому-нибудь рассказывать о себе!       - Так, Жозеф, всё равно, думает, что ему всё привиделось!       - Мне плевать, Амелия, что он думает об этом! Он узнал то, чего не должен был знать!       - А мне плевать, что я что-то ему рассказала, Джек! Жозеф… он полностью сломан! Я видела… видела его взгляд! Пустой… Безжизненный! Он больше никогда не станет прежним! И всё это… по твое милости! Делай, что угодно, Джек… Что угодно! Но… ни одна пытка не будет настолько болезненной, чтобы она перекрыла ту боль, что я испытываю сейчас, потеряв самого дорого для себя человека!       - Решила показать, на сколько ты храбрая, Амелия?! Моя ручная собачка решила взбунтоваться против своего хозяина?! Как же мне наказать её за такое непослушание?!       Смеющийся Джек, вновь, швырнул меня на пол с такой силой, что я несколько раз по нему перекатилась, поцарапав о жёсткий пол руки и ноги. После секундного замешательства, я даже не успела приподняться – меня, снова, дёрнули за волосы, а, затем, последовал удар в грудную клетку. Дышать стало больно, но, к счастью, хруста рёбер не последовало, что не могло не радовать.       - Эй, Амелия, а я придумал, что с тобой сделаю! – клоун радостно загоготал, приводя меня своим смехом, практически, в оцепенение.       Я была поднята с пола за ворот кофты, как нашкодивший щенок за шкирку. Моё лицо оказалось на уровне глаз Джека.       - Амелия, как ты смотришь на то, чтобы не наказать, а, можно сказать, наградить тебя? Как было за убийство Бланш?       Сначала, я не поняла, что он имеет в виду. А потом… догадалась. Тогда, после того, как была убита Бланш, я со Смеющимся Джеком занималась сексом… Только вот… я была не в том состоянии, в котором находилась сейчас! Тогда… я, с удовольствием, убила Бланш! Тогда… я, радостно, приняла эту «награду за хорошее поведение»! Представив же это в данный момент… я не испытала ничего, кроме, поистине, животного неконтролируемого ужаса! Секс и смерть… Смерть и секс… Эти два понятия были для меня равнозначны! Меня изнасиловали на месте моего первого убийства... Я, добровольно, отдалась Смеющемуся Джеку, когда убила Бланш… Из-за этого, в моём сознании, убийства и секс стали неразделимы! И «монстр» наслаждался всем этим! Но… я не была сейчас «монстром»! Для меня, предпочтительней были любые физические пытки, но не то, что хотел сделать Джек! Стать настолько близкой к чёрно-белому клоуну… буквально, слиться с ним… чувствовать его внутри своего тела… Нет, это выше моих сил!       - Сколько страха и ужаса в твоих глазах, Амелия! – жестокий смех клоуна, словно, резанул по ушам. – В чём дело?! Что тебя так напугало?! Ты не хочешь?! Но… ведь, совсем недавно ты была такой храброй! Куда же теперь подевалась вся твоя смелость?!       - Джек, не надо… Не надо! Пожалуйста! Прошу… прошу, сделай что-нибудь другое! Пытай меня! Избивай! Но… не надо!.. Нет!       Всё-таки, я сдалась… Не выдержала. Вновь, начала умолять! Я же… я же так старалась не показать свой страх! Пыталась вести себя так храбро! Но… не смогла! Вся эта маска показной смелости треснула и рассыпалась на мелкие кусочки! Я могла, кое-как, выдержать пытки! Могла вытерпеть боль! Но, это… Я не знала, как я это вынесу! Это было страшнее, чем что либо ещё!       - Значит, не хочешь, чтобы я награждал тебя?! Так сильно боишься этого?! Что ж… – клоун на секунду замолчал, давая мне надежду на благополучный исход, и продолжил. – Тогда я, точно, это сделаю!       Снова жёсткий пол. Снова острые когти на моём теле. И я бьюсь в истерике в руках страшного клоуна.       - Нет! Нет! Нет! Не надо! Нет!       Я была жалкой в этот момент? Да! Но, мне было так страшно! Я дрожала, я плакала!.. Я хныкала, как маленький ребёнок! Я пыталась защититься, в бессмысленных попытках отталкивая Джека! Я просила, молила!.. Я захлёбывалась рыданиями, слыша безумный смех клоуна! Я, остекленевшими, от ужаса, глазами смотрела, как моя одежда превращается в рваные клочья, оставляя меня без последней защиты!       - Отпусти… Отпусти меня! Не надо… Не делай этого! – кричала я, искажённым от слёз, голосом.       Почему, будучи уверенная, что смогу, сжимая зубы, не показать свой страх, я… так быстро сломалась? Почему мысль о сексе с Джеком оказалась куда ужасней самых жестоких пыток? Я не знаю. Я не отдавала себе отчёт в своих действиях. Страх и ужас сковали меня полностью. «Жалкое слабое ничтожество! – думала я о себе тогда. – Ничтожество! Что же ты делаешь?! Ты даже не в состоянии пошевелиться от ужаса! Можешь только плакать и кричать! Слабачка!». Но, вся эта самокритика не помогла мне прийти в себя. Я, почти, не могла рассуждать здраво. Да какое «почти»?! Я, вообще, не могла это сделать! Смотря на Джека… Ощущая неизбежное… Крича и плача от страха и отчаяния… Я хотела тогда только одного… Чтобы «монстр» проснулся! Чтобы он спас меня от этого кошмара! Чтобы не вернуться… чтобы «уйти» в свой безумный разум и больше никогда не возвращаться в реальность! Отдать своё тело «монстру»! «Где же ты, «монстр»?! Приди уже! – молила я. – Ты же… ты получишь удовольствие от происходящего, в отличие от меня! Так, чего же ты ждёшь?! Завладей моим разумом! Забери моё тело навсегда! Спаси… спаси от этого кошмара!». Но… «монстр» меня не слышал… Он не появлялся… Я не «уходила» в спасительное безумие… Я, всё также, лежала на полу… Надо мной, всё также, нависал Смеющийся Джек… И, всё также, не было ничего, кроме всепоглощающего страха!       Я подняла свои дрожащие руки и дотронулась пальцами до лица Джека. О чём я тогда думала? Может, о том, что прикосновение заставит клоуна обратить внимание на мои слова? Вслушаться в них? Наивно, но… я просто не могла покорно ждать! Хоть что-нибудь… я должна была сделать хоть что-нибудь!       - Джек… пожалуйста! Ну, пожалуйста! Послушай меня! Остановись! Остановись, прошу! Я не смогу… не смогу это пережить! Пожалуйста!..       - Сможешь, Амелия, сможешь! – соизволил ответить Джек. – Ты будешь жить, пока нужна мне! И пока ты жива, я буду делать с тобой всё, что захочу! Но… можешь продолжать умолять меня! Мне так нравится, когда ты это делаешь! – и он, вновь, засмеялся.       «Вот и всё… Умолять и плакать бесполезно. Сопротивляться – тоже. Ты, полностью, во власти чудовища и не можешь сделать ничего, чтобы помешать ему. Как же так вышло? Как же ты оказалась в этой ситуации?!». Я помнила – как. Я напала на Джека с ножом. Сделала то, о чём «игрушка» не должна даже думать! Меня так сильно задела судьба Жозефа, что я не смогла удержать себя в руках! А если бы я знала, что последствия будут такими, изменила бы я что-нибудь? Да, наверное. Возможно, я бы не стала действовать так безрассудно. Возможно, если бы я не схватилась за нож, Смеющийся Джек обошёлся бы одними физическими истязаниями. А, может быть, и нет. Джек нашёл именно то, что стало для меня наибольшим страхом! Как ни парадоксально, но никаким извращенцем или сексуальным маньяком клоун не был. Он просто искал наиболее болезненную пытку для меня. Если бы я больше боялась хруста сломанных костей, вырывания глаз или ногтей… Джек, без сомнения, сделал именно это! Но, для меня самым большим кошмаром стала сексуальная близость с ним! Пусть при этом будет куда меньше боли, чем при всём остальном… Это было худшее, что могло со мной произойти! И Джек прекрасно знал об этом!       Не готовое, ни сколько не возбуждённое тело с трудом приняло в себя Джека. Больно, неприятно… Ужасно! «Слишком близко… Он слишком близко! – билась мысль в голове. – Слишком! Слишком близко!». Я чувствовала... чувствовала каждое его движение! Чувствовала его на столько близко… внутри себя… внутри своего тела… чувствовала его тяжесть на себе… чувствовала, что не смогу его оттолкнуть, как бы не старалась! Это чувство… его можно было сравнить с агонией! Я чувствовала, как будто разбиваюсь на части, совсем как то зеркало, которое я разбила! Но, даже теперь… «монстр» не приходил…       - Хватит! Хватит! Хватит! – твердила я, как заведённая, при каждом толчке, при каждом движении. – Хватит! Хватит! – снова и снова, раз за разом.       - Ты же говорила, Амелия, что я могу делать, что угодно! – смеялся Джек, царапая когтями мою кожу до клочьев, до мяса. – И вот, я делаю, что угодно! Что же тебе не нравится?!       Я даже не смогла ответить. Похоже, от всех своих криков, я сорвала голос. И теперь, могла только смотреть. Смотреть в безумные глаза Джека. Я не могла отвести взгляд. Чёрные глаза клоуна, как будто, гипнотизировали меня, не давая мне закрыть свои.       - Господи, что здесь происходит?! – чей-то смутно знакомый голос смог вывести меня из «гипноза» и посмотреть на незваного посетителя.       На пороге стояла и с ужасом смотрела на происходящее мать Бланш – Альварес! Думаю, по моим ранам, крови и заплаканному лицу, женщина сразу поняла, что добровольности здесь никакой нет. Она бросилась назад, к выходу, но… прямо перед её носом, открытая дверь захлопнулась! На попытки её открыть, дверь не среагировала.       - Ай-яй-яй, как нехорошо! Кто это здесь у нас?! – клоун злобно смотрел на женщину, но, при этом, своего занятия так и не прервал. – Вам не кажется, что прежде, чем зайти, нужно постучать?! А то, невежливо как-то получается!       - Я… я… – от страха, женщина даже не сразу смогла что-то произнести. – Я… я уже ухожу! Отпустите… отпустите меня и я уйду! Я… я никому ничего не скажу!       - Не скажешь?! Не скажешь, что кто-то насилует вашу любимую Амелию?! – мерзкий смех Джека разнёсся по фургону. – Ты, правда, думаешь, что я в это поверю?! О, нет! То, что ты увидела, ты унесёшь с собой на тот свет!       - Не надо!.. – произнесла я своим хриплым сиплым, почти пропавшим голосом. – Джек, прошу!.. Отпусти её! Не убивай!       - Даже если ты так просишь, моя дорогая Амелия… я не могу выполнить твою просьбу! Она слишком много видела!       Альварес не успела закричать. Как по какому-то злому волшебству, её голова отделилась от тела, украшая фургон брызгами крови! Затем, голова оказалась в руках Джека… Тёплая кровь, капающая с мёртвой головы Альварес, капала на мои губы, глаза, лицо!.. Джек смеялся, крутя голову в своих руках, что-то говорил… А я… я только плакала…       - Знаешь, о чём я подумал, Амелия?! – клоун отбросил голову Альварес. – Хватит нам путешествовать вместе с этим цирком! Это была неплохая идея, но… я передумал! Мы уйдём отсюда! Только… перед этим, нужно избавиться от всех наших, уже бывших, попутчиков!       - Ты… ты хочешь всех убить?! – я не хотела в это верить.       - Верно, Амелия! И я сделаю это прямо сейчас! – он, в последний раз, резко, болезненно вышел из меня и бросил меня на пол, как использованную и, уже ненужную, вещь. – А ты, Амелия, не вздумай мне мешать! Хотя… ты, вряд ли, сможешь встать, но… – Джек перевернул меня на живот, сложил мои ладони одна на другую и обе пригвоздил к полу тем самым ножом, с которым я напала на него. – Так, будет надёжнее! Жди меня, моя собачка! Я скоро вернусь к тебе!       - Не надо, Джек! Не убивай их! Давай, просто уйдём! Не убивай их! – я смотрела в спину Смеющегося Джека, пока тот не вышел из фургона. – Пожалуйста, Джек!       Я осталась одна. Я осталась одна, изнасилованная, пригвождённая к полу… Хотя, Джек был прав – даже если бы не нож, я, вряд ли, смогла бы встать. Я чувствовала себя… мёртвой. Наверное, это и есть самое подходящее слово к моему состоянию. Кричать не могла… Могла только, беззвучно, рыдать. А когда я услышала крики циркачей, полные ужаса… Услышала, как умирает моя семья… Как умирают самые дорогие мне люди… Что можно чувствовать в такой момент? Я даже не могу описать эти чувства! Их не с чем сравнить! Больше, чем боль! Больше, чем отчаяние! Я, плача, попыталась, всё-таки, освободиться, пошевелиться, но… у меня не вышло. Я не могла даже закрыть уши, чтобы не слышать предсмертные крики!       Сколько времени продолжалась эта какофония звуков из плача и крика? Я не знаю. Мне казалось, что это длится вечность! И когда дверь в фургон отворилась и вошёл довольный Смеющийся Джек, весь залитый чужой кровью, с головой Жозефа в руке, я поняла, что это – всё. Конец цирка, который полгода назад принял в свои объятья девочку, с поломанной судьбой. Принял и дал надежду на то, что она сможет жить счастливой жизнью. Это… конец цирка «Арлекин».       Александр принял решение. Тяжёлое решение, но неизбежное. За всё это время он так и не нашёл способ разделить Смеющегося Джека и девушку так, чтобы не убить последнюю. Поэтому… Александр пожертвует ею. Он должен избавить мир от этого чудовища, чего бы ему это не стоило! И для этого… ради этого, он выберет меньшее из зол. Одна девушка против многих жертв. Несправедливо по отношению к девушке? Да! Но… другого выхода не было!       Александр закончил амулет для поиска Смеющегося Джека. Теперь он знал, где тот находится и мог проследить его путь. По какому-то безумному стечению обстоятельств, он был в том же городе, что и Александр. Это было хорошо. Значит, он сможет обезвредить Джека раньше, чем рассчитывал. Он начнёт свою охоту. Он начнёт свою охоту уже завтра.