Феаноринги в Хогвартсе

Requiem       Я тебя отпускаю сквозь белые хлопья метели, Через тысячи вёрст и усталых от боли огней. Где обманчивых чувств поседевшие угли истлели, И сердца на ладонях становятся всё холодней. Позабыты слова и тобою непойманный ветер, Их уносит как листья, с высоких обшарпанных крыш… Башкардин Роман ___________       По какой из дорог мне твой образ с собой нести, Я не знаю ни карт, ни маршрута, ни местности, И все тропы сливаются, словно песок в горсти, Не распутывать нить, а дальше её плести?       На каком из путей я встречусь с тобой, ответь, Где из нитей сплетённых тугая повьётся сеть, На распутье у камня дорожного ты скажи, Где искать мне тебя? В краю у какой межи? <...> Я ищу тебя всюду - реки, леса, сады... Только компас мой вышел из строя уже давно... LitlleScwo

      В обеденной Зале, несмотря на полуденный час, было на удивление тихо. Ученики Основателей Школы успели разойтись по своим делам, на время прекратив беспокоить своды Большого Зала своим звонким смехом, весёлыми разговорами и волшбой, как это обычно свойственно молодежи.       Они разбрелись по окрестностям Хогвартса, кто - гуляя в магической деревушке, кто - бродя в Лесу, который в те времена ещё не был Запретным, всегда радуя студентов чем-нибудь новым: одни находили там яркие диковинные цветы, другие наблюдали за животными, будь то магическими или обычными, третьи - беззаботно носились над Лесом на мётлах, любуясь всем с высоты птичьего полета, ну, а четвертые - проводили свободное время в беседе с кентаврами, славившимися своей мудростью.       Но не все радовались долгожданному отдыху. За дубовым столом, застеленным изумрудной скатертью с серебряной окантовкой, сидели двое: высокий темноволосый мужчина с гордым и надменным лицом, одетый в богато расшитую мантию темно-зелёного цвета — одной рукой он поглаживал огромную змею, которая довольно шипела, словно кошка, а второй беспокойно барабанил по столу — и златовласый юноша в чёрной мантии ученика, который флегматично наматывал на свои тонкие пальцы длинный локон, рассеянно ожидая, когда же учитель начнёт говорить.       Всё дело в том, что недавно Салазар Слизерин совершенно случайно узнал маленькую тайну своего студента, а теперь хотел расставить все точки над «i» , вызвав на серьёзный разговор. — Так ты эльф? — мужчина задумчиво рассматривал собеседника. — Принадлежу к эльфам, — кивнул в ответ студент. — Сами себя мы называем "Эльдар". Но среди нас есть разделение на три ветви, это — Ваниар, Нолдор и Тэлери. Я веду свой род от второй ветви, если тебе это интересно, — спокойно продолжил юноша, не поднимая взгляд на своего Наставника.       Мужчина не обратил внимания на то, что его ученик оговорился, обращаясь к Наставнику на «ты». Его занимало совершенно другое: — А остальные… так похожие на тебя… твои братья? — Да. Мои братья, — резко вскинув голову, гордо произнёс юноша. Кривая усмешка и надменный взгляд словно говорили: «И что ты со мной будешь делать? Убьёшь ли, на эксперименты ли отдашь? Может, повесишь?» — Я обещаю хранить твой секрет, — спокойно произнёс Салазар. — Что? — не веря свои ушам, переспросил белокурый эльф, а его синие глаза изумлённо распахнулись. — Вы и правда… не… не… станете сжигать на костре, гноить в темнице? — Ты этого хочешь для себя? — полунасмешливо изогнул правую бровь мужчина. — Нет, конечно, — неожиданно широко улыбнулся нолдо. — Благодарю Вас, Салазар. Я очень рад, что Вы так со мной не поступите. Но обещайте мне, что моих братьев тоже никто не тронет! — Обещаю, — кивнул Слизерин, наблюдая за учеником. — Кунегрим, ты больше ничего не хочешь мне сказать? — неожиданно спросил мужчина.        Юноша внимательно посмотрел на своего учителя и отрицательно покачал головой. Не сейчас. Братья поймут, а люди — нет. Главное, чтобы отец не явился. А остальное — дело пустяшное.       Салазар не поверил златоволосому, ибо он резко встал с места и стремительно подошёл к юноше. Вдруг крепко обняв ученика, поцеловал в лоб, словно собираясь проверить температуру.       Принц внезапно почувствовал слабость, перед глазами всё расплывалось, превращаясь в туманную дымку. Нолдо испуганно отпрянул от Наставника, теряя сознание.       Салазар ловко подхватил обмякшее тело ученика и аккуратно сел на пол, удобно устраивая голову эльфа у себя на коленях. Наставник неожиданно для себя почувствовал непонятную нежность по отношению к ученику: этого не происходило уже несколько лет, с тех пор, как он познакомился с Годриком Гриффиндором, Кандидой Когтевран и Пенелопой Пуффендуй. Не было и не должно было быть, однако этот странный юноша всё же разбудил в волшебнике то, что спало в его душе много лет.       Любуясь совершенными тонкими чертами лица ученика, тёмный маг не почувствовал, как сзади вспыхнул портал. Из него вышел суровый черноволосый мужчина, который стремительно шагнул к ним. — Турко, очнись! — с этим возгласом его отец, а это был именно он, присел рядом с сыном, беря того за неподвижную ладонь, которая даже не дрогнула, ощутив тепло чужой руки. — Нет… нет… Турко, не оставляй нас, — прошептал Фэанаро, тщетно пытаясь поговорить со своим отпрыском через осанвэ. Хотя нет, не тщетно!       Эльф медленно приоткрыл синие глаза, с удивлением увидев рядом с собой родителя. Слабая улыбка промелькнула на его губах. Отец пришёл, он не оставил, и сейчас заберёт домой... Келегорм давно почувствовал, как уходит, исчезает его энергия. Но он до последнего не хотел оставлять братьев, поэтому и крепился изо всех сил.       Его губы шевельнулись, силясь что-то произнести, и наследник Финвэ склонил свою голову к лицу сына. — Что, что, сынок. — Ты пришел… atarinya, — тихо прошептал Тьелкормо. — А разве могло быть иначе, — с тревогой сказал нолдо. — Ты же мой сын! — Папа, я вас всех очень люблю… — глаза молодого эльфа медленно закрылись. — Мы тебя тоже очень любим, yondo [1] — нежно посмотрел на сына Куруфинвэ. — Не уходи от нас… — Atto [2], передай Инголдо, что я его всегда буду любить, — не соображая, кому и что он говорит, прошептал юноша. — Я вернусь к нему.       Лицо Фэанаро окаменело, едва он услышал имя ненавистного ему племянника. Он не мог понять, отчего его сын влюбился в этого белобрысого хлюпика, который, по мнению мастера, кроме как мечтать, ничего не умел. Да и мать у него — не чистокровная нолдиэ, а происходила из, пусть и королевского, но всё же из рода тэлери. Совсем не ровня Тьелкормо. Но ради своего сына Фэанаро кивнул. — Хорошо, Тьелко, я передам ему твои слова. Что-то ещё? — Хуан… — на этих словах нолдо снова закрыл глаза, снова обмякнув в объятиях отца, который бережно прижимал к себе своего третьего отпрыска и не мог поверить, что с ним случилось то же самое, что когда-то с его матерью.       Двери распахнулись, и в Зал стремительно вбежал огромный пёс, который плюхнувшись на пол рядом с хозяином, горестно завыл. Феанор шикнул на пса, заставляя вмиг умокнуть, и зло посмотрел на Салазара. — Какого Бауглира ты довёл моего сына до полного истощения? — Каким образом?! — Салазар удивлённо посмотрел на враждебно настроенного нолдо. — Я не требовал с него столь многого! Он сам вызывался помочь! — Неужели так сложно было ему отказать! — с горечью воскликнул эльф. — Это невозможно, в самом деле? Думать головой надо! — Да, Господи, я не знал, что он выкладывался по полной! — внезапно Салазар потерял терпение и вскипел от гнева в ответ. — Должен был, — прошипел нолдо, с плохо скрываемой ненавистью глядя на человека. — Он был твоим учеником! — Так что с того? Мои ученики вольны сами заниматься так, как им заблагорассудится! Твой сын должен был осознавать, что он делает, а главное, как он делает! От этого зависит успех его дела и его здравие! — Тебе было наплевать? — зло огрызнулся Феанор. — Я забираю сына из вашей Школы. Он будет спать в Садах Ирмо, пока не очнётся!       С этими словами Фэанаро исчез, оставив после себя запах чего-то горячего, металлического и… чуждого.       В дверях появился второй ученик Салазара. Он был высоким. Очень высоким в отличие от остальных учеников Слизерина, которые на его фоне смотрелись довольно убого. Зелёные глаза смотрели строго и прямо, в них читалась не по годам прожитая мудрость. Довольно странно было встретить такой взгляд на столь юном лице. — Наставник, — прозвучало холодно и отстраненно — да и как иначе, если он чётко соблюдает все правила и приличия высшего света? — Наставник, я хотел бы с вами проститься. Мы уходим. Вслед за братом. — Но почему? — растерянно сказал Салазар. — Вы вернётесь? — Отвечаю по порядку. Это мы виновны в его нынешнем состоянии. Из-за того, что мы были здесь, Тьелкормо и пострадал. Теперь наш черёд поддерживать брата, пусть даже он нас и не услышит, — в голосе рыжеволосого промелькнула грусть. — Я надеюсь, что всё обойдётся, и Сады Ирмо ему помогут, а не отправят в Чертоги Мандоса. Что же касается твоего второго вопроса: мы вернёмся. Но тогда, когда о нас забудут. И прошу вас не раскрывать нашу тайну. Наш мир и ваш разделяет тонкая грань, но всё же время там и здесь течёт иначе. Мы неразрывно связаны с тем миром. Погибнет он — умрём и мы. Поэтому не хотелось бы, чтобы кто-то ещё знал об этом. Придёт время — люди узнают о нас. Напишут легенды и сказки, но вас к тому времени уже не будет. — Тогда потомкам очень повезёт, если они узнают о вас, — Салазар Слизерин слегка улыбнулся. — Как сказать, — уклончиво ответил Майтимо. — Феаноринги имеют дурную славу. А Тёмная Тройка в особенности. Прощайте, Наставник. — Прощай, Дейред. Мы ещё встретимся. Я обещаю. — Не уверен, что впору твои слова, не надеюсь на новую встречу. За собою Отчизна всех нас позвала… Никогда уж тебе нас не встретить, — туманно заявил Майтимо и оглянулся.       Позади него стояли остальные пятеро братьев. Трое темноволосых и двое рыжих. Ученики остальных Основателей Школы, ибо братья все были разными.       Портал, отделяющий один мир от другого, вновь засиял, разбрасывая лучи света. Задумчивый Менестрель, хмурый Учёный, Искусный Кузнец, озорные Близнецы шагнули в этот портал даже не задумываясь и не оборачиваясь назад.       Последним ушёл их старший брат. Он обернулся, печально махнул рукой и ушел.       В Большом Зале стало тихо и пустынно. Замок словно осиротел с уходом Семерых. Салазар Слизерин долго смотрел на то место, где был открыт портал, и не мог поверить, что они ушли. Навсегда — из его жизни, на время — из жизни Школы. Его друзья едва слышно подошли к темному магу. — Мы с ними ещё встретимся, — сказала Кандида Когтевран. — Я обещаю. — Ты уверена, Кандида? — прошептал одними губами Салазар. — Я не прощу себя до тех пор, пока не узнаю, что с Кунегримом всё хорошо. Это я виноват, что не замечал ничего! Его отец был прав. — Не вини себя, Салли, — хлопнув друга по плечу, произнёс маг в алой мантии. — Ты даже не знал, кто они. Честно говоря… они прекрасны, не так ведь? — улыбнувшись, закончил Годрик. — Семеро аристократов, клянусь Мерлином, в них течёт королевская кровь! — Хорошие у нас были ученики, — слабо улыбнулся Салазар Слизерин. — Да, — тихо подвела итог Пенелопа. — Они очень хорошие ученики и, чует моё сердце, мы с ними ещё встретимся и не раз. — Я его обязательно найду! — тихо произнес Салазар Слизерин. — Чего бы мне это не стоило!