Тройственный союз У нас за робостью лица Скрывается иное. Мы непокорные сердца. Мы молоды. Нас трое. Служить свободе — наш девиз, И кончить, как герои. Мы тенью Шиллера клялись. Мы молоды. Нас трое. Цветаева. *** страхи приходят немного за полночь, тенью накрывшись, скользнут под кровать. лампа погаснет — выходят из тени, жаль, одеяло никак не сорвать. Deacon *** Зубы сцепила и трусишься как щенок. В рамки зажали, не взвыть и не убежать. Кто-то сковал оковы у твоих ног, и отдает команды — служить, лежать. И отдает на плаху, к чему мечты? К чёрту надежды, глянь-ка в мои глаза. В них все твои границы, твои черты. В них все твои порывы и тормоза. Когти сточили, шлагбаумом — касания рук. Тише ты милочка, не суетись, приляг. Я же тебе мессия, судья и друг. Я твоё всё, сумей потушить напряг. Анна Оленюк
В Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс всё было готово к встрече заморских гостей. В Зале гордо реяли огромные флаги её факультетов, четко давая понять, где чьи столы расположены. Зелёные флаги с серебристыми змеями (по одной на каждом), указывали на стол Слизерина, алые с золотыми львами — на их вечных соперников - гриффиндорцев, синие с бронзовыми орлами — на когтевранцев, а жёлтые с чёрными барсуками — на миролюбивых пуффендуйцев. За спинами учителей висел большой сверкающий щит с гербом школы — с буквой «Х» и четырьмя флагами факультетов. Под звёздным потолком парили свечи, даря свет Залу. На празднично накрытых столах, то там, то здесь, можно было увидеть блюда, многие из которых были незнакомы коренным англичанам. Джеймс вздохнул, наблюдая за двумя рыжими студентами, изумлённо взиравшими на всё это богатство, словно не видели такого ранее. Однако близнецы удивили своего старосту. Один из них спросил: — Слушай, брат, а почему здесь фуа-гра, рататуй и фондю, а за столом преподавателя ещё и кок-а-вин, багет, улитки и лягушачьи лапки? — Ну, так французы, наверное, сегодня приедут, вон у Нельо спроси. А ещё болгары, — ответил ему второй. Если честно, то Джейми никак не мог понять кто из них кто, ибо слишком они были похожи, особенно в мантиях. — А почему ты думаешь, что это болгары? Может из Скандинавии? — недоумённо переспросил первый. — Ну, то есть не только болгары, конечно, но из северных стран. — Болгария — вроде южная страна, разве нет? — Ой, да забей, в общем, в Дурмстранге учатся северные страны и страны славян. — Пхах, прям так и страны? — решил подколоть близнеца собеседник. — Ну, представители этих стран, — смутился второй и уткнулся в тарелку. Наконец-то воцарилось молчание. И как раз вовремя, ибо за кафедру, невесть как появившуюся перед преподавательским столом, зашла профессор МакГонагалл. — Добрый вечер, дорогие студенты. По поводу правил вам всё расскажет министр, а сегодня я хотела бы вам сообщить, что к нам приехали гости, итак встречайте: шармбатонские маги и их наставница мадам Максим! Двери распахнулись, впуская группу французских магов, одетых в голубые мантии. Вслед за ними вошла огромная женщина, уже пожилая, но всё ещё благородно-красивая. Окинув взглядом Зал, она остановила его на Канафинвэ, потом на Туркафинвэ, а затем - и на Нельяфинвэ. Те спокойно стояли на своим местах, слегка вежливо кивнув гостье в знак приветствия. — Бог мой, какая гʼадость, Тугʼкафинвэ, Нельяфинвэ и Канафинвэ. Вы были такими маленькими, когда пгʼишли ко мне в пегʼвый гʼаз. Как вы тут, птички мои? Нельо, что у тебя с лицом? Кано, а ты по-прежнему иггʼаешь на лютне? Тугʼко, где же твоя собака? Взглянув на директрису МакГонагалл, юноши заметили её согласие, и Нельяфинвэ, как самый старший, на чистейшем французском языке ответил: — Мадам Максим, мы трое искренне рады Вас видеть в Хогвартсе, у нас здесь всё хорошо. А что касается маски… это случилось дома, на нас волк напал, пришлось защищать братьев. — Это правда, Мадам, — ответил тихо стройный золотоволосый юноша, периодически смотрящий в сторону слизеринского стола. — Нельо спас нас всех тогда. От смерти спас. — Артафиндэ, — задумчиво произнесла женщина. — У вас такие похожие имена, до меня только сегодня это дошло. Вы братья? — Кузены, — тихо поправил Туркафинвэ, улыбнувшись Финдэ, который при виде слизеринца расцвёл. — Даже так? — женщина улыбнулась. — Да, даже так, — кивнул Туркафинвэ. — А что касается вашего вопроса, Мадам Максим, то собак в Хогвартсе держать нельзя по приказу Салазара Слизерина. Поэтому Хуан остался дома, — грустно сказал староста Змей. Доселе молчавший Кано, тихо ответил: — Да, я до сих пор играю на лютне. Сыграть для вас? — О, позже, — кивнула Олимпия. — Сейчас нам нужно поприветствовать хозяев. Юноши кивнули, в то время как остальные ученики Хогвартса, исключая их младших братьев, изумлённо переглядывались, силясь понять, что это сейчас было. Шармбатонцы медленно подошли к столу учителей, и пока их наставница говорила приветственную речь, арфинги с удивлением увидели своего дядю Нолофинвэ, чинно сидевшего за столом преподавателей. Немного осмелев, они начали разговаривать по осанвэ. «Дядя, что ты здесь делаешь?» — спросила Артанис, высокая златоволосая девушка. «Работаю и попутно слежу за тем, чтобы Феаноринги никуда не вляпались, а то их отец весьма беспокоится» — ответил на её осанвэ учитель. «И никуда мы не вляпаемся, — недовольно вклинился Туркафинвэ. — Мы и сами можем за себя постоять!» «Угу, — ехидно ответил Куруфинвэ. — Вспомнить хотя бы недавнего паука, так это было самое развесёлое дело!» Келегорм вспыхнул и прервал связь, поставив аванирэ. Недовольно взглянув на брата, он отвернулся, а тем временем директриса Шармбатона закончила свою речь, и французские маги, подождав, пока она сядет за стол, разбрелись по Залу. Двое арфингов, учившихся в Шармбатоне, решили присоединиться к своим родственникам из Слизерина. Финдэ подсел к Турко, а Артанис устроилась рядом с рыжим старостой школы. Они начали оживленно болтать, весело смеяться и подкалывать друг друга, периодически переходя на свой родной язык. Хогвартцы недоумённо смотрели на своих обычно серьёзных старост, не понимая, что с ними такое. Потом решили, что это просто ажиотаж от встречи с родственниками, и прекратили обращать на них внимание. И как раз вовремя, ибо профессор МакГонагалл вновь начала говорить: — А сейчас, когда все успокоились и поутихли, я предлагаю встретить наших дорогих гостей с Севера. Встречайте учеников Дурмстранга и их директора — Войслава Зелинского. Возглавляемые высоким темноволосым и худощавым мужчиной, в Зал вошли студенты северной школы, одетые в алые шубы, подбитые мехом, и поэтому казавшиеся слишком крупными и широкими в плечах. Однако, среди них было несколько студентов, особенно выделявшихся на общем фоне дурмстрангцев своей стройностью и высоким ростом. Кроме того, у них были длинные волосы, а у одного в косы были вплетены золотые ленты, однако, это не делало студента излишне женственным, просто так было практичнее и удобнее для него. Золото всегда привлекало внимание, но иначе Финдекано не мог, ведь это подарок его самого лучшего друга. Не носить ленты — было бы кощунством по отношению к старшему из кузенов. — Добрый день, панна МакГонагалл, — улыбнулся Войслав. — Рад встрече с вами, сердечно рад… о, кого я вижу! — он подошёл к Куруфинвэ и хлопнул того по плечу. Пуффендуец поднял глаза и улыбнулся. — Здравствуйте, пан Зелинский, я тоже рад встрече с Вами! Позвольте представить вам моего брата. Турко, иди сюда! Слизеринец вылез из-за стола и медленно приблизился к Зелинскому, который увидев его, очень удивился. — Мой князь, я рад встрече с вами, — склонился перед ним в поклоне директор Дурмстранга. — Не ожидал вас здесь увидеть, мне казалось, что ветвь князей Александровичей давно канула в лету. — О! Прошу извинить меня, но вы ошиблись! — смущённо сказал нолдо, глядя на Войслава. — Моё имя Туркафинвэ Тьелкормо Феанарион, и я не имею никакого отношения к княжескому роду. — Зато к королевскому - очень даже, — пробухтел себе под нос Курво. — Что вы сказали? — переспросил Зелинский юношу. — Бывает такая оказия, говорю, — улыбнулся пуффендуец. — Знаете ли, есть люди - двойники? Вот и Турко у нас тоже на кого-то похож. Да вы не волнуйтесь, всякое случается. — Верно, Куруфинвэ, — кивнул мужчина, соглашаясь со словами своего бывшего воспитанника. — Хорошо, поговорим позже, а сейчас нас ждут. Разрешите откланяться. Закончив разговор, он снова обратился к МакГонагалл, извиняясь за столь неуместное поведение в Школе, разглагольствуя по поводу того, как хорошо, что всё обошлось положительным образом, возносил дифирамбы безупречному строению Школы и даже умудрился ненароком упомянуть погоду. Дурмстрангцы, прибывшие сюда, откровенно зевали, даже не пытаясь вникнуть в суть столь длинной речи своего директора. Староста Слизерина досадливо кусал губы, совсем не надеясь на то, что всё для него сложится в наилучшую сторону. Войслав обязательно решит поговорить с ним. И это благодаря Куруфинвэ, так не вовремя влезшему в беседу со своей любовью к брату. Метнув злой взгляд на младшего, слизеринец вернулся к своему столу. Он снова оказался рядом с Артафиндэ, немедленно взявшего брата в оборот, расспрашивая о причине его плохого настроения. Но Турко не был настроен отвечать на какие-либо вопросы - он вяло ковырялся в тарелке, пока МакГонагалл приглашала директоров пройти на свои места и распределяла учеников Дурмстранга меж факультетских столов. Внезапно в руки Туркафинвэ упала записка. Нахмурившись, эльф развернул её, щёлкнув брата по носу, когда тот захотел прочитать, что там было написано, вместе с ним. Почерк был неразборчивый и, самое главное, практически незнакомый. «Я знаю, кто ты на самом деле, милый староста. И знаю, кто твои братья. Бойся меня. Сегодня. В библиотеке. Ты должен там быть, иначе твоя тайна будет раскрыта, тебе всё ясно? С любовью,Дж.»
Судорожно смяв записку, Туркафинвэ спрятал её в карман и стрелой вылетел из-за стола, бросаясь прочь из Зала под удивлённые взгляды гостей и обитателей Хогвартса. «Этого просто не может быть… — пронеслось у нолдо в голове, когда тот мчался по коридору — подальше от Большого Зала. — Откуда ему известно об этом? И, главное, кто он? Мне страшно!» — эльф облокотился о стену, медленно сползая вниз и вцепившись руками в волосы. Если честно, то Тьелкормо не понимал мотивов своего поступка, ему надо было просто сидеть в Зале и слушать речь учителей, а не бежать, сломя голову, куда-то, словно безумный. Естественно, будут вопросы, братьям солгать не удаться, а вот остальным… возможно получится сочинить что-то правдоподобное. Но не сейчас. Сейчас слишком сложно даже банально успокоиться, не говоря о том, чтобы мысли в кучу собрать. Посмотрев на свои трясущиеся руки, он вздохнул, но тутже резво подскочил, осознав, где он сейчас находится. Библиотека… Ноги сами привели его сюда. Неверный свет факелов искажал её массивные двери, делая их пугающе мрачными, но иного выхода не было, придётся войти. Однако, двери оказались закрытыми. Подёргав за ручку, нолдо вздохнул: библиотекарь, скорее всего, отправилась спать, а стало быть, ему пока ничего не светит. Повернув голову, Турко резко отпрянул. Прямо перед его носом белел клочок бумаги, которого раньше тут не было. С опаской взяв очередную записку, юноша судорожно выдохнул, в ней было всего одно слово: «ЖДИ!»