***
Уснула я лишь под утро и сомкнула глаза от силы на полчаса, за чем последовал деспотичный монолог Сакуры о моём безответственном отношении к собственной судьбе. И завтрак. Первое длилось всяко больше. Харуно разбудила меня тошнотворно энергичная и завидно посвежевшая: вся такая прилизанная, с подкрашенными ресничками и розовым блеском на губах. Я ограничилась лишь высоким неряшливым хвостом, потратив на него куда больше времени, чем обычно. Как итог: наэлектризованные пряди едва щекотали шею, а я успешно выдрала клок запутанных волос расчёской. Справиться с сумкой для кунаев также оказалось делом не из простых: она то и дело пережимала мне ляжку и неприятно впивалась ремешком поверх и без того плотных бридж. Периодически меня подпинывали. Ледяная вода ни разу не помогла взбодриться и я спросонья запуталась в развешенном белье во дворе, чуть было не выронив из рук моти с персиковой начинкой. Впервые пробую и я, к слову, почти в восторге!.. Была бы, если бы не Мебуки, испуганно выпутывающая мою руку из парадных панталонов Сакуры, трепещущихся на ветру, в то время как сама Харуно стыдливо подгоняла покончить с этим цирком. Издевательствам над моим недосыпом настал своевременный конец. Названная сестра принципиально игнорировала моё присутствие и озлобленно пыхтела, пока я прилежно телепалась за ней вдоль брусчатки. И чего она такая перекорёженная? Даже я, видите ли, вся такая страдающая от несправедливости, и то была более спокойна. Я спокойно себе дожёвывала остатки сладости, поглядывая на раскиданные призрачной ватой облака, в момент когда атмосферу сотрясло криками. Зашлась кашлем я почти картинно. — Свин-Ино! — гаркнула Сакура, разом выпрямившись. — Большелобая Сакура и Тошима, — елейно затянула девушка в двух шагах от меня. Какое счастье, что меня никаким прелестным прилагательным не удостоили. Она самоуверенно вскинула тонкие светлые брови, издевательски усмехнулась и тряхнула блондинистыми длинными локонами, отчего прядь чёлки упала на бледное лицо. Пронзительные голубые глаза сощурились и осмотрели Харуно предельно внимательно. Уперев руку в забинтованный бок, фыркнула: — Пыталась прихорошиться? Сакура заверила: — Мне это ни к чему, я всегда хорошо выгляжу. Яманака скрипнула зубами, усилием воли не изменившись в лице. Девушка качнула бинтованными бёдрами под фиолетовой мешковатой туникой и поспешила прочь. Не понимаю я этой моды: выглядеть, будто моментом ранее огребла по самое не хочу. Такое себе удовольствие, ни чести ни виду не делает особо. Ну, или это какая-то далёкая от моего понимания эстетика отсутствия нормальной жизни. Вот она, романтика мира кровавых битв с ничтожной толикой магии. Сакура назойливо поровняла быстрый шаг и, яростно зыркая на подругу, принялась её перегонять. Ино последовала тому же примеру. Спустя минуту беспощадной в своём молчании войны, обе куноичи навострили пятки чересчур усердно. Я ущербно глотала пыль поодаль, иногда подбираясь поближе, чтобы увериться, что забег на длинные дистанции остаётся в моём поле зрения. Я, что логично, душой не ведала, в каком направлении находилась хвалёная Академия по производству машин для убийств. Приходилось следить за своим сомнительным розово-блондинистым ориентиром. Другого, к сожалению, не было. Я совершенно не знала, сколько времени занимал путь до Академии Шиноби, но могла предположить, что с такой завидной скоростью деревья и дома мелькать не должны. Как можно было догадаться, возможности спокойно себе поглазеть на красоты Конохи мне никто на повороте не выдал. Совершенно некстати пришлось бросаться нецензурными конструкциями вдогонку двух куноичи и тащиться следом. Обе девушки были чересчур заняты надуманным соревнованием. И меня, что просто возмутительно, вниманием никто не удостоил. Радовало, что мои хвалёные лёгкие бывалого спортсмена в кой-то веке работали на свой статус. И пусть пробежки для меня никогда не были чем-то из ряда особо нелюбимых занятий, отдышка порой подводила. Сейчас же я с удивлением для себя обнаружила, что дыхание держалось молодцом и не слетало с губ кряхтением. В любом случае, сонно поспевать за двумя больно конкурентоспособными особами, через раз спрашивая у Господа, за что мне всё это, в планы не входило. Жертвы пубертата, слов моих нет, вот их гормональный фон точно не жалеет — сожрал всякие остатки здравого смысла. Я прозаично зыркнула в небесную синеву, пока стянутые резинкой на затылке пряди трепал знойный ветер. Приходилось интуитивно щуриться в моменты, когда листва не преграждала путь солнечным лучам. Я обогнула телегу с переспелыми массивными помидорами, машинально буркая под нос нечленораздельное извинение и чуть было не впечатываясь в сгорбленную спину прямо по курсу. Перед глазами мелькнула укороченная серая куртка с зелёным круглым символом на ней. — Тошима, на кой ты несёшься? Меланхоличная интонация заставила меня застопориться. Голос принадлежал пареньку немногим ниже меня. Густые чёрные волосы были собраны в высокий топорщащийся хвост, а раскосые карие глаза не выражали ничего, кроме вселенской усталости. Он зевнул в кулак и шмыгнул острым носом. Шикамару? Память вовремя спохватилась: Сакура ведь говорила, что мы с Нара, вроде как, кореша? — Да я это… — в горле пересохло и я прокашлялась. — За ними. — Если ты деградируешь, то могла просто так и сказать, чего стесняешься. Нара с долей саркастичного превосходства хмыкнул, на что я совершенно рефлекторно ощерилась: — Извиняюсь, Ваше-Одарённое-Величество, сегодня я ещё не успела пройти обязательное тестирование на степень равного вам Айкью. Я тут же взволнованно закусила изнутри губу. Слова сорвались с губ быстрее, чем я успела подумать. Это, типа, моя астральная копия соизволила сработать на автоматизме? Шикамару с коротким ленивым смешком качнул головой. Ответ явно его устроил. Дальнейшая дорога к Академии Шиноби прошла в тишине. Я позволила себе глазеть на Коноху, изредка замедляя шаг и щурясь, когда по зрению ударяли особенно назойливые лучи солнца. И пусть эта деревня была хоть трижды сокрытой в листве, при этом же она умудрялась быть до невозможности светлым местом. Кажется, я начинаю понимать Шино, ещё немного, и мне тоже понадобится пара-тройка солнцезащитных очков. Правда вот обмундирование Абураме скорее пугает, нежели впечатляет — в такую-то жару да в таких скафандрах… Периодически я бросала около-заинтересованные взгляды исподтишка в сторону Шикамару. С таким Side eye, как говорится, только в тренды. Может, выглядела я до того уж затравленно, но Нара — вашу мать, напомню, живой человек — в такие моменты лишь вздыхал. Да с такой показушной громкостью, что я отворачивалась аки пойманный в процессе профессиональной деятельности вор. Парень ссутулился, отчего ростом казался ещё меньше. Через каждые полминуты зевая, он лениво вытирал выступавшие слёзы с заспанных глаз. Повязка на предплечье — это вообще его личный бренд. Признаться, я сама-то не сразу сообразила, куда мне этот опознавательный предмет лепить. Вот и затянула на голове подобием обруча. Благо, Сакура не решила уличить в плагиате. На лбу мешалась отрастающая чёлка, что тупо бы перекрывала знак деревни, а на других частях тела протектор ощущался как-то инородно-неуместно. Попробовала, не понравилось: на предплечье передавливает, на бедре эстетику внешнего вида руинит. И да, у меня тоже эстетические соображения имеются, не в хлеву выросла, а вы что думали? Добрели до назначенного места мы относительно быстро. По крайней мере, с таким вразвалку-компаньоном, я думала, дойдём мы лишь ближе к вечеру. Периодически я даже пыталась ускорять шаг в надежде, что Шикамару соизволит напрячься, но не там-то было. На меня смотрели как на дуру, зевали, и продолжали лениво плестись вдоль песочной протоптанной тропы. Нас встретило высокое строение с круглой алой крышей и серебряными изогнутыми шпилями. Расположилась Академия у подножия скалы Хокаге. Учебный корпус находился слева, поэтому нам потребовалось обойти — хотя со скоростью Нара, скорее, обползти — все внушающие административные массивы заведения, прежде чем добраться до необходимой учебной части. И вот, пред нами предстало выкрашенное в грязноватый белый цвет трёхэтажное здание в окружении деревьев с буйной зелёной листвой. Терраса с двустворчатыми красными дверьми оказалась пуста, что подтолкнуло и без того нервную меня к типичному для пунктуального человека страху — опоздать. Стоило мне ступить за порог, как в голове сигнальным подобием дежавю загорелось смутное воспоминание. Я едва вздрогнула. Ведомая внезапным озарением, поднажала, и быстро зашагала до необходимого кабинета без негласной помощи Нара. Шикамару позади, казалось, месяцами пахал на тибетских предгорьях, иначе его вселенскую усталость было не объяснить и не описать. Как выяснилось, всю завидную активность канона я нагло прошляпила, и явилась лишь под самый конец. Отворившаяся дверь во всей красе демонстрировала анархию элитного разлива. Я икнула. Видать, легендарный поцелуй уже произошёл. Наруто запищал подобно спущенному мячику, по итогу отлетая от не особо поставленного, но душевного хука Сакуры. Блондинистые топорщащиеся непослушным ёжиком волосы растрепались ещё больше. Ворот оранжевого спортивного костюма расстегнулся — видать, за шкирку таскали — а Узумаки нещадно вопил, утирая пыль с щеки. Подобные кошачьим полоски на его лице в реальной жизни выглядели довольно умилительно. Вокруг столпились разъярённые девушки, чьи имена в весьма маразматичном темпе всплывали на затворках сознания. Не исключено, что их ярость и заодно помешанность на Саске существовала на термоядерном синтезе. Машинально перевела взгляд в другую часть класса, где около окна гордым сиднем восседал Учиха. Усиленно пытавшийся абстрагироваться от произошедшего и шума в частности. Неловко пробираясь около стены, дабы не огрести свою долю тумаков, ойкала в особо опасные моменты. Пару раз мне наступили на ногу. На одну и ту же, между прочим! Обозлённая и травмированная, я таки пробралась сквозь столпотворение. Шикамару, понаблюдав за моими стараниями со стороны, утомлённо зевнул и уселся около двери, дожидаясь, пока локальный Армагеддон подойдёт к своему логичному завершению. Я неловко заозиралась по сторонам. Садиться с Саске — себе дороже, не хочу оказаться на месте Наруто. Хотя, что иронично, девчата затупили — пока тут такая тряска, могли бы и додуматься занять местечко рядышком со своим идолом. Усевшись на ряд выше от Учиха, принялась краем глаза осматривать внешний вид мальчика-который-выжил. Из праздного любопытства. Всё таки, действительно, рассматривать каноничных персонажей было отдельным видом удовольствия. Ожидаемо, шрама на лбу и очков-велосипедов не обнаружила. Но, если без шуток, популярность Саске вполне закономерна. За счёт своей серьёзности, аристократичной внешности и холодного темперамента, Учиха выглядел всяко выигрышнее на фоне громких неряшливых раздолбаев. У него был идеальный без горбинки нос, бледная кожа, в меру пухлые губы и глубокие чёрные глаза с недовольным прищуром. Локоны иссиня-чёрных волос обрамляли лицо, а на лбу красовался протектор. Одет он был в традиционную одежду своего клана: синюю рубашку с высоким воротником и символом Учиха на спине, белые нарукавники, а также просторные бриджи в цвет. Ухоженно, привлекательно, канонично, больше сказать мне нечего. И всё же, нелюбовь девушек к Узумаки мне непонятна. Да, немного дурачок, но внешне более, чем симпатичный мальчик. Ожидаемо, у Кушины и Минато не могла родиться какая-то там посредственность. У Наруто было идеально симметричное лицо и очаровательные мягкие черты лица, насколько я умудрилась рассмотреть под нестройным рядом побоев. По крайней мере, если судить внешне, то и у него должен иметься свой фан-клуб. Вот есть у Хинаты вкус, что ещё сказать. Восхищалась Наруто ещё до того, как это стало мейнстримом! Так или иначе, в течение следующих десяти минут все расселись по местам. Я миролюбиво втыкала в безоблачное голубое небо за окном, мысленно представляя шум прибоя и мягкие волны, с теплотой обволакивающие тело. — Наруто, свали!.. — гаркало на фоне бешеное нечто. — Наруто! Так, ладно, это Сакура. Я со снисходительной невозмутимостью вздохнула. Чего там, осталось по мелочи — так, подождать до Шипудена, когда сеструха моя ума наберётся и, глядишь, не придётся мысленно отсчитывать до десяти, попутно вспоминая все библейские заповеди. Иногда от отчаяния приходилось ещё и философские. Как там говорила мать Тереза? Мир начинается с улыбки? — Ауч! Сакура-чан! Ах да, улыбаться… Так или иначе, Харуно унялась. Впрочем, как и остаток новоиспечённых шиноби. В кабинет вошёл Ирука, а в тот же момент рядом со мной умостился Шикамару, потеснивший Ино, что уселась на самом краю скамьи и увлечённо пыхтела гневом по радостную душу Сакуры. Н-да… это Яманака ещё не в курсе, кому из них двоих суждено попасть в одну команду с Учиха. Глядишь, вообще от злости задымилась бы. — Как думаешь, какова вероятность оглохнуть, когда до Ино дойдёт, что ей по наследственности не суждено попасть в команду с Саске? — шёпотом спросила у Шикамару. Он с ехидным коротким смешком потянулся. — Около восьмидесяти процентов со скидкой на то, что мы не успеем закрыть уши. — В оставшихся двадцати процентах мы просто пали смертью храбрых? Нара лениво приоткрыл один глаз, развалившись на столешнице. Но ответить он не успел. В тот же момент заговорил преподаватель. — Как вам уже известно, с сегодняшнего дня вы шиноби, с чем я снова вас поздравляю, — мужчина ободрительно улыбнулся. — Вы прошли через множество испытаний и сдали необходимые экзамены, однако это ещё не конец. Впереди вас ожидают куда более серьёзные трудности, ведь пока вы лишь генины, — Ирука откашлялся, смуглой ладонью поддев лист на планшете. — Как вы все наверняка уже знаете, вас разделят по командам. Каждой команде будет представлен джонин, который станет вашим наставником на ближайшее время. В каждой команде будет по три человека, не считая сенсея, — проговорил мужчина, но в последний момент волнительно спохватился, взъерошив хвост коричневых волос на затылке. — Извините, не в каждой команде. Так уж вышло, что ваш выпуск оказался… не полностью укомплектован. В связи с тем, что в прошлом году произошёл несчастный случай, в ходе которого два ученика погибло, — голос преподавателя дрогнул. — Хокаге-сама принял непростое, но нужное решение — собрать одну из команд таким образом, чтобы в ней было четыре человека, но состав не перевешивал по силе остальные тройки. Это было непростой задачей, однако я верю, что вы отнесётесь к данной ситуации с пониманием. Это уже не первый опыт на памяти Академии, поэтому, уверяю вас, Хокаге-сама знает, что делает… что ж… приступим к оглашению результатов. Впечатлённые такой новостью ученики даже не успели как следует зашептаться. Сэнсей принялся озвучивать первые команды из списка. Я сглотнула колючий ком напряжения и сжала ладони в кулаки. Замечательно, с моим присутствием канон таки пошёл под откос. И куда же меня пихнут, а? В фоновую, не обременённую хронометражем команду, либо же куда-то в пучину главных событий сюжета? Не премину уточнить, что ни один из вариантов особого восторга во мне не вызывал, но раз уж из двух зол выбирают меньшее, я бы предпочла не отсвечивать. Просто потому что особого желания сдохнуть повторно, я, как бы так сказать, не изъявляю. Имя за именем, но до меня очередь всё не доходила. Частью мозга, что отвечает за наивность, я уже даже успела понадеяться, что останусь не названа вообще. И когда моя обусловленная ожиданием паранойя подошла к своему закономерному пику, по ушам лязгнул отрезвляющий голос Ируки: — Команда номер семь. Наруто Узумаки, — он вздохнул. Я неосознанно сжалась, на миг даже перестав дышать. Только не я. Только, сука, не слизерин. — Тошима Харуно, Сакура Харуно и Саске Учиха. На миг почудилось, что мне под дых пришлось с несколько ударов. Я неверующе вылупилась перед собой, пару раз бездумно моргая. Шикамару под боком со всей существующей в нём иронией пробубнил: — Тошима, уши. — Что-о-о-о-о?! — завопила ужаленным вепрем Яманака, вскакивая со своего места. Я запоздало пожалела свои барабанные перепонки. — Да как… да как это… да что!.. — Яманака Ино, попрошу воздержаться до оглашения всех реультатов, — снисходительно урезонил Умино, на что девушка разгневанно сдула с порозовевшего лица прядь волос и молча уселась назад на своё место. Сакура не удержалась от того, чтобы обернуться через плечо и по-детски высунуть язык. Ино вспыхнула ещё больше прежнего, но укусила себя за губу и не сказала ни слова. Я находилась в полнейшей прострации. Даже когда Сакура перевела взгляд на меня, судя по всему, ожидая получить хотя бы какую-то реакцию, я лишь уставилась на неё в ответ, не найдя в себе сил даже на то, чтобы посетовать на вселенскую несправедливость. Я услышала, как раздражённо вздохнул Саске, как бубнил в смешанных чувствах Наруто, и как разбиваются оземь мои шансы на спокойную долгую жизнь. Я не главный герой. Мне не суждено пройти через все невзгоды и остаться в живых после всего кошмара. Я живой человек не из этого мира, сверх меры неудачливый и примерно на столько же не готовый к жизни в постоянном риске. Мне четырнадцать лет. Я дурная девочка Тоня из Москвы, которая любит смешанные единоборства, занимается физикой и прогуливает школу. Я не более, чем невзрачная шестерёнка со своим глупым комедийным сценарием. Мои цели начинались и заканчивались успехами в единоборствах, известностью; популярностью, которой, впрочем, я могла никогда и не достигнуть, несмотря на все мои старания. Теперь же ни одна из моих гонок вдоль целей на жизнь не имеет смысла. У меня не осталось выхода. У меня не осталось ничего, кроме как слепой надежды на то, что я смогу выжить. Меня словно в раз окатили ушатом ледяной воды. Пот скользкими змеями холодил позвоночник, а зажатые кулаки будто окаменели. — Команда номер десять. Яманака Ино, Шикамару Нара, Акимичи Чоуджи. Ино не заставила себя ждать и убито заскулила в ладони, уронив на них лицо. Шикамару пожал плечами, но всё же не удержался и пакостливо хохотнул над реакцией нашей ненаглядной девочки-мозгошмыга. Отголоски реального мира вдруг смешались в один невнятный шум. Я медленно выдохнула, стараясь унять ненормальный сердечный ритм. Ситуация, конечно, может быть и не аховая, но кто я такая, если даже со своим собственным телом справиться не смогу? Судорожно разжала ладони. Я сильнее всяких заштатных истерик. Нужно уметь мириться с событиями, от меня не зависящими. Тренер бы уже давно подзатыльника отвесил за такое, приговаривая: «высморкнись и иди дальше, тряпка!» Я жива и это главное. У меня всё ещё есть мои любимые занятия, у меня всё ещё есть я. Это главное. И раз уж мне уготовили судьбу шиноби, то нужно извлечь максимум пользы из этого. Мечтала о признании на мировой арене смешанных единоборств? Примени свои навыки в режиме реального боя. Хотела назло матери доказать, что можешь поступить в ВУЗ на Физтех? Напряги мозг и найди выход из этого мира, несостоявшийся ты физик. Хотела погулять на свадьбе у старшего брата?.. Горячая пелена на мгновенье обожгла глаза. Я сморгнула слёзы, склонив голову. Чёлка упала на лицо. Дождись пока Сакура выйдет замуж. Всему нужно найти альтернативу. Человек животное простое — займи его деятельность чем-то зеркальным, и он привыкнет. Жестоко, но это так. Осталось только… проверить на практике. Я с силой ущипнула себя за колено, тут же прикусив щеку. Нужно прийти в себя. — С тобой всё нормально? — вдруг уточнил Шикамару со скучающим интересом в голосе. По телу прошлась дрожь и меня прошибло знакомым чувством. Дежавю. Очередное. Следом за этим последовала волна взбудораженного озарения. Точно! Дежавю!.. Я волнительно подобралась. Это же относительно квантовое явление. Теория о Мультивселенных была одной из главенствующих, когда дело доходило до попыток объяснить природу такого психологического явления, как «воспоминание того, что, казалось, со мной уже происходило». Гипотеза многомирья проста — в соответствии с ней, наше мирозданье богато на Вселенные, сосуществующие параллельно друг другу. Учёные считают, что для того, чтобы поймать состояние дежавю, необходимо находится в «правильной частоте». — Шикамару, — увлечённо зашептала я, толкая одноклассника в плечо и помешано улыбаясь. Тот уныло вздохнул. Главное, не сбиться с мысли. — Слушай, если предположить, что в нашей Вселенной мы настроены на определённую частоту, которая соотносится только с нашей физической реальностью, но при этом существует огромное количество параллельных миров… возможно ли, что если человек будет настроен на иную частоту радиоволн, он почувствует дежавю? Либо же, если волны будут достаточно сильны, он перестанет быть настроен на частоту волн собственной реальности, а значит, будет вынужден находится в другом мире! На конце фразы мой голос сорвался в нетерпеливую отдышку. Я выжидающе уставилась на вскинувшего брови Нара. Он просипел что-то, отдалённо похожее на «морока». — Как тебе не впадлу думать об этом всём? — спросил он скорее риторически, не дожидаясь ответа, подперев щеку ладонью. — Ну, если так прикинуть… смысл в твоих словах можно найти. Если постараться, — вновь взглянув на моё перекошенное лицо, парень с неописуемым ужасом заверил: — вот поэтому я и говорил отцу, что ничего с наукой общего иметь не хочу. — Нет, погоди, — продолжила я с запалом. — Если дежавю — это просто квантовая запутанность атомов, то если перейти на ту же частоту вибраций, что предполагает параллельный мир… это уже целый нонсенс! Как же должны запутаться атомы, молекулы и электроны мозга, чтобы изменять своё изначальное состояние! — Тебя честно это волнует сейчас, да? — Нара сощурился. — Прямо сейчас. На распределении. — Да! — громко шепнула я, чудом оставшись неуслышанной преподавателем. — Дежавю — это, как бы, мини-шаг в параллельную Вселенную, а вот если буквально перестроить модель своих частиц, то… Я закусила ноготь на большом пальце, увлечённо покачивая ногой. Мама, спасибо, что настаивала на занятиях этого шайтан-учения. Кажется, я только что извлекла какую-то пользу из теории абсурда. Предположим, следуя такому сценарию, запутанные во времени и пространстве фотоны путают мозг, и человек начинает ощущать то, чего не должен. То есть, в момент настоящего времени, он проживает целых два состояния. В моём же случае, я оказалась жертвой куда более скандальных обстоятельств — буквально попала на замену себя же в параллельном мире. Никогда бы не могла подумать, что мне действительно пригодится физика и, тем более, знание квантовой теории иномирья. И пусть приступ озарения мне ничего не дал, эта гипотеза — единственное, чем я могу хоть как-то объяснить ситуацию, в которой оказалась. А это привносило в сознание недостающее спокойствие. Картина казалась более цельной. Я чувствовала себя так, будто хоть что-то понимаю. И пусть это была лишь иллюзия знания, с ней было лучше, чем без неё. — Ирука-сенсей! — вскочил со своего места Наруто, взбешённо тыкая пальцем в сторону даже ни шелохнувшегося Саске. Умино хмыкнул с вопросительной интонацией. — Почему такой выдающийся выпускник, как я, должен быть в одной команде с… ним?! Да уж, так и не скажешь, что тут кто-то страдает от проблем с самооценкой. Сакура взъелась моментально: видать, любое упоминание Саске в около-нелецеприятном ключе действовало на неё подобно красной тряпке для быка. Девушка гневно задышала. Сакура, фас! — Саске — лучший ученик в классе, он заработал наивысший балл по всем дисциплинам и безукоризненно сдал экзамены, — урезонил Ирука, покачав головой и заодно планшетом в ладони. Уперев руки в боки, продолжил: — а ты, Наруто, — с худшими результатами. Такой состав уравнивает вашу команду по способностям, понимаешь? По классу прошёлся нестройный ряд смешков. Узумаки вспыхнул и пробухтел что-то нечленораздельное. — Не тяни на себя одеяло, выглядит жалко, — сухо выпалил Саске и это был первый раз, когда я услышала его голос. Ну, что взять с фаворита женских сердец, голос у него тоже идеален, с приятной, едва слышимой хрипотцой в незаинтересованной интонации. У меня такое бывало только после редкого курения паршивых сигарет Олега, да и то, звучало всяко хуже, а-ля спич больного бомжа где-то в Шереметьево. — Что ты сказал, Дуро-Саске?!.. Я поморщилась. Крикливая часть команды обнаружена. — Идиот. — Идиот?! Да ты!.. Если я ещё не уточнила, мне никогда с мужской частью коллектива не везло. На смешанных единоборствах подобного контингента было подавляющее число, все как один скандальные и вспыльчивые. С одной стороны — не привыкать. С другой — жаль, что не отвыкать. — Успокойтесь, — повысил голос Ирука, нахмурив тонкие брови. Наруто засипел, а Саске со свойственным ему постным лицом по новой завтыкал перед собой. — Позже вы встретитесь со своими наставниками. А пока можете быть свободны.***
— Вот это катана! — восхитилась себе под нос я, надкусывая яблоко. И тут же сдулась, жалко затянув с набитым ртом: — Вот это цен-а-а… Ну, думаю, стоило начать по порядку: во-первых, меня нагло бросили. Быть точнее, променяли на Саске. Во вторых, на выходе из кабинета, Сакура почти что молитвенно попросила затеряться в песках жизни, дабы не отсвечивать на её периферии, пока она будет окучивать Учиха. Не трудно догадаться, что обед мой накрылся медным тазом, ведь еда была только у Харуно. Ну, ничего, ей за это воздастся, Саске её будет динамить до конца Шипудена. Всё по честному, так-то. Решив не испытывать судьбу, оставила влюблённую бедолагу и было хотела присоединиться к Шикамару, но, как выяснилось, он планировал поесть с составом команды Номер Десять. Мне, конечно, предложили присоединиться, но расценив, что это будет несколько неуместно, я отказалась. Ради приличия посетовав на то, что меня нигде не ждут и отовсюду гонят, попыталась отыскать Наруто. Раз уж мы теперь команда, было бы неплохо дружбу какую-никакую выстроить. А самая лучшая дружба, создаётся во время чего? Правильно, во время совместных приёмов пищи. Но, ожидаемо, Узумаки умотал прочь из Академии, стоило лишь Ируке закончить говорить. Вот в таком гордом одиночестве мне не оставалось ничего, кроме как тихо и под шумок потопать на ближайший рынок. На деле же даже не представляла, куда меня несут ноги. И вот, я здесь, потратила завалявшиеся в кармане копейки на краснобокое сладкое яблоко, прежде чем отправиться в оружейный магазин. Вывеска из стальных иероглифов привлекла меня до невозможности. Я неторопливо таскалась между прилавками, периодически залипая на особенно привлекательных колюще-режущих приятелей. Сначала меня заинтересовал типичный набор продолговатых сюрикенов в форме четырёхконечной звезды среднего качества, о чем гласит яркая надпись на коробке, к слову сказать — стандартный выбор всех шиноби, походу, по окончанию академии выдавали такие же. Сразу после вышеназванных помощников всея ниндзя следовали различного типа кунаи с эластичным бинтом на рукоятке, которых отличала не только форма, но и цвет стали, из которой было произведено оружие. Я продолжила свою самопровозглашенную экскурсию, залипая на опасный блеск оружия за счет падающего на него света ламп. Без задних мыслей хватанула первый попавшийся под руку кунай, к которому была приделана декоративная взрывная печать. Вообще, жопой чую, что с жизнью шиноби я превращусь в дёрганного придурка, шарахающегося каждой мелочи. И в порыве очередного чувства дежавю таки порву первого встречного на британский флаг. Шутка. Я в очередной раз отмахнулась от торговца в непонятном мне болотного цвета балахоне-кимоно. На полу обнаружился потерянный кем-то потрёпанный кошелёк. Через два шага от него стояла дряхлая старуха. Я окликнула женщину, на что она никак не отреагировала. Поэтому подобрав кошелёк — я благородный гражданин Конохи или где? — подошла к бабусе, и собралась протянуть находку. Но в тот же миг женщина судорожно схватилась за карман, резво оборачиваясь и обозлённо уставившись на меня. — Воровка! — раздался скрипучий возглас. Старуха припадошно выхватила у меня из рук кошелёк, пихая его в недра сумки и хмуря редкие седые брови. — Обворовывают среди белого дня, люди добрые! Э-э… чего? Я недоумённо раскрыла рот, поспешно принявшись распинаться: — Да нет же, вы всё не так поняли, я наоборот ваш кошелёк нашла, отдать хотела! И вот даже не дернулась, правда. Я лишь терпеливо выдохнула, ожидая всего чего угодно, но только не прилетевшего мне прямо в лобешник кочана кукурузы, отлетевшего на добрый метр сразу после того, как я пожалела, что не нацепила треклятую повязку себе на отбитый всем кому не лень лобешник. Эдакий шлем от нерадивой кукурузы — уже что-то. Споткнувшись о своё задетое как пить дать эго, возмущенно засопела и приготовилась атаковать обидчика. Сразу же вспомнила, что имею дело с обозленной бабулькой, что яростно скалилась с двумя выбитыми передними зубами, а значит физическая расправа отменяется. Тем временем трясущаяся мелкой дрожью ручонка старушки активно лезла в свою авоську, как я успела уловить, за очередной неотвратимо пикирующей бомбой в мой огород. — Деньги украла! А теперь из себя благодетель строишь! — опасно сверкнула глазищами старуха, для виду подкинув в руке красное яблочко, — не пощажу! — Да бабуля, ну не выдумывай! — неловко хохотнула я, шатаясь подобно маятнику в шторм. — Я же вернуть хотела, понимаете? Не воровала я-я-а-а! Не бейте! И вот либо карма у меня сдала позиции, раз воняет от меня брехнёй за километр, то ли я просто неудачник, но яблоко таки полетело по траектории параллельно моему лицу. Вовремя сообразив, что, всё-таки, пора уворачиваться, я отшатнулась и скорым шагом поспешила на выход. Этим людям ничего не докажешь, а возможность закончить с выбитым глазом меня особо не соблазняет. Мне в спину полетел бесконечный поток унижений из уст ещё двух взбунтовавшихся подружек маразматички-старушки. Ну, как говорится: крути педали, пока пизды не дали. Улепетывала я как законченный Ламех Грим, раз десять успев толкнуть ничего непонимающий люд. Кто сюда этих старух неадекватных пустил вообще, а?! И вот не то чтобы раньше я промышляла воровством или чем-то подобным, ну, мелким хулиганством там — возможно, однако когда я сверкала пятками, попутно захлопывая у разбушевавшихся фурий перед носом шаткую дверку магазинчика, прошлое — последнее что меня волновало. — По-о-о-а-ма-ги-те-е, убива-а-ают! — заверещала что есть мочи, с разгону врезаясь в проходящего мимо мужчину. Успела рассмотреть я лишь стандартную униформу шиноби Конохи, а далее — почуяла приближение опасности. Перед глазами мелькнул хрен знает откуда взявшийся у бабуси лимон, яркой блямбой пролетевший аккурат мимо моего ошалевшего хлебала. Объект приземлился на пыльную, местами усыпанную песком землю. И вот знаете что? Я споткнулась, блять. О лимон споткнулась! И лицом. Со всей дури. В землю. — Моя печень!.. — Лови преступницу, лови! — А я знала, что это она в прошлом году обокрала меня! Я то до сих пор её помню! — Ага, такую рожу попробуй не запомни!.. — единым рёвом раздавались крики позади моей искалеченной туши, ожидающей своей преждевременной кончины. Извините, какого это… рожу?! Ощущая как неприятно прилипший к щекам слой пыли заставляет давится не только возмущениями, но ещё и землёй, я как никогда сильно захотела расплакаться. И вот не знаю, то ли во мне в этот момент сразу восемь врат нашли своё начало, то ли просто жить захотелось, но с места я рванула почти что лёжа. — Да смилуйтесь, не воровала я ничего! — трепыхалась истерично, рваными движениями бескрылой феи огибая телегу с овощами и ошалевшего больше моего мужика. По новой разогнаться мне не позволила внезапная подлянка: меня схватили за шиворот. Я взвыла, мысленно приготовившись к худшему, как совершенно нежданно над ухом раздался флегматичный мужской голос: — Желание отказаться от вашей команды растёт в геометрической прогрессии, Тошима-чан. С видом нашкодившего щенка хохотнула, исподлобья уставившись на Какаши Хатаке воплоти. — Здравствуйте, что ли, типа-сенсей? Мужчина вздохнул до того уныло, что мне даже могло бы стать неловко, если бы я, сука, была хотя бы в чём-то виновата! Джонин тряхнул копной длинных пепельных волос, уложенных в удивительный веник-дыбом. Взгляд единственного не сокрытого протектором глаза выражал всю степень разочарования Хатаке в бренном бытие. Возможно, ещё и во мне. — Впредь называй меня не типа-сенсеем, а Какаши-сенсеем, — он с каким-то прозаичным измором уставился на приближающихся к нам бабок. Не по возрасту резвых, кстати. — Воровка в команде… и за что мне это?.. — Да не воровка я! — почти что клятвенно заверила, высвобождаясь из хватки Хатаке и задирая голову, чтобы заглянуть в глаз мужчины. Тот хмыкнул. — Я кошелёк на полу увидела, вернуть хотела, а старуха эта бешеная решила, что я его украла, да корнеплодами кидаться начала. Я как минимум честный гражданин, как максимум — пострадавшая сторона! По-хорошему, вообще должна компенсацию потребовать, у меня же теперь синяки… щас, погодите, я посчитаю: раз… Какаши с обессиленным спокойствием уставился на то, как я поочерёдно тыкаю в места новообразованных гематом, причитая о том, сколько страданий мне пришлось пережить. — Воровка! — …Да меня чуть не убило сраным кочаном кукурузы! — ткнула пальцем в покрасневший лоб я. — Вы видите?! И я даже не знала, кому жаловалась на несправедливость больше: подоспевшим бабкам, или невозмутимому Хатаке, скрестившему руки на груди. Предводительница фурий даже на мгновенье растерялась от моего запала, но спустя секунду спохватилась: — Воровка-а-а! — Бабуль, да проверь свой кошелёк и перестань орать! — воскликнула я. — Действительно, — вдруг подключился Какаши со снисхождением во взгляде. — Разве можно так без разборок набрасываться на людей? Пересчитайте деньги сперва. Женщина зарделась: — Да я и так знаю, что она украла! — Я настаиваю. Потому что я, в отличие от вас, даром провидца не наделён. В голосе Какаши слышались ироничные нотки. Старуха покраснела больше прежнего и нехотя достала кошелёк, с особым рвением принявшись пересчитывать свои пожитки. С каждой секундой гримаса на её лице менялась на всё более и более озлобленную. Казалось, что сейчас маразматичка разразиться новым потоком криков, но вместо этого она поспешно отвернулась и через плечо бросила: — Всё на месте. Тебе повезло. — Повезло?! — разоралась вслед я. — Пиздец! Агрессия моя, кажись, возросла до апогея. Я почувствовала, как наэлектризовались волосы на затылке, и ойкнула при попытке их растрепать, обозлённо уставившись вслед бабке. Коноховский Цербер! Хатаке неожиданно завтыкал. Видать, задумался. Я взглянула на него, с неловкостью замявшись. Да, неловко при учителе ругаться-то… ну, ничего, привыкнет. Какаши с каким-то странным взглядом проговорил: — Ну, раз твоя честь была благими водами отмыта, мы можем идти в Академию к команде? Я запоздало закивала, а Хатаке вновь наградил меня каким-то странным стеклянным взглядом. Наверное, это его обычное состояние.***
— Дайте-ка угадаю, — с видом коронованной неудачницы начала я, — должно быть, я удивительнейшим образом попалась в чью-то хитроумную ловушку… В аудитории повисла гробовая тишина, прерываемая лишь моим аллергическим приступом. Я чихала уже в седьмой раз, отряхиваясь от пелены мела перед лицом. И это я ещё не беру в расчёт тот факт, что мне на балду свалилась щётка, пока я открывала выдвижную дверь в аудиторию! Долбанная, мать его, щётка в мелу! Это что, день побоев?! Наруто, блять, а я ведь искренне хотела с тобой подружиться! Я уставилась на Узумаки со всем существующим во мне раздражением. Он потеряно заозирался по сторонам, сконфуженно принявшись насвистывать что-то себе под нос. Сакура быстро смекнула что к чему и спокойно отошла в сторону. Стоило мне лишь поудобнее перехватить предмет быта, как раздался звук возни, сдавленное ругательство тяжелого характера, а после — полный непонимания вопрос: — Да почему я?! Я возмущённо засопела, завертевшись в попытках отряхнуться от накрывшей мою голову белой тучи — рассеявшегося мне на волосы мела. — Да ты стебёшься, что ли?! Ты ещё спрашиваешь? Да только из тебя всякая хрень прёт, как диарея! — драла глотку я, содрогаясь от отчаянно штормующей подсознание обиды. — На-а-а-аруто! — вслед за мной завопила недовольная Сакура, от души влепившая отставшему на целую степень эволюции Наруто оплеуху. — Вечно твои идиотские шутки затрагивают других, чёртов дурак! Узумаки какое-то время второпях пытался рассеянно извиняться и местами улыбаться, обещая больше не выкидывать подобных неожиданностей. Харуно же, в общем-то, с первого раза верить индивидууму явно не вознамеривалась, для верности ещё и под зад коленом заехав неудачнику. Очаровательная женская солидарность. — Да ладно, всё, хватит, если продолжишь в том же темпе, остатки серого вещества расплескаешь, — остановила сестру я, неосознанно проникшись жалостью к Наруто. Одного пинка было достаточно, зачем жестить-то так, сокомандник же. Сакуру сей факт явно расстроил, но всё же рукоприкладству подошёл конец. Она фыркнула, на что Узумаки в расстроенных чувствах уселся на пол. — Полоумные, — краем уха услышала недовольное бурчание Саске, что всё это время восседал на первом ряду парт. — Ну и команда, — Какаши монотонно выдохнул, в тот же миг подобрав со светлого пола щетку, оставленную мною в порыве праведного гнева. Он положил бытовую утварь на стол. Хрипло пробормотав что-то неразборчивое сквозь маску, мужчина заправил руки в карманы тёмных брюк. — Знаете, моё первое впечатление… — он мотнул седовласой головой, — не нравитесь вы мне. В то время, как поникнувшая Сакура и Наруто спешили собрать по осколочкам разбитый образ идеального наставника, а Саске молчаливо и исподлобья наблюдал за джонином, я лишь невесело ухмыльнулась. Да ладно вам, чего сдулись, вас ещё ворьём не называли, есть куда расти, плесень! — Ну, давайте что ли… за мной идите, бестолочи, — Хатаке хмыкнул, выйдя из класса. Путь мы держали на крышу резиденции Хокаге. Идти было недолго, но вот в молчании — просто отвратительно. Ненавижу напряжение, сразу неосознанно хочется его развеять. Я неловко мялась на хвосте всей компании вместе с Саске, впереди плёлся Наруто, а Сакура шла ровно в шаг с Хатаке. Удивительно, что меня не сбросили аккурат со ступенек, дабы не дышала одним воздухом с Учиха. Чтоб неповадно было. Когда мы пришли до нужного Какаши места, я расселась в позе лотоса на прохладный бетон. Замечательно, отдохну в тени деревьев, которые тут составляли целую аллею. Люблю всякую зелень на крышах, есть в этом что-то очаровательное. Если это не подкопы, конечно. — Тошима, двигайся! — бросила Харуно, с грацией медведя потеснив меня и присев на ступеньку ниже. Она без конца оборачивалась на Саске, что совершенно равнодушно уселся на один со мной подмосток поодаль ото всех. Девушка понуро опустила плечи. Да уж… невзаимная влюблённость это, конечно, не особо благодарное занятие, никогда такой ерундой страдать не стану. Наруто просиял, рухнув поблизости с Сакурой, что стала мрачнее тучи. Я что, в индийском сериале? Дай Бог не запутаться в их любовных треугольниках, да не умирать в танце хронометражем в тридцать минут, двадцать пять из которых я буду падать с обрыва под разными ракурсами. Какаши облокотился о кровельное ограждение за спиной и показательно хлопнул в ладони: — Что ж, — он, задумчиво проследив за рассевшимися нами, продолжил: — думаю, стоит начать. Для начала, почему бы вам не рассказать о себе? Ой, а что, наконец-то можно? Тогда записывайте: значит так, свалилась я в эту вашу Коноху из другого мира… — Ну… — затуманенным голосом произнёс мужчина, развел руками и как-то непонятно промычал. — Что вам нравится, и что не нравится, о чем мечтаете в будущем, ваши увлечения… — он сложил руки на груди, награждая коротким взглядом каждого из нас. — Короче, что-то в этом роде. А, речь не о насущной проблеме всего моего проживания здесь. Я-то тут на птичьих правах, почти как гастарбайтер. Спасибо. Аж полегчало. — Сенсей! — требовательно воскликнул Наруто. — Сначала вы! — О себе? Ну, моё имя Хатаке Какаши… Увлечений у меня множество, о себе рассказывать не хочу. Блестящая многословность. Какова многогранная личность, етить его через Боруто. — Да он нам ничего и не сказал, кроме имени, — шепнула нам Сакура, ловя согласный кивок Наруто и безэмоциональное хмыканье со стороны Саске, между тем гипнотизирующего горизонт. — Начнём с тебя, — джонин проигнорировал выпад учеников, ожидая слов от Узумаки. — Меня зовут Узумаки Наруто! — на радостях затянул блондин. — Я обожаю рамен, люблю рисовать и очень-очень-очень хочу стать Хокаге!.. Тогда все в деревне признают моё существование. Ещё!.. Хм. Не люблю ждать, когда заварится рамен. О, а ещё в Ичираку люблю ходить. Вы там были? В течение двух минут, пока Узумаки положил ладонь на сердце и дал посмертную клятву любить и уважать рамен, мне начало казаться, что я схожу с ума. Какаши задумчиво зыркнул в мою сторону, при этом кивнув Наруто. Тем самым он дал тому понять, что дифирамбы во славу рамена его позабавили. Ну, а слушать на протяжении жаркого дня истории о его безответной любви к Сакуре и о том, как он заедает горе лапшой, лично он не горел желанием. — А что насчёт тебя, Тошима-чан? — чуть ехидно поинтересовался Какаши. — За исключением воровства, что тебе интересно? — Хатаке-сенсей, — взвыла себе под нос. — Вы серьёзно? Да вы же в курсе, что ничего я не украла! — Т-ты!.. — с неистовым оханьем и сквозящей в голосе паникой прикрикнула Сакура. — Не крала я ничего! — Ну да, конечно! — возмутилась Сакура, гневно отпихнув меня в сторону, при этом взглянув на Какаши. — Сенсей! — Т-тоши-чан… это правда? — пораженно выдал Узумаки, сверкнув чистыми, как небо, зенками. — Ну, признаться честно… — джоннин задумчиво приложил руку к подбородку, для виду прикрыв глаз. — Не-а. Я решил немного подшутить. На самом деле, произошло недопонимание и Тошиму за зря обвинили, она ничего не украла. — Вечно ты влипаешь во всякого рода неприятности, — покачала головой Сакура. — Коноха… человека убьют и даже не разберутся, — хмуро пробубнила в ответ, чувствуя, какими синяками пестрит моя туша в связи с недавними событиями. Саске как-то подозрительно хмыкнул за спиной, предпочитая не участвовать в разговоре. Походу, молча согласился с моим изречением. Харуно, по-видимому, вообще потерявшись в мыслях лишь от одной моей фразы, открывала и закрывала рот подобно рыбе: — Да как ты можешь так говорить! — Серьёзно? Тебя в данный момент волнуют риторические обороты? — скалюсь. — Я всего-то убегала от кучи разъяренных старушек, желающих мне смерти чисто из принципа. Мелочи, да? Нет бы там… посочувствовать. Я сестра твоя, между прочим! Сама в шоке, когда вспоминаю. Сакура закатила глаза, как-то сконфуженно замявшись. Ладно, видать, всё же пристыдила моралистку. — В таком случае, — Какаши развёл руками в стороны, — твоя очередь, Тошима-чан. — Ну-у, я, как вы знаете, Тошима Харуно, — с тяжёлым вздохом начала. — Я люблю смешанные единоборства и неплохо разбираюсь в физике, — в этот момент глаз Какаши слегка расширился, видимо, из-за мимолётного удивления. Что, не создаю впечатление умного человека? — Люблю выигрывать. Следовательно, ненавижу проигрыши, болезненно их переношу. Что ещё… яблочный сок люблю. Джонин склонил голову набок, при этом вопросив: — В физике разбираешься? Неплохо. — Да она помешанная! — вдруг встряла Сакура. — Знаете, отчего я сегодня в три утра проснулась? Потому что Тошима на весь дом орала что-то про трёхмерные и четырёхмерные пространства. Харуно пакостливо хихикнула, а глаз Хатаке сощурился. Видать, усмехается. — Занятно. Но, надеюсь, на наших совместных миссиях обойдётся без таких пробуждений. Я отмахнулась. — Нет конечно, я же не больная, — заметив потуги со стороны Сакуры, добавила: — не смей оспаривать. Харуно растеряла весь пыл. Вот и славно. Очередь дошла до Сакуры. — Меня зовут Харуно Сакура! — радостно выдала девушка. — Мне нравится… ну… тот кто мне нравится… — я закатила глаза ровно в момент, когда сестра начала развивать косоглазие по душу Саске. — Увлечение у меня… — повторно взглянула на Учиха. — А мечта… И запищала. Да. Пиздец. — Это… всё? — хмыкнул сенсей. Сакура спохватилась: — Ну, что ещё… я люблю цветы и читать новеллы. Коллекционирую их же. Вот это да! Какая-то информация, помимо безвозмездного обожания Саске! Ну слава Богу, а то уже начинала думать, что я вынуждена буду существовать в одном пространстве с помешанными — один на рамене, другая на мужике. — А не нравится мне Наруто! — прикрикнула Сакура, нервным взглядом окидывая обреченного Узумаки. Я лишь сочувствующе похлопала отчаявшегося блондина по плечу, приунывшего от столь открытого признания в нелюбви. — И последний… — проговорил Какаши, обращаясь к Учиха. — Моё имя Учиха Саске. Не люблю я многое, перечислять нет смысла. Нравится мне… мало что, — и уже тише добавил: — А то, что собираюсь сделать, нельзя назвать мечтой. Это цель. Возродить клан. И омыть руки в крови одного человека. Голос Саске был куда более низким, чем обычно. Он хмуро уставился перед собой, сверля дыру в бетоне. Не хотела бы я оказаться на его месте. Учиха сжал губы в тонкую линию, как только закончил говорить. На лице Какаши промелькнуло понимание и он затянул с напускным весельем, да так, словно Саске тут секундами ранее не вещал нам о своих убийственных планах на жизнь. Разрушив устоявшуюся атмосферу всеобщего напряжения, сенсей сообщил о том, что мы должны будем пройти тренировку на выживание, а я поспешила прислушаться. — Как между собой могут быть связаны тренировка и задание? — вопросительно изогнула бровь Сакура. — Мы ведь тренировались в академии. — Это необычная тренировка, — вполне серьезным голосом объяснил Хатаке, а я подозрительно прищурилась, понимая, к чему всё идёт. К клятым бубенцам. Хатаке рассмеялся. — Что здесь смешного, Какаши-сенсей? — насторожилась Харуно. — Если я вам скажу, то вы точно взбеситесь, — проговорил наставник весьма спокойным голосом, что никак не вязалось с его недавним приступом безудержного смеха. — Из двадцати восьми выпускников только десять учеников будут избраны в генины, — хитро прищурился Хатаке, обводя взглядом всех присутствующих. — Остальные будут направлены обратно в академию. Не знаю как вы, а я готова бежать восвояси. — …так что тренировка — это наитруднейший тест с вероятностью вылететь шестьдесят шесть процентов, — джонин мгновенно вытянул руку вперёд и ткнул указательным пальцем в нашу сторону. — Я же говорил, вы взбеситесь! — счастливо подметил тот. — Что-о-о-о? — завопил Наруто под мой невпечатлённый вдох. — Тогда… зачем тогда выпускные экзамены? — А… ты об этом? Всего-то очередной и не первый в вашей жизни отбор. Наруто поражённо завопил. Что ж, завтрашний день обещает быть интересным. И хотелось бы верить, что не таким богатым на увечья, как сегодняшний.