Наш мир

Когда они выходили из спальни, Шира кивнула им и шепнула: «Спасибо». Потом она повернулась к своему принцу. Его кожа оставалась бледной, но теперь у него был желтоватый оттенок. Места, где были наложены швы, распухли и грозно краснели. Девушка погладила его по щеке. — Ты поправишься, — с усилием произнесла она, молясь, чтобы ее слова были правдой. Она сжала рукой его щеку, на которой уже появилась щетина. Ей показалось, что ресницы раненого шевельнулись. — Теперь твоя очередь отдохнуть, — твердо сказала Кики, стоя у дверного проема. Шираюки на прощание провела пальцами по волевому подбородку Зена. Даже больной, он был красив. На этот раз его ресницы задрожали уже сильнее, и она убрала руку, чтобы не будить его. Юноше будет плохо, когда он проснется, — и от раны, и от водки. — Митсухиде и я будем сидеть возле него по очереди. Оби поехал встречать мисс Гаррак, -сказала Кики. Лекарь наконец овладела собой — по крайней мере, внешне. Она вытерла слезы со своих щек, села прямо и стала смотреть на Зена. Хотя он и был серьезно ранен, сейчас, казалось, он спал спокойно. Шира почувствовала странное желание не подпускать к нему других, словно он был ее собственностью. Она осторожно натянула ему простыню настолько высоко, насколько хватило смелости, — почти до груди. И очень заботилась о том, чтобы не накрыть зашитую рану: она решила оставить швы открытыми до приезда Гаррак. Она дотронулась до его лба — теплый, но не горячий. — Почему мисс Гаррак так задерживается? — Я уверена, что она приедет с минуты на минуту, — ответила Кики. — Я могу посидеть с ним. Отдохни хоть немного.  — Я хочу ухаживать за ним, если ему станет хуже.

***

Красноволосая проснулась. Она сидела в том же кресле возле постели Зена, но за окнами ярко сияло солнце, начинался новый день. Когда она уснула, было около двенадцати часов ночи. Зеленоглазая с трудом поверила, что проспала так долго, свернувшись в неудобной позе и положив голову на деревянную спинку кресла. Она выпрямилась, сморщившись при этом от боли, — так затекли мышцы шеи. И уже тянула руку ко лбу принца. Лоб был прохладный — значит, если жар и был, то такой слабый, что на него можно было не обращать внимания. Шираюки почувствовала огромное облегчение. Теперь парень уже не выглядел больным. Цвет лица у него был почти обычный; казалось, что он просто отдыхает в очень удобной кровати. Теперь она почувствовала, что, несмотря на сон, еле жива от усталости, и смогла признаться себе в том, какой безграничной была ее тревога. Она позволила себе вздохнуть с облегчением, но вскоре стала внимательно рассматривать принца. Простыня и шерстяное одеяло, которыми он был накрыт, каким‑то образом соскользнули вниз до бедер. Красновласка решила, что ночью он ворочался в кровати, и протянула руку, чтобы поднять их выше. После этого она стала подниматься на ноги. Он схватил ее за запястье и удержал на месте. Ее взгляд переместился на его глаза. Они смотрели пристально и настойчиво. — Пожалуйста, не уходи от меня. Лекарь оцепенела от изумления. Она беззвучно ахнула и снова опустилась на стул, с невероятной остротой ощущая на запястье его теплую сильную ладонь. Их взгляды встретились. — Как ты себя чувствуешь? -спросила она и сразу же пожалела, что не задала другой вопрос. Он отпустил ее руку и ответил: — Как-будто после пьянки. Она снова проглотила комок в горле. — Мы заставили тебя выпить больше полбутылки водки. Гаррак так и не пришла: по дороге в замок они нашли раненого. Но рана была очищена и зашита, и у тебя не было жара. Взгляд принца опустился на его грудь, затем вернулся на лицо красавицы. Потом он взглянул на ее юбку и произнес: — Спасибо. Каким‑то образом Шира сумела кивнуть в ответ. — Как твоя грудь? — Болит, но водка продолжает заглушать боль. Сколько швов мне понадобилось? — Двадцать три, — прошептала она. Он помолчал и потом спросил: — Можешь мне принести воды? Зеленоглазая рванулась с места. Ну конечно, после всего, что с ним было, он должен чувствовать страшную жажду! Она вскочила на ноги и налила стакан воды из кувшина, стоявшего на ночном столике, потом подошла к больному, остановилась около его бедра и спросила: — Можешь сесть? Он отвел глаза в сторону. — Возможно, мне понадобится помощь, — сказал он тихо. Конечно, ему нужна помощь, подумала она. Она поставила воду, села рядом с ним, обхватила его рукой — и сразу же почувствовала его дыхание и тепло его кожи. Ее кожа сразу стала горячей. Она не знала, что делать со своей ладонью. Он не шевельнул ни одним мускулом. Она положила ладонь на его крепкую спину. Теперь ее плечо прижималось слева к его груди, а ее грудь оказалась притиснута к его боку ниже. Он обхватил ее левой рукой и сжал так крепко, что лекарь едва не потеряла сознание. Зен отпустил ее и сел в постели самостоятельно. Он улыбался ей, но снова побледнел. Потом она села рядом с ним на кровать, позволяя себе испытывать к нему только одно чувство — беспокойство за больного человека, и поднесла стакан к его губам. Их взгляды встретились. Он выпил всю воду до капли. — Я прекрасно себя чувствую. Дорогая, иди отдохни пожалуйста. — У тебя обезвоживание из‑за потери крови — и из‑за водки тоже, -сказала красноволосая и снова помогла ему пить, но сама на этот раз стояла. К своему несчастью, она снова была готова заплакать. — Я очень сожалею, что огорчил тебя.- тихо сказал он. — Шираюки. — принц улыбнулся ей, и эта улыбка совершенно ее обезоружила. — Я обещаю лежать спокойно… и вести себя как подобает пациенту. Но только в том случае, если ты пообещаешь мне лечь в свою кровать. — Хорошо, ты прав. — У меня есть еще одна просьба. Шираюки, которая уже подошла к двери, остановилась. — Ты тоже должна дать мне обещание. Пообещай, что в награду за мое хорошее поведение ты посидишь со мной позже. — Дорогой, ты хочешь заключить со мной соглашение? — Я хочу очаровать тебя. — Зен, еще вчера ты был смертельно ранен, а сегодня ты уже флиртуешь со мной.-улыбнулась она. — Ну знаешь, а почему бы и нет? На такие условия я согласен,-тихо сказал больной. Было похоже, что он доволен. По ее телу пробежала легкая дрожь. — Я зайду проверить тебя позже. Пожалуйста, лежи только спокойно.