Я буду бороться за Солнце

Сомнения-это терзания, на которые человек обречен в течение всей своей жизни, будь она длинной или короткой, от самого ее начала и до конца, они будут преследовать его, заполняя разум и сердце, разбивая о свои берега спокойствие и беспечность, замыкая в кругу неопределенности их носителя. Мелькают перед глазами, словно теснящие друг друга природные пейзажи за окном, каждый из которых пролетает в миг, предоставляя свое место другому, исчезая из памяти уже через мгновение, но все же, ставя блеклое пятно в воспоминаниях, и потому, ты на всю оставшуюся жизнь будешь чувствовать их присутствие рядом с тобой, в твоем сердце и душе, и от этого никуда не деться. Противоречия способны погубить. Довести до отчаяния. До безумия. Это страшнейшее оружие, которое человечество еще не догадалось использовать в своих корыстных целях, оставаясь в неведении о том, какое могущество оно могло бы им принести. Противоречие-это то, что не затронет физическое тело, проносясь по нему без единого мнимого следа, проникая глубже и поглощая именно разум, выводя его из равновесия, спутывая в своей прозрачной нерушимой паутине и перекрывая воздух, анакондой обвиваясь вокруг глотки своей жертвы, медленно и терпеливо выдавливая жизнь из ее ума.Его действие подобно лабиринту Минотавра, вымышленные демоны которого сами погубят своего создателя. Смерть во имя свободы. Перемены во имя близкого. Сомнения во имя грехов. Все содеянное потребует однажды своей расплаты. Жизнь на воле вынудила меня пойти на убийство. Доминик подтолкнул меня вновь дать этому гнусному миру очередной бой. Но то, что я совершил нельзя считать правильным, и это невозможно оправдать, теперь я на веки провинился перед небесами, всеми ангелами, перед каждым из богов, мне нет прощенья. Прежде я причинял вред только себе, мои проступки смыкались исключительно на мне, но самое светлое в этой жизни побудило меня сделать самое ужасное, что казалось бы, только можно совершить. Я переступил все заповеди, не успевая осознать, как заношу ногу над каждой новой из них, и в запоздании оборачиваясь назад, только теперь я понимаю каким чудовищем нужно быть, чтоб обрести свободу. И как слеп бывает даже самый отрешенный человек. Я осуждал Марко за соучастие в убийстве, презирал за воровство, за ложь, а сам крал у Коулмана нервы и прикончил человека при первой необходимости, прикрываясь перед собой самообманом. В одни моменты приходится делать выводы. Мы хуже тех, кого считаем монстрами. Мы сами монстры. А те, кто тонет в нашей злости, куда лучше нас во всех отношениях. И я здесь самое мерзкое чудовище. Марко сделал все, чтобы дать свободу себе и своим друзьям, не имея ни капли корысти за пазухой, пускай он и пытается прикрыть это за маской отморозка, душа у него светлая, и этот парень готов на все ради близких, которых у него никогда раньше не было, и которых теперь он считает найденными, не желая их отпускать от себя ни на шаг. Доминик сделал все, чтобы дать вкус жизни себе и нам с Элиссоном, обрести столь желанную волю, и, в конце концов, исполнить наши мечты одну за одной, внушая цели и решимость, заряжая своим светом.Он-наша путеводная звезда. А я... мне просто нужно его сияние, меня стало ломать от улыбки рыжеволосого парнишки похуже, чем любого наркомана по дозе героина, я бы умер на полу без этих шоколадных глаз, и просто бегу за ними. И я знаю, что они-единственное, что дарит мне жизнь, такую, какую я начинаю хотеть пройти от ее старта и до победного финала. -Крис? И они лишают всех разумных мыслей, вводя в остолбенение. Его чуткость меня не стоит, и порой, я не хочу разговаривать ни с ним, ни с Марко, я не достоин этих двух, чем ближе и дороже они мне становятся, тем больше я ненавижу себя по всем направлениям. От этого холодно, противно, но это меня преследует. -Марко, сделай потише! Брюнет, виртуозно постукивающий по рулю и напевавший себе под нос слова очередной "мега-супер-шикарной" группы, бросив взгляд на соседнее сидение, мельком посмотрел на Коулмана, как на недоразвитого ребенка, после чего выдал: -Никс, он попросту тебя игнорирует, и "The Script" здесь не при чем. Доминик вновь повернулся ко мне, теперь уже с укоризной в глазах. -Крис, ответь мне. Я продолжал смотреть в ночь, царствующую за окном. Деревья и жухлая трава стали покрываться инеем, сверкающем в лунном свете и отображающим его лучи. Этот год обещает быть холодным. -Крис! Неужели там уже минусовая температура? В глаза ударяет яркий ослепляющий свет, сопровождаемый громогласным гудением, сердце подскакивает к глотке, волосы встают дыбом, нас резко швыряет в сторону, после чего, с такой же скоростью, мы возвращаемся на нашу законную полосу, болтаясь внутри салона и ударяясь о стенки, пребывая в таком состоянии, при котором контузия от осколочной гранаты кажется просто сказкой. Я обернулся на удаляющуюся во тьму фуру, секунду назад готовую размазать по земле наш пикап, яростно сигналющую и ревущую во мраке.Конечно, о автомобиль, подобный нашему, большинство машин просто запнется, но уж точно не такая громадина. Я шокировано дрожал и пытался восстановить дыхание, не в силах свыкнуться с мыслью о том, что нас только что чуть не протаранила газель. Справившись со вторым пунктом, я судорожно вскрикнул: -Эллисон, мать твою, что ты творишь?! Брюнет вцепился в руль с безумием в глазах и истерически рассмеялся. -Ты глянь, заговорил! Этот парень просто чокнутый. -Я выброшу тебя из машины, Марко! Доминик с остекленевшими глазами продолжал трястись от страха и впиваться ногтями в свое кресло, в попытках вспомнить каким образом нужно дышать и разговаривать, тщетно пробуя произнести хоть слово. Зато у меня их было предостаточно! -Ты подверг нас смертельной опасности, чтобы я заговорил?! -Ну, послушай,-пожал плечами Эллисон. -Никс из кожи вон лез, должен же я был ему помочь.-Кстати,-он глянул на соседа. -Можешь начать дышать. Его голос прозвучал как-то тревожно, заражая меня своим волнением. А последующие слова Доминика и вовсе ввели в панику. Он рывком втягивал в себя воздух, после чего прохрипел с полными страха глазами: -Я... я не могу... у меня... астма... приступ...-и судорожно закашлялся . Внутри меня что-то надломилось. -Что?!-Марко резко свернул на обочину и забил по тормозам. -Черт! Доминик схватился за горло, задыхаясь, и начал биться в истерике, неосознанно барабаня руками и ногами по салону. -Эй!-прикрикнул Эллисон, схватив Коулмана за плечи. -Хватит крушить мой пикап!Где ингалятор?!Ну?! Порой, ладно, признаюсь, я никогда не понимаю, как этому шестнадцатилетнему мальчишке удается сохранить спокойствие и трезвую голову даже в самых отстойных ситуациях. В то время, пока он уже успел провести в уме логическую цепочку, я, услышав о заболевании Доминика, сам потерял способность дышать и чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег, не в состоянии что-либо предпринять. Коулман продолжал трястись у Марко в руках, чем порядочно рассердил парнишку. -А ну, прекрати!Никс, где ингалятор?Отвечай, пока я самолично тебя не придушил! Угроза подействовала. -В...в рюкзаке...он в багажнике...нижний карман...-пролепетал сиплым голосом рыжий. -В котором из рюкзаков? -Коричневый. Получив необходимую для себя информацию, Марко сверкнул на меня своими серыми глазами. -Я за ингалятором. Присмотри за ним. -сказал юноша, пробираясь через салон в заднее отделение. Я на дрожащих ногах проделал обратный путь к передним сидениям. Доминик содрогался от удушья, не замечая меня. Я сглотнул. -Ник... Он меня не слышал, глядя в серый потолок автомобильной крыши. Я поймал его лицо ладонями, пытаясь остановить его взгляд на себе. -Доминик, тихо, сейчас Марко поможет тебе. Парень, уловив меня в своем поле зрения, заметно успокоился, но дрожь его от этого не унялась.Он испуганно сжал мою руку, да так, что она грозила у него и остаться. Юноша закашлялся и, непроизвольно, в приступе, ударил ногой в миллиметре от магнитолы автомобиля. -Тише, Ник, если ты сломаешь радио, то Марко тебя прикончит. -сказал я, в надежде уберечь его жизнь от ярости брюнета, но в ту же секунду очередной удар пришелся куда-то в цент переднего салона, на что тот отозвался с неприятным грохотом. -Давай-ка ты вообще ничего ломать не будешь. -попросил я. Парень видимо взял свою волю в кулак и постарался прекратить разрушать наш пикап, но его кожа начала приобретать синеватый оттенок, отчего меня пепередёрнуло. -Эй, Дане!-в задней части машины опять появился Марко, и размахивая в воздухе чем-то белым, крикнул. -Лови! Я на уровне рефлексов умудрился удержать в руках аппарат и в то же мгновение вручил его Коулману. Юноша схватился за ингалятор и вдохнул препарат глубоко в себя, после чего начал жадно и громко поглощать кислород, его глаза бегали, плечи приподнимались и опускались вместе с грудью, а дрожь еще не покидала шокированное тело. Он посмотрел округленными кофейными глазами на меня, а потом и на Марко, пробирающегося поближе и критически оценивая уровень ущерба, нанесенного Ником нашему пикапу. Завершив данный процесс, парнишка сердито блеснул на рыжего металлическим взглядом, достав из кармана своей толстовки какой-то шнурок. -Я тебе этот твой ингалятор на шею как колокольчик повешу!О таких вещах нужно предупреждать заранее, ясно, астматик чертов?! Мне только теперь стали заметны огоньки страха, полыхавшие в глазах подростка. Подумать только, какой бы молниеносной реакцией Эллисон не обладал, он здорово перепугался за Доминика. Хотя, буду честен, я не многим отличился от него. Коулман долго не отводил от своего спасателя неподвижного взгляда, после чего вышел из машины, громко хлопнув дверью. -Марко, ты ненормальный!-изо рта рыжеволосого парня от холода вырывались облачка пара, клубящиеся в воздухе и поднимающиеся ввысь, к ночному небу. -Не за что. -буркнул брюнет, плюхнувшись обратно на водительское кресло, скрестив руки на груди и поглядывая на парня, стоящего снаружи.-Хорош морозить задницу, давай полезай в тачку! -Я никуда с тобой не поеду! -Слушай, Никс, ты, кажется, хотел привлечь к себе внимание?У тебя отлично вышло, браво!-в голосе Элиссона отчетливо слышалось раздражение.-Заканчивай уже! -Я. С. Тобой. Никуда. Не. Поеду. -прошипел Коулман, отчетливо произнося каждое слово. -Прекрасно,-Марко пожал плечами, постучав тонкими пальцами по рулю.-Стьюбенвилл мы уже проехали, до Колумбуса 136 миль.Хочешь добираться до него своими двумя?Шикарно!Хотя, погоди, тебе придется топать до самой Калифорнии, ведь денежки останутся у нас.Или может тебе уступить этот безвольный овощ чтоб не так скучно было?-спросил мальчишка, проигнорировав мой возмущенный взгляд. -Какая там температура?Минусовая?Ну что ж, желаю удачи, надеюсь, ты все это осилишь! Доминик прожег собеседника взглядом, еще некоторое время поиграв на публику, затем, видимо окончательно окоченев, резким движением открыл заднюю дверь пикапа и рухнул на пассажирское место позади нас. -Кто вообще выдавал тебе права?-проворчал он, перекрестив руки и забавно хмурясь. -У меня их нет!-рассмеялся брюнет, надавив на газ. Коулман в очередной раз распахнул глаза, намериваясь сказать что-то, но в последний момент передумал и отвернулся, глядя в окно. Несколько минут мы ехали в полнейшем молчании, если не учитывать бурчания Эллисона, намурлыкивавшего себе под нос какую-то песню, как ни в чем не бывало.А минусовая температура стала заметной уже не только на улице. Моего свитера уже не хватало, чтобы защитить меня от леденящего мороза. -Холодно. -невольно произнес я. -Жаль, что печка внезапно сломалась, правда, Никс?-проязвил Марко.