Новая жизнь Людей Икс

— Может, я недостаточно мило одеваюсь? — думала Нико, рассматривая свое отражение в зеркале, висевшем на внутренней стороне дверцы платяного шкафа в ее спальне. Игра не настолько сильно ее увлекла, чтобы задержаться там больше, чем на пять минут. В конце концов, именно столько обычно длились ее вспышки ярости. Немец, не застав девушку-птицу в комнате отдыха, растерял почти всю свою решительность и снова ушел в себя. Твердость характера — это не то, что можно развить за какую-то там неделю. Проблему с одеждой Нико уже решала. Достаточно было вспомнить о первой моднице института (да, это, конечно же, Кохи), как она помчалась на ее поиски. Найти кошку было несложно — она была у себя в комнате и занималась типичным кошачьим занятием — крепко спала, свернувшись в клубочек. — Кошка, проснись, — Нико потрясла ее за плечо. Поименно всех жителей института она еще не знала. — Мясо, — сонно пробормотала Кохи и перевернулась на спинку. — Ням. Нико еще раз попыталась разбудить кошку, потыкав ее в животик, но не вышло. В конце концов, она просто открыла шкаф, осмотрела висящую в нем одежду и взяла то, что могло, по крайней мере, понравиться Курту. Она не была точно в этом уверена, но надеялась на удачный результат. — Захотелось поиграть, любимая? Сегодня ты медсестричка? — спросила очнувшаяся Кохи, которую разбудил шум. С ее ракурса не было видно, кто стоит за дверцей шкафа. — Чего? Совсем с ума сошла? — выглянула из-за дверцы Нико. — Ненавижу извращенок. — А, это ты, птичка-цундере, — кошка встала с кровати и подошла поближе к незваной гостье. — Что ты делаешь в нашем шкафу? Хочешь украсть чьи-нибудь трусики? — Да ты точно ненормальная. Не нужны мне ваши трусы. И что это еще за «цундере»? — сказала Нико, поджав губы и сложив руки на груди. — Я хочу обновить свой гардероб, а у тебя шмоток полно, и ты что-то в этом понимаешь. — Хочешь понравиться Курту? Один момент! — Кохи «нырнула» в свой шкаф с головой, принявшись перебирать различную одежду и складывая на полу потенциальные варианты. И все это происходило быстрее, чем Нико среагировала на слова кошки. — Что? Как ты?.. — Нико застыла на месте. Ее лицо побагровело. — Твое правило — бьет, значит любит! Нико не понимала, как ситуацию знает посторонняя Кохи и не может осознать Курт. Сама неко сомневалась, что Ночного Змея можно привлечь красивой одеждой, однако раз крылатая просит, почему бы не помочь? На полу собралась куча платьев, и наступило время примерки. Гречанка оказалась хорошим манекеном — она не сопротивлялась и могла вытерпеть даже самые экзотические варианты одежды. В конце концов, их выбор пал на тот самый костюм горничной, который был «сувениром» с задания в Японии. Платье, чепчик, чулочки, даже подходящее нижнее белье — все это Кохи без проблем была готова одолжить для важных сердечных дел. Из комнаты Кохи и Грозы девушка-птичка, лицо которой было таким же красным, как и чуть раньше, вышла в том самом костюме. Кохи провожала ее взглядом и решила немного подбодрить: — Удачи тебе! Постарайся! — Спасибо… — Нико уже начала сомневаться в своей затее. «Программу „Модный приговор“ лучше ей не доверять» — мысленно прокомментировала крылатая. Долго гулять в этом костюме ей не пришлось. Курт вышел из комнаты Кимико, урок японского только закончился. — Привет, Курт, — сказала Нико, вспоминая советы волчицы. Она старалась вести себя помягче. — Как прошло занятие? — уголки ее губ слегка дернулись, и ей удалось выдавить из себя улыбку. Синий хвостатик услышал знакомый голос, но произносимые им слова были совсем нетипичными. Немец с опаской обернулся и увидел Нико в необычном амплуа. — Ты что, сюда прислугой устроилась работать? — Нет, балда! Тебе разве не нравится? — продолжила она недовольным голосом. Спокойствие было разрушено сразу же, как только все пошло не по плану. — Для меня не имеет значение, что ты носишь. Это твое дело, — сказал Курт и пошел по своим делам, будто бы ничего и не произошло. Сейчас у него не было желания выяснять отношения. — Ты что, совсем ничего не понимаешь? — Нико ударила кулаком в стену. — Как можно быть таким идиотом?! Крылатая убежала в свою комнату, стараясь не расплакаться раньше, чем спрячется от людских глаз. Она уткнулась носом в подушку, чувствуя, как эмоции разрывают ее на части. С одной стороны — это была очередная вспышка ярости, а с другой — Нико не могла смириться с тем то, что Курт совсем не замечает ее чувства. Или не хотел замечать. Вряд ли он мог не знать, что некоторые девушки (цундере, как их назвала Кохи) весьма необычно проявляют свою влюбленность.