Девушка из Берлина: Жена Штандартенфюрера

Ужин в честь нашей помолвки прошёл на удивление гладко, несмотря на то, что бабушка периодически бросала угрожающие взгляды на моего будущего мужа и поджимала губы каждый раз, как кто-то с его стороны хвалил Гитлера или политику партии. Семью Генриха тоже можно было понять: в отличие от нас они были настоящими арийцами, скрывать им было нечего и некого бояться, а когда лидер страны постоянно повторяет, что такие, как они, принадлежат к высшей расе, это должно быть очень приятно слушать и гордиться этим. Если не считать разговоры о политике, обе семьи, похоже, сразу же поладили. Мы принадлежали к одному с ними социальному классу, почти все и с той и с другой стороны были очень хорошо образованы (в отличие от меня, чёрной овцы, которая решила, что танцевать было куда интереснее, чем учиться), так что было неудивительно, что обе семьи нашли такой союз крайне благоприятным. Когда последние гости разошлись, Генрих и мой отец перешли в папин кабинет, чтобы выпить по рюмке коньяку и обсудить детали предстоящей свадьбы. Обычно когда мужчины вели беседу в папином кабинете, нас, женщин, туда не приглашали, но так как в этот раз я была главной темой разговора, они позвали нас вместе с собой. Финансовые детали, как и список гостей, большая половина которого состояла из военных, меня не очень интересовали, поэтому я занялась зарисовкой фасона свадебного платья и потихоньку, чтобы им не мешать, спрашивала у мамы её мнения о том, что на её взгляд будет выглядеть лучше. - Аннализа! По-видимому, я так увлеклась своими рисунками, что не услышала, как папа меня окликнул. - Да? - Генрих говорит, вам предстоит очень важный приём на следующей неделе. - Правда? - Да. - Генрих отпил из своего бокала. - Рейхсфюрер Гиммлер устраивает приём для командного состава СС и хочет, чтобы я тебя привёл. - Меня? Зачем меня? Что я такого сделала? - Ничего, я надеюсь. - Он рассмеялся. Я вот, наоборот, ничего смешного в предстоящей встрече с Рейхсфюрером, одним из самых ярых антисемитов в стране, не видела. - Видишь ли, когда речь заходит о браках членов СС или СД моего ранга, он настаивает на том, чтобы лично увидеть и одобрить кандидатуру будущей супруги. Я не хочу, чтобы ты пугалась или думала, что это какое-то особое обращение, вовсе нет; все через это проходят. Он просто хочет познакомиться с тобой и задать пару вопросов. - Каких ещё вопросов? - Ничего особенного. Просто чтобы узнать тебя получше. - Ему-то зачем меня узнавать? Я же не за него замуж собираюсь! - Аннализа! - Мой отец всегда боялся, что, с моей беспечной натурой, я скажу что-то негативное о ком-то важном и втяну нас всех в неприятности, а потому он и старался прерывать меня при первой же возможности. - Рихарт, девочка всего лишь пытается во всём разобраться. - Хотя бы мама была на моей стороне. - Нет, нет, ничего страшного. - Генрих ободряюще кивнул отцу и повернулся ко мне. - Рейхсфюрер просто хочет убедиться, что ты...как бы получше выразиться? Подходящая для Штандартенфюрера СД жена. Я знаю, как пошло это звучит, но поверь, тебя никоим образом не выделяют из остальных. Все супруги командного состава прошли через...подобное тестирование. - Почему бы ему просто не проверить её документы? - Похоже, мама ещё меньше хотела, чтобы её дочь встречалась с Рейхсфюрером, чем сама дочь. - Илзе, его люди уже давно тщательнейшим образом поверили все до единого её документы. Он всегда это делает, прежде чем решить, а хочет ли он лично её встретить. - А что, если я ему не понравлюсь? - Понравишься. - Генрих, казалось, был более чем в этом уверен; я же всё равно безумно боялась. - Ты - голубоглазая блондинка, ты очень атлетична, в конце концов, ты просто очень красивая девушка. Можно сказать, ты выиграла генетическую лотерею. Я с ужасом ждала того дня всю неделю, и наконец он настал. В ту пятницу я должна была выступать, но за несколько дней до этого фрау Марта отозвала меня в сторонку, сказала, что Гретхен будет танцевать мою партию, и что я ни о чем не должна беспокоиться, кроме как произвести хорошее впечатление на герра Рейхсфюрера, потому как я являлась лицом её труппы. Никогда не думала, что я это скажу, но на один день я захотела поменяться с Гретхен местами. Генрих должен был забрать меня в любую минуту, и я мерила комнату нервными шагами, как тигр в клетке. Я не могла даже присесть, чтобы не помять своё шелковое бардовое платье в пол, специально купленное по случаю, да и не могла я спокойно сидеть. Я всегда любила наряжаться, но вот сегодня чувствовала себя больше как член племени, чей черёд пришёл принести себя в жертву древним богам. Мама уложила мне волосы по последней моде, что, вместе с тёмной подводкой, несколькими слоями туши и красной помадой сделало меня похожей на кинозвезду, только до смерти напуганную и едва не дрожащую. - Аннализа, солнышко, Генрих приехал! Спускайся, дочка, а то опоздаешь! - Мама позвала снизу. Я сделала глубокий вдох и сошла вниз по ступеням. Мой будущий муж стоял рядом с мамой в своей парадной чёрной форме и улыбался. - Ты выглядишь совершенно сногсшибательно. - Он поцеловал меня в щёку, взял шубу из маминых рук и помог мне её надеть. - Я даже боюсь немного тебя туда везти; почему-то мне кажется, что ты сегодня разобьёшь миллион сердец. - Спасибо, - я едва улыбнулась в ответ на комплимент. Горло вдруг окончательно пересохло, а руки стали противно влажными и холодными. Я поймала себя на мысли, что никогда в жизни ещё так не нервничала. - Будь умничкой, дочка. - Мама поцеловала меня в лоб. - Генрих, ты же за ней присмотришь? - Ну конечно, Илзе. Не переживай, я привезу её назад так быстро, что ты и не заметишь. Ганс, неизменный водитель Генриха, поприветствовал меня с улыбкой и придержал дверь для нас обоих. На полпути на приём, Генрих, чувствуя моё волнение, взял мою руку в свою и легонько сжал её. - Не волнуйся ни о чем. Всё будет хорошо. Я стиснула его руку в ответ и прошептала: - Только не оставляй меня одну с этими людьми, прошу тебя. - Не оставлю, не бойся. Как только мы подъехали ко входу, охраняемому двумя эсесовцами на посту, я заметила ещё несколько людей в гражданском, неспешно прогуливавшихся по периметру. Гестапо, как я поняла. Сделав глубокий вдох, я проследовала за Генрихом внутрь. Я никак не ожидала увидеть столько людей, и уже через пятнадцать минут потеряла счёт всем офицерам, что целовали мне руку и поздравляли меня с помолвкой. Я пыталась запомнить их имена, но вскоре бросила эту затею, как бесполезную. Их жёны и спутницы также выглядели просто блестяще, с их изысканными вечерними платьями, меховыми накидками и бриллиантами, сверкающими в ярком свете, и вскоре у меня щёки начали болеть от нескончаемых улыбок и приветствий. И тут я заметила его. Самого Генриха Гиммлера, стоящего неподалёку с группой офицеров и несколькими людьми в гражданском. Я не могла его не узнать: его фотографии были на каждом развороте каждой газеты, обсуждающем 'проблему еврейства.' И вот одна из этих самых евреек стоит всего в нескольких шагах от него. Словно услышав мои мысли, он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. У меня чуть не остановилось сердце. Гиммлер тем временем кивнул своим собеседникам и направился прямо к нам, с широкой улыбкой на лице. Генрих поприветствовал его привычным 'Heil Hitler,' после чего они обменялись рукопожатиями. Когда они закончили обычный обмен любезностями, в течение которого я вдруг забыла, как нужно дышать, Генрих повернулся ко мне. - Рейхсфюрер, разрешите представить вам мою будущую жену, Аннализу Мейсснер. Аннализа, познакомься с герром Рейхсфюрером. - Здравствуйте, господин Рейхсфюрер. - Я осторожно протянула ему свою руку, и он слегка её пожал. - Рад наконец вас встретить, фраулейн Мейсснер. Я много о вас наслышан, и признаюсь, мне не терпелось встретить девушку, покорившую одного из моих лучших офицеров. Теперь я вижу, почему. - Гиммлер снова улыбнулся. - Фридманн, она просто красавица, вы меня не разочаровали! Он повернулся и махнул группе офицеров, с которыми стоял раньше. - Доктор Гёббельс, поздоровайтесь со Штандартенфюрером Фридманном и его невестой, вы должны её видеть! 'Доктор Гёббельс? Не имел же он в виду того самого доктора Гёббельса, министра пропаганды?' И тогда я поняла, что маленького роста человек в гражданском, на кого я сначала не обратила особого внимания, действительно был тем самым Гёббельсом. Я едва сдержала обречённый вздох, как человек, которого уже возвели на эшафот. Министр пропаганды подошёл к нам с бокалом в руке и, обменявшись приветствиями с Генрихом, поцеловал мою руку. - Герр Министр, ну взгляните на неё! Разве не красавица? Вам нужно её на один из ваших постеров. - Непременно. - Я чувствовала, как пот выступил у меня на висках, пока маленькие чёрные глазки доктора Гёббельса анализировали каждую до единой чёрточки на моём лице. - У вас великолепные волосы, фраулейн Мейсснер. Цвет натуральный, простите за вопрос? - Да, герр Министр. - Восхитительно. Простите за нескромность, но я не мог не заметить, как прямо вы держитесь. - Я балерина, герр Министр. - Балерина? - Он оглядел меня сверху до низу. - Очень хорошо. Вы, должно быть, очень атлетичны. Я слышал, вам приходится почти так же много упражняться, как и нашим бравым солдатам. - Я бы сказала, что у ваших солдат тренировка полегче нашей. - Почему же? - Гиммлер вскинул брови. - Им хотя бы не приходится всё время на мысочках передвигаться. После секундной паузы они рассмеялись, а я вздохнула с облегчением: нужно было быть с ними как можно более очаровательной, всё же моё будущее от этого зависело. - А она остроумна, Фридманн! Мне такие нравятся. - Гиммлер хлопнул Генриха по плечу. - Так где вы её нашли? - Она - дочь моего близкого друга. - Он служит? - спросил Гёббельс. - Нет, он юрист. - Член партии? - Ну естественно. - Вы где-то учитесь, фраулейн Мейсснер? - на этот раз вопрос Гёббельса предназначался мне. - К сожалению, нет, герр Министр. Меня приняли в труппу сразу по окончании школы, и я с тех пор там работаю. - Женщинам образование не так уж и необходимо. - Гиммлер пожал плечами. - Главная задача женщины - быть женой и матерью, что фраулейн Мейсснер и делает. Не слушайте герра Министра, вы очень даже правильно расставили свои приоритеты. Чем тратить время за учебниками, лучше пораньше выйти замуж и начать рожать детей для Рейха. Сколько вам, кстати, лет? - Мне восемнадцать, герр Рейхсфюрер. - Прекрасно! Фридманн, вы нашли себе просто идеальную супругу. Так когда вы планируете свадьбу? - Как только вы подпишите наши бумаги, Рейхсфюрер. - Подпишу завтра утром первым же делом. И не заставляйте меня слишком долго ждать! - Нет, конечно, Рейхсфюрер. На этом допрос наконец закончился.