По вере нашей

Я так удивился, что не узнал результата. Это повергло меня в ступор. Я понял, что должен просто ждать, когда встречу дедушку. Я оглянулся, здесь росли красивые деревья, сидели люди на скамеечках, о чём-то разговаривая, рядом бил фонтан. Неподалёку я заметил реку Забвения, где души забывают свою прошлую жизнь. За этим было интересно наблюдать. Вновь входящие туда души, так измученны, и, видимо, рады забыть всё, что видели на Земле или в Чистилище. Снова начать всё с чистого листа. Я подумал о том, какое это счастье избавиться от воспоминаний. Даже хорошие воспоминания тут не приносят ничего кроме боли. А выходящие души были так рады, словно маленькие дети, впервые увидев этот мир, впервые глотнув прохладный воздух и увидев яркие краски. Я улыбался этому, мне самому захотелось окунуться в эту реку. Как странно, люди живущие на Земле страдают одной необычной болезнью. И называется она «Болезнь Альцгеймера». Они так хотят вспомнить всё, что с ними происходило в их нынешней жизни, так хотят вернуть воспоминания о любви и счастье, о страданиях и лишениях. Неужели им не кажется, что когда они вспомнят это, то их пронзит страшная боль? Ведь это же будет не фильм, который они будут смотреть со стороны, а их собственная боль, их раны, их слёзы и счастье, которое так скоротечно, которое не вернуть уже никогда. Как бы я хотел забыть, как бы я хотел… я так устал, что меня просто сморило и стало клонить в сон. Мне показалось это странным — желание спать в загробном мире. Конечно, этому тоже было объяснение, но в этот момент я не хотел вдаваться в такие подробности. Я просто прилёг на лавочку и стал видеть сон. Однажды мы с Леной ездили к морю, впервые вместе. Это был незабываемый отдых. Только мы вдвоём больше никого и ничего — там, где не было забот, и там, где никто не знал нас. Это было счастье, в каком-то смысле. Мы лежали ночью на берегу пляжа, глядя в ночное небо. Включили музыку и пили вино. Потом стали танцевать. На пляже никого — только мы вдвоём, и больше никто нам не нужен. Как я хотел тогда жить, невероятно хотел. И мне было мало всего: и неба, и звёзд, и моря. Всё это не могло выразить моего глубоко счастья. Как говорится: "Для тех, кто умеет быть счастливым, счастье может быть таким же глубоким, как и печаль". Для меня Лена была словно ангел небесный, частица Рая на земле. Я знал, что без неё уже не смогу быть счастлив, что без неё жизни у меня не будет, а лишь тупое отбывание наказания. Мы молчали, мы тогда долго молчали, и нам было просто хорошо. Неожиданно Лена сказала, что хочет искупаться в море. Я резко ей ответил, что она с ума сошла, вода уже ледяная, ведь была почти полночь. А она не отставала от меня с этой просьбой, и как бы я не старался её отговорить, не слушала меня. Я ей всё же разрешил. Она, обрадовавшись, побежала к воде, прямо по лунной дорожке и звала за собой. Я сказал, что не поплыву, потому что вода холодная, и сказал ей немедленно возвращаться, чтобы не заболеть. Она отправилась в воду, но стала плыть так далеко и быстро, что я уже не мог увидеть её. Я перепугался, стал звать её по имени, но она не откликалась, пропав из поля моего зрения. Я кинулся вслед за нею, в воду, но нигде её уже не видел. Бессмысленно барахтаясь в ледяной воде, меня охватила настоящая паника. Я даже не знал что предпринять, хотел даже позвать спасателя, но боялся терять на это время, хотел найти её сам. Перед глазами всплывали страшные картины того, что у неё могла свести судорогой ногу и она пошла ко дну. Теперь мне не найти её среди кромешной пустоты и мрака всепоглощающего моря. Я был в таком состоянии, которое даже хуже адского огня. Состояние душевной агонии. Неожиданно, я проснулся и понял, что всё ещё на поляне ожидания и это был лишь сон. Рядом сидел какой-то человек. Я резко встал и взглянул на него. Он был такой лохматый, грязный, в оборванной затёртой одежде. Он испуганно смотрел в мои глаза и вдруг спросил: — Всё ли в порядке с вами? — Да, — ответил я, как-то неопределённо. — Вы чего здесь ждёте? — поинтересовался он. — Решение Высшего Суда, — ответил я. — Я тоже. Вы знаете, я почти совсем не боюсь. Мне вот всё равно, куда меня отправят. Опять в эту империю «зла»? Да и шут с ним, не впервой. Всё самое страшное я уже пережил, так что знаем мы все эти университеты, — он положил ногу на ногу и раскинул руки. Мужчина стал разводить какую-то демагогию, но я его уже не слушал, потому что думал об этом странном сне-воспоминании, ведь оно окончилось не так, как было на самом деле. Я погрузился в мрачные мысли и стал испытывать страх за Лену, позабывши, что я здесь собственно делаю. — Что это с тобой? — обратился он ко мне. Я вздрогнул и встретился с ним взглядом. Его желтоватые глаза сквозили безысходностью. — Мне сон плохой привиделся, — ответил я. — Сон, — фыркнул он. — А вот мне жизнь плохая привиделась. Я приготовился к тому, что он снова начнёт жаловаться на свою судьбу. Но он не стал этого делать. — Я вижу ты из этих, светлых, — бросил он с любопытством. — Вот и не ясно мне, чего вы, светлые, нервы попусту мотаете. Ведь у вас и так всё в шоколаде, нет, нужно опять пострадать. Привычка? — засмеялся он низким, прокуренным смехом. Я удивлённо вскинул брови, и это меня заставило задуматься. Может, я и вправду преувеличиваю? Неожиданно у фонтанчика появился дедушка. Он ласково улыбался. Я встал и ощутил как похолодело всё внутри, хотя его улыбка не предвещала чего-либо плохого. Я подошёл к нему, но мои ноги словно налились свинцом. Ведь нафантазировал я уже себе Бог знает что. Он взял меня за плечо и удивлённо взглянул в мои глаза: — Что с тобой? Опять сны беспокоят? Странно, почему он вспомнил о снах. — Вообще-то да, — промямлил я. — Теперь они тебя больше не будут беспокоить. — Что это значит? — слегка удивлённо спросил я. — Тебе дают ещё один шанс, — радостно сказал он. — Какой шанс? — задыхаясь от волнения. спросил я. — Ты вернёшься на Землю. — Реинкарнация, да? — прошептал я. — Не совсем реинкарнация. В общем, Суд очень редко выносит подобные решения, ну только уже из-за больших просьб и симпатий к человеку. У меня в голове возникало множество вопросов, что же это такое, какое же решение было вынесено? Но дедушка будто не хотел давать мне ответа. Неожиданно меня будто бы снова стало клонить в сон, и я даже потерял равновесие и стал падать, но дедушка подхватил меня. Он улыбался. — Что это дедушка? — испуганно спросил я. — Я люблю тебя, Илюша. Помни, мы всегда с тобой, чтобы ни случилось, — ответил он и обнял меня очень крепко. В этот момент весь мир провалился в зияющую темноту.