Сокровища пионерского лагеря

Рядом было что-то чёрное, кожаное и мерно вздымающееся. Кажется, тёплое. И, вроде бы, не враждебное. Но я всё равно отпрянул, как только догадался, кто рядом со мной находится. — Мистер Урри?.. — ответа не последовало. Похоже, он мирно спал. Супер просто! Нашёл я, с кем вместе остывать! И вообще, он так простудится или ещё хуже. Ну и… И виноват буду я. Потому что наверняка он так и тащил меня до самого конца и, чтобы я не сбежал, сел тоже. И почему я только не помню? Впрочем, тут без разницы. Немного неуверенно я прижал ладонь ко лбу Урри. В тот же миг Урри проснулся. Или не вполне проснулся, а просто схватил меня за руку, и явно без добрых намерений прижал к себе. — Не так быстро, м!.. А… — видно, он понял, кто перед ним, — малыш, ты проснулся? Зачем же так людей пугать? — А Вы испугались? — поднял брови я. Вообще-то я не был удивлён. Такой человек, который наверняка участвовал не в одной бандитской истории, конечно же, постоянно ждёт атаки. — Нет, я только подумал, что меня хотят тихо-мирно прикончить. — Прикосновением ко лбу? — Спросонья во что угодно поверишь, — усмехнулся он, вставая с места. Что ж, прямо сейчас он больным точно не выглядит. Будем надеяться, так пойдёт и дальше. Потому что потом ещё и лечить его — это будет край. — Ну что, мы продолжим поиски? Или поговорим, пока что? — Как бы мне ни было стыдно за то, что я кричал, когда перегрелся, — спокойно проговорил я, — мне сложно отрицать свою правоту в одном пункте: пустой болтовнёй сокровища не найти. — А тебе так важно их найти? — расплылся в довольной улыбке Урри. Меня на миг смутил такой вопрос. Важно? И правда, почему важно? Ну, да ведь потому, что нельзя бросать дела на середине. — Важно. Не ради сокровищ. Пожалуй, ради завершения работы. И ради Серёжи. Ему не хватало настоящего приключения. А настоящее приключение, это когда конец хороший. — Ты так думаешь? — со странной горечью уточнил Урри. — Я имею в виду, такое, какое хотелось бы Серёже приключение, — пояснил я, уже менее уверенно. — Ты имеешь в виду приключение, которое хотелось бы всем. А настоящие, они… не всегда такие. — Я понимаю… Урри похлопал меня по плечу, снова улыбнулся, как будто речь не шла лично о его приключениях. А ведь шла. Приехать сюда и похитить меня — в каком-то роде тоже приключение. И вот чем оно закончилось… Впрочем, просто нечего такими вещами заниматься. Кто виноват, что он согласился? — А теперь, раз уж Серёжа спит, я думаю, можно было бы изучить карту. — Если бы он спал, — фыркнул Урри, — то определённо не смотрел на нас с подлой улыбкой из-под одеяла. Слышишь, мы тебя заметили. — Я сплю! — возмутился Серёжа, скрываясь под одеялом. — А, да пусть себе делает вид, что спит, — пожал плечами я. Мне так спокойнее на карту смотреть. Действовать с Серёжей весело. А вот заниматься серьёзной работой — нет. Тем более, его уже приучили спать в это время. — Может, нам пока что удастся выяснить что-то полезное. Ведь подумайте, этих бобров двое. Но почему только их? — Слишком очевидно, для того письма, что мы видели, — возразил Урри, усаживаясь на пустую кровать. — Садись. Можешь даже карту развернуть, ну так, ради разнообразия. Не согласиться было бы странно, и я сел с ним рядом. — Ага, на самую ту кровать, — рассмеялся Серёжа, и вдруг уселся за нашими спинами, при этом попытавшись обнять обоих. Ну да, только рук ему не хватило. — Ух, потом влетит. — Кровать Макара, да? — вспомнил я. — Ничего, мы всё поправим. Если хотите менее очевидное, то вот, из значков выходит четыре строки. Первая строка — четыре изображения. Вторая — одно, — я ткнул в злополучную лягушку, — следующая — три. И на последней два — утка и медведь. — Думаешь, не просто так, потому что было удобно? — хмурясь спросил Урри. — Не знаю, но просто тут получается такая пирамида. Перепутанная, но пирамида. Один, два, три и четыре. — Сомневаюсь, что на вершине нас что-то ждёт, — признался Серёжа, выглядывая из-за моего плеча. — И вообще, мне вот всё кажется… — он замолчал. — Ну, посмотрим. А сейчас вернёмся к мосту, да? Только Эл, ты, что ли, шляпу надень. А то ещё… — Не переживай, мы пойдём исключительно по тени и ничего не случится.