Сокровища пионерского лагеря

Ночью у меня не было смущения, совсем не было. Казалось, что всё произошедшее — нормально. Эти поцелуи и прикосновения были почти равны обычным разговорам и действиям. Утром… Я просто не знал, куда забиться. Вот так! Я! Добровольно! И ещё нужно сказать спасибо, что он всё же не… Не довёл всё до точки полного невозврата. Но в том ведь и дело! Он. Он не довёл! А я, если бы всё пошло дальше, никак бы ему не помешал! Ооо… Я рухнул на стул и закрылся, сам не понимая чем. Все дела были сделаны. Почти всё — восстановлено. Кроме рубашки, которую они буквально на нитки провали, местами. Её восстановить не мог даже я. По крайней мере, в нынешних условиях. — М, почему-то я так и думал, — прозвучало у меня над головой. Мне не хотелось смотреть на него. Нет, разумеется, его вины нет. Да, конечно, я не возражал… — Ну что, трагедия? — он обнял меня за плечи. Я попытался вырваться. — То есть: «не трогай меня, как ты мог меня совратить?!» — Нет… — почти беззвучно отозвался я. Странно чувствовать, когда кто-то у тебя за спиной улыбается, но я чувствовал явно. — Уже лучше. — Так… не должно быть… — А почему? Что в этом… хм… Хуже всего? — почему-то поинтересовался Урри. Стараясь осмыслить вопрос, я всё же поднял взгляд. Улыбается. Опять улыбается… Ну да, ему ведь ничего… А я просто не могу. Даже к Серёже теперь пойти, и то — страшно. — Нет уж, молчание не ответ, на этот раз. Что именно? То, что с тобой был я? — попытался подсказать Урри. Не успел я ответить, как он стал описывать вопрос более подробно: — Я противен тебе, особенно из-за вещей, которыми я занимаюсь и того, что тебя похитил? — Нет, — пришлось возразить мне. — Утешает, — хмыкнул Урри. — Тогда проблема в том, что был здесь и сейчас именно ты? То есть, тебе вообще совершенно противна мысль о подобном. Да, тебе, именно и ровно тебе, а не вожатой, не ребятам, не профессору и даже не всей советской власти, — я вздрогнул, а Урри с нажимом повторил: — Тебе. — Мне… не противно… — судорожно прошептал я. — Отлично. Значит, само действие тоже не является проблемой, — его рассуждения меня почти успокаивали. Да, действительно… Мне не было плохо, никто не знает… Только ведь это считается гадким. И… — Не думай, как остальные смотрят, ладно? Это их дело, твоё — как смотришь ты. Ну, да, собственно, их проблема в том что они не могут такое принять. А кто будущее поколение, а? Ты. И если ты откажешься мучить себя чужой совестью, то и не станешь ею мучить всех последующих. — Да… Я постараюсь, — закивал я. Лично я вовсе не хочу другим мешать в том, чтобы… быть вместе. А если сейчас вот так и останусь, со страхом, то, наверное, мне захочется. — Ну вот. Что там дальше? Может, есть какая-нибудь славная девушка, которая?.. — Нет, — тут же перебил я. Почему-то такая мысль показалась мне кощунственной. Да если бы у меня была любимая девушка, позволил бы я такое с собой сделать?! Нет! Урри вдруг вздохнул, почти недовольно: — Может, дело ещё в твоём друге? — произнёс он. — Опять в Серёже? — опешил я. Да каким он тут боком? Мы уже даже не одинаковые… — Ну да. Мне показалось… — Вам показалось, — отрезал я. — Хватит. То, что мы близко, не значит, что я бы хотел быть с ним вот… вот в таком смысле, — настроение кричать снова прошло, вернулось смущение, но, впрочем, уже не настолько страшное. — Если… подумать, то Вы… Больше никто. По крайней мере, сейчас. Совсем не так, как недавно, почти неощутимо, он коснулся губами моей шеи. Не ответит?.. Хотя, на что тут отвечать? — Я тронут, — медленно и довольно выдохнул Урри. — И всё же. — Ещё что-то? — растерялся я. — Да. Снова насчёт Серёжи. — И что теперь?.. — Его нужно сюда привести, — пояснил Урри, так, будто он только размышляет над этим вопросом, а не считает его решённым. — А зачем?.. — невнятно пробормотал я. Что Серёже сейчас тут делать? Он будет шуметь, а ещё… — Зачем? — переспросил Урри, и мне послышалось лёгкое раздражение в его голосе. — А сокровища мы будем искать, а? — Ой… — Да-да, вот именно. — Но Вы не можете его забрать, — наконец, я заставил себя прийти в себя. Ладно, ночь прошла, время, когда можно заниматься неясно чем прошло вместе с ней. — Его будут искать, потому что в лагере сейчас самое бурное время. Даже меня станут искать, но мне всё же разрешено во многом не участвовать. Я вообще как бы не числюсь в лагере. Долго было бы объяснять, но как бы то ни было, Серёжа в нём числится и за ним очень внимательно следят, после случая с трубами. — Не переживай, я обо всём договорюсь, — заверил меня Урри. Наконец, оставив разговоры, он приступил к завтраку. Мне особенно делать было нечего. К Серёже идти не хотелось. Всё равно его приведут. Или нет. Но даже так, скажут, что я в порядке. Да, в конечном итоге… — Да, сможешь найти в вещах что-нибудь подходящее для местности? — прервал тишину Урри. Я поднял на него удивлённый взгляд. Хотя, что удивляться? — Конечно. Сейчас найду. Было ещё как странно смотреть на Урри, одетого во что-то такое, почти что наше. Всегда почему-то казалось, что иначе, как во всём чёрном и кожаном его увидеть нельзя. А тут вот вдруг… — Наверное, я бы Вас не узнал, если бы встретил в таком виде, — признался я, сдерживая улыбку. — Узнал бы, — не согласился Урри, — просто не сразу. Значит так: я запру дверь, а ты никому не будешь открывать. И вообще, сделаешь вид, что тебя тут нет. — А я собирался убрать со стола, — чуть растерянно признался я. — Что, не нужно? — Быстро справишься? — уточнил он. — Быстро, — легко подтвердил я. — Тогда ничего страшного. Да, — добавил Урри, окинув меня задумчивым взглядом, — профессор Громов очень уж хитрый человек. — Хитрый?! — хотя у меня нет проблем с твёрдым стоянием на ногах, я был близок к тому, чтобы упасть. Профессор! И хитрый! — Ну да. Создать себе сына, это же прямо сказочная классика, никто и не заметит, что он занимается всем по хозяйству, — Урри смеясь вышел из дому. И лишь спустя мгновение после, я пришёл в себя. — Да ну Вас, мистер Урри! — в каком-то нелепом порыве выкрикнул я в пустоту комнаты.