Still Dark one/ Все еще Тёмная

      Прошла неделя с того момента, как Эмма ворвалась в спальню Реджины. После этого они друг друга не видели. Точнее сказать, Реджина не видела Эмму. Время от времени блондинка наблюдала за ней через телескоп, не намеренно. Она хотела видеть сына, но не всегда заставала его дома, поэтому волей-неволей приходилось наблюдать и за Реджиной. Она видела, как Миллс готовит ужин на двоих, а иногда и на троих, по вечерам. Как она надевает фартук на брючный костюм и отлаженными движениями творит буквально кулинарное волшебство. Эмма никогда не умела готовить, поэтому действия брюнетки ее завораживали. Она невольно ловила себя на том, что любовалась ее руками, ее грациозными движениями. Частенько она наблюдала за выражением лица женщины. Рядом с Генри оно светилось, она улыбалась и любовно смотрела на сына. В те минуты, когда она была с Робином, лицо было расслабленным, но в то же время немного тревожным, будто его присутствие напоминало ей о чем-то неприятном. Эмма собиралась на досуге подумать об этом или напрямую спросить. Когда же Реджина готовила, лицо ее было задумчивым и сосредоточенным. Вот и сейчас Эмма наблюдала за тем, как она орудует на кухне.       — О чем ты думаешь, Реджина? — спросила она пустоту.       За эту неделю наблюдений она привыкла видеть брюнетку каждый день, словно ритуал перед сном. Это приносило Эмме успокоение. Она подглядывала за человеком, видела его эмоции, в то время как сама оставалась инкогнито. Было в этом что-то запретное и интимное.       Через 20 минут стол на Миффлин Стрит был накрыт на три персоны. Через 25 минут на столе красовался букет красных пионов, которые принес Робин. Они сидели все вместе: Реджина, Робин и Генри. Улыбались и смеялись, обсуждая что-то, по-видимому, очень забавное.       Эмма с грустью наблюдала за этой идиллией. Генри там было не место. Ведь он её сын! Это она должна сидеть с ним и обсуждать, как он провел день в школе.       На минуту Эмма представила себя сидящей вместо Робина, пыталась почувствовать, каково это — быть частью семьи, которой у нее никогда не было. Представила, как Реджина смотрит на нее, а не на Робина этим взглядом, и почувствовала легкую дрожь в области живота.       — Свон, соберись!       Она резко отстранилась от телескопа. Ей нужно было развеяться, чтоб отогнать эти мысли. В конце концов, откуда они вообще взялись?!       Эмма закрыла глаза и представила самую высокую точку во всем Сторибруке — вершину скалы Забвения. Она иногда приходила сюда с тех пор, как стала Темной, наблюдала, как море разбивается о скалы там внизу, чувствовала, как ветер яростно треплет ее волосы и одежду. Но сегодня Эмма встала на краю пропасти, закрыв глаза и вытесняя все мысли, раскинула руки и сделала шаг в пропасть.       Вот она — настоящая свобода! Ветер в лицо, свист в ушах, сердце пропускает удар. Чтоб заставить его что-то почувствовать, Эмме приходилось прибегать к таким крайностям. Простые вещи теперь не дарили ей эмоций. С закрытыми глазами она летела навстречу острым скалам и улыбалась. За секунду до столкновения она открыла глаза, и черное облако лишь слегка коснулось острых камней. В следующую секунду она стояла на пороге своего дома.       Закрыв за собой дверь, она навалилась на нее, прислушиваясь к тишине. Приняв душ и высушив себя одним движением руки, она озадаченно прикусила губу и после недолгих колебаний перенесла себя на мансарду.

***

      — Мам, можно мне поиграть в Геймбой? — спросил Генри, лениво откидываясь на стул и держась за живот.       — Конечно, дорогой, только полчаса, — любовно сказала брюнетка и взъерошила сыну волосы.       — Отлично!       Генри вскочил с места и побежал в свою комнату.       Реджина и Робин смотрели ему вслед, и каждый думал о своем.       — Он хороший мальчик. Ты вырастила настоящего мужчину. Я бы хотел, чтобы Роланд вырос таким же.       Он взял ее руку и отметил, что она слегка покраснела.       — С таким папой по-другому и быть не может, — вернула комплимент Реджина. — Кстати, где он?       — Тинкер Бэлл вызвалась посидеть с ним сегодня, она так добра к нам. Они с Мэрион были подругами… — Робин осекся, поняв, что только что сказал.       Повисла неловкая пауза. Реджина встала и начала убирать лишнюю посуду со стола. Одно неправильное имя, произнесенное вслух, и все набранные за вечер очки сгорели в одночасье.       В это время на другом конце города окружавшую тишину нарушил звук хлопнувших друг о друга ладоней и возглас:       — Ха! — выкрикнула Эмма. — Еще один неверный шаг — и ты останешься без десерта, лесник!       Эмма не знала, о чем они говорили, но Робин явно напортачил. Она видела, как Реджина вскочила и начала прибирать стол с непроницаемым лицом. Робин в свою очередь пытался реабилитироваться, что ему явно не удавалось. Пока брюнетка мыла посуду, разбойник о чем-то задумался и внезапно улыбнулся, будто на него снизошло озарение. Он нерешительно поднялся и осторожно подошел к ней сзади, секунду колебался и положил руки на ее плечи. Реджина вздрогнула от неожиданности и замерла.       — Да что ты задумал? — Эмма понятия не имела, что только что озвучила мысли Реджины.       Мужчина медленно начал массировать плечи брюнетки.       Только почувствовав тупую боль в груди, Эмма поняла, что не дышит уже какое-то время.       Реджина стояла, напрягшись и не шевелясь. Руки мужчины осторожно, но настойчиво продолжали массировать плечи и шею женщины. Эмма увидела, как напряжение стало покидать брюнетку. Через несколько минут она полностью расслабилась и начала медленно мотать головой из стороны в сторону, направляя руки мужчины в те места, где они были наиболее необходимы. Этим вечером на ней была надета серая блузка с непривычным для нее вырезом, открывающим доступ к шее и плечам.       — Какое везение, лесник! — прошептала блондинка.       Эмма попыталась представить, каково это — чувствовать горячую кожу Миллс своими руками, но от этих мыслей ее отвлекла неожиданно сменившаяся картина: Реджина резко развернулась, ее глаза были полуприкрыты, губы приоткрылись. Она обвила шею Робина и прижалась к нему губами. Мужчина быстро среагировал, обхватил руками ее бедра и навалился, прижимая к столу. Эмма видела, каким страстным и настойчивым был поцелуй. Видела, как щеки Реджины раскраснелись.       Непонятно только, как его одежда не вспыхнула от пристального, испепеляющего взгляда Темной. Она так сильно сжала руки, что не заметила, как ногтями проткнула кожу на ладонях обеих рук.       — Деревенщина… ничтожество... — процедила Эмма сквозь зубы. — Да ты понятия не имеешь, что нужно делать с женщиной.       Глаза Эммы гневно сверкали, челюсти сжимались и разжимались. Если бы кто-то в этот момент окликнул ее, она, не задумываясь, стерла бы этого бедолагу в порошок. Все внутри нее кипело от злости, она не могла просто сидеть и наблюдать. Ей просто необходимо было что-то предпринять.

***

      Немного расслабившись, Реджина начала получать удовольствие от рук Робина. Он знал, что это больное место политика, и она сама недавно жаловалась на боли в шее. Генри периодически помогал ей с этим, но руки мальчика — не руки мужчины. С губ сорвался стон, она резко развернулась, обхватила его шею и впилась в его губы.       Позже она будет думать о таком не свойственном ей поведении: что же заставило ее сорваться? И ответ ей не понравится, к сожалению: тело просто ее подвело — оно давно не испытывало физической близости постороннего человека.       Реджина грудью прижалась к Робину, руки мужчины беспорядочно скользили по спине брюнетки. Все начало заходить слишком далеко, но их прервали.       — Да что вы себе позволяете?! — раздался чей-то крик.       От неожиданности они отпрянули друг от друга, как ошпаренные.       Ошеломленная Реджина не сразу поняла, что произошло. Увидев на кухне Эмму, она на мгновение потеряла дар речи.       Блондинка стояла возле них и гневно смотрела на обоих.       — Прошу прощения? — Начала приходить в себя Реджина. — Что ты делаешь в Моем доме, Свон?       От такой наглости Реджина даже не знала, что и сказать. Непонятно, Что потрясло ее больше: что Эмма снова ворвалась в ее дом без приглашения, или что их застукали, как школьников на месте преступления, или… до нее начало доходить.       — Ты что?.. Ты шпионила за мной?!       Это заявление застало Эмму врасплох, она заморгала и выглядела немного растерянной.       Взгляд брюнетки впился в глаза блондинки. Она поняла, что попала в точку. Это привело ее в бешенство.       — И давно ты следишь?       — Я не слежу за тобой!       — Да неужели?! — выкрикнула брюнетка, скрестив руки на груди. — Что тогда ты здесь делаешь и почему кричишь на меня?!       — Я присматриваю за Генри! Он мой ребенок! И, как я посмотрю, ты недостаточно заботишься о нем! Он мог вас увидеть?!       Реджина покраснела, но не отвела грозного взгляда от Эммы.       — То, что творится в моем доме, тебя совершенно не касается, Свон!       — Касается!       Реджина выгнула бровь и смотрела на Эмму в недоумении. В это время Робин стоял между двумя женщинами чуть в сторонке и переводил непонимающий взгляд от одной к другой. Что здесь вообще происходит?       — Мисс Свон, вы забываетесь, — холодно ответила брюнетка.       — С каких это пор мы вернулись к Мисс Свон?       — С тех самых, как ты стала Темной.       От этих слов Эмма похолодела. Тогда она решила выплеснуть весь гнев на Робина.       — Послушай, ты, лесное недоразумение, не пора ли тебе домой?       Робин в изумлении уставился на Темную, но не сдвинулся с места. Реджина была задета таким поведением блондинки и кинулась защищать своего мужчину.       — Не многого ли ты хочешь, Свон? Это мой дом, и мне решать, когда человеку уйти, а когда остаться! Пошла прочь!       — И не подумаю! — неожиданно для себя выпалила Эмма.       Реджина поняла, что перепалка не прекратится и не закончится ничем хорошим, если немедленно не сбавить обороты. Она смотрела на Эмму, не отрываясь.       — Робин, извини, но, пожалуй, тебе лучше уйти.       Робин очнулся:       — Что? Ты серьезно? И оставить тебя наедине с…. ней?       После услышанного Эмма гневно уставилась на мужчину, она снова сжала кулаки, раздирая затянувшиеся ранки, кровь медленно начала капать на белый ковер. Реджина изумленно воззрилась на руки блондинки и как завороженная смотрела на увеличивающиеся пятна крови на ковре. Она опомнилась, только когда Эмма стремительно начала приближаться к Робину. На его счастье, Реджина находилась ближе к нему и успела преградить ей путь.       — Пусти, — прошипела Эмма ей в лицо.       Они стояли настолько близко, что Реджина ощутила дыхание Эммы на губах, и, если бы не страх за Робина и злость, она бы поняла, что от этого по ее телу пробежали мурашки.       — Робин, прошу тебя, иди, завтра увидимся, — не разрывая зрительного контакта с Эммой, сказала брюнетка.       В голосе слышался приказ. И уже мягче добавила:       — Иди, я правда справлюсь.       Мужчина колебался, но не осмелился перечить женщине, которую в прошлом называли Злой Королевой, и сегодня он вспомнил это так ясно, как никогда.