***
Голд расставлял древние фигурки фарфоровых слонов, как вдруг помещение заполнило темное облако. Перед ним возникла Эмма, яростно глядевшая на него. — Какого — черта — тебе — нужно — от — моего — сына?! — отчеканила каждое слово Свон. — Здравствуй, Эмма, — спокойно поприветствовал ее Голд, — что за страсти? Разве я не могу повидаться с внуком? Ты меня переоцениваешь. — Черта с два! — выкрикнула Эмма. — Я не куплюсь на твои фокусы. Я немедленно забираю Генри, и если ты еще хоть раз подойдешь к нему, клянусь, я тебя уничтожу. Глаза Эммы отливали стальным блеском. Напряжение в ней было таким сильным — казалось, его можно потрогать. Она подошла к Голду и смотрела ему прямо в глаза. Ей из последних сил удавалось сдерживать себя, чтоб не ударить его. Голд видел это и ликовал. — Мам? — Генри вошел в зал. — Что здесь происходит? — Ничего. Просто мы идем домой. — Эмма взяла сына за руку, и они растворились в облаке тьмы. Голд был весьма доволен собой. Все прошло именно так, как он задумал: он узнал, что хотел, вывел Темную из себя. После их ухода он обрабатывал полученную информацию. Значит, он был прав, предполагая, что Эмма прячется от всех, отгораживая себя от общества, а точнее, свою Тьму от общества. Какое глупое расточение магии! И неразумное. Эмме на пользу это явно не идет. Она словно бомба замедленного действия. Румпелю остается только взвести механизм обратного отсчета для самоуничтожения. И, кажется, он знал, как. Неприятная улыбка возникла на его лице. От приятных дум его отвлек звон колокольчика. На пороге появилась взволнованная Реджина. — Где они? — Ты о той Темной, что ворвалась ко мне, наговорила гадостей и похитила внука? — Голд был в своем репертуаре. — Тогда вы, Мадам Мэр, опоздали, они ушли пятнадцать минут назад. Реджина с подозрением смотрела на него. — Что ты задумал? — Боже упаси! Я всего лишь соскучился по внуку. Было время, когда он каждую неделю навещал меня, а с недавних пор позабыл дорогу ко мне… Теперь Реджина понимала Эмму. Он действительно вел себя в точности, как раньше. — Я знаю, ты что-то задумал. Учти, если я узнаю о твоих планах, тебе несдобровать. Реджина смерила Голда уничтожающим взглядом и ушла, громко хлопнув дверью.***
Реджина не помнила, как доехала до своего дома, кажется, она ни разу не притормозила, утапливая педаль газа в пол. Забежав в дом, наткнулась на звенящую тишину. — Эмма? Генри? — позвала она, обыскивая каждую комнату. — Генри? Она поднялась и обнаружила его в своей комнате. Он сидел, поджав колени к подбородку. — Как ты? Что произошло? Где Эмма? — Я в порядке, мам. А вот с Эммой что-то не так, — он озабоченно посмотрел на Реджину, — она была так зла и совсем на себя не похожа. Я волнуюсь за нее. — Что там произошло? — Реджина нервно сжимала пальцы. — Да я сам не успел понять, я сидел и перебирал карточки, которые мне дед велел скомплектовать, и услышал крики. Как я понял, она накинулась на него, он же спокойно ей отвечал. Потом я вышел к ним, и она забрала меня. Переместившись сюда, она сказала, чтоб я забыл дорогу в лавку деда, и чтоб больше не общался с ним. Вид у нее был совершенно дикий, она смотрела на меня, но будто не видела. А потом исчезла… Мам, я боюсь за нее, — Генри умоляюще смотрел на Реджину, — ты можешь найти ее? Реджине все это не нравилось. Вроде бы все только стало налаживаться, и тут такой срыв. Венка пульсировала на лбу. Надо что-то сделать, нельзя оставлять ее в таком состоянии. — Я попробую ее отыскать, — уверенно заявила Реджина. — Будь осторожна. — Все будет хорошо. — Она поцеловала Генри и вышла из комнаты. Тратить время на дорогу ей не хотелось, поэтому она воспользовалась магией. Одно грациозное движение — и она стоит возле двери дома Свон. Реджина собралась с духом и три раза постучала. Никто не ответил. Постучала еще раз. Тишина. Она тяжело вздохнула, закрыла глаза и очутилась по другую сторону двери. В доме было тихо. — Эмма. — Звук ее голоса отразился от всех поверхностей, напугав ее. Она направилась в мансарду. На последней ступеньке сделала глубокий вдох и вошла. Эмма стояла у окна, глядя вдаль, и даже не шевельнулась, когда Реджина вошла. Руки были сцеплены за спиной. — Эмма… Брюнетка подошла к ней сбоку и коснулась ее плеча. — Эмма, это я, Реджина. Глаза Свон были пусты. Что-то темное отражалось в глубине. Никаких признаков ее Эммы. Она даже не отреагировала на прикосновение. Реджина не знала, что нужно делать, словно какой-то импульс подтолкнул ее: она обхватила холодную и бледную ладонь Эммы, нежно погладила и поднесла к губам. Горячие губы Реджины обожгло холодом. Она прижалась щекой к ее ладони, закрыла глаза и от бессилия слезы потекли из глаз. Оставив Генри дома в безопасности, Эмма переместила себя в первое возникшее в голове место — в пустыню. Однажды ее приемные родители возили ее туда, и ей запомнилось, что там слишком жарко и вокруг ни души. Ей нужно было успокоиться. Внутри все горело огнем. Казалось, внутренности вспыхнут, она даже не ощутила жар палящего солнца. Медленно дышать уже не помогало. Сегодня она соприкоснулась с большим количеством Тьмы. Кулаки сжались так, что костяшки побелели, она не видела перед собой ничего. Закрыла глаза и увидела яркие вспышки. Дыхание было тяжелым — казалось, ее разорвет. Огонь пожирал ее изнутри. Она открыла глаза и посмотрела на руки — в разжатых ладонях пылали огненные шары. Не раздумывая, она метнула их с диким рёвом, вкладывая в это движение всю накопившуюся ярость и злость. Шары попали в неподалеку стоящие кактусы, те мгновенно вспыхнули. Следом полетели другие. Она не помнила, сколько времени пробыла там, паля все вокруг без разбора. Когда силы иссякли, она вернулась в свой дом на мансарду и, опустошённая, встала у окна, смотря в никуда. Мыслей нет, чувств нет — пустота, белый лист. Как хорошо вот так стоять и ничего не чувствовать, пусть она останется неподвижной статуей навечно. Неожиданно тепло распространилось от правой ладони к плечу, достигло груди, проникло в сердце и оттуда растеклось по всему телу. Эмма моргнула, повернула голову: Реджина уткнулась щекой в ее ладонь, и тихие слезы катились из ее глаз. Тело Темной накрыло волной жара, но это был иной жар, не уничтожающий, а наоборот, исцеляющий. Реджина ощутила, как ладонь на ее щеке слегка дернулась. Она открыла глаза — на нее смотрели два поразительно красивых серо-голубых глаза. По лицу Эммы невозможно было прочесть ее чувств, но взгляд был осмысленным — она узнала ее. Эмма вытерла слезы с лица Реджины. Попыталась произнести ее имя, но не смогла — горло болело и саднило, лишь хрип вырвался из него. — Ничего не говори. Реджина подошла ближе и поцеловала Эмму. Слезы облегчения вновь покатились по щекам — Эмма вернулась. Закончив поцелуй, они прижались лбами. Стояли в молчании, слова были не нужны. — Пойдем домой, — прошептала Реджина. Эмма удивленно посмотрела на нее. — Да, Эмма, домой. Я не хочу, чтоб ты считала это место, — она обвела комнату глазами, — своим домом. Здесь слишком тихо и одиноко. Я хочу, чтоб ты делила со мной не только постель. Не хочу больше просыпаться, гадая, увижу тебя рядом или нет, а потом вспоминать, не приснилась ли ты мне. Хочу готовить для тебя завтрак, обед и ужин по выходным. Хочу вместе сидеть у телевизора, поедая поп-корн и…. и еще множество других вещей, о которых сейчас я ни за что не вспомню… Пойдем со мной. Эмма смотрела на нее, забывая дышать. После всего, что она натворила сегодня, она не ожидала такого поворота. Она думала, Реджина никогда не пойдет на это, чтоб не травмировать Генри, но брюнетка удивила ее. Неужели она ей настолько дорога? Когда шок прошел, она тихонько кивнула и улыбнулась. — Тогда я перенесу нас. — И в то же мгновение они исчезли.