Взгляд Красной Луны

Граница Белоземья и Ар Кеолы, Пятнадцатое число месяца Середины Лета, 7599 года. Савейн больше не уводил отряд в сторону от дорог, и Акелла могла наблюдать, как меняется Белоземье после восхода луны. Люди в деревнях, мрачные и обеспокоенные, теперь с куда большим удовольствием принимали плату работой, а не деньгами. Многие даже отказывались брать не только медь, но и серебро, настаивая на том, чтобы маги защищали их дома чарами в обмен на еду и прочие необходимые вещи. Они не знали и знать не хотели о том, что без контроля чародея работать будет лишь самое элементарное волшебство, и только пока хватит заряда. Порой Акелла тратила уйму времени просто на то, чтобы объяснить простейшие принципы действия заклинаний, которые, как ей раньше казалось, должен понимать каждый. И даже после этого ей не всегда удавалось разрушить уверенность крестьян в её всемогуществе. Про то, что началось как-то раз после того, как Инглар случайно назвал её Зрячей, Акелла предпочитала вовсе не вспоминать. Города укрывались под синеватыми энергетическими щитами, где-то мощными, где-то совсем слабыми. Некоторые из них Акелла способна была пробить в одиночку, и это не могло не тревожить. Неподалёку от Залты они встретили большой отряд магов из Красногорья, тоже направляющийся к войскам, квартировавшимся на границе, и остаток пути проделали вместе. Красногорцы, как и ожидалось, взяли с собой посвящённых в этом году, и Акелле пришлось вытерпеть несколько часов навязчивого внимания белоземской молодёжи. От неё отстали только после того, как окончательно убедились — Зрячая не горит желанием ни рассказывать о себе, ни объяснять, почему она единственная магиня этого года посвящения среди отряда её Дома. Военный лагерь оказался просто огромным. Акелла, конечно, знала, что сюда стекаются верные Шестерым воины со всего мира, но не предполагала, что их будет так много. Землянки, деревянные дома и шатры тянулись от горизонта до горизонта. Смутным уколом чужого могущества Акелла почувствовала присутствие великих духов, тех, что обычно не покидали Восточного материка. Когда она спросила у Савейна, что они тут делают, маг только невесело улыбнулся и сказал, что Шестеро знали, кого послать в помощь против тварей, которых не смогли добить в прошлый раз. Акелла задумалась о том, что жалкие остатки армии Последнего, разгромленной в Стальную эпоху, могут оказаться не такими уж и жалкими. Ей как Зрячей выделили собственный шатёр. Акелла хотела предложить Инглару и остальным занять этот шатёр вместе с ней — места хватало, а у магов была традиция делить жильё со своим кругом. Они отшутились, и Акелла осталась одна. Ночь, проведённая в одиночестве на скрипучей раскладушке, покоя не принесла — Акелла странно чувствовала себя, одна лёжа в шатре, где свободно могли бы поместиться четверо. Даже главы Орденов устраивались скромнее. А она ведь пока ничего не сделала, чтобы сравняться с ними. Да и тревога давала о себе знать — давно не было никаких вестей от Ралегды и близнецов. Это было тем более плохо, что никто не собирался здесь задерживаться — маги Золотого Града выступали на следующий день вместе с авангардом. Уснуть с такими мыслями не получалось, Акелла сосредотачивалась на дыхании, сбивалась, ворочалась, снова дышала на счёт, даже пробовала молиться Гёду, пока, наконец, не отключилась от усталости. Акелла очнулась за несколько минут до того, как протрубили подъём, вывалилась из не-сна, ни капли не отдохнувшая. Под пронзительный крик труб натянула штаны, с третьей попытки сумела правильно надеть рубашку и вышла в утреннюю мглу, забыв задёрнуть за собой внешний полог. Там её перехватил Савейн, не позволивший Зрячей праздно шляться. Глава Дома оглядел её с тёплой улыбкой и подтянул шнуровку ворота рубашки, чем вызвал у Акеллы вспышку раздражения — она не ребёнок, чтобы он ей одежду поправлял. — Ну что, Зрячая, пора тебе познакомиться с теми славными людьми, что будут возглавлять союзные войска в этом походе, — бодро заявил маг, положив руку Акелле на плечо, — а так же поприветствовать тех, кого ты уже знаешь. Многие из них хотят видеть тебя. Акелла вздохнула. Она не чувствовала себя в состоянии производить впечатление на королей и генералов. Вот если бы получилось нормально выспаться и поесть, дело пошло бы гораздо лучше. — Не думала, что влиятельные люди просыпаются так рано, — вымученно улыбнулась она. — Да ещё и ведут дела до завтрака. — Дела до завтрака — это не очень-то хорошо, — глубокомысленно заметил Савейн, — но, я полагаю, мы сможем совместить то и другое. И в самом деле, в центре лагеря, на большом деревянном помосте под навесом был накрыт длинный стол, и слуги подавали еду и напитки собравшимся за ним людям. Некоторые блюда они ставили на специальный небольшой столик в стороне от главного, дабы присутствующие маги могли сами подойти и взять всё, что им надо. Обслуживать магов напрямую считалось грехом перед лицом Шестерых. Акелла отрезала себе ломоть печёного мяса, хотя предпочла бы позавтракать кашей, которой тут не оказалось. Савейн разливал в кружки подогретое молоко с мёдом, между делом просвещая её относительно снабжения армии. — Продукты подвозят со всего Белоземья. В ближайшее время каких-либо проблем с провиантом не предвидится. Хотя переход через Ар Кеолу станет испытанием для всех… — он перевёл взгляд на кого-то, стоящего за спиной Акеллы. — Кроме, пожалуй, твоих людей, уважаемая Арши. Она поспешила обернуться. И на мгновение застыла, удивлённо таращась на неслышно подошедшую к ним женщину. Акелла, конечно, знала о народе кочевников Ар Кеолы из рассказов наставников, но никогда не встречалась с ними лично. Арши была выше Акеллы на голову, а ведь Зрячая переняла от матери рост летоземцев, в давние времена заслуживших прозвище «народ высоких». Грубая тканевая жилетка обнажала мощные руки кочевницы, загоревшие и покрытые россыпью веснушек. Её короткие рыжие волосы были растрёпаны. Смотрела женщина прямо и с любопытством, лицо её показалось Акелле приятным, несмотря на явно сломанный и неправильно сросшийся нос. На поясе она носила кривой кинжал, украшенный золотом, и саблю. — Ты льстишь мне, Золотой Венец. Ар Кеола жестока к своим детям точно так же, как и к чужакам, мы лишь знаем, как пережить её гнев и как снискать её скудную милость. Она ухмыльнулась и почему-то подмигнула Акелле. — Я Арши, прозываемая Кровавой Гривой. Таб-хан, верховная правительница, всех нар-кеол-ланат, людей, что забыли. Приветствую тебя с честностью в сердце. На альдической речи Арши говорила с сильным акцентом, но строила предложения правильно и не коверкала слов, как те актёры, что изображали варваров-степняков в театральных постановках. — Я Акелла Зрячая, магиня из Дома Золотого Града, — она на секунду замялась, не зная, по какому ритуалу уместнее продолжить знакомство. — Приветствую тебя с честностью в сердце. — Славно познакомились. А теперь предлагаю нам всем заняться этой замечательной едой, которую вы, дети юга, совсем не цените. К сожалению, хорошей беседы у них с Арши так и не получилось. Вскоре к ним подсел Весг, король-жрец Летоземья, деливший с Савейном власть над благословенной страной. Традиционно король-жрец имел очень большие полномочия, но не в том, что касалось магов Летоземья. Практически, Акелла даже не считалась его подданной. Сегодня король-жрец выглядел воодушевлённым. Его золотистые глаза буквально светились. Цвет этих глаз был единственным знаком того, что короли Летоземья ведут свой род от Кересы Очистительницы, огненной богини. Начиная со второго поколения, кровь очень быстро разбавлялась, и Весгу уже не досталось ничего, кроме особой метки. О её врождённости, впрочем, можно было поспорить — при изгнании из рода золотая радужка гасла, становясь банально коричневой. Тонкое тело короля-жреца было слабым и не выходило за границы физического, его необычайное здоровье, скорее всего, объяснялось хорошим питанием и правильным распорядком дня. Но Весг чтил законы Шестерых и служил им верой и правдой, а потому боги любили его. В могуществе, пусть и дарёном, он вполне мог сравниться с тем же Савейном. Весг радостно улыбался, и Акелле подумалось, что быть бодрым в такое время — преступление. Он каким-то образом даже не вставая из-за стола представил её верховному жрецу Серебряного Княжества, нескольким военачальникам и Олизару, царю Белоземья. Олизар, семнадцатилетний юноша, пришедший в полный восторг от возможности пообщаться со Зрячей, показался Акелле сущим ребёнком. Она чувствовала себя гораздо старше, хотя они были почти одного возраста — Зрячей семнадцать исполнилось только вчера. Несколько знакомств, впрочем, действительно порадовали Акеллу. Например, Ли Шао, правитель далёкой южной империи Ста Островов, был очень интересным и приятным человеком, хотя в его тёмных узких глазах хорошо читалась хитрость и безжалостный ум. Ещё был Нетан, наследник престола Дората, улыбчивый молодой мужчина, возглавлявший войско вместо отца. Дорат был небольшим княжеством, расположившимся на гористых островах на западе континента. И хотя князь Дората перешёл на сторону Шестерых только в конце Стальной эпохи, когда Последний уже проигрывал войну, они участвовали в этом походе точно так же, как и все верные благим богам люди. Сотню умелых воинов верхом на огромных летающих волкомышах и почти две сотни магов послал Дорат, и это было более чем щедро для такого маленького государства. Акелла исподволь пыталась высмотреть в Нетане черты людей, похитивших её когда-то, но общего у них было ровно столько же, сколько у любых других представителей одного народа. Что же, доратцы давно отреклись от тёмного бога, и нельзя было обвинять весь народ в преступлениях сектантов. Как ни странно, бессмысленно-вежливые разговоры отвлекли Акеллу и позволили немного развеяться, но окончательно и бесповоротно настроение у неё поднялось чуть позднее. Еду со столов убрали, слуги принесли карты и какие-то записи. Акелла равнодушно окинула их взглядом. В детстве она любила развлекаться, показывая друзьям местоположение крепостей, укрытых чарами Красной Луны, на старых картах. Как они не старались, но уследить за местом, куда Зрячая показывала пальцем, не могли. Эти же карты были новыми, ни одно из зачарованных укрытий на них не отметили. Акелла слушала, как Весг рассказывал о том, сколько сил им удалось собрать для этого похода, когда смутной тенью тепла в груди она почувствовала присутствие Ралегды. Она находилась где-то поблизости, возможно даже в пределах лагеря. Акелла не смогла сдержать глупой улыбки, буквально выползшей на её лицо. У них получилось! И пусть Ралегда не могла сию минуту заявиться пред очи этого собрания достойнейших людей, всё равно — она была здесь, с Акеллой. Тут же захотелось сделать какую-то глупость, например, немедленно отправиться навстречу Ралегде. Зрячая, впрочем, отдавала себе отчёт в том, как это выглядело бы, потому решила, что поищет её позже, незадолго до отбоя или сразу после него, если они не увидятся раньше. Обсуждение затянулось, все говорили много и долго. Акелла, попытавшаяся было вникнуть в предмет обсуждения, быстро потеряла интерес. Она мало разбиралась в той части военного дела, которая не касалась магов, а в тонкостях светской власти и этикета и того меньше. Поэтому развлекалась тем, что рассматривала присутствующих. Больше всего, пожалуй, говорил Весг. Он улыбался и хмурился, выдавал проникновенные речи и короткие комментарии, в общем, пытался оправдать свой формальный статус главнокомандующего как мог. Савейн, Верховный Жрец Серебрянного княжества, имя которого Акелла забыла, и молодой король Зольдалы, недовольно косившийся на каждого мага, едва ли отставали от Весга. Остальные предпочитали высказываться только по непосредственно касающимся их вопросам. Так Арши, ковырявшая ножом столешницу, встрепенулась и ринулась в спор, стоило только Савейну упомянуть недостаток обеспечения лёгкой конницы. Акелле было интереснее наблюдать за духами-посланниками, пришедшими на совет и принявшими облик, видимый для простого глаза. Они держались в стороне и больше слушали, чем говорили. Один из них выглядел как маленький тёплый огонёк, метавшийся по шатру, другой был подобен высокому юноше, сотканному из солнечного света, третий же проявлял себя лишь как дрожание воздуха. Исходившую от них силу Акелла ощущала всем своим существом. В ней было много света, тепла и такой древности, что не оставалось никаких сомнений — эти духи не родились от союзов себе подобных, но в Изначальную эпоху были созданы рукой богов. Потом объявили перерыв. Акелла отошла от помоста, надеясь увидеть Ралегду хотя бы мельком — чутьё подсказывало, что она где-то поблизости. Да и хотелось оказаться подальше от шумной толпы, продолжавшей разговоры о тактике, снабжении и добыче, только в менее формальном виде. Обычные люди внимания на Акеллу почти не обращали — традиционная одежда магини быстро лишала всякого желания интересоваться существом, носящим её. Однако Олизар решил, что Зрячей очень хочется с ним пообщаться, и у Акеллы не получилось остаться одной. — О, Зрячая! Как жаль, что мои советники не дали нам договорить. Акелла не могла сказать, что она так уж жалела об этом. Как ей показалось несколькими часами ранее, один из советников царя, невысокий толстяк, вмешался вполне своевременно. Как раз тогда, когда Олизар начал переводить обычную вежливую беседу на личные вопросы. Сейчас царя сопровождал только здоровенный воин-телохранитель с безразличным лицом и тусклыми цепкими глазами. — Вы так и не сказали мне, что вы думаете о сокровищах, что мы добудем в этом славном походе. Только представьте, что может храниться в самой Нэшхайши! — Ваше Величество, я не слишком интересуюсь такими вещами, — ответила Акелла, стараясь быть вежливой. — Вы же магиня. Я думаю, вы много знаете о древних могучих предметах, что враги хранят в своих сокровищницах. — Действительно много о них знают лишь сами враги. — Древние артефакты очень полезны, даже жаль, что маги утратили их секреты в Кровавую эпоху. Нет, вы многому научились с тех пор, и кое-что из современных изделий работает лучше, чем старые поделки. Но некоторые из них, знаете, незаменимы, — он, казалось, не слышал её слов. — Вот у нас в замке стоит Железное Зеркало, это такое, через которое можно говорить с любым человеком на расстоянии, даже если ты не телепат и вообще не имеешь тонкого тела. Ну, вы, наверно, слышали… — Железное Зеркало? Вы называете их так? Акелла внезапно заинтересовалась. Название звучало странновато, ведь железо в таких зеркалах использовалось лишь для рамы. Но оно отдалось в её душе отголоском не-сна, далёким чувством, похожим на ощущение памяти, ложащейся на плечи, словно тяжёлый плащ. Призрачным солёным вкусом на губах она почувствовала пот и кровь. Что же это такое! Да, за две последних ночи она трижды проваливалась в не-сны, но галлюцинации о похожих ощущениях среди бела дня — уже перебор. — О, позвольте, — заулыбался Олизар. — Это не мы их так называем, это изначальное название, придуманное создателями. Белоземцы помнят это. — Вот как… Может, вы знаете что-то и о мастерах, сделавших эти зеркала? Откуда Акелла знала, что название правильное? Откуда она могла знать, что тысячи лет назад неизвестные ей маги решили назвать новую технологию связи именно так? Зрячей показалось, что ещё немного, и она вспомнит их лица, их голоса, восторженно рассказывающие ей о своём изобретении, которое поможет… У Акеллы закружилась голова. Удержать видения, утекавшие водой сквозь пальцы, не получалось. — Увы, но нет, — голос Олизара доносился до неё как сквозь толщу воды. — Только случайность позволила… Акелла почувствовала мощные и опасные чары, творящиеся в нескольких метрах от них, но сделать ничего не успела. Прямо перед глазами вспыхнуло пламя, ослепив её на несколько мгновений. Над ухом панически завопил Олизар. Волна горячего воздуха ударила Акелле в лицо. Она отшатнулась, закрывая лицо руками и возводя перед собой щит — простой слой энергии тонкого тела, на большее не хватало времени. Что-то громко хрустнуло, и сквозь потрескивание разгорающегося пламени Акелла услышала затихающий хрип. Несколько отдалённых голосов звали на помощь. Перед глазами всё ещё плясали разноцветные круги, но она разглядела знакомый силуэт, склонившийся над чем-то напротив.