Взгляд Красной Луны

Ар-Кеола, Четырнадцатое число месяца Конца Лета, 7599 года. Ралегда ожидала, что действо будет масштабным, но приглашённых оказалось всего около двух десятков, да ещё присутствовало несколько слуг Весга. С другой стороны, Нетан был хоть и доратцем, известным своими странностями, но всё же княжичем — не удивительно, что он не стал развлекать большую толпу наравне с шутом. Обстановка оказалась в некотором роде дружеской, хотя Ралегда почти никого не знала. На душе становилось легче, музыка обволакивала разум незамутнённой гармонией. Войлочный полог словно отгородил их от внешнего мира, где остались неясные тревоги, огромная грязная армия и почти полный глаз лунного диска. Возможно, это было нечестно по отношению к тем, кто остался снаружи, но Ралегда просто радовалась, что боги дали им с Акеллой эту возможность. В конце концов, чем дальше они уходили на север, чем ближе была граница Ар Кеолы и земель Последнего, тем мрачнее становилась Акелла. Ралегда тоже побаивалась предстоящих сражений, но это было правое дело, а значит, Шестеро их не оставят даже в тёмных краях, где их силы ослабевают под влиянием воли Танреса, въевшейся в воздух, воду и землю. Акелла же не желала принимать такое утешение, так что отдых точно будет ей на пользу. Сейчас была очередь Кельвейна развлекать публику, при том ни чем-нибудь, а именно забавными пересказами общеизвестных историй, как это до него сделал Нетан, превратив в настоящую комедию легенду о своём предке, основавшем государство на гористых островах крайнего запада. Даже это, по мнению Ралегды, было очень сомнительной идеей. Конечно, предки Нетана служили Последнему, а потому вряд ли были людьми чести. Только его прапрадед обратился в свет Шестерых под конец своей жизни, и то лишь тогда, когда понял, что тёмный бог будет вскоре повержен. Но всё равно, это выглядело попросту недостойно. — Ох, ваша светлость, ну вы и задали задачку! Ну ничего, следующий вызов мой, и я спою такую грустную песню, что у вас не будет ни шанса на достойный ответ. А сейчас, так и быть, история. Слушайте же! Я поведаю вам про то, как появился наш мир, и как зажглось над ним солнце! — Кельвейн картинно простёр к слушателям руку, похожую на паука-альбиноса. Предполагалось, что это выглядит комично, но на самом деле отдавало жутью. Шут был худым мужчиной небольшого роста, внешне похожим на ноха во всём, кроме цвета кожи. Она была настолько светлой, что чёрные волосы и глаза смотрелись неестественно ярко, словно подрисованные. Его броский бело-синий костюм только подчёркивал бледность. Ралегда подумала, что это будет скучно — в который раз выслушивать про то, как хаос породил богов, про то, как Последний обманул их, вынудив разделить сутки на день и ночь, как возненавидел Иламу за создание жизни. — В общем, раньше везде был бардак. Абсолютный бардак, такого даже у нас во дворце после первого дня года не бывает. Всё соединялось и распадалось невозможными способами, и случилось, что некоторая часть этого всего сложилась так, что начала себя упорядочивать. О, мы не знаем как, иначе давно бы уже не платили прислуге за уборку! Ну вот, эта получившаяся штука имела шесть частей, которые, в конце концов, поняли, что они на самом деле существуют. Мы с вами знаем их как Ваална, Иламу, Кересу, Гёда, Атлу и Аэля. И всё бы было хорошо, если бы Аэль не заметил, что у штуки была седьмая часть, появившаяся на границе с хаосом. Эта седьмая часть не была так же хороша в разгребании бардака, как первые шесть, и не могла до конца собрать себя. Аэль не нашёл ничего лучше, чем предложить остальным помочь ей навести порядок внутри себя. И они помогли, разумеется. Ведь Шестеро всегда сначала дела… были добрыми и не упускали возможности помочь ближнему! Ваша светлость Нетан, не надо меня пинать! — Кельвейн откашлялся, демонстративно потирая якобы ушибленную сапогом княжича ногу. О нет, это было не скучно, а скорее глупо и мелко. Ничего остроумного Ралегда не видела. Разве Кельвейн понимает вообще, о чём говорит так пренебрежительно? — Шестеро помогли седьмой части отгородиться от хаоса, и так появился Танрес. Уже тогда — последний бог, но так его ещё долго не звали. Как вы понимаете, все семеро были похожи друг на друга в том, что любили наводить порядок и делать фигню. И они начали наводить и делать. Смастерили шарик, несколько оболочек вокруг него, чтобы хаос не пролез, да стали на нём жить. Атла залила мир водой, потом Гёд поднял из воды горы, которые вон и сейчас торчат в океане за Восточным материком. Ну да это вы все и так знаете. Суть в том, что всемером им быстро стало скучно. И легенды говорят, что это Илама придумала создать других живых существ, но мы-то понимаем, что в её высокую светлую голову никогда не пришла бы идея населить прекрасный в своей постоянности мир чем-то грязным, бесконтрольным и постоянно разлагающимся. Очевидно, эта идея пришла к ней с подачи Танреса. Я бы сказал, что они оба были тогда подвыпившими, но увы, спирт можно получить только из останков растений, так что… О, ваша светлость, нельзя же так торопиться! Нетан, как раз решивший промочить уставшее от историй и пения горло, поперхнулся, уставившись на Кельвейна. Княжич, казалось, не мог поверить собственным ушам. Ралегда его вполне понимала — надо же было такое сказать! Это слишком даже для шута. Как ни странно, публика реагировала, в целом, благосклонно, Весг только недовольно скривился. Кажется, он позволял своему шуту такие выходки. Ралегда нахмурилась — разве это не было ересью, за которую так охотно бросали в тюрьму, не разбираясь даже, виновен человек или нет? Одним, получается, можно говорить всякие глупости, и это будет считаться забавным, а другим за те же глупости следует ломать жизнь? Едва ли это был хороший способ нести свет Шестерых людям. Отбросив эти мысли, Ралегда покосилась на Акеллу, сидевшую рядом. Та улыбалась, но как-то неуверенно. Взгляд её устремился внутрь себя. Так мог бы смотреть человек, думающий о личном и важном. Неужели эта глупая история что-то навеяла ей? Ралегда ободряюще коснулась запястья Акеллы, жалея, что не может её обнять. В ответ Акелла моргнула и перевела взгляд на Ралегду, словно оживая. Что-то не до конца понятное происходило с Акеллой, и это пугало. Ралегда подумала, что надо будет подойти к Савейну, а то мало ли, что происходит со Зрячей в очередной раз. — Так вот, решила Илама создавать жизнь, а Танрес стал ей во всём помогать. Тогда он ещё не хотел повесить головы Шестерых в своём тронном зале, так что они сдружились. Возились-возились, но никак у них не выходило, все их творения не существовали долго без прикосновения Иламы. И снова, я намекнул бы, что возились они не так, как надо, но, боюсь, что не стоит шутить так про женщину, чей муж может убить любого, кто выйдет на солнце. В конце концов, Илама и Танрес поняли, что им нужен независимый источник. Что-то, что питало бы жизнь само по себе, без их постоянной родительской поддержки. Танрес вернулся на Изначальный хребет, искать силу в самых глубоких и тёмных пещерах тамошних гор, а Илама ничего искать не стала. Она уже тогда понимала, что если тебе что-то надо, то лучше просто взять и сделать это. Поэтому она пошла к остальным и припрягла их. Как там они выяснили, кому и что делать — неизвестно, но в итоге Ваалн создал большой шар, и каждый из шестерых богов помогал ему наполнять шар силой. Ваалн приколол его к сферам, окружающим мир, так появилось солнце. Из всех богов только Танрес не приложил к солнцу руки, ведь он был занят, изучая свои ненаглядные подземелья. Ваалн остался очень, очень доволен своим красивым светящимся шариком. Он даже не сразу заметил, что остальным солнце как-то разонравилось. Причина тому была проста — оно висело аккурат над северным полюсом, а мир-то шарообразный. Половина земли не грелась и не освещалась, половина тоже была ни на что не годна из-за жары. Ха, кому понравилось бы жить в печке? Тогда боги посоветовались и, несмотря на громкие возмущения Ваална, решили, что большой шар надо разделить на два поменьше. Это действительно не было чем-то остроумным или смешным, но людям, похоже, нравилось просто то, что они могли послушать такую историю в компании самого короля-жреца Летоземья. — Но понимаете, расстаться с мыслью о том, что собственное творение совершенно, не так-то просто. И Ваалн пошёл искать Танреса, зная о его хитрости. Как мы помним, Изначальный хребет находится в северном полушарии, так что Танрес вылез из своих пещер, огляделся и схватился за голову, попутно приплясывая на месте — стоять на камнях, нагретых солнцем было слишком уж горячо. Светящаяся в небесах штука, да ещё и созданная без его ведома и участия, Танресу категорически не понравилась. Он придумал, как избавится от солнца хотя бы на время, и знал, что Ваалн поддержит его идею, ведь так можно было оставить его обожаемое творение нетронутым. Танрес попросил помощи у Аэля, разбиравшегося в движении небесных сфер, и они сделали направляющие, по которым вращается солнце вокруг мирового шара. Одну колею они смастерили и для луны, единоличного творения Танреса, которая предназначалась всего лишь для того, чтобы быть ночным светильником, а вовсе не для шпионских игр. Ралегда скептически хмыкнула — более известная версия гласила, что Танрес всё это сделал сам и втайне от остальных. Впрочем, стоило ли людям знать, что происходило тогда на самом деле? Это было дело богов и только их. Кельвейн сделал глоток вина из предложенного слугой бокала и хотел продолжить, как вдруг Весг вздрогнул всем телом и поднялся на ноги. Неким необъяснимым образом внимание присутствующих обратилось к нему. Ралегда сама чувствовала, как что-то неуловимое и могучее касается сейчас короля-жреца, и сердце её невольно сжалось. Древняя сила окутала высокую фигуру Весга, похожая на ту, что исходила от духов, но более яркая и глубокая. Он стал словно завершённым, совершенным человеческим существом, пришедшим к своему божеству, а энергия текла через него, мудрая и бесконечно любящая, и тепло разливалось в воздухе. Ралегде захотелось стать ближе, прикоснуться или хотя бы мельком посмотреть. Неужели… — К нему явилась Кереса, — сиплым паникующим шёпотом выдохнула Акелла прямо Ралегде в ухо. — И я её вижу! Я вижу! Ралегда бездумно взяла её за руку и почувствовала, как дрожащие пальцы сжались в ответ. Акелла боялась чего-то? Странно. Перед таким существом уместно было испытывать благоговение, но не страх. Ралегда попыталась объяснить Акелле, что бояться нечего, но тут ощущение присутствия пропало, оставив после себя только пустоту. Весг тяжело вздохнул и обвёл присутствующих взглядом. Его золотистые глаза буквально горели, отбрасывая на суровое лицо короля диковинные оранжевые блики, словно отблески небесного костра. — Моя прародительница Кереса, да славится её имя, говорила со мной. Скоро здесь будет войско немёртвых, теней и безумных духов. Они нападут этой ночью. Готовьтесь к обороне. Для Ралегды, всё ещё переживавшей то странное чувство присутствия ни с чем не сравнимой чужой силы, происходившее дальше превратилось в дикое мельтешение. Нетан мгновенно скинул личину музыканта. Он был никем иным, кроме как воином и наследником трона, его гвардейцы собирались вокруг своего предводителя. Ралегда мельком увидела разворачивающееся тонкое тело княжича, довольно мощное, хотя и не настолько, чтобы ему пришлось становиться магом против своего желания. Но вот обучение в Доме он явно проходил. Опасный тип. Прямо мимо Ралегды метнулся прочь Весг, на ходу отдавая распоряжения гонцу. Рога надрывно трубили тревогу. Словно из ниоткуда появилась Мира, сопровождаемая пятёркой боевых магов из их Дома. Глава Ордена Щита приказала своим подчинённым отвести Акеллу и Ралегду в безопасное место и оставаться на страже. В общем шуме отдаваемых приказов и свете многочисленных светляков и факелов они прошли к небольшой площадке между шатрами нар-кеол-ланат, в центре которой горел костёр. Огонь потушили, чтобы не привлекать лишнего внимания, света всё равно хватало с лихвой. Над головой переливался защитный купол, уже изменённый так, чтобы в любой момент принять гораздо более мощный поток энергии. Он был создан из энергетических тяжей воздуха и огня, между которыми оставили каналы для тонких тел магов-защитников. Невидимый обычным людям, купол, тем не менее, тускло светился и позволял видеть магам, слившим тонкое и физическое тела. Мимо промаршировал отряд лёгких пехотинцев со знаками царского рода Белоземья на одежде, некоторые из них несли факелы. Ночь, казалось, превратилась в утро. Вокруг костра валялось несколько брёвен, которые, наверное, притащили отдыхавшие здесь кочевники, но маги не стали садиться, встав широким кольцом вокруг Зрячей. Один из них, высокий худой мужчина, которого Ралегда часто видела отдыхающим в саду Дома под одной и той же яблоней, сухо заметил: — Вы же из одного круга, да? Если так, то лучше соединяйте тонкие тела, пока есть время. Ты! Как тебя зовут? — Ралегда Защитница, — буркнула она в ответ. — Поможешь нам если что. Но под руку не лезь. Зрячая, я надеюсь, ты осознаешь, насколько твоя жизнь ценнее нашей? Акелла только мрачно кивнула. Она не любила вспоминать об этом. Акелла говорила, что чувствует себя вещью, которая стоит дороже остальных. Ралегда вполне её понимала. Между пятёркой магов уже пульсировали едва заметные двумерные нити. Видимыми они становились только под определённым углом, а разорвать такие связи извне могли лишь самые могущественные телепаты. Например, Савейн или Рэйн. Или Филвиларвин. Акелла пристально посмотрела Ралегде в глаза, и она почувствовала, как к тонкому телу тянутся лёгкие, мягкие нити знакомого разума. Первый контакт несмелый и слабый — они обе ещё не сконцентрировались в достаточной степени. Потом сущее поддалось мягкому воздействию, и магини шагнули навстречу друг другу, хотя физически стояли на месте, отсутствующим взглядом сверля пустоту. И ещё шаг. И снова, и вдруг чужая сила начала ощущаться как своя, а чужой разум открылся сложной многоцветной книгой. Сила Акеллы более дикая, чем её собственная, похожая на мощный поток. Ралегде нравилось постепенно погружаться в него, чтобы стать частью неумолимого течения, помогать отбросить все лишние волнения и порывы. Вместе они становились копьём, разящим без промаха и колебаний. Золотистым светом ощущение близости и взаимного доверия грело грудь. Если бы Ралегда не знала, что только тёмная магия и божественная сила могут коснуться сакральной души, она сказала бы, что именно к душе её так бережно и ласково прикасается сейчас Акелла. Сознания они не сливали, слишком хрупким было такое соединение, непригодным для боя. Да и ненужным — в сражении обычно нет времени на сложные заклинания, требующие отсутствия швов. Выдохнув, Ралегда вернулась в реальность, словно прыгнула в ледяную воду. Над ухом нервно хмыкнула Акелла, Ралегда чувствовала, что она встревожена и растеряна, хотя последнее чувство медленно затихало. Всё ещё взволнована той нелепой историей, рассказанной шутом? Ох, Акелла, конечно, всегда была впечатлительной, когда дело доходило до легенд и песен, но думать о таком перед боем, где их могут попросту убить? — Быстро управились, — сказал всё тот же худой маг. — Если повезёт, то нам даже не доведётся увидеть сражения. Скорее всего, эти немёртвые навалятся на первую же группу живых людей, которую увидят, да там их и перебьют. Вокруг всё сновали люди, конные и пешие, которые, в отличие от них, не могли надеяться на то, что сегодня им не придётся рисковать собой. Поднимая ветер кожистыми крыльями, промелькнули три волкомыши со всадниками-доратцами. Жуткие звери, но не погибнет ли кто-то из их наездников сегодня для того, чтобы Зрячая жила? — На всё воля Шестерых, — вздохнула Ралегда. — Судьбы и случая, — добавила Акелла, хмурясь. Что-то странное происходило с ней, Ралегда чувствовала это, но понять не могла. Разум Акеллы был открыт, но почему-то этого не хватало для того, чтобы составить цельную картину. «Что с тобой?» — беззвучно спросила она у Акеллы. Ралегда почти не имела способностей к телепатии, она едва могла передавать слова и образы с помощью колебаний тонкого тела, да и воспринимать полученную так информацию научилась с большим трудом. Но сейчас они делили мысли на двоих, барьеры между сознаниями оставались весьма условными, так что это не было телепатией. Просто общением на не доступном остальным уровне. «Не знаю! Я словно вспоминаю вещи, которые происходили… не со мной. Да. Просто не со мной». Акелла положила руку ей на плечо. Её намерение ощущалось отчётливо и просто. Она хотела обнять Ралегду и забыть обо всём. Словно так можно было спрятаться от окружающей действительности. «Успокойся. Надо сосредоточиться на настоящем». «Ралегда, если я схожу с ума, то нам нельзя объединять тонкие тела. Я могу заразить тебя». Она вздрогнула. Да, это и вправду было возможно, если бы происходящее с Акеллой имело отношение к её разуму. Но дело было в том, что Акелла получила от отца больше, чем обычно получали дети богов, и только. «Здесь не тот случай. Не думай об этом». «Я боюсь за тебя. Ты и без того рискуешь собой только ради спасения моей жизни». Ралегда невольно улыбнулась. Акеллу куда больше волновала одна-единственная магиня, чем все те люди, чья судьба зависела от Зрячей. Правильно это было или нет, но душу грело. Пожав плечами, Ралегда уселась рядом с Акеллой. Она не видела смысла в том, чтобы стоять и смотреть в шумную ночь. Тем более что её просили не лезть под руку. Ожидание затягивалось. Время шло, суета вокруг более-менее улеглась. Расслабляться было нельзя, но Ралегда не привыкла так долго ждать неизвестно чего. Она уставала опасаться и переживать. Могло ли быть так, что немёртвые повернули назад, поняв, что люди готовы к нападению? «Это звучит слишком разумно для немёртвых, — невесело заметила Акелла. — Они не думают о себе, ими движет лишь желание убить. Поверь, я своими глазами это видела, и описываемая священными книгами картина — ничто по сравнению с действительностью» Ралегда хотела отшутиться, но тут краем глаза заметила какое-то движение за высоким куполом щита. Нечто маленькое и серое стремительно метнулось в сторону, а потом с небес обрушился хаос. Воющая, рычащая и визжащая масса безумных духов ударилась в щит, пытаясь его разрушить. Некоторые из них воплотились в гротескные физические формы, другие были недоступны обычному восприятию. Пятеро охранников уже возводили вокруг них дополнительные защиты, Ралегда и Акелла, в свою очередь, сплетали заклинание, тонким телом подхватывая энергии воздуха и земли, а затем формируя из них многослойные сети. Вспышки то и дело пронзали беснующуюся стаю, зубами и когтями рвущую купол — это маги, духи-союзники и жрецы начали атаку. Обычные воины оставались бесполезны до тех пор, пока враг находился вне досягаемости их оружия, благословлённого Шестерыми. Шипя и извиваясь, немыслимо уродливые твари распадались на части. Бессильно скользили по сияющей голубоватой поверхности купола обрывки щупалец, лап, поросших вращающимися глазами, непропорционально больших и маленьких человеческих рук. Один вид этой стаи заставлял холодок пробежаться по спине, и Ралегда невольно позавидовала людям без тонкого тела – они не видели и половины этого парада уродов. Но щит держался, все небольшие повреждения тут же исправлялись магами-защитниками, чьи тонкие тела оплели купол серебристыми жилами. Казалось, духам не пробиться. Но тут они отхлынули в стороны, уступая дорогу трём призрачным всадникам на лошадях, подобных теням. Они скакали по воздуху, словно по земле, и остановились прямо над головами магов. В чёрных волосах одного из всадников сверкала серебряная корона, а глаза его горели такой ненавистью, что Ралегда не могла унять нервную дрожь, зажигая в ладони светоч рассвета. О, если бы он только останавливал немёртвых, достаточно сильных, чтобы призвать армию духов! К ним уже спешила подмога, Ралегда заметила несколько десятков жрецов Ваална со сверкающими мечами в руках. Главное, чтобы они догадались молиться подальше от Акеллы. Всадник в короне занёс руку, и на мгновение в ней появилось копьё серебряного света. Сверкающий наконечник прошил купол с первой попытки, в расползающуюся брешь хлынули визжащие духи. Ралегда не сдержала короткого изумлённого крика. Их изломанные, уродливые тела заполнили окружающее пространство в мгновение ока. Трепеща тройкой полупрозрачных кожистых крыл, прямо в лицо Ралегде влетел комок щупалец. Жёлтые зазубренные клыки впились в щит, магиня могла видеть, как пульсирует голубоватая влажная глотка чудища. Шип, сформировавшийся на щите, прошил тварь насквозь, и она развеялась чёрным дымом. Следующим, что Ралегда увидела, был соскальзывающий с серебристого меча немёртвого высокий маг. Он пытался зажать зияющую дыру в груди, с тонких пальцев стекала кровь. Немёртвый король рассмеялся, тело упало под копыта его коня. Лишившись одного из членов круга, маги дрогнули, стараясь залатать образовавшуюся брешь, но тёмные духи навалились со всех сторон. Прежде, чем стая поглотила магов, Ралегда успела увидеть, как один из них, не успевший восстановить повреждённый щит, упал на землю, пытаясь стянуть с шеи кошку с человеческими ногами вместо лап. Ралегда ударила по духам чародейским пламенем, и снова, и снова. Твари сгорали, как бумажные. Она жгла энергию, наполнявшую их с Акеллой тонкие тела, а объединённые силы чародеек позволяли сделать огонь мощным, но безоговорочно послушным, Ралегда могла не бояться задеть кого-то из своих. За контроль защиты отвечала Акелла, и когда несколько духов, которых Ралегда не успела сбить, повисли на щите, терзая его зубами, магиня почувствовала неладное. Она обернулась. Акелла смотрела прямо перед собой безумным взглядом, который то становился совершенно отсутствующим и умиротворённым, то расцвечивался суеверным страхом. — Акелла! Магиня не отвечала. У Ралегды не получалось одновременно сбрасывать со щита новых и новых духов и жечь их с прежней эффективностью. Она окружила себя и Акеллу огненным кольцом, хотя оно и мешало обзору. Поддерживать постоянное горение чародейского пламени не так просто, это быстро вытягивало энергию и требовало концентрации, но надо было привести Акеллу в чувство. «Акелла!» И снова ничего. Достучаться до её разума было невозможно — он словно находился в совершенно другом месте. На пощёчины она тоже не реагировала. Проклятие! Видимо, это один из приступов, связанных с природой Зрячей, частично смертной, а частично божественной. Раньше они никогда не принимали такую форму, но это же Акелла. Иногда с ней просто происходят странные вещи. На верхушку щита, туда, куда пламя не доставало, упала огромная крыса, покрытая стальной чешуёй, и, трепеща стрекозиными крыльями, принялась его грызть. Ралегда вскинула голову, заставляя защитные чары сформировать шип, уничтоживший тварь. Краем глаза она заметила фигуру всадника прямо за кругом пламени, и в тот же миг поддерживать его горение стало просто запредельно сложно. По тонкому телу расползался мертвящий холод. Это был отнюдь не безумный дух, каких она жгла пачками. Вспышку рассветного светоча немёртвый попросту проигнорировал. Что ещё она могла сделать, когда вокруг даже солнечного света, который можно использовать для борьбы с нежитью, не было? — Акелла, чтоб тебя! — в голосе Ралегды явственно звенел страх. Ралегда рисковала жизнью, создавая третье заклинание и оставляя первые два без контроля, но она должна была попытаться. Так называемый «комплексный отрезвитель» сверкнул лёгкой зеленью, паутинкой окутывая тело Акеллы. В этот же миг более ничем не удерживаемый чародейский огонь потух, и всадник смог приблизиться к ним на расстояние удара меча. Крик его походил на шипение змеи и орлиный клёкот, а лицо перекосила безумная ненависть. Серебристое лезвие вонзилось в щит. Он едва выдержал, но Ралегда не успевала заняться повреждениями. Она хлестнула немёртвого плетью чародейского пламени, скручивая в неё столько силы, сколько могла за раз. Огонь бессильно скользнул по его призрачной плоти, не причиняя вреда. Ралегда подхватила так и не очнувшуюся Акеллу на руки и раскрыла крылья. Она знала, что только духи быстрее немёртвых, а смертной чародейке никогда не уйти от них даже на крыльях, тем более с такой ношей. Всадник снова закричал что-то на незнакомом языке, поднимая меч. Навстречу ему Ралегда выставила сразу несколько простых защит, сплетённых из тонких энергий воздуха. Может, они немного задержат немёртвого, пока она наберёт высоту. Стоило немёртвому ударить, как его лошадь-тень встала на дыбы, сбрасывая седока. Ещё одна тень метнулась сверху, бросаясь прямо на немёртвого короля. Абсолютно не способные причинить вред живым, для немёртвого тени были вполне материальны и опасны. Ралегда не раздумывала о таком странном поведении, она просто поднялась в воздух, тяжело взмахивая крыльями и прижимая Акеллу к груди. Подальше, подальше отсюда! — Эльтин? — прошептала Акелла, всё теми же безумными глазами глядя вниз, на короля, сражавшегося с парой теней. — Эльтин, киннэ маи… — Что ты несёшь?! — воскликнула Ралегда, сжигая сразу десяток духов, а ещё двоих уничтожая с помощью защитных чар. Тварей было слишком много. В какое-то мгновение Ралегда потеряла ощущение реальности, она не могла бы сказать, с какой скоростью и куда движется, даже верх и низ временами менялись местами, несмотря на тяжесть тела Акеллы в руках. Взбесившиеся, желающие только убивать, безумные духи закружили магинь в смерче когтей, крыльев, зубов и щупалец. Ралегда с трудом держалась в воздухе, да и руки начинали уставать. Хотя слияние тонкого и физического тел увеличивало силу, Акелла была достаточно тяжёлой. Сейчас Ралегда подумала, что подняться прямо в тучу безумных духов было не самой лучшей идеей, но так они могли быстрее оказаться вдалеке от немёртвого короля. Ралегда послала в пространство несколько волн чародейского огня, одну за другой, уже не думая о том, что может задеть кого-то. Даже их с Акеллой энергия не бесконечна. Надо было найти союзников, пока она ещё могла сражаться. Тут наконец очнулась Акелла. Ралегда с облегчением разжала болевшие и дрожавшие от усталости руки. Акелла не стала расспрашивать, что произошло, а сразу раскрыла серые крылья, повисла рядом, взяв на себя контроль над защитным заклинанием. Духи завывали вокруг, бились о щиты, толкались, тащили их куда-то, но вдвоём отбиваться оказалось гораздо легче. По прикидкам Ралегды, они уже отлетели от того места, где немёртвый король остался сражаться с тенями, на достаточное расстояние. «Снижаемся. Внизу, скорее всего, защитный купол, но нас должны пропустить» Акелла ответила молчаливым согласием. Духов было много, но, не отвлекаясь на защиту, Ралегда могла выжигать их чётко вымеренными короткими волнами пламени. К тому же, ряды их значительно поредели. Большинство не кидались больше на магинь, а просто летели во встречном направлении. И когда наконец они увидели, что находится внизу, Акелла остановилась, мерно взмахивая крыльями и не обращая внимания на нескольких отбившихся от стаи духов, вгрызшихся в щит. В паре ёмких усталых предложений, почти лишённых цензурных слов, Акелла поведала, что она думает про эту жизнь и про способность Ралегды оценивать скорость духов. И Ралегда не могла не согласиться с нею.