Взгляд Красной Луны

Ар Кеола, Восемнадцатое число месяца Конца Лета, 7599 года. Немного поразмыслив, Арши не стала обращаться к Весгу, хотя он и был верховным главнокомандующим. Власть в объединённой армии распределялась очень неоднозначно и не всегда явно. Теперь Арши видела в этом ещё один повод для волнений — как оказалось, стремления избавиться от рассадника тёмной заразы недостаточно, чтобы обеспечить единство даже среди одного народа. Как бы там ни было, Арши подозревала, что больше толку будет, если пойти сразу к Савейну, имевшему на короля-жреца значительное влияние. К тому же, Савейн, в отличие от Весга, никогда не обращал внимания на то, что она женщина. Короля-жреца это весьма смущало, особенно сначала. Причины Арши не понимала — под его рукой сражались магини и жрицы, среди его союзников были королевы, ни разу не державшие в руках оружия, но именно немногочисленные воительницы из нар-кеол-ланат казались Весгу чем-то удивительным. Идея идти и просить что-то у мага Арши тоже не нравилась, но какой оставался выбор? И она послала гонца к Главе Дома магии Золотого Града. Савейн принял её у себя, причём очень поспешно. Солнце ещё не приблизилось к зениту, когда таб-хан спешилась у небольшого серого шатра. В глаза он бросался разве тем, что потрёпанная ткань отблёскивала серебром, особенно если не смотреть на неё прямо — типичный признак того, что в нити помещено какое-то заклинание. Арши вошла под откинутый полог, двое ахан-нерав остались стоять у входа. — Приветствую тебя, Савейн Золотой венец, с честностью в сердце, — Савейн владел языком нар-кеол-ланат, но его произношение нестерпимо резало Арши уши, потому она предпочла заговорить на альдике. Маг встал и коснулся правой рукой груди над сердцем. — И я приветствую таб-хан Арши Кровавую Гриву с честностью в сердце. Проходи, садись. Вижу, разговор будет долгим. Широкая полоса солнечного света, проникавшая через открытый вход, падала на стол с аккуратно разложенными картами. Небольшая чернильница блестела бронзовым узорчатым боком. Возле стола стояли три раскладных стула. Ещё Савейн располагал узкой кроватью, тоже раскладной, аккуратно накрытой сейчас шерстяным покрывалом. Ни дорогих ковров, ни роскошной мебели. Арши раньше не видела шатёр Савейна, и скромность обстановки немного удивила её. Интересно, это было связано с какими-то личными предпочтениями, или все маги жили так же? — Ох, лучше бы мы управились побыстрее, — вздохнула Арши, усаживаясь за стол. Сидеть на стуле было неудобно. Всё же южане совсем не разбирались в том, как правильно обустраивать жизнь в шатрах, раз таскали за собой столько ненужных вещей. Савейн устроился напротив, положив сухощавые руки на столешницу. Держался он ровно, как и всегда, словно палку проглотил, но исчертившие высокий лоб морщины стали словно глубже, а под бесцветными глазами залегли тени. Возможно, Арши казалось, но в чёрных волосах и бороде словно прибавилось седины. — Я пришла по важному делу. Ты уже знаешь, что произошло сегодня утром? — Да-да. Хон Тагаш… Сложная ситуация, ничего не скажешь. Знал ли Савейн, кто зачинщик на самом деле? В принципе, это было не важно, шаманы и маги почти не имели друг с другом дел. Арши бросила короткий взгляд на лежавшие на столе карты. Они были расчерчены на сектора, помеченные разными знаками, возле каждого значилось несколько имён. Некоторые сектора перечёркивали тонкие небрежные линии. Южане искали Зрячую, а таб-хан даже не могла послать кого-то им в помощь. — Тагаш ставит под угрозу весь этот поход, — сказала Арши, опираясь локтями о столешницу и глядя Савейну прямо в глаза. — Мало того, что он увёл четыре тысячи воинов, так ещё и остальное войско растревожил. Взгляда он не отвёл, даже выражение лица осталось неизменным. Савейн выглядел таким же рассудительным и спокойным, как всегда. Разве что только усталость отбрасывала тень на его лицо. — Сколько воинов? — переспросил маг. — Мне докладывали о других числах. — Четыре тысячи и одну сотню, если тебя интересуют точные сведения, — ровно ответила Арши. — Это плохо… Они могли бы сослужить хорошую службу, — задумчиво сказал Савейн, переплетая тонкие пальцы, заляпанные чернилами. Вопреки своим словам, маг не выглядел слишком уж обеспокоенным. — Это очень плохо, — она особо выделила эту фразу, — потому что он подаёт дурной пример остальным. Что будет, если все решат, что можно безнаказанно дезертировать? Вообще-то Арши больше волновала собственная репутация и то, что сможет сделать Ашал с кланами, оставшимися под её рукой. Сейчас они находились на территориях северо-восточного клана, возглавляемого Багаих, и стоило поспешить, пока вчерашние союзники не разорили почти беззащитные земли подчистую. Но размышления о дезертирстве больше подходили для того, чтобы достучаться до Савейна, для которого война с проклятыми стала делом всей жизни. — Я надеюсь, многие подойдут к этому вопросу более сознательно, чем хон Тагаш, да будут Шестеро его судьями, — вздохнул он, словно не понимая, к чему она клонит. Арши знала, что Савейн будет отвечать общими фразами до тех пор, пока она сама не попросит о помощи. Тогда он сможет выставить свои условия, которые ей, скорее всего, не понравятся. Переиграть Савейна на этом поле было практически невозможно. Но и сдаться она не могла. А потому Арши решила сделать то, что умела лучше всего — упереться и стоять на своём до тех пор, пока не получит желаемого. — Когда и кого будут судить Шестеро, мне не важно. Меня больше волнует, что стада и пастбища моих людей могут захватить дезертиры-предатели. Помоги остановить их. Савейн нахмурил густые чёрные брови, от чего складка между ними стала ещё глубже, расчертив переносицу, словно трещина в иссохшей земле. Он выглядел… старым. Интересно, это было нормально для мага с его способностями? Арши слышала, что жить дольше, чем простые люди, им позволяет не столько сила, сколько способность соединять два тела в одно. Могла ли старость Савейна быть иллюзией или следствием его душевной усталости? — Я всего лишь Глава Дома магии Золотого Града. Как я могу тебе помочь? — со вздохом сказал он. Тянул время, конечно же. И готовился вежливо ненавязчиво отказать, в лучших традициях южан. В такие моменты Арши жалела, что нельзя вызвать Савейна на поединок, и не важно, что он мог испепелить её за мгновение. Правда, не стоило забывать, что нар-кеол-ланат тоже могут быть двуличными и хитрыми. Безукоризненная честность — порок правителя, это Арши прекрасно понимала. — Мы оба прекрасно знаем, что ты можешь. Попроси Весга атаковать их. Всеми силами, сейчас же. Их всего-то четыре тысячи, а в объединённой армии у нас остаётся сколько, тридцать восемь? — Тридцать семь, и это если не учитывать то, что часть сил брошена на поиски Акеллы, — педантично поправил маг. — Но ты же понимаешь, что люди и так неспокойны. Приказ напасть на тех, кто ещё вчера был союзниками, ни к чему хорошему не приведёт. Может быть, Савейн ждал от неё какой-то ответной услуги, но Арши, во-первых, не хотела платить за то, что нужно было не только ей, а во-вторых, не знала, что она вообще может предложить магу. Снижение цен на еду и снаряжение? Теперь, когда войско почти перешло Ар Кеолу, и массовые закупки у кочевников уже не планировались? — А потакание дезертирству, по-твоему, приведёт только к хорошему? — может быть, достучаться до Весга с его представлениями о королевском достоинстве было бы проще, но и у Савейна имелись слабые места. — Они нарушили целую кучу военных законов. Не только тех, что установлены среди нар-кеол-ланат, но и общих тоже. Видимо, эти слова зацепились за что-то в мыслях мага. Савейн пригладил бороду и промолчал, задумчиво глядя в пространство за правым плечом Арши. Он сомневался, и она продолжила, стремясь закрепить успех: — Позволь им сейчас уйти, и можно распрощаться с порядком. Кто следом решит, что может делать всё, что вздумается? — Видишь ли, мы и так потеряли многих. Я хотел бы избежать новых потерь в ненужных стычках, — осторожно начал Савейн, но Арши не собиралась давать ему времени для пространных речей. — Вы лишитесь ещё шести тысяч воинов, если не поможете мне. Расчёт прост — мне придётся бросить все свои силы на то, чтобы разбить ушедших. Значительного перевеса у меня нет, а с потрёпанными остатками армии я не вернусь к походу.  — Но если… — Да и с торговлей начнутся проблемы. Запрещать своим людям что-то вам продавать я не стану, но думаешь, они захотят? Ненадёжный союзник в войне — ненадёжный партнёр в мире. Савейн тяжело вздохнул и опустил взгляд на карты. Арши молчала, бездумно поглаживая пальцем старый шрам на левом запястье. Повисла вязкая неудобная тишина. Свет утреннего солнца словно заставлял сверкать пылинки, медленно планирующие в загустевшем воздухе между собеседниками. — Неужели ты откажешься от участия в походе? — наконец подал голос Савейн. — Шестеро обещали нар-кеол-ланат хорошие земли и справедливую часть от добычи. — Мертвецам это не нужно, — отрезала Арши. Смысл собственных слов дошёл до неё уже после того, как они прозвучали. Да, мёртвым не нужны ни пастбища, ни скот, ни золото, но когда это она стала думать о смерти? Неужели слова Ашала так запали в душу? Объективно это было глупостью. Преимуществом врага всегда оставалась полная недосягаемость, но теперь у них была Акелла. Их Зрячая. Арши пообещала себе подумать об этом потом. — Не стоит хоронить себя раньше времени. — Сжигать, — бездумно поправила Арши, но Савейн не обратил внимания. — Да и вообще, хочешь сказать, что ты так просто развернёшься и уйдёшь? Я не верю, — усмешка печатью горечи легла на губы Савейна, исказив его лицо. — Я ведь прекрасно понимаю, чего ты хочешь. У нас слишком много общего. Кого там Последний отнял у тебя — племянника, родителей и бабушку? Разговор зашёл куда-то не туда. Нет, когда-то они с Савейном уже обсуждали прошлое за неспешным богатым ужином. Но сейчас вспоминать об этом было неуместно. — А ещё младшего брата, — равнодушно добавила она. Люди в степи гибли быстро и часто, старые потери не вызывали в её душе ничего, кроме далёких воспоминаний. Мысль о родителях и вовсе едва не заставила Арши невесело рассмеяться — они были убиты в набеге на проклятые земли. Она до сих пор чётко помнила труп матери, обугленный могучей магией, и отца, истыканного странными короткими стрелами с чёрным оперением. Его лицо потемнело из-за пыли и грязи, а в ярко-рыжих, как и у неё самой, волосах застыли бурые сгустки запёкшейся крови. Мать Арши опознала с большим трудом — на теле не осталось ни одного целого кусочка кожи. Такие воспоминания никак не могли вдохновить таб-хан на повторение их подвига. — Но вот дед погиб, пытаясь отхватить себе кусок Белоземья. Может, мне подумать о мести внуку его убийцы, как его там, царю Олизару? — Дело не в мести. И ты это знаешь, — пожал плечами Савейн. — А в том, чтобы прекратить это всё. Если не навсегда, так хотя бы надолго. Уничтожить порчу и отдать весь Западный материк под защиту Шестерых. — Понимаю. Только поэтому я здесь. Но ты просишь меня воевать за привилегии, которые будут бесполезны. Какой толк от победы над проклятыми, если мой край сожгут и я не смогу вернуться? Савейн поджал губы и пригладил бороду, словно высчитывая что-то в уме. — Я не могу вот так взять и приказать напасть на Тагаша. Даже Весг не может. У нас и без того проблем хватает, если честно. Сегодня ночью кто-то убил пятерых магов и вырезал у них лбах шестиугольники, а потом побросал трупы в видных местах. Мертвецы были из Тиры и Серебряного княжества, но возмущаются громче всех почему-то доратцы. Да ещё и зольдальские рыцари требуют отдать Акеллу им под опеку — мол, мы за ней не усмотрели, потому что маги, а они справятся лучше с благословления Шестерых. Арши спокойно выслушала его жалобу. В конце концов, это были новости чуть ли не из первых рук. Когда Савейн закончил, она повторила, глядя магу прямо в глаза: — Не проси меня воевать за привилегии, которыми я не смогу воспользоваться. Или ты помогаешь мне, или я разворачиваюсь и увожу своих людей защищать наши земли. Спустя несколько мгновений Савейн отвёл взгляд. — Хорошо, хорошо, я понимаю. Если у тебя осталось шесть тысяч воинов, то ты могла бы послать половину из них в погоню за Тагашем. Тогда я дал бы тебе сотню самых сильных магов. Но часть твоих людей ты всё же оставь при нашем войске — мы ещё не покинули степей, нам нужны хорошие проводники. — Две сотни магов, — немедленно возразила Арши. — Это очень много. — Среди дезертиров есть шаманы-отступники. Не знаю, решатся ли они как-то себя проявить, но я должна подстраховаться. Конечно, даже если Ашал и его ученики открыто решат вступить в бой, они не справятся с людьми Савейна, как пахарь-южанин, впервые взявший в руки оружие, не совладает со всадником нар-кеол-ланат. Но лишними маги точно не будут. — Полторы сотни, и все выжившие нар-кеол-ланат вернутся в войско, — Савейн уже достал пергамент, на котором собирался писать приказ. — Вероятно, мы потратим несколько недель на взятие Альталь-ири, так что у них будет время догнать нас. Арши покачала головой. Говорили, что у Савейна железная хватка, но ей казалось, что он скорее похож на какое-то липкое растение. В отличие от железных челюстей капкана, которые достаточно разомкнуть один раз, нельзя было рассчитывать, что ты избавился от вредной колючки, стряхнув её со штанины. Потому что колючка тут же липла к рукаву. — Вот этого я обещать не могу. Посмотрим по обстоятельствам. Савейн бросил на неё тяжёлый взгляд, но всё же взялся за гусиное перо. Арши смотрела, как он выводит на пергаменте затейливые крупные буквы, похожие на танцующих змей, и размышляла о том, кого поставить во главе трёх тысяч, что отправятся в погоню за Тагашем. Не хотелось бы выпрыгнуть из кипящего котла в костёр и получить ещё один мятеж. Савейн поставил подпись и посыпал пергамент мелким песком. — Полторы сотни магов твои, Кровавая Грива. Отряды из разных Домов, но проблем быть не должно. Я назначу Миру Серый Щит командующей, её опыт вам пригодится. Арши кивнула. Краем уха она слышала про эту магиню и её умения. Смахнув песок, Савейн нагрел сургуч, видимо, при помощи магии, и поставил печать. — Подожди, пока застынет, — сказал маг, пододвинув к Арши документ. Таб-хан, склонив голову, рассматривала символ Дома магии Золотого Града — пылающий щит, заключённый в шестиугольник. Что же, это было не совсем то, чего она хотела, но лучше, чем ничего. — И поставь Весга в известность о своих планах. Возражать он точно не станет, я уверяю, но не стоит преподносить королю-жрецу такие сюрпризы. — Разумеется. Арши поднялась из-за стола. — Благодарю тебя за понимание. Чистой воды и ясного неба тебе, Савейн Золотой Венец. Маг тоже встал, поправив плотную пурпурную мантию. Арши некстати подумала, что ночной холод держится не по-летнему долго, и вскоре тёплая одежда станет ещё одной головной болью для неприспособленных южан. — Не стоит благодарностей. В разумных пределах я всегда готов помочь своей союзнице… Он замолчал, нахмурившись, потом тряхнул головой и попрощался: — И тебе чистой воды и ясного неба, Арши Кровавая Грива. Арши вышла из шатра, сощурившись от яркого света. Ненавязчивыми пока молоточками в виски ткнулась боль. Вздохнув, таб-хан подумала, что надо будет послать кого-то к Бахау за травами, потом, когда будет свободное время. Когда-то же оно будет.