Взгляд Красной Луны

Ар Кеола, Двадцатое число месяца Конца Лета, 7599 года. Несмотря на поздний час, в шатре Арши никто не спал. Сама она устроилась за низким столом, рядом на подушках полулежал Бахау, как всегда перебирающий в пальцах белые каменные бусы. Чуть поодаль разместились трое его учеников. Напротив, неловко скрестив ноги, сидела Нолла, магиня, посланная Савейном в качестве связной. Она явно чувствовала себя не на своём коне, хотя и пыталась делать вид, что это не так. Оранжевые и багряные огненные отсветы окрашивали её неспокойное лицо и подчёркивали глубокие тени. Нолла порывалась зажечь магический огонёк, чтобы ярче осветить всё вокруг, но Арши не позволила, по её мнению, очаг давал достаточно света. Нолла докладывала о только что произошедшем сражении с Ашалом, принимая сообщения от магов, последовавших за верными таб-хан войсками. Арши не нравилось то, что она оказалась в таком зависимом положении от магов, а ещё больше не нравилось, что тому были свидетели. Но отказываться от преимуществ телепатии всё же не стала. Заодно и продемонстрировала их Бахау. Глядишь, насмотрится на искусство магов, и не будет упрямиться, когда она прикажет шаманам у них учиться. — По предварительной информации, потери нашей стороны составили одиннадцать сотен всадников и двадцать восемь магов. Убили несколько шаманов, но точные числа пока неизвестны, — сухо, но по-южному многословно отрапортовала Нолла. — Враги разгромлены полностью, количество выживших неизвестно, но оно невелико. Около тысячи, а скорее меньше. Арши на мгновение прикрыла глаза, сохраняя бесстрастное выражение лица. Враги. Эти «враги» не так давно были её людьми, и, наверное, стоило и их занести в список потерь. — Багаих Волчица передаёт, что оставшиеся в живых сдались на милость победителей. Они разрозненны и малочисленны. Выжил только один хон, Кирош Железная Шкура. Ашал убит. Арши медленно кивнула. Отросшие рыжие пряди упали на глаза, но она даже не заметила этого. Мысли пустились вскачь, словно юные жеребята, и Арши стоило усилий привести их в прежний порядок. — Передай ей мой приказ. Хона и его ахон-нераво казнить. Остальные должны вернуться в наше войско. Каждый старшина обязан будет выплатить мне выкуп за свою жизнь, — Арши ненадолго задумалась, — в треть всей военной добычи этого похода. Остальным накрепко вбить в головы, что они живы только моей милостью. Глаза Ноллы подёрнулись дымкой, плечи расслабились, а выражение лица стало совсем отсутствующим, когда она общалась с каким-то магом за несколько переходов отсюда. Увы, этот маг не был Мирой Серый Щит, которую Арши обещали. В последний момент Савейн изменил своё решение и вместо опытной магини поставил во главе своих людей её ученика, совсем ещё новичка. Савейн говорил, что Мира понадобилась ему для того, чтобы разобраться с недавно появившимися убийцами магов. Арши не знала, верить ли ему. Интересно, помог бы опыт Миры решить всё с меньшими потерями? — Таб-хан, Багаих передаёт, что ваш приказ насчёт пленников будет исполнен, — Нолла снова сфокусировала взгляд. Арши не могла бы сказать, чем именно ей так не понравилось выражение лица магини в этот момент, но тяжёлое предчувствие появилось за мгновение до того, как Нолла сообщила: — Она, тем не менее, отказывается вести войска обратно. Говорит, что это глупо. Бахау, до этого сидевший неподвижно и следивший за работой южанки, выдохнул и едва заметно подался вперёд. Его ученики завозились, переглядываясь. Арши сжала зубы. Вот сука, недаром получила своё прозвище! Надо было ставить Кагыя главнокомандующим. Но тогда казалось, что кандидатура Багаих подойдёт лучше. Среди всех, отправившихся в погоню, Волчица располагала самым большим войском, да и земли-то, на которых должно было пройти сражение, принадлежали её клану. Она знала их лучше остальных. — Какой-то ещё хон или хан рядом с ней сейчас есть? — голос Арши не выдавал её злости, лишь сосредоточенность. Через несколько мгновений Нолла ответила: — Кагый и Адор. Они неподалёку, но разговора не слышали. — Хорошо. Этот ваш связной маг, он сможет убить Багаих быстро? Нолла кивнула, глянув на Арши с недоумением. Ничего, понимания от неё и не требовалось.  — Так, пусть мои слова передадут Багаих точь-в-точь. И пусть маг говорит громко, чтобы окружающие слышали, — Арши помедлила. — Она немедленно передаст все полномочия Кагыю. Он соберёт оставшихся людей и приведёт обратно. По возвращении мы пересмотрим то количество земель и золота, которое я обещала подарить Багаих и её клану после победы. Любого, кто ослушается, я приказываю казнить на месте. Наделяю связного мага, оглашающего этот приказ, властью немедленно осуществить казнь так, как ему удобно. — С позволения таб-хан, маг не… — начал было Бахау, но замолчал, стоило Арши на него посмотреть. В самом деле, нашёл время для болтовни о магах! В шатре повисла густая тишина. Приглушённое ржание, пробившееся снаружи, завязло в ней и погасло, только усиливая напряжённость ожидания. Арши не могла бы сказать даже примерно, сколько Нолла молчала, глядя куда-то в неведомые дали. Сколько-то. Долго. Достаточно долго, чтобы Арши успела себя поймать на мысли о собственной судьбе. Если Ар Кеола в такой момент погрузится в хаос междоусобиц, то нар-кеол-ланат с концами утонут в собственной крови, а… — Ваши приказы будут исполнены, — Нолла легонько склонила голову, хотя ничто не обязывало её это делать. — Багаих… никто не стал возражать. Арши вздохнула. Да, проблема решена, но решена при помощи магов. Снова. Долго ли такое будет сходить с рук таб-хан? О, насколько проще было бы, если б шаманы не давали настолько неудобных обетов! Да ещё и нарушают их, как назло, только её противники. — Благодарю тебя, Нолла. Ты хорошо послужила мне, и я это запомню. Можешь идти. Когда магиня вышла, Арши перевела тяжёлый взгляд на Бахау. Несмотря на то, что время почти перевалило за полночь, день таб-хан всё ещё не кончился. Ар Кеола, Двадцать третье число месяца Конца Лета, 7599 года. Упомянутая Нетаном жрица, Елен, служила Иламе. Она странно косилась на Акеллу и вздрагивала при её приближении, но в остальном не создавала таких проблем, как можно было ожидать, исходя из слов княжича. Елен без лишних возмущений помогла если не вылечить рану, то хотя бы стабилизировать состояние Ажея, раненого мага. На большее боевая жрица была не способна, и Нетан решил, что стоит как можно скорее добраться до лагеря, где маги Открытой Ладони могли бы довершить начатое. Путники спешили, как могли, хотя относительно небольшая скорость волкомыши ограничивала группу. Второй зольдалец, Димар, тоже не мог заставить ковёр лететь слишком быстро. Его раненый товарищ лежал на ковре и почти всю дорогу спал, поддерживаемый магией и молитвой. Выглядел он осунувшимся, но даже каким-то умиротворённым. Тонкое зрение открывало истинную картину — утечка энергии замедлилась, но не остановилась, а сама рана, серебристое искрящееся месиво, не затягивалась. С такими травмами долго не живут. Через три дня после встречи путники уже вернулись в Ар Кеолу и устраивались на отдых, обещавший стать последним ночлегом вне военного лагеря. Ралегда нашла засохший куст и использовала его вместе с охапкой сухой травы, чтобы развести небольшой костерок. Он сильно дымил и давал мало тепла, но это было лучше, чем ничего. В прошлый раз им пришлось просто жечь собственную энергию. Акелла вытянула из воздуха и почвы свежую воду. У поисковой группы оставались кое-какие припасы, поэтому добывать пищу пришлось только Розе. Для людей сварили кашу в котелке да заправили её диковинным мясом из металлической банки. В ответ на вопросы Нетан, хозяин этого богатства, только пожимал плечами: по его мнению, уж магов-то не должны удивлять «консервы», ведь они имеют примитивные понятия о «стерильности». Когда он объяснил, что подразумевает под этим странным словом, Акелла удивилась. Да, она знала о наличии в мире общего фона жизненной энергии, хотя никто из её наставников не говорил, что его создают очень маленькие животные. Настолько маленькие, что даже невидимые. Как-то слишком дико звучало это утверждение. Невольно вспоминалось, что княжич был ещё и сказителем… Сытно поев, вымотанные за день путники улеглись спать. Первое дежурство выпало Акелле. Она взяла на себя контроль защитного и обогревающего заклинаний, неприятно удивившись количеству потраченных на это сил. Подумала, что щит надо переплести — следующим бодрствовать должен был Нетан, а для него такие траты слишком велики. Сам он всё ещё не ложился, хотя остальные уже заснули. Сидел возле Розы, обрабатывал сбитое несколько дней назад о землю крыло, возился с когтями. Акелла иногда бросала на Нетана косые взгляды. Казалось, он носился со своей волкомышью сильнее, чем все они с раненым зольдальским магом. — Извините за вопрос, но вы так тщательно обхаживаете своё животное. Разве это не могло подождать до тех пор, пока мы прибудем в лагерь? — тихо спросила Акелла, когда он подошёл, отряхивая руки от воды. В неярком свете магического огонька она вдруг обратила внимание, что смуглые ладони княжича грубоватые, в мозолях и мелких шрамах. — Разговорчики на дежурстве? — строго поинтересовался Нетан. Акелла потеряно на него посмотрела. Она как бы выполняла его приказы, но формально… Видя её замешательство, Нетан коротко рассмеялся. — Да брось! Шучу же. А вообще, не думаю, что я кому-то мешаю тем, что поддерживаю мою девочку в надлежащем состоянии. Так среди нас принято. «Или же он делает это напоказ», — промелькнула мысль, от которой Акелла отмахнулась. Когда она уставала, сил думать о людях хорошо часто не оставалось. — Признаться, я немного не так представляла себе ваши обычаи. Ведь когда-то, пусть и давно, вы были тёмными, — а ещё не оставалось сил думать, что говоришь. Нетан только хмыкнул и сел рядом с Акеллой. — Тебя можно понять, как и твою, — он усмехнулся, — подругу, которая, видно, сильно нас не любит. На самом деле, я вполне мог быть на месте того немёртвого, о котором ты рассказывала, Эльтина. Да, с моим народом не случилось того же, что и с тиннкан. Но это дело везения и пары удачных приказов, не более. Акелла поджала губы. Размышления о том, что могло быть, сейчас казались слишком сложными. На неё и так свалилось многое — тот непонятный сон про духа, полное выпадение из реальности чуть ранее, проблески знания неведомого языка, реакция Елен. И всё это надо было обдумать, логически обработать, как-то связать между собой. Интуитивно она видела, что существует некая система, и она интересовала Акеллу больше, чем теоретическая судьба доратцев. Ралегда, та и вовсе к таким размышлениям склонна не была — она просто верила во что-то или не верила. Без сомнений, колебаний и особых раздумий. — Едва ли Ралегду волнует прошлое. Вот настоящее, в котором нас как-то похитили сектанты — да, оно для неё имеет значение. И сложно сказать, что она не права, верно? При упоминании сектантов Нетан помрачнел. Тема явно была ему неприятна. Что же, он сам подтолкнул Акеллу к этому разговору. — Зрячая… Акелла, послушай. Мы, настоящие доратцы, не молимся Танресу. Не можем молиться. Мы, в отличие от вас, даже не считаем его нахаманом, то есть богом по-вашему. Нетан коснулся её руки жёсткими горячими пальцами. Акелла убрала ладонь — она не терпела случайных прикосновений от практически незнакомых людей. Вцепилась в растрёпанную косу, перекинутую через плечо. Нетан настойчиво заглядывал ей в глаза. Казалось, он был до смешного серьёзен. — Те люди, может, и выросли в Дорате, но они не имеют о нас ни малейшего понятия. Судить всех доратцев по их поступкам было бы ошибкой. — Я не… — Нет, послушай. Ты важная фигура, что бы ты там сама не надумала. И тебе, лично тебе, а не Ралегде, Савейну или ещё кому-то, придётся принимать важные решения. И поэтому, пожалуйста, имей в виду мои слова, хорошо? Акелла потеряно кивнула, пытаясь подобрать достойный и вежливый ответ на эту странную вспышку. Нетан поднялся на ноги. — Ладно, не буду тебя отвлекать, ты всё же в дозоре. А ну как прозеваешь кого, — в его голосе снова скользила привычная усмешка. — Будешь меня будить — имей в виду, что я могу пинаться, материться и называть тебя именем младшей сестры, но внимания на это обращать не надо. Закончив их странный разговор на такой не менее странной ноте, Нетан, как ни в чём не бывало, полез в спальный мешок. Акелла же осталась сидеть, пялясь в тёмную степь, и в эту ночь от неё было очень мало толку как от дозорной. Поднялись путники ещё засветло и поспешно продолжили путь. Останавливались только ненадолго, в короткое время полуденного солнца. Пусть светило уже утратило свою летнюю злость, магам и Розе краткая передышка всё же была необходима. Больше остановок они не делали. Когда солнце клонилось к закату, заливая степь золотистым мягким светом, на горизонте замаячило тёмное пятно лагеря армии Шестерых. Обыденная процедура опознавания цветовых сигналов от летунов очень быстро превратилась в совершенно хаотическую суету. Не успели они приземлиться, как раненого зольдальца куда-то утащили маги Ордена Открытой Ладони. Акелла даже не успела поинтересоваться у них его шансами на выздоровление. Между тем вокруг собралось множество людей, знакомых и нет. Нетана уже встречали шестеро доратцев, все как один жилистые, невысокие, серьёзные, упрятавшиеся в кожаные лётные костюмы. К Ралегде пытался пробиться юнец, размахивавший грамотой и вопивший: «Я с посланием царя Олизара! С посланием самого царя!». Зольдальцев меньше не становилось, хотя Елен и маги ушли. В этом жутком столпотворении Акелла почему-то не могла разглядеть ни одного знака своего Дома. — Зрячая! Один из зольдальцев остановился прямо перед ней — крепкий мужчина с сединой в русых волосах, облачённый в богатые доспехи. Акелла попыталась вспомнить, не должна ли она была знать его имя, но в голову ничего не приходило. — Да? — Я должен попросить тебя пройти со мной, — сказал мужчина, подходя ещё на шаг. Акелла отбросила за спину косу. Кому и зачем она опять понадобилась? — Думаю, Савейн захочет видеть меня прежде всего, — устало отвечала она. — Может, после этого. В глазах зольдальца промелькнуло едва заметное недовольство. Акелла вдруг поняла, что каким-то образом они с Ралегдой оказались окружены зольдальскими рыцарями в шестицветных плащах. — Пока тебя не было, тут кое-что изменилось… — Савейн Золотой Венец больше не Глава нашего Дома? — вмешалась Ралегда, отвлекаясь от чтения послания. — Нам ни о чём таком не докладывали, хотя мы связывались с нашими минут пять назад. — Не думаю, что это касается магини, служащей царю Белоземья, — с каждым словом его недовольство становилось всё более явным. — А я не думаю, что это касается тебя, Аррец! — сквозь толпу к ним пробился Инглар, растрёпанный и запыхавшийся. Акелла никогда не видела, чтобы наставник настолько терял самоконтроль. Его лицо покраснело, обычно аккуратные волосы торчали из косы во все стороны, штаны все измазались в земле и пыли. Что-то случилось? — Лэ Аррец, попрошу, — высокомерно бросил зольдалец, разворачиваясь к Инглару. — Ах да, как я мог забыть. — Инглар упёр руки в боки. — Король в награду за выполнение чёрной работы пожаловал тебе когда-то отобранный папенькой титул и одну из своих бастардок. Лэ Аррец побагровел, руки его сжались в кулаки. — Ты… Поганый колдунишка! Я знаю, для кого ты шпионишь! Весь ваш род надо…  — Перерезать? Ты это хотел сказать, а? Ещё двоих нашли с клеймами на лбу, и говорят, что без руки Зольдалы тут не обошлось. Лэ Аррец выдохнул, явно проглотив готовую сорваться с языка брань. — Когда? — Только что. Одна из них была летоземкой! Акелла вздрогнула. Савейн передавал, что стоит быть осторожной, потому что кто-то демонстративно убивает магов, но, кажется, о летоземцах речи не шло вовсе. — Послушай. Я понимаю, ты зол из-за убийства. Но сейчас это только лишний раз доказывает, что вы не можете уберечь Зрячую. Акелла не вмешалась только потому, что смысл слов лэ дошёл до неё с большим запозданием, Инглар уже отвечал ему: — Мы можем уберечь Зрячую, по крайней мере, от уродов, готовых убивать магов просто ни за что. — У меня есть приказ Верховного Главнокомандующего, который обеспокоен тем, что Зрячая не получает должных духовных наставлений… — Пожелание, а не приказ! Никто не позволял её у нас забирать, — перебил Инглар. — Она наша. — И вы сохраните Зрячую лучше, чем верные последователи Шестерых? Очевидно, нет! — голос зольдальца приобрёл рычащие нотки. — Не упрямься, мы всё равно получим своё. — Мы присматриваем за ней и даём необходимое… Чем дальше, тем меньше Акелла вслушивалась в эту перебранку. Ярость расцветала в груди, сжималась комком в горле, шумела в ушах. Как они смеют делить её в её же присутствии, словно корову какую-то?! Разве она не на их стороне, разве нет у них всех общей цели? Той самой, благой и высокой, о которой Акелле твердили с тех пор, как она выучилась говорить. Она и так уже согласна была рисковать своей жизнью, чего им ещё надо?! — Закройте рты, вы оба! — возможно, не стоило так говорить с бывшим наставником, но гнев и усталость сделали своё, лишив Акеллу и без того неважного самоконтроля. — Я совершеннолетняя магиня Дома, и никто не может давать мне никаких наставлений, пока я не разрешу. Никто не должен и не может за мной присматривать, ясно вам?! Последние слова она почти прорычала в лицо недоуменно моргавшему лэ Аррецу. Ещё мгновение ему понадобилось чтобы опомниться, а потом он успокаивающе улыбнулся ей, и Акелле почудилась покровительственная тень в его улыбке.  — Всё же мы, летоземцы, знаем, как воспитывать своих магов им же на благо. В том-то и дело, девочка, что ты магиня… — Это решение моего отца, — с демонстративным высокомерием отрезала Акелла. Повисла тишина. Она не любила напоминать о своём происхождении и редко называла Аэля отцом, но сейчас готова была использовать все средства без разбору. — Бог ветра оставил меня в Доме, желая, чтобы я была магиней, и приказал жрецам держаться подальше от меня. Кто хочет спорить с волей Аэля? Акелла задала этот вопрос, неотрывно глядя в глаза лэ. — Я не имел в виду… Он замешкался всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы она почувствовала своё превосходство. — Я донесу до его величества Весга о том, какое уважение вы оказываете моему отцу, — сквозь зубы процедила Акеллла и махнула рукой Инглару и Ралегде. — Идёмте. Кажется, у нас ещё есть дела. Она не собиралась проверять, пропустят ли их рыцари в шестицветных плащах. При помощи тонкого тела Акелла раздвинула их пошатнувшиеся ряды и прошла в образовавшуюся брешь. Её мелко трясло, руки дрожали, оставалось только надеяться, что со стороны этого не видно. Инглар и Ралегда, не сказав ни слова, пошли следом. Ар Кеола, Двадцать четвёртое число месяца Конца Лета, 7599 года. — Они убили кого? — переспросил Нетан, снимая перчатки и засовывая их за широкий кожаный пояс. В его шатре царил полумрак, полог был задёрнут, и закатное солнце почти не пробивалось внутрь. Роза, избавленная от сбруи, лежала возле узкой походной койки, дремала, иногда приоткрывая жёлтый глаз, чтобы оценить обстановку. В последнее время она привыкла спать на земле. За грубым деревянным столом сидела Нарим, Глава Ордена Голубя доратского Дома магии. Она пришла к Нетану с докладом, как только он появился в лагере, не дав даже переодеться с дороги. Благо, она приказала принести разбавленного водой вина и кусок холодного отварного мяса, которое Нетан готов был проглотить целиком, даже несмотря на то, что это была конина, надоевшая чуть ли не до тошноты. — Миру Ледяную, Главу Ордена Щита Дома магии Золотого Града, — повторила Нарим таким тоном, словно обвиняла княжича в этом. — Убили Главу боевого Ордена среди бела дня, представляешь себе? Она должна была преследовать кочевников-дезертиров, но задержалась из-за каких-то внутренних дел, и… вот. Нетан устало вздохнул, уселся на раскладной стул напротив Нарим. Он не видел срочной необходимости в их разговоре. Убийство уже случилось, а никаких немедленных мер предпринимать не требовалось. Нетан не без оснований полагал, что его голова будет думать гораздо лучше, когда помоется, поест и выспится, вместе с остальными частями тела. Но Нарим настояла, а просто отослать её посреди беседы он не мог. Доратский княжич не имел полномочий абсолютного тирана, хотя иногда ему очень хотелось бы. — Мы допускали, что у нас могут появиться подражатели, — заметил Нетан. — Да, они появились. И первая их жертва была ничем не примечательной. Так, какой-то слабенький тирец. Но убийство Главы боевого Ордена, да ещё и летоземки — это очень громко. И точно не входило в наш план. — А как именно это произошло? Ну, убийство? Может, есть что-то особенное. — Удар мечом в шею, с профессиональной точностью. Ты же знаешь, сильный маг может выжить и без сердца, если останется в сознании и вовремя отреагирует. А вот если голова отделена от тела — увы, нет. Судя по отсутствию следов, она не отбивалась. Ненадолго воцарилась тишина, которую нарушало только сопение Розы. Где-то за тонкими стенами шатра ходил неизвестный Нетану убийца магов с навыками профессионала. — Вообще, я плохо представляю себе мечника, способного на это, — задумчиво сказала Нарим, накручивая на палец тёмный локон, выбившийся из пучка на затылке. — Мира, возможно, была не слишком сильной, но очень опытной. Разве что убийца — жрец, но Шестеро обычно не жалуют им силы для таких дел. Нетан пожал плечами. — Я мог бы с ней совладать, наверное. При должном везении, если бы ударил первым. Вообще, внезапность — серьёзный фактор. — Внезапность тоже надо уметь использовать, согласись. Нетан кивнул, притянул к себе кубок с вином. Оно было слишком сильно разбавлено, чтобы хоть как-то пьянить, зато приятно освежало. — В любом случае, что это меняет для нас? — Многое. Гибель Миры привлекла внимание очень влиятельных людей. Савейн Золотой Венец давно знал и ценил её, так что он так просто это не оставит. Нетан отрезал большой ломоть проклятой конины, прежде чем ответить. Честное слово, эти кочевники ведь держали и коров тоже, почему нельзя было подавать к столу побольше говядины? Он ждал, что Нарим продолжит свои размышления, но она замолчала, опустив отсутствующий взгляд в столешницу. — Послушай, что я скажу, — спустя некоторое время подал голос Нетан. — Мы прекращаем убийства. Может, возобновим их после того, как подражатели так или иначе прекратят делать нашу работу. Может, это и не понадобится. Бывает время махать крыльями, а бывает время ложиться на ветер. Сейчас явно наступило второе. — Не будет ли это игнорированием наших обязанностей? — осторожно поинтересовалась Нарим. — Безопасность важнее любых обязанностей. Свернём пока диверсионную деятельность и понаблюдаем. По-моему, дела у нас и так идут лучше некуда, — он улыбнулся почти что весело, воткнув нож в столешницу. — Кстати, о хороших новостях. Ты знаешь, сколько кочевников на днях перерезало друг друга?