Взгляд Красной Луны

Осадный лагерь вокруг Рэль Шиота, Двадцатое число месяца Начала Осени, 7599 года Акеллу разбудили ранним утром. Её присутствие требовалось в делегации, отправлявшей осаждённым гонца. Кому и зачем требовалось, она так и не поняла. Гонец должен был просто приблизиться к стенам и усиленным магией голосом зачитать требования, он вполне мог это сделать, не видя города. Но формальности оставались формальностями даже на войне. Заправляя штаны в высокие новые сапоги, Акелла размышляла про сегодняшний сон. Пришлось отбросить Ваална как возможного хозяина являвшихся ей воспоминаний. Версия с духом тоже не выдержала проверки. Даже если забыть про то, что духи не создавали мир и людей, один из них никогда не стал бы разговаривать так небрежно с богом. Оставались трое — Гёд, Аэль и Последний. Акелле хотелось бы думать, что незнакомый бог не слишком-то походил на полубезумное чудовище, а значит, Последним не был, но она не позволяла себе этого. Акелла прекрасно понимала, что никто не появляется на свет монстром. Возможно, когда-то Последний совсем не стремился к полному подчинению и поклонению со стороны людей. А Ваалн, получается… нет, Акелла совсем запуталась в попытках разложить всё по полочкам. Она задумывалась над тем, чтобы попросить помощи у Савейна или даже жрецов, но неизменно отбрасывала эти мысли. Что они ей скажут? Спишут на предсказанное «истощение собственной природой». А может быть, посчитают еретичкой, и тогда прощай всякое подобие свободы и личного пространства — Зрячую точно посадят на короткий поводок. Нет, лучше молчать. — Эй, ты слышала, что я сказала? — окликнула её Ралегда, заплетавшая косы. — Савейн просил, чтобы ты выглядела «как можно представительнее». Ну, он говорил о репутации Дома, магов и государства, о том, как мы на неё влияем, ничего нового. Ралегда была довольно оживлённой, видимо, впервые за несколько последних дней успев выспаться. Глядя на неё, Акелла невольно хотела улыбнуться. Хотя, казалось бы, какой может быть повод для улыбок? — Извини, я ещё не совсем проснулась. В последнее время всё так сложно, а тут ещё и отдохнуть нормально некогда. — Отдохнём после победы. — Ещё скажи на брачном ложе, — со смешком ответила Акелла. — А почему и нет? — как ни в чём ни бывало, пожала плечами Ралегда, и создавалось впечатление, что она совершенно серьёзна. Идиотская широкая улыбка всё же выползла на лицо Акеллы. Тяжёлые размышления были на время отставлены в сторону, захотелось срочно сделать какую-то глупость. Жаль, не осталось времени. — Только не делай вид, будто думала, что я сюда прилетела чтобы смотреть, как ты умираешь. Сказано — священный брак, значит, будет им священный брак. Акелла попыталась ответить достойно, но так и не сообразила, как именно, а потому её мысль была прервана решительным: — Лучше надевай куртку и пошли. Тебя там уже заждались, наверное. Застегнувшись на все крючки, Акелла ещё раз пригладила волосы, и без того расчёсанные простеньким заклинанием. Она не могла создать иллюзию зеркала, чтобы проверить, но под глазами у неё наверняка красовались тёмные круги, мало вяжущиеся с «представительным обликом». С другой стороны, вряд ли многие маги будут выглядеть лучше. Для Ралегды, входившей в отряд разведки, сопровождающий Зрячую, особой работы пока не было, но её утянул за собой Лир, которому понадобилась помощь с разгребанием каких-то писем, оставшихся после Ноллы. Интересно, он решил приспособить к этому Ралегду потому, что она первой из доверенных личностей подвернулась под руку? Или всё же причина была в ином? В конце концов, Савейн-то ей не слишком доверял. Но тогда зачем? Акелла не могла придумать правдоподобного ответа. Объявление ультиматума обставили так, словно это была одна из «рыцарских войнушек», в которые очень уж любили играть некоторые короли. В таких игрищах ещё обычно не добивали благородных господ, упавших с лошади, магию использовали только против магов, а жрецы исключительно лечили раненых, не обращаясь к разрушительным силам божеств. В общем, ничего общего с походом против проклятых северян не было и быть не могло, хотя бы потому, что они поклонялись Последнему и не стали бы играть по правилам. Весг настаивал на соблюдении всех канонов. Мол, таким образом, они сохранят собственные честь и достоинство. На взгляд Акеллы, ничего, кроме лицемерия и самообмана, тут не было. Не собирались же они поступать с побеждёнными так же, как если бы те служили Шестерым! Большая делегация с цветастыми флагами, звонкими трубами и герольдами остановилась на берегу реки, вне досягаемости вражеских стрелков и колдунов. Дистанцию в пять сотен и два десятка метров выдерживали чуть ли не идеально, чтобы не казаться излишне осторожными, но и в беду не попасть. Ни одно тонкое тело не могло контролировать заклинания на таком расстоянии, а любые бесконтрольные плетения очень легко перенаправлялись. Люди были взбудоражены, царило приподнятое и в чём-то злое настроение, пока что не переросшее в беспорядок. Все, от полководцев до простых пехотинцев, хорошо понимали, что у них есть только один способ пережить грядущую зиму — захват Рэль Шиота и Таорайо. Затягивать с осадой было нельзя, а поворачивать назад — поздно. Делегация ярким пятном выделялась на фоне серости раннего пасмурного утра и тусклой желтизны травы. Вперёд выехала посланница — жрица Аэля на высоком белом жеребце в сопровождении двух пеших магов. Статная гордая фигура жрицы приковывала внимание. Её дорогие голубые одежды развевались, хотя погода стояла безветренная. Едва ли она была какой-то важной шишкой, но и рядовую служительницу тоже не напоминала. Постоянную переправу в этом месте ещё не возвели. Маги проморозили реку, создав перед жрицей широкий ледяной мост. Она пустила жеребца шагом, а оказавшись на том берегу, перешла на галоп. Покрасоваться хотела или нервничала? Проскакав около пятидесяти шагов, жрица осадила коня и протрубила в рог. До ворот города оставалось ещё довольно приличное расстояние, по соображениям Акеллы, стрелы если бы и достали бело-голубую фигурку, то только на излёте, и для жрицы бога ветра это не стало бы проблемой. Магией, конечно, вышло бы её задеть, но жрецы всегда были хороши против магов. Акелле это всё равно казалось глупым риском. Она лучше бы соорудила более мощное заклинание для усиления голоса, или вовсе обошлась без разговоров, но господам хотелось традиционных способов. Хотелось представления. Демонстрации своей силы. — Жители Рэль Шиота! Я обращаюсь к вам от имени Шестерых и всех людей, что им служат! Голос жрицы ожил в воздухе, как песня, зазвучал в подхватившем его ветре. Он звенел и перекатывался, приобретая новые нечеловеческие оттенки, неприятно царапавшие где-то глубоко внутри, словно оживляя далёкое-далёкое прошлое, напоминая Акелле о том, чего у неё никогда не было. Она встряхнулась. Чушь какая, не могла она помнить голос отца, тем более в таком виде! Лучше бы побеспокоилась о том, что жрица, похоже, говорит на аташаре, который Акелла опять начала понимать как родной. — Вам предлагаются милосердные и справедливые условия капитуляции! Акелла добавила мысленно: «Например, смерть каждого, кто имеет тонкое тело. Мы тут пару дней назад узнали, что Шестеро запретили оставлять в живых даже потенциальных чародеев. Как вы можете не согласиться на это?» Сама Акелла прекрасно понимала необходимость такого шага. Ничего, кроме невероятной жестокости и бесчеловечности от местных колдунов ожидать нельзя, так что, в какой-то мере, это даже справедливо. Но вряд ли сами колдуны согласятся с таким подходом. Между тем, на стене появился одинокий человек с луком в руках. Похоже, он прекрасно понимал, что его сейчас не видит никто из врагов — или практически никто. Акелла соединила тела, чтобы чётче различать детали в тусклом свете пасмурного утра. Особой разницы не ощущалось, от иллюзорной линзы было бы больше толку, но она всё равно узнала Руку С Мечом. Значит, как минимум один из четырёх Рук в городе. Поговаривали, что в Рэль Шиоте их находится трое, но всё это оставалось только слухами. — Мы согласны на переговоры, — продолжала посланница. — Вы должны прислать своих… Речь жрицы словно отошла для Акеллы на задний план. Она видела, как Рука натягивает тетиву, как целится. Понимание того, что он не промахнётся, пришло в мгновение ока. Пускай далёко, пускай жрицу охраняет ветер, но что-то внутри подсказывало — Дэйкс умеет очень хорошо стрелять. Не любит, да и не особо нужно это тому, кто даже уже зачарованную стрелу магией не наполнит, но умеет. И жрице этой не жить. Всё происходило очень быстро. У Акеллы не оставалось времени на заклинания, потому она просто заорала, что есть мочи: — Беги! Конь дёрнулся, одновременно с этим Дэйкс отпустил тетиву. Стрела воткнулась в землю перед носом животного, метнувшегося в сторону. За этой стрелой последовала ещё одна, тоже попавшая прямо перед жеребцом. Ещё несколько стрел сопровождали жрицу в пути до ледяного моста. Сама она почти мгновенно укуталась воздушными потоками, так называемым «плащом Аэля», а вот в её коня Дэйкс попасть мог. Но явно не хотел. Запугивал? Маги уже возводили щиты, когда жрица влетела в пёструю толпу неудавшихся переговорщиков. Между тем, настоящей атаки пока не последовало. Похоже, это был всего лишь своеобразный ответ на предложение переговоров. — Вот ведь ублюдки! — где-то неподалёку возмущался Весг. — И правду говорят, что честь человеку дана богами… — А я вас предупреждал, — отвечал Савейн, — что так и будет. Акелла, что там происходит? Они собираются атаковать? Она покачала головой, не отрывая взгляда от Дэйкса, так и не сошедшего с места. — Не похоже. Ворота закрыты, всё вроде тихо. Стрелял один Дэйкс. Он сейчас смотрит на нас. — Значит, переговорам не бывать, — хмурясь, Савейн пригладил бороду. — Что же, они сами выбрали свою судьбу. Осадный лагерь вокруг Рэль Шиота, Двадцатое число месяца Начала Осени, 7599 года Лир привёл Ралегду в комнату, служившую предыдущим хозяевам библиотекой. По крайней мере, об этом говорили пустые книжные шкафы и их обломки, лежавшие у одной из стен, хотя Ралегде казалась странной идея, что в не таком уж богатом доме могло набраться столько книг. Она привыкла, что даже немногие грамотные люди, в лучшем случае, имеют в личном пользовании Славу и Законы Шестерых, иногда ещё рассказы о жизни великих королей, Избранных или потомков богов. Большая часть книг принадлежала храмам и Домам магии. С другой стороны, здесь Ралегде часто встречались вещи, казавшиеся слишком редкими или дорогими для окружающей обстановки. Например, стёкла в больших широких окнах тоже должны были стоить прилично, но, судя по всему, какой-то диковинкой не являлись… интересно, а это как-то связано с тёмной магией? Не лучше ли было бы разрушать дома северян полностью вместо того, чтобы использовать их как укрытие? Ралегда невольно опасалась, что это может дорого стоить им в будущем, хотя уважительной причины для таких тревог не видела. Лир разжёг камин, хотя особой надобности в том не было. Указав на стоявший у окна старый дубовый стол, он сказал: — Бери вон ту пачку писем, которая бечёвкой обвязана, и разложи на две стопочки. Те, которые не на альдике, отдашь мне, а на остальные напишешь ответы с соболезнованиями. Что-то такое, подходящее для полуформальной переписки двух уважаемых людей. Писем было довольно много, десятка с три, пожалуй, а ещё и сам Лир придвинул к себе такую же стопку. — Она что, таскала это всё за собой? — Нет, сегодня просто почту доставили впервые, наверное, за месяц, если не больше. А общение со многими влиятельными личностями, скажем так, было частью работы Ноллы. Я хотел попросить Инглара мне помочь, но не думаю, что это хорошая идея — заставить его читать её письма. Ралегда печально вздохнула. Лир тоже не выглядел слишком воодушевлённым, но он-то был обязан принять дела покойной главы разведки Дома. — Я не думала, что столько сообщений приходит в письменном виде, — попыталась она перевести тему, откладывая в сторону конверт, на котором чернели округлые иероглифы Ста Островов. — Телепатов всегда мало, так ещё и почти все они отправились сюда. Ты удивишься, как много людей за пределами Домов при всём желании не могут воспользоваться услугами Ордена Голубя. Лир пробежал глазами очередное письмо, скривился, скомкал и через всю комнату бросил в весело потрескивавший в камине огонь. Попал. — Вообще, мы надеемся, что найдём тут достаточно Железных Зеркал, чтобы узнать, как же наши предки изготавливали их до Кровавой Эпохи. Ну, или чтобы хоть немного улучшить положение со связью в целом. Ралегда только пожала плечами в ответ. После того, как она насмотрелась на кое-какие местные чудеса, зеркала, передававшие изображение и звук без участия телепата, начали казаться ей подозрительными. — Я думала над этим, — она запнулась, — и теперь сомневаюсь, что нам можно использовать то, что делают местные. Ну то есть, они хранят свою энергию в чужих костях! А зимняя сталь со всеми этими кровавыми ритуалами закалки?! Может быть, зеркала тоже нечистые. Лир улыбнулся, как ей показалось, немного снисходительно. — Не волнуйся. Во-первых, северяне не делают Железные Зеркала. Ты не увидишь здесь ни одного нового. Они просто сохранили то, что осталось от великих колдунов прошлого, наших предшественников. А во-вторых, Шестеро разрешают. Значит, всё в порядке. Ралегда даже забыла о сортировке писем, увлёкшись разговором. Лир, казалось, не замечал этого, внимательно её слушая. — Но точно ли мы знаем, что запрещают, а что разрешают Шестеро? — задала она вопрос, который часто ставила сама перед собой. — С тех самых пор, как наша гордыня и глупость толкнула нас на отречение от власти богов, их законы доносят до нас люди. Такие же люди, как и мы сами. — Это ты только что обвинила во лжи Его Величество Весга, который говорит с Шестерыми каждый год? — усмехнулся Лир. — Нет же! — запротестовала Ралегда. — Но ты действительно считаешь, что Шестеро станут сообщать о каждой мелочи? Они ведь боги! Лир прикусил губу и довольно долго просто молчал, опустив плечи. Взгляд его устремился через окно, в низкое небо, затянутое серой массой туч. Ралегда никогда не видела его таким задумчивым и мрачным. По правде говоря, она вообще редко когда видела, или точнее будет сказать, замечала Лира, хотя они и летали в составе одного отряда. — Знаешь, что касается моральных дилемм, я могу дать тебе только один совет, — он посмотрел Ралегде прямо в лицо, и она впервые обратила внимание на серо-стальной цвет его глаз, в точности такой же, как и у Акеллы. — Реши их до того, как сомнения начнут угрожать жизни, твоей или твоих близких. Каким будет решение — не столь важно. А потом отбрось колебания. Проще один раз выбрать правила, по которым живёшь, чем изводить себя потом. Законы Шестерых совсем неплохи в качестве кодекса на все случаи. Частности… должны быть отброшены. Говорил Лир так, словно тема эта была глубоко личная и болезненная для него, столько горечи и обречённой усталости звучало в голосе. Ралегде не хотелось возражать человеку, который так говорил, не хотелось обсуждать «истину», «любовь» или что-то подобное. Да, глупо было бы считать, что тот, кого Савейн поставит во главе своей маленькой личной разведки, будет отличаться радужным прошлым или склонностью идеализировать мир вокруг. Лир отвернулся и излишне резким движением вскрыл очередной конверт. — Я понимаю, — неуверенно выдавила Ралегда, в принципе редко терявшаяся в разговорах, и поспешила вернуться к письмам, чтобы как-то сгладить неловкость. Ралегда всегда писала быстро и аккуратно, так что составление однообразных посланий не отняло у неё много времени. Одинаковые строчки с лёгкостью ложились на очередной лист: «Вынуждены сообщить… погибла, исполняя свой священный долг перед богами и людьми… в случае, если у вас возникнут вопросы, писать Лиру Защитнику…» Интересно, отправились ли в путь иные письма, искренние и полные настоящей скорби? Были ли у Ноллы близкие, кроме наставника и круга? Вряд ли. Запечатав последнее послание, Ралегда с наслаждением потянулась, откинувшись на жёстком стуле. — Устала? — спросил Лир словно бы между прочим. — Ты как, высыпаешься вообще? Меня в последнее время донимают такие кошмары, что лучше уж вовсе глаз не закрывал бы. Ралегда не помнила, чтобы Лир плохо спал, но мало ли, что он имел в виду под «последним временем». — Я снов почти не вижу. Иногда не получается отключиться, но всегда можно попросить Акеллу попрактиковаться на мне в сонных чарах. Иногда даже успешно, — Ралегда весело усмехнулась, вспомнив, как в годы обучения они доколдовались до того, что бодрствовали двое суток. — Однако, завидую. Крепкий сон тебе ещё понадобится. А Акелла как? — Вот она, конечно, страдает. Знаешь, мне так хотелось бы хоть как-то ей помочь, но она Зрячая. Что тут сделаешь, — Ралегде стоило усилий не сбиться с нейтрального тона, но сарказм так и не прозвучал в её голосе. — Мне кажется, это не честно, — Лир покосился на собеседницу, словно наблюдал за реакцией. — То, что все знают эту часть пророчества, я имею в виду. Может быть, Акелла бы уже и влюбилась, но постановка вопроса «священный брак или смерть» никак не способствует здоровым отношениям. Как тут не засомневаться в бескорыстности друг друга, когда столько поставлено на кон? Ралегда сощурилась. Это не стало для них большой проблемой. Совсем ещё юные, честные и привыкшие друг другу доверять, две вчерашних девчонки не слишком-то интересовались тем, как называть происходившее с ними. Уже потом, когда до обеих дошло, насколько всё сложно на самом деле, Ралегда предприняла единственную попытку спасти Акелле жизнь, убравшись куда подальше. Попытка успехом не увенчалась. Акелла до зубовного скрежета логично объяснила, почему Ралегда… культурно выражаясь, не права в этой ситуации. На этом все проблемы такого толка и закончились. Подавив желание выложить это всё Лиру, Ралегда только сказала: — Шестеро уберегут, и мы ещё выпьем все вместе за победу. А ты сходил бы к целителям или жрецам Гёда, если плохо спишь. Одна его жрица помогла мне совладать с кошмарами, которые я видела после похищения. — Может, и вправду стоит к ним наведаться, — протянул Лир так, словно думал о чём-то неимоверно далёком от писем, Гёда и снов. — В любом случае, ступай, отдохни, пока есть возможность. И да, спасибо за помощь.