Нэшхайши,
Двадцать шестое число месяца Начала Осени,
7599 года
Сила сразу трёх чёрных кристаллов хлынула непрерывным потоком. Получившая чёткую форму мощь была лишена следов личности Танреса, но её призраки чудились Рэйну, как прикосновение к коже, как долгий задумчивый взгляд, как эхо знакомых шагов. Он понимал — это просто иллюзия, порождение собственного разума, но всё равно избавиться от ощущения чужого присутствия не мог. А может быть, не слишком-то и хотел.
Рэйн никогда не пользовался сырой силой Танреса, как это делали жрецы Шестерых, но он знал её прикосновение, вкус, запах и характер. Слышал, как эта сила пела, и видел, какие картины она рисовала красно-чёрными красками по чёрным небесным холстам. Дистиллированная энергия кристаллов заставляла Рэйна брезгливо морщиться. Ощущения были такие, словно он использует труп близкого человека, как куклу.
— Правая Рука? — прервала его размышления одна из погодников. — Мы закончили предварительные заклинания, вы готовы?
Рэйн тряхнул головой. Не время отвлекаться. Он бегло осмотрел конструкции тонких энергий, подготовленные чародеями. Что же, выглядело всё довольно неплохо, ошибок на этом этапе Рэйн не видел. Он не был настоящим профессионалом, по своим же собственным меркам, но надеялся, что самые грубые неточности заметил бы.
Рэйн направил силу кристаллов, благословляя, прежде всего себя, а потом и остальных чародеев. На их долю осталось не так много, но Рэйн планировал принять основной удар, если возникнет такая необходимость, потому нуждался в мощной поддержке.
— Благословение Танреса с нами. За работу.
Начало выдалось удачным. Искать необходимые воздушные потоки не пришлось, все они были под рукой, здесь, на севере. Да и значительных температурных изменений не требовалось — они же собирались делать зиму из северной осени, разница между этими двумя временами года и так была исчезающе мала.
Переплести там, подтолкнуть тут, нагреть воздух на пару градусов, затянуть петлю заклинания. Чародейство требовало много сил и очень много расчётов, ведь прямо повлиять можно было только на тонкие энергии поблизости Нэшхайши, а всё остальное делалось опосредствованно. Но чародеи-погодники, впервые столкнувшиеся с такой масштабной задачей, умело применяли готовые паттерны, комбинируя их с только что сконструированными участками, и работа шла.
Рэйн, в первый раз выступавший больше координатором, чем одним из участников, понял, что они и без него неплохо справляются. Но насладиться успехом нового поколения в полной мере ему помешали. Незримые руки прошлись по сплетающемуся заклинанию, разглаживая плетения, разгоняя ветра, освобождая тучи. Аэль и Атла обратили внимание на Западный материк.
Рэйн метнулся к ним, вцепился, сжав зубы. Заслонил собой лихорадочно работающих погодников и пока ещё хрупкое заклинание.
И всё смешалось, взорвалось. Реальность отступила. Это не походило на чародейский поединок. Магическая сила утекала стремительным потоком, не успевая подпитываться из энергетических блоков. Благословенные тени Танреса трепетали, едва выдерживая напор, и лишь воля смертного, закалённая множеством испытаний, позволяла Рэйну держаться.
Ветра сдували плоть с костей, а град измалывал их в пыль. Воздух со свистом выходил из лёгких, и бесполезно было раздирать горло иссыхающими руками. Краем сознания Рэйн понимал, что его чувства не имеют отношения к физической реальности, но это понимание не слишком помогало. Хотелось выть и проклинать погодников, так долго возившихся с заклинанием. Хотелось убежать, спрятаться и никогда больше не ввязываться ни в одно сражение. Но Рэйн не отступался — ради своих людей, своего Севера и Танреса.
Ни время, ни пространство больше не имели значения. Невозможно было сказать, как долго длилось противостояние…
Со стороны это выглядело не слишком впечатляюще. Худощавый чародей, закрыв глаза, замер посреди полупустого помещения. Стоял так некоторое время, а потом вздрогнул всем телом, застонал сквозь сжатые зубы и рухнул на пол, как подкошенный.
Рэль Шиот,
Двадцать шестое число месяца Начала Осени,
7599 года
Запах гари и мертвечины бил в нос, не давая дышать полной грудью. Дул сильный ветер, трепавший вывешенные из разбитых окон шестицветные знамёна и срывавший шапки, но он не в силах был прогнать вонь. Акелла морщилась, прятала нос за воротником кожаной куртки. Она бы соорудила заклинание, чтобы очищать воздух, но утренний штурм слишком измотал её.
Прищурившись, Акелла бросила взгляд на клонившееся к закату солнце. На нём как раз отпечаталось лицо очередного несчастного — перекошенный рот, распахнутый в отчаянном крике, большие испуганные глаза. Ваалн добивал поверженных врагов. Он начал, как только рухнула стена, и трудился до сих пор без остановок. Бог солнца очищал город от проклятых душ, войска помогали ему. Люди падали и падали, сражённые кто божественной волей, кто рукой врага. Кто убивал, а кто был убит? Спустя несколько часов Акелла уже плохо разбирала.
Ей не пришлось участвовать в сражениях на улицах города, как и в зачистке окресностей, возложенной на нар-кеол-ланат. Возможно, это было малодушно, но Акелла радовалась тому, что после падения стены её работа закончилась.
Акелла никогда не идеализировала смерть. Она не увлекалась героическими сказаниями, так любимыми Тантом, в конце которых все красиво и пафосно погибали за правое дело. Но всё же раньше Акелла не знала, каково это — перешагивать через человека, который ещё шевелится, но уже однозначно мёртв, ведь обычные люди не выживают с кашей вместо кишок. Теперь узнала.
Прикрываясь щитами, идя по улицам, наполненным криками живых и телами мёртвых, своих и чужих, смешавшихся до неразличимости, она задавала себе один и тот же вопрос: кому это надо? Разве не предпочли бы лорды и короли, чтобы народ Севера сдался в плен и работал на них? Разумеется, предпочли бы. Тогда стоило признать, что массовые убийства нужны были Шестерым. Но неужели не было способа помочь людям, не знавшим настоящей веры и закона? Убийство — всё, что оставалось?
От увиденного Акеллу подташнивало, а вопросы причиняли почти физическую боль, но она продолжала их себе задавать. Рэль Шиот был… не тем. Не тем, чего она ожидала.
Всё немного поутихло после полудня. Большая часть выживших сбежала из города, обернувшегося смертельной ловушкой. Но жуткий поток предсмертных масок на солнечном диске не иссякал. Акелла понимала, что мало у кого получится скрыться от взгляда Ваална. Глубоко в душе она желала незнакомым ей людям удачи в неравном противостоянии божеству, и ничего не могла с этим поделать.
Уличные бои шли недолго. Когда город зачистили практически полностью, Весг, глядя на уставшую Акеллу, велел ей идти отдыхать. Он отправил вместе со Зрячей отряд боевых жрецов. Акелла, осмотрев охрану, только покачала головой. Жрецы выглядели такими же вымотанными, как и она сама. Один из них вообще ходил под покровительством Иламы, а значит, на время лишился помощи высших сил. Но боевые жрецы хотя бы были обучены сражаться на мечах, потому Акелла не стала даже пытаться отказываться от сопровождения.
Охрана, однако, не понадобилась. Единственного врага — подростка, бросившегося на них с какой-то флягой, — убил Ваалн. Тело рухнуло посреди улицы, фляга разбилась. Зелёное пламя тут же вспыхнуло, пожирая останки северянина. Акелла вздрогнула. Хорошо, что мальчишка был уже мёртв.
Жрец Кересы протянул к огню руку, но тут же отдёрнул.
— Нечестивый огонь, — проворчал он со смесью страха и отвращения в голосе. — Я не могу его подчинить… пошли отсюда.
Они обогнули импровизированный погребальный костёр по переулкам и вышли на большую площадь. В центре, окружённый каменными скамейками и колючими хвойными кустами, возвышался всё ещё работающий фонтан в виде пары орлов, расправивших крылья. Беззаботное журчание воды, струящейся из их клювов, плохо сочеталось с остальной действительностью: обломками летательного аппарата, разметавшимися по всей площади, грохотом сапог проходящего мимо отряда, резкими приказами их командира.
— Зрячая! — окликнул жрец замешкавшуюся Акеллу. — У нас ещё будет время снести это непотребство. Сейчас идите отдыхать, вашим отдали вон тот жёлтый дом. Можете выбрать любую комнату на втором или третьем этаже, думаю, сейчас они все свободны.
Акелла поблагодарила жрецов и распрощалась с ними. Казалось, до этого усталость стояла где-то за спиной, а теперь обрушилась на плечи, заставляя пошатываться под своим весом. Она хотела связаться с Ралегдой, но телепатия никогда не была её сильной стороной, так что не удивительно, что в нынешнем состоянии ничего не получилось. Это был слишком долгий день. Стоило отдохнуть. И хотя солнце едва коснулось горизонта, Акелла готова была рухнуть на первую же горизонтальную поверхность, не занятую мёртвыми или ранеными.
***
— Танрес! Иди сюда!
Темнота зашевелилась, изменяемая далёким слабым светом, распалась на множество отдельных теней. Танрес раздражённо поморщился. Он же пытался найти место, где ничто не отвлекало бы!
— Танрес!
Эхо подхватывало голос Ваална. Он наполнял собой пещеры, дробился под сводами. Ладно, всё равно от дела отвлекли. Проще узнать, чего Ваалн хочет. Танрес поднялся на ноги и вышел из-за ряда больших сталагмитов.
— О, вот ты где. А я тебя искал.
Ваалн стоял неподалёку, освещая собой каменистый пол, высокие буроватые сталагмиты, сталактиты, чьи основания терялись во мраке, и неподвижное зеркало чёрного озера. Серебристое сияние окутывало его высокую фигуру, волосы едва заметно колыхались светящимися волнами золота.
— Я заметил, — резковато сказал Танрес. — И?
Ваалн замялся. Внутренние сомнения красноречиво исказили правильные твёрдые черты лица. Кажется, в этот раз действительно случилось что-то серьёзное. Хаос всё же повредил защитные оболочки? Тогда чего тянуть, такие вещи надо решать поскорее!
— Дело в том, что Илама попросила меня придумать источник энергии для этих ваших экспериментов, — Ваалн замолчал и Танрес участливо кивнул, показывая, что слушает.
Ваалн действительно очень легко обращался с чистыми энергиями, а особенно со своим любимым светом. Логично, что Илама обратилась к нему, после того, как они втроём с Аэлем зашли в тупик. Сам Танрес рассчитывал найти что-то в глубинных слоях мира, в тех его тенях, которые они не контролировали во время созидания и про которые почти забыли, но поиски проходили не слишком успешно.
— Я долго думал, и наконец-то сообразил кое-что, что действительно будет работать. Ну, то есть как. Идея на самом деле вышла потрясающая, — Ваалн сделал паузу, подбирая нужные слова.
— Но?
— Но это проще показать. Идём наверх?
Танрес вздохнул. Проще было согласиться, чем продолжить расспрашивать.
Они поднимались долго, и тени вытягивались, плыли вокруг них. Становилось всё теплее и теплее, пока воздух не наполнился сухим жаром. Появилось какое-то тускло-серое сияние. Оно не могло спорить с аурой Ваална, но Танрес всё же улавливал эту перемену от чёрного к серому.
И вот они вышли на поверхность. Яркий свет неприятно ударил по глазам. Сощурившись, Танрес сумел разглядеть Изначальный хребет в деталях, которых не давало тусклое сияние защитных оболочек, и в размахе, который не мог обеспечить ни один временный источник света. Серо-бурые громады гор возвышались вокруг, отбрасывая причудливые тёмные тени. Жар исходил от камней. Воздух вокруг дрожал, словно готовый расплавиться и потечь.
Источник всего этого света и тепла висел в небесах сияющим белым шаром. Ну, Танресу казалось, что белым — рассмотреть получше не получалось.
— Вот, — развёл руками Ваалн, — видишь?
Танрес кивнул, но ничего не сказал, пока быстрым шагом вернулся в темноту. Только избавившись от слепящего сияния, он развернулся к Ваалну, казавшемуся теперь совсем неярким, и спросил:
— Что это за порождение хаоса?!
— Сам ты порождение хаоса, — буркнул Ваалн. — Это солнце. Между прочим, я его для вас с Иламой и Аэлем сделал.
— Не помню, чтобы я просил об огромной горячей штуке в небесах. Хотя тени от неё забавные получаются, это да.
— Оно там не для теней. Вы хотели источник энергии для ваших автономных существ, так чем это не вариант?
Танрес вздохнул. В принципе, идея казалась ему рабочей. Ведь сам он так и не отыскал ничего подходящего, несмотря на все усилия. Безопасность, универсальность, постоянность… возможно, Ваалн предлагал неплохой вариант. Но слишком уж много в нём виделось проблем.
— То есть, ты зажёг это, как его, солнце? Но когда…
— Не совсем я, — перебил его Ваалн. — Мои только идея и каркас. Зажигали мы все вместе, ещё и из хаоса энергию тянули. Солнце будет работать долго, действительно долго. Эм. Ну, работало бы, если бы не парочка проблем.
— Оно слишком горячее? — прямо спросил Танрес, желая поскорее перейти к делу.
Ваалн отвёл глаза, свет его едва заметно потускнел, а энтузиазм ушёл из голоса.
— Да. А ещё оно не освещает южное полушарие, так что там темно и холодно. Из-за этого начались жуткие ветра, кстати, Аэль не успевает их все успокаивать. Гёд посоветовал сделать два таких шарика поменьше и прикрепить по одному с каждой стороны, но…
Он замолчал.
— Но тебе нравится именно этот, — закончил Танрес оборванную фразу.
Ваалн кивнул.
— Все остальные зацепились за его идею и ничего слышать не хотят. Я думал сделать ещё одну небесную оболочку, подальше от нынешних двух, и повесить шар на неё, но понимаю, что это сложно, — он бросил долгий задумчивый взгляд на выход из пещер, откуда струился свет. — Да и опасно, слишком близко к хаосу.
Танрес слушал Ваална, медленно обходя сияющую фигуру по кругу, следя за движением теней, которые они двое порождали. Кто вообще решил, что источник энергии должен просто висеть? В этом не было особого смысла.
— И ты пришёл узнать, что я думаю?
— Да. Вроде того. Может, у тебя есть ещё какие-то идеи?
Танрес намотал ещё один круг, позволяя мысли чётче оформиться, и остановился, глядя Ваалну в лицо.
— Движение, — сказал он, изобразив в воздухе окружность. — Можно придумать твоему шарику такую траекторию, что земля успеет остыть, пока он будет освещать другую сторону мирового шара. Я не совсем представляю, как это провернуть, но Аэль может помочь. Ваалн? — Танрес коснулся серебристого плеча. — Что скажешь?
Он молчал ещё несколько мгновений, что-то бормоча под нос, а потом вскинулся и схватил Танреса за руку.
— Движение… Это может сработать! Точно сработает! Вот уж действительно, ты — дитя хаоса, который течёт, изменяется. Кому из нас пришло бы такое в голову?
— Вряд ли движения солнца должны быть хаотичны. Скорее тут понадобится точный расчёт и порядок, — протянул Танрес, которому не доставляло удовольствия такое разделение.
Он считал себя одним из них, несмотря ни на какие нюансы происхождения.
— Да-да. Я понимаю. Идём, найдём Аэля.
Ваалн нетерпеливо потянул его за собой.
***
Акеллу разбудила громкая перебранка за окном. Она не слишком хорошо помнила, как выбрала комнату и легла спать, но всё, виденное после, отпечаталось в памяти намертво. Особенно имя. Проклятое богами имя Последнего. Танрес. С её везением, стоило ли удивляться?
Ещё месяц назад она точно попыталась бы кому-то об этом рассказать. Желательно, отцу, а может, Савейну. Но теперь… теперь она сомневалась, нужно ли им знать, что к Зрячей в видениях приходит память тёмного бога. Может, они убьют её, как убили тех горожан? Может, помешают узнать что-то важное, что, возможно, скрывается в этих снах?
В конце концов, не значит ли такая связь с Последним, что она Ключ? А если это так, то как отреагируют люди? Как ни странно, сама мысль о себе как о Ключе не слишком напугала Акеллу. В каком-то смысле, это бы даже обрадовало её, ведь тогда она избавилась бы от неизвестного и страшного врага. Но вот окружающим лучше было оставаться в неведении. Акелла не хотела, чтобы тот же Савейн хотя бы раз подумал о ней как о Ключе.
Возможно, Акелла именно потому услышала имя бога из своих снов, что готова была наконец-то принять такое знание. А может, это была простая случайность, если в её проклятой жизни вообще осталось место для них.
Всё это казалось таким запутанным и сложным, что спросонья разобраться было невозможно. Акелла села, кутаясь в одеяло и между делом отметила, что в комнате как-то необычно холодно. Ралегда ещё не пришла, так что и обновить обогревающие заклинания было некому, но всё равно холод казался странным.
Перебранка на улице не прекращалась, крики на незнакомом языке становились всё громче и злее. Да что им не спится там? Тоже что ли кошмары непонятного происхождения донимают?
Акелла подошла к окну и замерла, забыв не только про ругающихся людей, но и про Танреса. Подоконник за стеклом был покрыт толстым слоем снега. Площадь, фонтан, крыши соседних домов — весь город накрыло белым покрывалом, скрадывавшим неприглядные шрамы, оставленные войной.
Это было бы обычным началом зимы… если бы на дворе не стоял первый месяц осени.
