Взгляд Красной Луны

Рэль Шиот, Шестнадцатое число месяца Середины Осени, 7599 года — Никак не пойму, что с ним. Откуда столько силы в том, кто так изуродовал себя? Почему её сложно заблокировать? Кереса. Как всегда любопытна. Уж она-то, столько прожившая среди людей и с одним конкретным человеком, могла бы понять. — Вот у него и спроси. Ваалн. В голосе брезгливость и глубоко спрятанный страх. Перед ним, связанным и поверженным. Это было бы смешно, если бы не происходило в сердце Небесных Садов. — Думаешь, он ответит? — Главное спрашивать правильно. Илама. У этой весь страх давно переплавился в ненависть, словно у дикого зверя. Хотел бы Танрес посмотреть ей в глаза, но тугие лозы, пульсирующие божественной мощью, не давали поднять головы. Приходилось сверлить взглядом белый мрамор пола. — Спокойнее. Мы должны найти способ его обезвредить перед тем, как отправить в тени, но зачем спешить? Атла. Она всегда хотела быть голосом разума, вот только никогда не старалась вникнуть в то, о чём судит. Точнее, старалась ещё меньше, чем все остальные. — Послушайте… Аэль. Тихо и неуверенно. Его Танрес почти жалел — несчастное существо, которому всегда не хватало жёсткости, чтобы держаться с ними на равных. А ведь всё могло обернуться совсем иначе. — Затем, что это Танрес! — да, Ваалн боялся, пускай скрывал это очень хорошо. — И он даже связанный может что-то выкинуть, а мы не знаем что. Танресу тяжело было удержаться от горького смешка. Его силы явно переоценивали. Прямо сейчас он не мог ничего. Конечно, если подождать годик-другой, подкопить энергии, то разговор будет совсем другим, но не раньше. — Может, дашь Аэлю сказать? Гёд. Насмешка и спокойствие, за которыми тщательно спрятана тревога, словно кипящая магма под земной корой. — Он уже давным-давно не такой, как мы, — голос Аэля походил на слишком слабый ветерок в кронах. — Я много лет пытаюсь вам объяснить. Мы используем тела в основном для того, чтобы походить на людей, чтобы не смущать живых существ присутствием своего духа. И чтобы заводить романы и детей с теми, кого вы теперь ставите чуть выше животных, как Гёд и Кереса… Стоп, что? — А он — чтобы прорасти в мир, чувствовать и управлять. Точнее, он даже не использует тело, оно просто его часть. Его сила не заключена в эту оболочку, она в ней сконцентрирована. — Откуда ты знаешь? — Он много чего рассказывал мне давным-давно, когда мы дружили, — Аэль вздохнул. — Это физическое воплощение помогает ему восстанавливать силы. Каждый вдох, который он делает, каждый глоток воды. Ни одна клетка надолго его не удержит. Тело надо отделить от всего остального, только не сразу убивать, а то он сбежит, а именно отделить по частям, пока кто-то будет удерживать его дух на месте. Вся жалость, которая у Танреса оставалась для Аэля, была забыта. Ярость, страх, отчаяние накрыли с головой. А чего он ещё ждал? Что Аэль станет молчать и сохранит его последнюю надежду? — Как-то странно звучит, — недоверчиво сказала Атла. — Плоть может сковывать силу, но чтобы она была её источником? — Нет, это логично, — не согласилась Кереса. — Не материальный облик ограничивает могущество, а неестественный, непривычный. Когда я в первый раз создала себе человеческое тело, то едва могла разжечь костёр, а сейчас без труда сожгу пару-тройку крепостей, не развоплощаясь. И если он привык ходить вот так, то стоит попробовать. — Если Аэль прав, это будет несложно, — усмехнулась Илама. — Я подержу его дух, а вы отсеките этот… кусок мяса. Впервые за весь разговор Танрес дёрнулся, но лозы крепко стягивали его по рукам и ногам. Ваалн подошёл ближе, сверкающая горячая рука легла на макушку. — Очень крепкие связи, — проворчал он. — Придётся работать медленно. Кто-то поможет мне? Помогать вызвался Гёд. Танрес прикусил губу, примерно представляя, что сейчас произойдёт, невольно напрягаясь в ожидании боли. В каком-то смысле ему ещё повезло. Шестеро предусмотрели не всё — они явно не понимали, что даже пролитая кровь содержит силу, даже отсечённая плоть принадлежит богу. Это сила останется в миру, когда его запрут на Изнанке. А значит, он может её использовать чтобы защитить если не себя, то тех, кто на него рассчитывает. Пальцы Ваална острыми крючьями впились в скальп, сдирая первый кусок кожи, и Танрес позволил себе кричать. Это немного помогало справляться с болью и сохраняло силы для настоящей работы. Каждая разорванная мышца, каждая разбитая кость освобождалась от пут Иламы, падая на белый мрамор, и давала Танресу узкое окно, в котом можно было вплести новые и новые витки в охранные чары, что он тайно творил на глазах у шестерых своих самых страшных врагов. К тому времени, когда беззвучно воющая серая тень, оставшаяся от тёмного бога, скорчилась на полу среди своих же останков, иллюзия Красной Луны надёжно скрыла каждую крепость и каждый город Севера.

***

Неловкая пульсация нарушила относительный покой тонкого тела, и Акелла тихонько застонала, просыпаясь. В маленькой палате она была одна, вторая койка, стоявшая у противоположной стены, пустовала. Когда Акелла очнулась в первый раз, она обнаружила рядом сразу нескольких суетящихся медиков, Инглара и Ралегду, к счастью, живую и здоровую. Акелла не успела ничего им сказать, только выслушала краткие заверения, что теперь всё будет в порядке, перед тем, как один из медиков усыпил её заклинанием. «А мне не могло присниться что-то приятное? Ну, в виде исключения?» — хотела спросить она у высокого белого потолка, но пошевелить губами было слишком тяжело, всё тело наполняла невыносимая слабость. Провалиться в сон только для того, чтобы почувствовать себя там ещё хуже, чем в реальности? Правильно, с ней ещё и не такое может случиться. Акелле хотелось обратно в чёрное забытьё, которое накрыло её после удара той зольдальской колдуньи. Там не было усталости, боли, чужих проблем и равнодушной жестокости добрых богов. Не то чтобы её сильно смущала жестокость сама по себе — она понимала, что иногда проблемы человеческие не могут решиться по-доброму, а попытки обойтись совсем без насилия выльются в кровавые реки. Понимала, что порою люди заходят слишком далеко и не вспоминают о милосердии, когда стоило бы. Но боги? Разве не были они лучше, разве не к идеалу жизни в Восточных землях должно было стремиться человечество? Сил задавать правильные вопросы и искать на них ответы не было. Акелла со вздохом перевернулась на спину, щурясь на солнечный свет, пробивавшийся через окно, занавешенное тонкими белыми шторами. От долгого сна в одной позе конечности затекли, и теперь в мышцах болезненно покалывало. Потеря энергии тонкого тела сказывалась и на физическом. Вряд ли ситуация скоро улучшится — рана больше не сочилась магией, стянутая лечебными заклятиями, но заживление так и не началось. Про колдовство можно было забыть на целый месяц как минимум. Хорошо, что в ближайшее время не будет никаких боёв, и Зрячая может позволить себе лечиться и отдыхать. Закрыв глаза, Акелла и сама не заметила, как снова провалилась в сон.

***

— Нет-нет, так совершенно точно ничего не выйдет, — проворчал Танрес себе под нос довольно тихо, но внимание присутствующих всё равно переключилось с Иламы на него. Семеро создателей сидели на сваленных в круг камнях посреди большой тихой поляны и обсуждали будущее творение. Тёплый мягкий свет закатного солнца наполнял воздух, ветер шелестел в желтеющих древесных кронах. Ранняя осень дышала медово-золотистым покоем, но в мыслях тех, кто собрался за обсуждением, его и в помине не было. Хорошо хоть они свернули свои сущности, полностью скрыв их за материальными оболочками, а то небольшого случайного погрома избежать бы точно не удалось. — Почему нет? — спросила Илама, заправив за уши длинные тёмно-зелёные пряди волос. — Потому что, — ответил Танрес, но поняв, что от него ждут объяснений, продолжил: — Ну, это же очевидно! Наша собственная жизнь началась с боли и страха перед хаосом, который мог нас уничтожить… — Говори за себя, — фыркнул Ваалн. — Ладно, — неохотно признал Танрес, не любивший напоминаний об их небольшом различии, — ваша началась немного приятнее, но не суть. Вы всё равно вскоре почувствовали именно это. Боль и страх толкнули нас сотворить первую защиту от хаоса, боль и страх породили этот мир ровно в той же степени, что радость и наслаждение. А ты хочешь сделать этих существ бессмертными и неуязвимыми? Думаешь, из такого получится что-то путное? А если и получится, то будут ли они больше похожи на нас, чем духи? — Можно будет показать им хаос, — предложил Гёд. — Каждому? — в вопросе Атлы прозвучали нотки скептицизма. — Вы же собирались создать не одного, не двух и не десяток, или я что-то упускаю? Она не прониклась кипящим энтузиазмом, заразившим всех после создания солнца и первых живых существ. Атле нравились всякие холодные создания: простейшие, моллюски, черви и членистоногие, а от рыб она пришла в полный восторг и даже сделала вместе с Иламой несколько новых экземпляров. Духов Атла создала немного, большая их часть вскоре преобразилась до неузнаваемости, соединив свою жизнь с самой стихией воды. Когда же зашли разговоры о других разумных существах, Атла проявила лишь лёгкое любопытство, не более того, так что многие даже удивились, когда она согласилась помогать. — Да, проще будет сделать их уязвимыми в пределах этого мира, — задумчиво протянул Аэль. — Как обычных животных? — презрительно скривилась Илама. — Может, ещё скажете отмерить им срок жизни в двадцать-тридцать лет? — Нет, зачем, — возразил Танрес. — Я вовсе не имел в виду, что смерть должна подстерегать их на каждом шагу. И изнашиваться им тоже не обязательно. Можно ведь устроить всё немного по-другому. — Ты просто болтаешь или предлагаешь что-то конкретное? — спросил Гёд, глядя на него из-под широких тёмных бровей. Танрес пожал плечами. Не то чтобы он до конца представлял, что делать, но в общих чертах картину обрисовать мог. И совершенно точно понимал, что абсолютная неуязвимость вписывается в неё плохо. Действительно, не таскать же каждое новое создание к внешним оболочкам, чтобы оно увидело хаос во всей его ужасной и прекрасной мощи. — Предлагаю. У меня есть несколько вариантов, хотя их и надо доработать. Аэль, покажи, что мы с тобой сделали, пожалуйста…

***

Акелла проснулась уже ночью. Небольшая комната была погружена в полумрак, за окнами выла метель, сквозь приоткрытую дверь на пол падала полоска жёлтого света. С трудом заставив ноющие мышцы повиноваться, Акелла села на скрипнувшей кровати. Во рту пересохло. Очень хотелось воды и чуть меньше — в туалет. — Эй, есть тут кто? — охрипшим слабым голосом позвала она, не рискуя пока что вставать без присмотра. Чувствовала Акелла себя такой выжатой, что вряд ли сделала бы и несколько шагов самостоятельно. Дверь приоткрылась, в комнату заглянула совсем юная миленькая девушка, одетая в зелёное храмовое платье, но без опознавательных знаков и повязки на чёрных коротких волосах. Всего лишь прислужница жрецов, не осенённая божественной силой, она не представляла для Акеллы опасности. — Зрячая? Вам что-то нужно? — Вы поможете мне встать с кровати? — натянуто улыбнулась Акелла. — И кружечка воды тоже бы не помешала. Возможно, правильнее было бы обращаться к прислужнице на «ты» — её положение со всех сторон было ниже, чем у Зрячей. Но Акелле так было проще общаться с людьми. Подчёркнутая вежливость работала практически всегда. С поддержкой чужих цепких рук Акелла поднялась на предательски дрожащие ноги. Мышцы отозвались протестующей болью, но Акелла их проигнорировала. Девушка оказалась расторопной, и они быстро со всем управились, несмотря на то, что уборная располагалась в конце коридора, и путь туда и обратно показался Акелле долгим. Судя по застывшей тишине, царившей вокруг, на дворе стояла глубокая ночь. Трое караульных магов с трудом боролись с сонливостью. — Не знаете, сколько я уже так вот валяюсь? — спросила Акелла, падая обратно на кровать. — Вас прошлой ночью сюда принесли, — отвечала девушка, бросая на Акеллу любопытный взгляд из-под тёмной чёлки и поправляя плотное тяжёлое одеяло. — Все бегали вокруг как ужаленные. Целители говорили, вы вряд ли очнётесь в ближайшие несколько дней. — А целители не говорили случайно, когда я смогу колдовать? — Ой, ну точно не скоро, — сочувственная улыбка тронула пухлые губы. — Я видела много магов с ранами вроде вашей и могу сказать, что дней сорок-пятьдесят точно понадобится, а то и больше. Если попытаться раньше, останутся шрамы, а это опасно, вы же знаете. Акелла кивнула. Да, она знала, что шрамы на тонком теле ослабляли мага и делали его способности ненадёжными. Это же надо было так неудачно подставиться! Но какой у неё был выбор? Ралегда не могла отразить удар, а на заклинания не оставалось времени. — Но физическая слабость уйдёт раньше. Гораздо раньше, если вы уже пришли в себя. — И то хорошо, — проворчала Акелла, хотя вообще-то это мало её утешало. Толку-то от того, что руки и ноги будут нормально шевелиться, когда по сути она останется беспомощной. — Если что-то ещё понадобится, зовите. А пока что вам стоит как можно больше спать. Спокойной ночи, Зрячая. — А вам хорошей смены, — улыбнулась Акелла, подумав, что стоило спросить её имя хотя бы ради приличия. Девушка вышла из комнаты, прикрыв за собой двери, и Акелла снова осталась в темноте и тишине. Спать. Легко сказать, если не проваливаешься каждую ночь в чужое прошлое, слишком реальное и жестоко правдоподобное. Акелла вспомнила сон, из которого выпала несколько минут назад. Значит, это Танрес уговорил остальных богов сделать людей смертными? Но тогда почему он сам же отдал бессмертие своим чародеям, научив их изменять души? Не похоже, что у него заранее был готов какой-то хитрый план. Да и смертность, про которую он говорил, явно была какой-то не такой. Про старость, например, речь точно не шла. Интересно, а что случилось между этими двумя… Акелла приказала себе остановиться. Интересно. Интересно следить за жизнью Танреса, которого вообще-то следует называть Последним, будь оно всё проклято! С другой стороны, а почему не должно быть? Она не верила, что такие воспоминания можно подделать. Правда о самых могущественных существах этого мира, как минимум об одном из них, могла оказаться не только любопытной, но и полезной. Акелла пока что с трудом представляла, как подобные еретические и оторванные от сегодняшнего дня знания ей пригодятся, но не отбрасывала такую возможность. Со вздохом Акелла закрыла глаза. Да, весточки из чужого прошлого, зачастившие в последнее время, могут быть интересны и полезны, но неплохо было бы немного отдохнуть от них. Просто поспать, без любых видений или не-снов, в крайнем случае, с теми нормальными расплывчато-бестолковыми сновидениями, которые видят все остальные люди. Несколько лет назад к ней часто приходили именно такие сны, лишь изредка сменявшиеся серыми тенями изнанки. И никаких воспоминаний. Не то что теперь.