Взгляд Красной Луны

Таорайо, Восемнадцатое число месяца Середины Осени, 7599 года. Таорайо промерзала так, словно была каким-то белоземским замком, построенным в Стальную эпоху. Дуло из всех щелей, а об отоплении пришлось забыть — на него не осталось ни энергоблоков, ни костей, ни даже свободных колдунов, чтобы нормально заряжать их силой. Отсутствие каминов ничуть не помогало. Из-за холода люди болели чаще, прибавляя и без того измученным медикам работы. Когда метели немного поутихли, гражданских начали постепенно вывозить западнее, в Таор-сэ, но пока ещё в Таорайо оставалось слишком много людей, не приспособленных к настолько жёстким условиям. Дэйкс умел не мёрзнуть, но не мог научить этому остальных, как и обогреть весь замок. Алви или Филви такое было по силам, но они не позволяли себе тратить магическую энергию на решение бытовых вопросов. Планирование эвакуации Руки почти полностью поручили своим подчинённым, только наблюдая за процессом. Сами они готовили череду ударов по войску Шестерых. Танрес сумел призвать ещё три тысячи немёртвых и постоянно увеличивал их число. Благо на землях Западного материка оставалось достаточно павших воинов, которые при жизни клялись Красной Луне. Даже с учётом того, что большинство из них после смерти просто растворялись в мироздании, материала хватало. Но на призыв Танрес тратил отнюдь не бесконечное время и драгоценные силы. Кроме этого, он будил немёртвых и в Ар Кеоле, где они нападали на обозы вражеского войска. Рассчитывать на то, что Танрес поднимет разом огромную армию, как бывало в старые времена, не приходилось. А уж неспособность самых примитивных немёртвых долго ждать своего часа и вовсе сокращала число возможных тактик до одной-единственной — собирать воинов, пока жажда вражеской крови не начнёт выходить из-под контроля, отправлять их в самоубийственную атаку, собирать новых. Дэйкс почти жалел, что ему пришлось убить Эльтина. Сознательных немёртвых осталось немного, и все они оберегали другие крепости, как Ледяная Стража Фаэля, Наставники Нэшлаайри или Кровавые Призраки Тэхкеля. Таких защитников не уговоришь покинуть оберегаемые стены, к которым они привязаны, а вот Эльтин со своими гвардейцами оказался бы полезен. На памяти Дэйкса это была одна из самых сложных кампаний, хотя помнил он всякое. Осенняя Война, проигранная двести лет назад, отличалась куда большей жестокостью и стремительностью, а, например, во время Этлэрской битвы с обеих сторон погибло столько воинов, сколько теперь не набралось бы людей на Севере. Но тяжелее всего было именно сейчас. Порой Дэйкс ощущал себя, как бумажная стена, которой пытались остановить цунами. Дэйкс бросил взгляд на три карты разного масштаба, развешанные на стене прямо в отданных Рукам покоях. Старая плотная бумага была истыкана булавками с цветными деревянными наконечниками — круглыми для врагов, квадратными для собственных войск. На первый взгляд, положение «квадратных» не казалось таким уж бедственным. Будь у них больше сил, можно было бы окружить вражескую армию, отрезав от снабжения. Да и вообще, если бы не солнце… — Медитируешь на карту? — насмешливо спросила Алви, тихо заходя в комнату. — Ничего нового ты там не увидишь. Лучше на, съешь сухарик. Она поставила миску с сухарями на письменный стол и сама захрустела одним. Радовало, что им пока хватало хотя бы самой простой еды. Если бы ко всем проблемам добавился ещё и голод, он бы растоптал армию Севера. К счастью, большинство технологий консервации продуктов были достаточно просты, чтобы сохраниться даже в период послевоенного упадка. — Проклятое солнце, — сказал Дэйкс, через узкое окно бросив взгляд на алый шар, вынырнувший из полосы фиолетово-синих туч и спускавшийся за островерхие сосны. Ваалн. Он был огромной проблемой. Остальные боги не рисковали так активно вмешиваться в войну. Никто из них не умел так же филигранно управлять своими силами на любом расстоянии, как Сияющий, а использование аватаров было опасным делом. Но и одного Ваална хватало. Он мешал нормальному передвижению и координации войск, не давал наладить связь и снабжение. Безвылазно сидя в укрытиях, особо не повоюешь. — Ну, а что мы можем сделать? — Алви пожала плечами. — Так или иначе, весной Танрес будет с нами, и тогда… — Если. Ключ у врага, — напомнил Дэйкс. — Да ладно тебе. У нас достаточно людей среди приспешников Шестерых, чтобы её выкрасть, если до этого дойдёт, — Алви с хрустом разгрызла очередной сухарик и подошла к карте. — Но я не думаю, что такие меры понадобятся. Нетан говорит, девчонка рассудительна и не испытывает привязанности к Шестерым или их законам. Оно и понятно, на её месте я бы тоже их не любила. — Это ещё ничего не значит. — Я в неё верю, — хихикнула Алви. — Уже? И что бы на это сказал Танрес? — с наигранной укоризной спросил Дэйкс. Алви скорчила строгую, безусловно узнаваемую рожу, и низким голосом продекламировала: — Такие шутки оскорбляют всех богов, не уважая наше неотъемлемое право самим выбирать свою судьбу. Любое разумное существо обладает свободной волей, и навязывать своё видение… — она так и не закончила, сорвавшись в почти истерический смех. Прошло несколько минут, прежде чем Алви успокоилась и снова повернулась к карте. — Ой, ладно, ну это всё к Шестерым. Я как бы по делу пришла. Мне наконец-то разведчики отчитались за двое суток, и смотри, что у нас теперь за картина… Дэйкс задумчиво кусал губу, наблюдая, как Алви меняет расположение булавок. Две круглых переместились в более далёкие от Рэль Шиота деревни, ещё одна отправилась на край карты, к другим выбывшим из игры. — Заблудились в метели, — комментировала она свои действия, убирая булавки, — убиты ушедшими в леса крестьянами, нарвались на местных снежных духов, подошли слишком близко к Таорайо. Потом она отправила туда же квадратную булавку, обозначавшую отряд их собственных чародеев, ночами патрулировавших земли вокруг крепости. — Эти тоже умудрились попасть в метель и потеряться. И знаешь где? Поблизости от одного из самых лучших мест для ритуалов, где метель предсказать — раз плюнуть, даже если ты погодной магии никогда в жизни не видел. Идиоты недоделанные! Впрочем, часть ещё может вернуться. Я надеюсь. Тем более Филви говорил, что духи заметили в окрестностях какую-то магическую активность. Алви щёлкнула пальцами по точке, обозначающей круг камней в четырёх часах полёта от Таорайо, словно прибила надоедливое насекомое. — Кто пропал? С одной стороны, ничего значительного не случилось, с другой же им сейчас нельзя было потерять ни одного настоящего колдуна. Тем более по такой бестолковой причине, как метель. Нет, Дэйкс знал, какими злыми они тут бывают, особенно если духи снега и тьмы пляшут среди снежинок, и тогда касания их превращаются в удары ледяных плетей. Такие метели убивают легко, но выросшие на Севере чародеи могли найти способ избежать смерти. — В основном местные, плюс несколько спасшихся из Рэль Шиота, и среди них несколько очень сильных ребят. Ихала, Таннар, да хоть тот же Мирэ… — она махнула рукой. — Помню таких, — кивнул Дэйкс. — Ихала — телепатка, на развитие способностей которой так надеялся Филви, Таннар из самых сильных наших колдунов. А Мирэ — боец и ритуальщик? Тот, которого ты понизила в звании после Рэль Шиота? Дэйкс знал в лицо почти всех действительно стоящих колдунов Севера. Как у любого бессмертного, память у него была хорошая, а вот этих самых колдунов оставалось не так много — чего ещё ждать, если само нынешнее население Севера могло бы уместиться в трёх-четырёх старых городах вроде Рэль Шиота? Дэйкс посмотрел на область, где пропали чародеи. Поблизости действительно находился старый круг камней, где тысячи лет назад запечатали последних появлявшихся в мире безумных духов. Сам Дэйкс считал, что несчастных созданий проще уничтожить. Духи, подвергшиеся влиянию хаоса, страдали каждое мгновение своего бодрствования и от этого становились только злее, а ни один круг не отличался полной надёжностью. Про последствия распечатывания лучше вообще не думать, но такие круги были действительно хороши для ритуалов. Умелые колдуны порою пользовались ими. Например, Филви или Эльтин. — Ага, — Алви вздохнула. — Жалко потерять Мирэ, боевой потенциал не так часто сочетается со способностями к ритуальной магии. Про Ихалу вообще молчу. — Телепатка там только она? — Полноценная — да. Значит, с пропавшими нет обратной связи — большинство колдунов могут воспринимать телепатические волны, но не передавать их. Недалеко от круга камней с безумными духами. Где была замечена какая-то активность. Неприятный выходил расклад. — Мне это не нравится. Активность, про которую говорил Филви. Метель, застигшая северян врасплох. Круг камней с безумными духами. Всё это. Алви поморщилась, нервно сплетая пальцы в замок. Она тоже была встревожена, как бы ни пыталась скрыть это за привычными язвительными репликами и весёлостью. — Я думала полететь ночью к кругу и посмотреть. Вдруг там что-то серьёзное, и духи могут проснуться? Вокруг полно деревень. Крестьяне, если вдруг что, не смогут защититься от безумных духов, а Рукам не улыбалось их терять. Конечно, круг надёжно стоял уже очень много сотен лет, но слишком уж не нравились Дэйксу такие маленькие совпадения. — Разумно. — Если ничего страшного не случится, то хотя бы поищу следы пропавших. Но… скажи честно, — Алви подошла к нему почти вплотную, заглядывая в глаза, — я зря волнуюсь? Дэйкс улыбнулся, но одними губами, взгляд его оставался серьёзным. Ах, если бы можно было ответить на этот вопрос утвердительно, развеяв её сомнения. Но самообман они позволить себе не могли. — Не знаю, — Дэйкс едва заметно пожал плечами. — Проверим? Рэль Шиот, Девятнадцатое число месяца Середины Осени, 7599 года Сумерки сгущались над поляной неестественно быстро. В треске костра каким-то загадочным образом слышались угрожающие нотки. Высоко в верхушках елей и сосен гулял слишком холодный даже для ранней весны ветер. Погода обещала вскоре совсем испортиться, как и атмосфера между семерыми собеседниками, сидевшими у костра. Возможно, первое было прямым следствием второго. — Я абсолютно уверен в том, что добавление второго энергетического тела, — идеальный вариант, — заявил Танрес. — Оно решает проблему с уязвимостью и износом физической части, но не обязывает нас показывать хаос лично каждому человеку. И это работает! Вы же сами видели. Уже пять лет, как мы сотворили людей, и никаких побочных эффектов, которых так опасались Гёд с Иламой, нет. Предлагаю дать тонкое тело каждому оставшемуся без него человеку. Я тут как раз сообразил, как сделать так, чтобы оно наследовалось без потери мощности… — Признаться, — медленно начала Илама, глядя куда-то ему за плечо, — меня немного беспокоит то, что люди с тонким телом становятся бесплодны, если обретают бессмертие. Это может быть проблемой. — Так, подожди, — недоуменно нахмурился Танрес, чувствуя неясную тревогу. — Но мы ведь решили, что это обязательное условие, чтобы избежать перенаселения? Для сохранения человечества вполне хватит тех молодых, которые захотят сначала завести детей, а потом уже изменять свои тела. Погибших всё равно будет мало, особенно после того, как люди по-настоящему хорошо обучатся пользоваться своей мощью. — Но слишком рискованно полагаться на это, не находишь? — спросил Ваалн. — Да и мне не нравится, как некоторые из этих людей с тонкими телами начали себя вести. Они какие-то более жестокие и заносчивые. У меня вот двое недавно решили, что я их избрал, чтобы править остальными. Танрес открыл рот и в первые мгновения не мог выбрать, что сказать: «Ты вообще с ними общался хоть раз, если они не знают, кого и для чего ты выбрал?» или «Может, это пройдёт, когда они перестанут так сильно отличаться от остальных, как думаешь?!» — Это ещё ничего, — вздохнула Илама. — Тут одна вообще заявила, что справится без меня, и ушла. Просто взяла и ушла. Что ей ещё могло стукнуть в голову? Они становятся неуправляемыми, вот в чём проблема. Её голос выдавал беспокойство. Танрес внимательнее вгляделся в белое лицо: тёмно-зелёные брови нахмурены, губы поджаты, изумруды глаз тревожно мерцают. Похоже, именно неуправляемость заботила Иламу в первую очередь. Ему это казалось чушью — ну ушёл там кто-то куда-то, пусть себе идёт. Что в этом плохого? — А меня больше волнуют дети с тонким телом, — сказала Кереса. — Похоже, они довольно опасны, пока не научатся себя контролировать. — Кажется, мы спешим, — пробасил Гёд. — Ещё бы лет десять понаблюдать и тогда уже решать. — Лет десять? Да ты хоть представляешь, что за десять лет может произойти с обычным человеком?! Голос Танреса сорвался в рычание. Тени бесконтрольно метнулись из стороны в сторону, щеря бестелесные пасти. Все разом обернулись к нему. Стало тихо. Он выдохнул, пытаясь прийти в себя и унять злость. — Я просто хочу сказать, что люди вышли довольно хрупкими. И что-то менять надо в ближайшее время, иначе будет много лишних жертв. Разве мы не так собирались сделать с самого начала? Проверить и выбрать лучший вариант? Илама переглянулась с Ваалном и сказала: — Это же ты настаивал на том, чтобы люди не были бессмертными… — Только на том, чтобы они знали, что такое смерть, как мы, — оборвал он. — Про гибель из-за поцарапанного пальца речи не было. — И мы решили, что сделаем всё, чтобы найти компромисс, — прошелестели слова Аэля. — Я не понимаю, о чём мы спорим? Вопрос не в людях с тонким телом, вопрос в тех, кто живёт без него. Мы должны довести дело до ума, помочь им. — Довести до ума, а не испортить поспешными действиями, — назидательно ответил ему Ваалн. Танрес закрыл глаза. Он ожидал, что возникнут некоторые разногласия, но такого отпора не понимал. Упёртые бараны! — У кого-то есть ещё предложения? — спросил он, собственный голос показался ему на удивление безжизненным. — Если бы получилось сделать их одновременно и более прочными, и не способными так сильно влиять на мир… — тихо проворчал Ваалн себе под нос. На него никто не обратил внимания — они и так потратили много времени, пытаясь найти баланс выносливости и мощности тонкого тела, но ничего лучшего подобрать не смогли, так что предложение было из раздела «а вот если бы всё вдруг стало хорошо, то было бы замечательно». — Можно бы создать какое-то более безопасное место, чтобы наблюдать за людьми, пока мы не найдём выход, — сказала Кереса. — Место, которое обезопасит их и от старения? — спросил Аэль. — Да и какой смысл? Проще вернуться к изначальному варианту с неуязвимостью, чем пытаться перестраивать весь мир под новых жителей. — Я думаю, — Илама подчеркнула эти слова интонацией, — что Гёд прав. Прошло слишком мало времени, чтобы судить. Я всё ещё считаю, что отдавать такое могущество людям опасно. Они не справляются. А если кто-то беспокоится за своих подопечных, то пусть лучше за ними приглядывает, — она бросила на Танреса многозначительный взгляд. — А то получается, что можно одновременно говорить: «Я не буду с ними нянчиться, сами разберутся, как жить!» и делать вид, что больше остальных заботишься о людях, когда хочется побыть самым хорошим. Слышать это было очень неприятно. Танрес мог бы рассказать, что вовсе ему не хотелось быть самым хорошим, что он просто знал, какая именно помощь сейчас людям нужнее. Он не учил их жить, с этим они лучше справлялись сами. Он учил выживать, что было не так уж просто. Илама посвятила свои народы в философию цикличности и хаоса, преподнося её как непреложную истину, но не рассказала им об опасности сырой воды. По мнению Танреса, после этого она не могла указывать ему, что и как делать с людьми. Танрес мог бы попытаться объяснить, но он был зол и не слишком хорошо соображал. «Да и вообще, кто меня до этого слушал, кроме Аэля? — раздражённо подумал он, обводя остальных богов тяжёлым взглядом. — Только и горазды ворчать, что я какой-то странный, и сваливать всё на хаос». — Давайте проголосуем, — предложила Кереса. — Кто за то, чтобы подождать ещё, допустим, десять лет, перед тем, как что-то менять? — Я за, — тут же ответил Гёд. — Мы знаем слишком мало. — Против, — подала голос молчавшая всё это время Атла. — Я не слишком-то хорошо в этом разбираюсь, потому предпочту довериться тому, у кого больше опыта. — Я вообще подумываю, что лучше всё оставить как есть, — проворчала Илама. — Но если уж вопрос стоит, как ждать или нет, то выберу ожидание. — Я за, — Ваалн скрестил руки на груди. — Я против, — сказал Аэль, кусая губу. Всё внимание было теперь направлено на Кересу, которая, хмурясь, глядела в костёр, словно танец огненных языков мог подсказать ей правильный ответ. — Я… Я за. Поспешные решения не приводят ни к чему хорошему. Подождём. Танрес встал. Тени снова ожили, потянулись к нему. — Я против, — выплюнул он. — Но, по-хорошему, спрашивать надо было у людей.

***

— Боги, почему? — простонала Акелла, накрываясь одеялом с головой. — Почему вы все такие люди, но нелюди? На соседней кровати завозилась Ралегда. Акелле позволили уйти из лазарета, как только её физическое состояние пришло в норму, так что теперь она маялась бездельем в их старой комнате. Безделье было ужасной вещью, потому что оно оставляло уйму времени для того, чтобы спать, видеть сны, а потом обдумывать их, проснувшись. Акелла чувствовала себя беспомощной, погрязшей в болоте бессилия и вопросов. Иногда она хотела просто взять и отказаться от собственного выбора, предоставив кому-то ещё вести её. Не важно, кому — богам, пророчеству, судьбе или просто случаю. Потом мгновения слабости проходили, и она понимала, что никогда не сделает этого, не предаст собственную натуру. Но беспомощность вымотала Акеллу. Долго так продолжаться не могло. Она должна была сделать шаг вперёд или пропасть. Вот только куда именно шагать?