***
Рыжие, алые, жёлтые деревья купались в тёплых лучах полуденного солнца. Где-то вдалеке перекликались две птицы, начавшая опадать листва шелестела под ногами. Рэйн и Танрес в непринуждённом молчании бесцельно брели по роще. Покой. Всё вокруг полнилось покоем или, вернее, его эфемерной иллюзией. Танрес мог развеять её, приняв какой-то другой облик. Например, мыши это место точно не показалось бы настолько умиротворяющим, даже помещайся в её голове божественный разум. Но зачем, если можно просто отдаться ощущению естественной тишины, забыв об остальном мире? После переговоров с другими богами он нуждался в этом, и с каждым разом всё сильнее. А сегодня и вовсе совершенно по-человечески разболелась голова. Неудивительно, ведь пришлось иметь дело только с Иламой, Ваалном и Кересой. Как Танрес ни просил Аэля выступить хотя бы в качестве посредника, тот отказывался. Воздух запах сыростью, вскоре Рэйн и Танрес вышли к небольшому озеру. Тёмная неподвижная вода отражала голубое небо и ветви склонившихся над ней ив. — Кажется, вечером будет дождь, — тихо сказал Рэйн, усаживаясь на старую корягу у берега. В его платиновых волосах, за одиннадцать лет выросших так, что они закрывали всю спину, запутался сухой берёзовый листок. Танрес выпутал его из гладких прядей и начал бездумно рвать на кусочки. — Ты всё же научился чувствовать погоду, не концентрируясь? — Да нет. Не моё это, наверное, — Рэйн едва заметно улыбнулся. — Просто водные духи поднялись в небо. Видишь, вон парочка играет? Он указывал в яркую вышину, где кружились две птицы, сотканные из водных капель, сверкающих, как горный хрусталь. Прикрыв глаза ладонью от солнечного света, Танрес проследил за несколькими замысловатыми петлями, которые духи выписывали вокруг друг друга. — Красивые, — вздохнул он, неясная тень печали промельнула в голосе. Все творения Атлы отличались удивительной грациозностью. И хотя её вклад в человечество был невелик, казалось, изящество некоторым из них придала именно она…***
Бабах! — Это вообще не твоё дело, сучий выродок! Акелла спрятала голову под подушку, пытаясь укрыться от криков двух магов, которым вздумалось поругаться прямо под дверью. Посреди ночи. Серьёзно? Судя по последовавшему грохоту, в ход пошли заклинания или тяжёлые предметы. Теперь заворочалась и Ралегда, бурча что-то под нос. Нет, это было решительно невозможно! Акелла встала, завернувшись в одно из одеял. Доски пола холодили босые ступни. — В чём дело? — сухо спросила она, открывая дверь и стараясь выглядеть уверенно, но не слишком агрессивно. Один из магов был совсем молодым, второй — явно старше. Оба замолчали и обернулись к Зрячей. Из соседней комнаты тоже кто-то выглянул. — Он просто не… — возмущённо начал молодой. — Это всё ещё жилой этаж, — так же сдержанно продолжала Акелла. — И сейчас ночь. Большинство комнат по соседству переделали в мастерские и хранилище для Ордена Жезла, но да, в некоторых жили и, что важнее, спали люди. — Поэтому вы разберётесь со своей проблемой тихо и в другом месте. Или разбираться будет ваше начальство, — она бросила взгляд на приличную вмятину в деревянном полу, оставшуюся у ног молодого мага. Никому не хотелось объяснять, почему в ссоре между магами одной страны использовались заклятия. За такое можно было получить наказание посерьёзнее выговора. — Но… — Мы извиняемся, Зрячая, — мрачно сказал старший. — Больше не повторится. Он развернулся и быстрым шагом пошёл к лестнице. Второй последовал за ним, тихо бормоча ругательства. Акелле казалось, что тонкая струнка, натянутая у неё внутри во время, казалось бы, незначительного бытового разговора, исчезла, перестав беспокоить. «Ну, замечательно, — подумала Акелла, — ещё из-за мелочей всяких переживать!» — Спи, спи, — прошептала она Ралегде, открывшей глаза. — Всё в порядке. С другой стороны, может и хорошо, что её разбудили. Судя по тому, что Акелла успела увидеть, ничего полезного новый сон не нёс. Развлекаться, наблюдая за досугом Танреса и колдуна, которому суждено её убить? Нет уж, увольте. Они и так становились слишком живыми, слишком понятными, даже без настолько глубокого проникновения в дела сугубо личные. Итак, эксперимент можно считать неудавшимся. Да, не помешало бы сделать ещё несколько попыток, но Акелле казалось, что все они приведут к похожим результатам. Вместо того, чтобы ничего не видеть, она увидела неважный сон ни о чём. Акелла вытянулась на спине, закрыв глаза. Хорошо, а если она захочет узнать, как начался этот божественный конфликт?***
Все Руки — семеро людей разной степени сонности и встрёпанности — собрались в небольшом зале. Они тревожно переглядывались, не ожидая ничего хорошего от внезапного тайного вызова. — Экстренное собрание объявляю открытым, — громко сказал Танрес, запирая двери и на ходу застёгивая мундир, за высоким воротником скрывая алые следы того, что ещё пять минут назад ночь была куда более приятной. — Тихая Рука, докладывайте. Ким Тихая Рука Тьмы поднял всех по тревоге, не уточняя причин и не устраивая лишнего шума. Эта поспешность и секретность тревожила Танреса. Ким ничего не делал просто так. Невысокий хромой начальник разведки не имел тонкого тела, но, казалось, владел какой-то совсем непостижимой магией, позволявшей ему знать чуть ли не всё и обо всём. — Шестеро нарушили перемирие, Владыка, — сухо сказал Ким, усаживаясь в своё кресло за небольшим круглым столом в центре комнаты. — Ударные отряды жрецов и магов общим числом восемьсот пятьдесят человек выдвинулись к нашим границам. Судя по перехваченным переговорам, их цель — взять Синна-ири, Фоиз и ряд более мелких укреплений, а потом удерживать до подхода основных войск, чтобы продолжить наступление вглубь степи. Тишина мгновенно повисла над собравшимися, словно мировой шар. Осознание сказанного, казалось, запаздывало на секунду-другую. — Кто в отрядах? — спросил Танрес, мысленно прикидывая, сколько дополнительных сил они смогут стянуть к границе, скажем, в ближайшие сутки. — Что за народы? — Альдийцы, Владыка. — Есть ли шанс, что они занялись самодеятельностью? Не хочется повестись на провокацию. Ким с сомнением покачал головой: — Я не дам стопроцентных гарантий, Владыка. Но вовлечены жрецы. Очень много жрецов высоких рангов. Вероятность того, что Шестеро не знают, исчезающе мала. — Игнорировать, — начал Рэйн, закашлялся, раздражённо морщась, но всё же продолжил, — их нельзя в любом случае. Тьфу ты. Есть тут вода? — Правая Рука говорит дело, — заметила Алвиларвин, одновременно тонким телом наливая воды из кувшина, стоявшего на подоконнике, и подавая стакан Рэйну. — Сначала жжём войска, потом расшаркиваемся с дипломатами. Если придётся. Танрес сжал зубы, подавляя неуместное желание выругаться. На четыреста пятьдесят лет мира договорились они с Шестерыми, и было это триста шесть лет назад. Не то чтобы обе стороны полностью доверяли соглашению, но «случайные» неприятности на границе — одно, а масштабное нападение — другое. Его он ну никак не ожидал в ближайшие лет сто минимум. «И кто ты после этого? — спросил Танрес сам у себя. — Полный идиот, совершенно верно». — Тихая Рука, когда произойдёт столкновение? — сказал он вслух. — Часов через девять-десять. Они начали приготовления под видом своих обычных учений, потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, что к чему. Прошу простить этот промах. Танрес махнул рукой. Зная Кима, «промах» заключался в тридцатиминутном промедлении или какой-то другой глупости подобного рода. Кроме того, мало кто думал, что какое-то движение может начаться сейчас, в месяце Середины Осени. Чтобы нападать на Север незадолго до наступления диких холодов, надо быть или очень глупыми, или очень самоуверенными, а глупцами своих врагов Танрес не считал. Сами Шестеро могли забыть, насколько холода губительны для человеческих армий, но их верные слуги точно помнили. А ещё была Кереса — теперь, когда она столько времени провела среди людей, Огненная стала куда опасней. — Владыка, — между тем продолжил Ким, — я бы хотел попросить вас поднять луну и посмотреть, что происходит в точках, до которых наши чародеи не могут дотянуться. Это возможно? Танрес покачал головой. Согласно циклу, новолуние должно было наступить только послезавтра. Тратить немалые силы и торопить его он не хотел — скорее всего, они понадобятся для более важных вещей. — Если не случится ничего критичного, вам придётся справляться с разведкой без меня. Шестеро ещё не пытались влиять на наши территории лично, но не думаю, что это надолго, — Танрес потёр переносицу, собираясь с мыслями. — Правая Рука, Рука Со Свитком, Пылающая Рука, вы пока что будете меня страховать. Все трое кивнули. Руки выглядели сосредоточенными, но не взволнованными. Схватки с Шестерыми не были для них чем-то новым. Они трое почти заменяли Танресу так и не случившегося союзника-бога. — Ледяная Рука и Рука С Мечом, вы немедленно отправляетесь на границу. — Какие войска берём? — спросила Дэйкс, явно пытавшаяся что-то просчитать в уме. Вален Ледяная Рука между тем обернулся к висевшей у него за спиной подробной карте Севера. — Сейчас соберём остальное командование и решим, — сказал Танрес. — Но действовать придётся быстро, так что на массивную поддержку пехоты пока не рассчитывайте. — Может не понадобиться, — пожала плечами Дэйкс. — Это было бы прекрасно, — Танрес почувствовал, как губы кривятся в хищной усмешке. — Если мы задавим наступление в зародыше, война может толком и не начаться. Вот кстати, Рука Ветра… Элин Рука Ветра посмотрела ему в лицо, и страх промелькнул в глубине её глаз. За сто с лишним лет ношения титула она так и не разучилась бояться темной божественной силы. — Да, Владыка? — Готовься в любой момент нанести массивный погодный удар по Белому Рубежу. Может, необходимости не будет, но я бы на это не рассчитывал. В груди распускался алым цветком жгуче-ледяной лунный свет. Ненависть. Застарелая, усталая, крепкая и вязкая, как передержанный чай. Сухие слова о новой войне скрывали за собой картины, которых Танрес уже навидался за четыре эпохи и надеялся не лицезреть ещё хотя бы лет сто. Ведь всё шло неплохо, перемирие соблюдалось и подарило годы процветания не только северу, но и югу. А теперь? Новая Этлэрская битва — разрушенные города, горящая земля от горизонта до горизонта и горы мяса, которое и трупами-то назвать сложно? Нет уж. В этот раз не видать Шестерым Севера и его людей. Не поить кровью мох, не кормить ворон чужими трупами. Хотят боя без правил? Что же, Танрес с радостью им его устроит, пусть только дадут повод! «Серохолмское соглашение о допустимом оружии они могут разорвать на шесть частей и засунуть себе в задницы». Рэйн поджал губы, словно прочёл его мысли, но ничего не сказал. Остальные Руки переглядывались, пока Филвиларвин не заговорила: — Владыка, а вы уверены? — было хорошо видно, что она хотела спросить «Дорогуша, а ты головой не ударился?», но формальный тон разговора не позволял. Да, не были Ким, Вален и Элин в достаточно дружеских отношениях с остальными для такого. — А если потом окажется, что мы первыми применили запрещённые средства? — Не вижу причин для ваших сомнений, Рука Со Свитком, — внезапно жёстко заметил Рэйн. — Никто прямо сейчас снегопад с торнадо над полями альдийцев вызывать не собирается. Но это Шестеро напали на нас во время мира. Стоит ожидать, что они пойдут дальше, вам так не кажется? — Напомню Владыке и Правой Руке, что Серохолмский договор о перемирии и Серохолмское соглашение это разные документы, хотя и вступили в действие одновременно, — подал голос Ким. — Шестеро нарушили первый, — резко прервал его Танрес. — Если только я заподозрю, нет, если кто-то из нас только заподозрит, что они собираются нарушить и второе… Филви тяжело вздохнула, но ничего больше не сказала. Танрес, уверившись, что возражений больше не последует, продолжил инструктаж. Ледяной лунный свет пульсировал в жилах вместо крови. Он не позволит этой войне затянуться, как предыдущим.***
Чужая ненависть отзывалась внутри Акеллы холодом и после того, как она проснулась, хватая ртом воздух. Как дико, как безумно и вместе с этим убийственно спокойно Танрес ненавидел Шестерых! Это было совсем не похоже на чувства, которые он к ним испытывал в Изначальную эпоху. И пускай у неё не получилось найти ответ на заданный вопрос — как именно начался конфликт богов ещё в те, древнейшие времена — Акелла не готова была увидеть причину такой ненависти. Не сейчас. Не в эту ночь. Она подозревала, что неосознанно просто откажется искать её в глубинах чужой памяти. Стоило попробовать что-то более безобидное, чем древняя политика. «Ха, безобидное! — подумала Акелла, осторожно переворачиваясь на другой бок и стараясь не скрипнуть кроватью, чтобы не разбудить Ралегду. — Кто бы подумал, что я буду применять это слово по отношению к памяти Последнего? Ещё этим летом мне самой такое показалось бы невероятным». Заснуть в ту ночь ей больше не удалось.