Взгляд Красной Луны

Джен
R
Завершён
102
автор
Lantanium бета
Размер:
434 страницы, 59 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
102 Нравится 1265 Отзывы 50 В сборник Скачать

44. Дела людей

Настройки текста
Рэль Шиот, Двадцать третье число месяца Середины Осени, 7599 года Акелла старалась спать так много, как вообще могла. Ралегда даже немного забеспокоилась. Деталей она не знала. Акелла рассказала, что говорила с тенью, называвшейся Танресом, но и только. Ей не хотелось вываливать это всё на последнего близкого человека. К тому же, что Ралегда могла бы ей посоветовать? Верить в Шестерых? Акелла никогда не умела, да и не хотела верить. В попеременно удачных попытках управлять видениями о чужом прошлом промелькнули несколько дней. О древней истории Акелла узнала не так много, как о деталях личной жизни Танреса. Некоторые картинки оказались жутко прилипчивыми — увидев однажды, трудно было не поинтересоваться, что же случилось дальше. А сны куда охотнее подчинялись сиюминутным желаниям, чем взвешенным сознательным решениям. Но стоило признать, что даже такая информация могла оказаться полезной. Акелла начала понимать характер того, кто был её врагом, того, кто мог стать союзником. Она и раньше знала, что боги похожи на людей, но Танрес… Танрес был человечен. Создавая людей, он передал им слишком много своего «я», а потом столько же перенял, живя среди них. Это делало его опасным. Это делало его по-настоящему, по-человечески жестоким — если не забывать, что большую часть своей жизни он провёл на войне. И это же подсказывало Акелле, что Танрес будет способен понять человека. Что с ним можно будет нормально договориться. Вопрос только, о чём договариваться? И что если, решившись вступить на этот путь, она не только не получит решения своей проблемы двойственной природы, но и навредит другим людям? А если нет, то что тёмный бог, запертый в клетке, сможет ей дать? Акелла решила пойти и спросить у Танреса лично. Вот только теперь, когда она уже знала наверняка, кто именно ждёт в тенях, погружаться туда было страшновато. Мимолётным порывом, лёгким колебанием сознание отнесло в другую сторону, прочь от не-сна…

***

— Теперь она будет жить? Люди смотрели на него с плохо скрываемой надеждой. Женщина, изящная, словно точёная статуэтка, явно принадлежала к поколению сотворённых, которых непосредственно касалась рука богов. Судя по наличию бороды, мужчина был из второго поколения, но точно не дальше. Они стояли у кровати, где свернулось в подрагивающий комок худое тело их семилетней дочери, спящей глубоким сном, и ждали вердикта. Танрес не мог обещать им ничего. — Может быть. Я убил то, что отравляло её кровь, но болезнь сильно навредила телу, и сумеет ли она выкарабкаться, зависит только от неё самой. Увы, моя сила не слишком годится для того, чтобы передавать её людям, тем более больным. — Мы… — мать прерывисто выдохнула, — мы можем что-то сделать? — Просто заботьтесь о ней. Хорошо кормите, когда появится аппетит, и давайте много воды. Спустя несколько минут, закончив объяснять родителям, как не помешать девчонке выздоравливать, и выслушав множество благодарностей, Танрес наконец-то распрощался с ними. За оградой дома его ждал Рэйн, сидевший на пеньке и подставлявший бледное лицо тёплому весеннему солнцу. В воздухе сладко пахло цветущей вишней. — Ну что? — спросил он, когда Танрес подошёл. — Ещё один случай, та же самая лихорадка. Шансы на выживание примерно три к двум. Рэйн скривился: — Эх, если бы как-то использовать тонкое тело, чтобы передавать силы людям без него! Я уверен, что это возможно, только как?.. Танрес пожал плечами: — Можем попробовать поискать способ, но всё равно это частности. Попытки лечить симптомы, а не болезнь. И ты прекрасно это знаешь, — он протянул Рэйну руку. — Пойдём домой. Я хочу немного отдохнуть, прежде чем связываться с Иламой. — Думаешь, будет толк? — спросил Рэйн. — Они не соглашались ничего делать все эти годы. Что изменит ещё одна смерть для тех, кто предпочёл забыть, что это такое? В конце концов, Илама считает, что её перерождение душ — решение проблемы, и неважно, что от личности практически ничего не остаётся в процессе! Другие боги нам не помощники, смирись. Они не согласятся переделывать человечество. Танрес не ответил. Что он мог сказать? Они шли по большому поселению, выстроенному на холме возле речки. Тридцать лет назад на вершине построили из сосновых брёвен Большой дом, где поселились желавшие учиться у Танреса. Потом другие ученики возвели собственные жилища, а некоторые люди просто захотели жить рядом. Поселение разрасталось и в целом процветало, но всё же… — Иногда мне кажется, что я страшно ошибся тогда, — тихо сказал Танрес. — Что не следовало вообще показывать вам смерть. Заметно было, что Рэйн приложил некоторое усилие, чтобы не звучать слишком уж раздражённо. — Танрес, ну не начинай. Мы были бы иными, не узнав её. Совсем, совсем иными, не лучше и не хуже, но вы ведь искали компании себе подобных, разве не так? Танрес только кивнул. — А что до хрупкости обычных людей, так это изволь на себя не взваливать, — продолжал Рэйн почти зло. — Я никогда не заболею, не состарюсь и не умру от заражения крови, а разве это ты виноват в том, что не все люди такие же? Мне кажется, именно ты хотел, чтобы сильное тонкое тело было у каждого, а не у единиц. — Да, но… — Но что? Ты должен был предположить, что люди с тонким телом испугают остальных богов? Предвидеть, что всё случится именно так? — Возможно, — сухо ответил Танрес. Рэйн, казалось, хотел высказать ему всё, что он думает по этому поводу, но в последний момент только пожал плечами, отводя взгляд. В молчании они дошли практически до самых дверей Большого дома. — В любом случае, я бы не стал на этом зацикливаться, — наконец, сказал Рэйн. — Лучше уж подумать, как мы можем исправить ситуацию прямо сейчас. Рэль Шиот, Двадцать пятое число месяца Середины Осени, 7599 года Холод, голод, болезни, нестабильность и снова холод, аномальный даже для северной зимы как таковой. В последнюю неделю положение резко ухудшилось. Савейн не в первый раз за свою почти столетнюю жизнь сталкивался со всеми этими проблемами, но впервые чувствовал, что вот-вот упустит контроль. Подходил к концу месяц Середины Осени, благословлённые Шестерыми воины по пояс в снегу сидели в Рэль Шиоте, единственном захваченном укреплении Севера. Не считать же таким Альталь-ири, право слово! А хуже всего были князья, короли, генералы и принцы с их очень вежливыми, обтекаемыми и многословными требованиями. Особенно много хлопот доставляли те из правителей, которые знали или догадывались, какой была реальная власть первого мага войска. Требовали они при этом практически невозможного. Например, вчера к Савейну приходила Арши. Её слова, если перевести их с дипломатического языка, которым, как оказалось, она владела очень неплохо, звучали бы примерно так: «Пойди прикажи Весгу, пусть он передаст Великим Духам, что надо бы погоду улучшить хоть немного. Хоть до уровня нормальной зимы! Иначе я и мои люди за себя не отвечаем». Савейн рассказывал, что сейчас вмешательство богов в погоду приведёт к климатической катастрофе. Савейн успокаивал, намекал, угрожал, улыбался. Савейн принимал и отправлял сотни телепатических передач, проводил по два-три ритуала в день, общаясь с духами. Савейн падал на кровать после полуночи и до рассвета то ли спал, то ли лежал в полном забытьи. Он знал, что долго и продуктивно работать в таком режиме не получится даже у мага. Тем более, он не умел до конца соединять тела, что сильно ограничивало его физическую выносливость. Стоило признать — его план по пережиданию холода был плохим вариантом. И не так важно, что никто не предлагал ничего лучшего. Все ближайшие деревни были очень быстро разобраны чуть ли не по брёвнышку. Любые попытки залезть на территории, находившиеся ближе к Таорайо или Таор-сэ, натыкались на невероятно, нечеловечески жестокое сопротивление. Северные чародеи были искуснее магов. Савейн не кричал об этом на каждом углу, но внутри признавал со всей ответственностью. В конце концов, многие из них были достаточно сильны, чтобы провести над своей душой тёмный ритуал, избавлявший от старости, после чего получали долгие годы на практику и оттачивание навыков. Это если забыть о простом техническом превосходстве. И когда Ваалн не мог защитить своих воинов, преимущество очень быстро переходило к северянам. Тем более, они гораздо лучше знали местность. Да и местные охотно помогали своим и так же охотно убивали захватчиков при первой возможности. Иногда Савейну хотелось проклинать Шестерых за их несвоевременно жёсткую политику по отношению к населению захваченных территорий. Он осознавал необходимость зачистки, уничтожения всех, кто вырос в беззаконной и развращённой культуре Севера, будучи носителем магической силы, но неужели нельзя было заняться этим позже? Савейн понимал, что не имеет права злиться на богов, но понимание помогало далеко не всегда. К тому же, если бы они были чуть более последовательны в своих вмешательствах… И всё же именно помощи Шестерых он собирался просить у Весга. Может быть, потомок Огненной с его, Савейна, помощью поможет объяснить богам, в каком тяжёлом положении оказались их люди? Духи вот не сумели, но Савейн не был уверен, что они сами понимали всё до конца. Весг ждал его в кабинете. Савейн прошёл мимо двух похожих на каменные статуи жриц, которые несли караул у комнат короля-жреца, и закрыл за собой дверь на засов. Сплёл заклинание от подслушивания и только после этого поприветствовал Весга, сидевшего в кресле возле жаровни. Рядом стояло ещё одно кресло, видимо, для Савейна. Король-жрец уже полностью избавился от следов недавнего ранения, но выглядел усталым, под золотистыми глазами залегли тени, кожа посерела. Если бы лучшие маги-целители и жрецы Иламы не следили за здоровьем Весга, Савейн начал бы беспокоиться. Весг имел ценность для армии во многих аспектах — он был ярким знаменем, хорошим оратором, умевшим управлять людьми, и очень могучим жрецом. Даже на северных землях, где власть Шестерых слабела, король-жрец всё ещё оставался серьёзной боевой единицей. Покончив с формальностями, Весг наконец поинтересовался: — Так зачем вы просили о встрече, Золотой Венец? Мне казалось, у вас достаточно дел в эти непростые дни, — он устало вздохнул, — как, впрочем, и у меня. И, увы, наши уважаемые правители и военачальники не спешат облегчить эту ношу. Скорее уж наоборот.  — Просят что-то сделать с зимой? — с понимающей полуулыбкой спросил Савейн. — Словно это я её наслал, а не Руки Тьмы. Можно сколько угодно объяснять, что боги не хотят рисковать благополучием всего мира ради сиюминутной выгоды одной армии, всё равно не поможет, — сказал Весг, откидываясь в кресле. — Надеюсь, цель вашего визита более оригинальная. Савейн развёл руками: — Увы, не могу вас обрадовать. Я тоже пришёл поговорить о нашей армии и этих холодах. Да, Шестеро отказались менять погоду потому, что это отразится на климате всего мира, я знаю, — поспешно заметил он, видя недовольство Весга. — Но, может быть, есть что-то ещё, чем они могут помочь нам? Весг бросил долгий взгляд на покрытые узорами небольшие окна, сквозь которые пробивался рассеянный дневной свет. Несмотря на усталость, в нём всё ещё чувствовалась сила, глубокий внутренний стержень. Встреться Савейн с таким королём-жрецом пятьдесят лет назад, он точно позавидовал бы. Сейчас же он относился к этому равнодушно — Весг, как и сам Савейн, хранил Закон Шестерых, этого было достаточно. — И какую пользу вы надеетесь получить от нашего разговора? Можете не стараться, объясняя мне, сколько людей мы теряем и как это всё влияет на боевой дух. Я вижу сам. И каждый день молюсь Шестерым, чтобы они не отворачивались от нас. «Мы сражаемся на одной стороне, — подумал Савейн. — Разве они имеют право от нас отвернуться, пока это так? И какой тогда толк от подобных молитв? Лучше пусть тщательнее объясняет богам, с какими мы трудностями сталкиваемся. Может, хоть Шестеро придумают, как спасти наших людей, не устроив климатической катастрофы!» Но вслух он этого не сказал — король-жрец бы точно не понял. — Но это боги выбирают, отвечать на молитвы или нет, — закончил Весг. Савейн поймал его взгляд. Так, сейчас надо было высказываться очень осторожно, чтобы у короля-жреца не появилось ощущения, что первый маг войска использует его священную веру. Весг был неплохим и далеко не глупым политиком, ценившим разумные советы, но когда дело касалось Шестерых, не стоило излагать свои соображения прямо. — На это их воля, — рассудительно заметил Савейн. — Но разве молитва — только для них? Разве не очищает она наши души через общение с высшими сферами? Весг лишь кивнул, слушая его с лёгким вежливым интересом. — Я раздумывал над каким-то крупным молебном, честно сказать, — Савейн пригладил бороду, подбирая слова. — Я не пытаюсь утверждать, что Шестеро лучше услышат нас в таком случае, но самим людям это нужно. Сказанное было правдой только наполовину. Вообще-то Савейн действительно рассчитывал на то, что боги скорее обратят внимания на что-то более масштабное и громкое, как бы прагматично и расчётливо это ни звучало. Судя по тому, что он успел узнать о Шестерых, они смотрели на мир более масштабно и не придавали значения отдельным слабым голосам или мелким деталям. Не из высокомерия или жестокости, а просто из-за отличного от смертных восприятия. Так что такая попытка привлечь их внимание могла помочь. Но даже если нет, то ничего плохого из его затеи не выйдет. Весг, очевидно не разделявший эти весьма практичные, но отдающие ересью воззрения, прищурился: — Не знаю, Золотой Венец, не знаю. Есть в этом что-то кощунственное, словно до богов можно докричаться, как до слуг, просто повысив голос или позвав всей толпой. Молитва во многом — личное дело каждого. По крайней мере, для обычных людей, жрецы же и без того служат так усердно, как могут, — Весг взял щипцы, украшенные коваными розами, и пошевелил угли в жаровне. — К тому же, скоро Святник. Большой праздник защиты от тьмы зимних ночей — то, что нужно в нашей ситуации. Думаю, лучше будет дождаться его и приберечь некоторые ресурсы. Они у нас, знаете ли, не бесконечны. Это была едва уловимая шпилька в адрес Савейна, предложившего план зимовки. Что же, он её вполне заслужил, но речь велась отнюдь не о том. — Первое число Начала Зимы это, по-вашему, скоро? Нам не обязательно нужен праздник, чтобы напомнить людям о сплочённости. Выйдите на улицу, помогите им… — Мы и так помогаем, — возмущённо перебил его Весг, но Савейн не стал дожидаться, пока он договорит. — Но они этого не видят! Прочитайте несколько молитв, выдайте увеличенные пайки, покажите, что жрецы и боги здесь, с людьми, а не закрылись в новых храмах. Думаете, их волнует, что вы там лечите таких же солдат, как они? — Савейн выдохнул и откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. — Не мне вам объяснять важность репутации и общения с народом. Вы всегда разбирались в этом гораздо лучше меня. — Золотой Венец, я бы рад, но у нас, правда, не так много еды и алкоголя, как хотелось бы, — примирительно отвечал Весг. — Я хотел сохранить их для Святника. «Ага, его величество практически сдался, — подумал Савейн, не открывая глаз. — Насколько проще было бы, будь у меня возможность просто приказать!» — Ресурсы можно разделить. Можно растянуть, пока мы не скатились к откровенному голоду. Главное тут не реальное их количество, а сам факт. Если положение станет совсем плохим, то такие показательные затеи больше не спасут. Но пока они ещё могли помочь, даже если первая часть плана Савейна провалится и Шестеро никак не отреагируют. — Я очень прошу вас устроить большой молебен, возможно, с какой-то скромной жертвой богам. Пока в этом есть смысл. Я буду бесконечно благодарен вам за такую поддержку, и, уверен, не я один, — Савейн многозначительно посмотрел на собеседника. — Не только простые солдаты оценят подобную открытость и щедрость жрецов, поверьте. Весг покачал головой, но вопреки собственному жесту сказал: — Хорошо, я подумаю над вашим предложением. Однако ничего не могу обещать. Потом немного помолчал, погружаясь в обдумывание деталей, и протянул тихим задумчивым голосом:  — Понадобится какая-то особая идея для такого мероприятия, чтобы оно не выглядело жестом отчаяния или попыткой праздновать в ситуации, когда это неуместно. Савейна это уже не касалось. В таких вопросах он всецело доверял Весгу. Король-жрец был мастером подать что угодно и кому угодно, жалко только, что ему не хватало гибкости ума, а вот консерватизма, напротив, Шестеро отсыпали слишком много. — Может, кто-то из богов действительно откликнется? — продолжал рассуждать Весг, обращаясь скорее к себе, чем к притихшему собеседнику. «Главное, чтобы не Последний, — с мрачной иронией подумал Савейн. — А остальным я буду только рад».
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.