Невроз навязчивых состояний

Юра оторвал взгляд от озера и стал смотреть вдаль. Для них с Димой уже стало привычкой останавливаться в городах возле водохранилищ, рек и морей и проводить вечера — коих было невыносимо много — на берегу. Хованский как-то заметил, что эта их тяга к воде ассоциируется у него только с фильмом «Достучаться до небес», на что Ларин выразил надежду, что никто из них не откинется прямо на пляже. Сегодня это наконец был Байкал. Осенний, холодный, мрачный, неприветливый. Именно такой, которого они ожидали, и совсем не такой, какого бы им хотелось. Зато здесь был причал, здесь было отсутствие людей и здесь была возможность сидеть так вдвоем, наблюдая пейзажи и стараясь не думать о том, что ждет их на следующем этапе путешествия. Этот вечер был своеобразным подарком им обоим — последний шанс почувствовать себя обычными путешественниками, прежде чем они марш-броском отправятся по желанную весточку от друзей. — Знаешь, — внезапно нарушил комфортную тишину Ларин. — Ты точно не худший спутник, который мне мог попасться. — Это мог быть Колька Соболев, — хмыкнул Юра. — Мне кажется, он бы не смог и ночи повести так, как мы с тобой, — Дима не отрывал взгляда от поверхности воды, меланхолично обнимая свои колени. — Я не был уверен, что и ты так сможешь, но ты меня приятно удивил. Хованский неуверенно взглянул на него и неожиданно сменил тему: — Меня мучает любопытство: почему ты обо мне тогда ничего не снял? Ни видео, ни песни. Его удостоил такой честью, а меня — нет. Знаешь, было немного обидно. Дима, все так же рассматривая волны, улыбнулся: по-настоящему, искренней, немного робкой улыбкой: — Хотел тебя позлить. Особенно после твоего признания в любви. — Это не было признание в любви! — громко возмутился Юра. — Это была тонкая карикатура на наши с тобой отношения! — Да успокойся ты, — из уст Димы все так же не сходила улыбка. — Я хотел придумать что-то красивое в таком же духе. Но у меня не получалось, поэтому я решил промолчать. А потом закрутилась вся эта история с клипом, миллионом подписчиков… уже не до тебя было. — Вот как. Поматросил и бросил, называется. Ну очень приятно. Выехал на нашем общем версусе… — Прекрати обижаться, ты как маленький ребенок, — поморщился Ларин. — У нас было прекрасное противостояние. В две тысячи тринадцатом я о таком и мечтать не мог. Даже в две тысячи четырнадцатом. Замечательно же было, разве нет? Хованский тоже расплылся в улыбке: — Помню твою «Метафизику баттхерта». Вот это действительно было признание в любви. Теперь краснел Ларин, зарываясь лицом в ладони: — Блин, как же мне стыдно за тот период! Я пытался снимать в арт-хаусном стиле, делать что-то отличное от того, что тогда было на ютубе, даже думал, что невъебический новатор. — А я где-то тогда тебя и заметил, ты знаешь? Мне тебя показал Мэддисон, когда снимал очередное «Днище». Он хотел брать твои видео в обзор, но я его отговорил. Я видел в тебе потенциал. Краска все равно не сходила с Диминого лица: — Ты еще скажи, что сотрудничество ты мне предлагал не потому, что хотел поиздеваться. — Абсолютно нет! — для большей убедительности Юра даже слишком эмоционально ударил себя в грудь. — Я думал, у нас получится неплохой дуэт. — Что же, вышел, только немного поздно, — они обменялись улыбками. — Ты будешь возвращаться к видеоблогингу? — Только после того, как похожу к терапевту. — Ну, неужели все так серьезно? — Ларин бросил взгляд исподлобья. — Мне кажется, что мы быстро вернемся к нормальной жизни. Юра пожал плечами и, схватив один из камней на причале, запустил его по воде. Он сделал два удара, а затем булькнул на дно. — Я не думаю, что я смогу адекватно продолжать снимать смешные ролики. Мне надо будет определенное время, чтобы отойти. Ларин понимающе кивнул, запуская камень вслед. Тот пролетел намного дальше, но упал, так и не сделав ни одного удара о озерную гладь. — И опять же, это только в том случае, если мы сможем вернуться домой. — А почему бы и нет? Ничего не происходит. Думаю, ребята напишут нам то же, — весь вид Димы выражал ленивый покой. — А мы не перемудрили с шифрованием? Может, надо было проще написать, прямым текстом? — Я наоборот думаю, что это было слишком просто. Но они догадаются, главное, чтобы им было, что нам написать. Желательно, хорошие новости. — Может, нам стоило обратиться в полицию? — Юра был запоздало взволнованный. — А вдруг мы сделали все не так, просто зря пару месяцев таскались по всей России? Просто пару месяцев жили на нервах, боясь каждого прохожего? — Даже если это были худшие месяцы моей жизни — а они были худшими, — кривовато улыбнулся Ларин, снова втыкая взгляд в поверхность Байкала, — без тебя они были бы еще хуже. И когда он наконец поднял глаза, он увидел ярко-красное лицо смущенно улыбающегося Хованского.