2 альфы на один омежий зад

— Сволочь! — Слышу сквозь сон голос альфы, который, как я понял, проснулся раньше меня и осознал что мои планы свершились и, кажется, показ сорван к чертям. — Вот же тварь! Это было важно для меня! Для нас! — Бушевал Альберт за дверью, Саймон явно вытянул его из комнаты, не подпуская ко мне. — Да к черту эти показы, брат, мальчишка нас подпустил к себе, это куда важнее чем тряпки, что мы шьем. Хватит психовать уже. Стань серьезнее, идиот, и вали готовить завтрак, потом позвоним нашим и узнаем, как все прошло, может все не так ужасно, как ты напредставлял. — Более благоразумный альфа заходит в комнату один, потирая переносицу и присаживаясь рядом со мною. — Малик, ну и наделал ты дел вчера. — Целует, обнимая и поправляя одеяло. — Может расскажешь, что вчера произошло? — Не уверен, что это хорошая идея… Вы не поймете. — Осторожно сажусь, перебираясь к альфе на колени. Всегда любил вот так сидеть с ним, словно он может успокоить больше, чем его брат. — Почему ты так боишься нам рассказывать то, что у тебя в голове или на сердце? Мы всегда поддержим тебя, но нам важно знать, что ты доверяешь нам, а не просто позволяешь быть рядом. Даже если это самые дурацкие мысли и идеи в твоей голове — рассказывай и не бойся осуждения. — Начал проповедовать альфа и я, психанув, все же сказал. — Просто мне приснился хреновый сон, в котором вы погибли. Я не мог вас отпустить потому, что был под впечатлением ото сна. Если бы я сказал вам — вы бы точно уехали, высмеяв мои глупые опасения, оставив одного… — Лепетал я себе под нос. — Наше чудо беспокоилось о нас? Это чертовски мило. — Смеется, целуя в макушку и поглаживая по плечу. — Мальчик мой, ты как себя чувствуешь? Мы вчера не перестарались? — Все было хорошо. — Мне действительно понравилась эта ночь и говорить об этом было даже как-то неловко, что ли. — Повторим? — Не сейчас! — Смутившись, закрыл ладонями личико, начиная смеяться. Это было так забавно, что я даже не пытался убежать. — Само собой. — Саймон. — Слышу голос из-за двери, невольно вздрагиваю, но не успеваю укрыться до того, как альфа входит. Он задумчиво смотрит на нас, словно его что-то беспокоит и выходит, вернувшись через несколько минут с подносом. — Ты хотел что-то сказать? — Не только мне не нравилась молчаливость мужа. — Самолет наш… в воздухе взорвался. Если бы мы летели… — Альфа был в прострации, думая о чем-то своем, словно не веря в то, что избежал смерть. — Кто-то звонил? — По новостям передали. Пропущенных от родни много, перепуганы все, ведь телефоны кое-кто отключил. Никто не знал, что в самолете нас не было. Показ прошел в трауре, все ревели, а мы в это время, натрахавшись, спали мирным сном. — Ты все еще злишься? — С виноватой мордой, переползаю на колени к Альберту, обнимая и при этом, хоть и понимая, что ни в чем не виновен, все равно чувствуя, что за что-то обязан извиниться. — Ты спас нас, мелкий. — Задумчиво смотрит на мои волосы, с обрезанной практически под ухо прядью. — Может тебе пора сменить прическу? Так ходить не хорошо. — Меняешь тему? — Малик, я просто не знаю что сказать. — Спасибо?  — Слишком незначительно звучит. — Тогда сам придумывай, пока я кофе пью. Умный такой блин. — Смеясь, целую в щеку, приступая к завтраку. Я был доволен, ведь сон оказался вещим и все, что было сделано вчера, было не простой глупостью, а имело смысл. Я спас своих мужей, которых когда-то хотел убить. Я спал со своими мужьями, от которых раньше убегал и с которыми панически боялся близости. Мы счастливо завтракаем. Когда они отошли от известия, сообщили всем, что все с ними в порядке, мол в самолете не летели, так уж вышло, простите, телефоны разрядились, все живы, здоровы. Как только закончились бесконечные звонки, альфы психанули и, заказав пиццу, сказали, что весь день будут дома. Меня заблагодарили так, что к вечеру ходить было сложно. Видите ли парни решили отпраздновать свое спасение и отблагодарить меня уже доступным образом. Кажется, я уже начал жалеть о том, что остановил их. Шучу.