Почти Эйнштейн… Только круче.
Догадка о том как бы стать ближе к своей насущной цели пришла очень неожиданно! И я бы даже сказала, что это очень похоже на просветление. Только вот увы, я ни разу не гений, а поэтому соображаю намного медленнее. Для того чтобы понять суть своей догадки, мне пришлось выпить не одну чашку чая, и сгрызть несколько килограммов булочек с различными джемами вроде вишнёвого и черничного. Конечно же, это длилось почти неделю, но на моём аппетите сказалось на редкость паскудно. Ибо ела я в два раза больше чем обычно, да и когда начинала нервничать, предметы в помещении, в котором я находилась, начинали парить в воздухе. Не слишком высоко, но всё же… Догадка была на первый взгляд простой как квадрат Малевича, но со второго… Допустим, я каким-то образом смогу заполнить свою грудную клетку мелкой личинкой-ксеноморфом, и даже вытерпеть боль, когда эта самая личинка будет появляться на свет. Я ведь прекрасно знаю ещё из прошлой жизни, что женщины, которые рожают, чувствуют боль едва ли не более сильную чем сгорание заживо в костре. Так чем же я хуже? Вытерплю, куда деваться-то! Но чёрт его знает, каким же образом заселить эту личинку себе в грудь! Понятно же, что королева должна родиться наиболее естественным образом, но как же её саму заполучить, чтобы этот естественный образ случился?! Ещё через некоторое время я поделилась своими догадками с Хоррестом, и с удивлением узнала, что решение проблемы есть, хотя оно и запрещено магическим законом. Но уж на что-что, а на их законы я плевала с высокой колокольни, о чём и заявила взволнованному мужчине, пренебрежительно фыркнув. Ну и что, что этого делать нельзя! Мне можно! Особенно когда у меня появится моя собственная армия. Об этом я Хорресту предусмотрительно не сказала, не нужно, чтобы он лишний раз волновался. Хватит и того, что он обо всём догадывается. Решением моей проблемы была магия крови вместе с химерологией, вернее, её зачатками. Для вживления в меня личинки, нужно сначала взять кусок материи одного достаточно выносливого монстрика, а также мою собственную кровь, а тогда эти два несопоставимые компонента наилучшим образом соединить с помощью химерологии. По сути, ксеноморф станет химерой с зачатками разума, а также защитной магией, которая будет защищать их шкурку от атакующей магии, а также почти ото всех видов оружия. Огромную лепту к этому ещё будет вносить то, что монстрик, из сердца которого мы будем создавать королеву, является самым что ни на есть настоящим огнедышащим драконом. И нет, мне его не жалко. Я бы могла и не вселять будущую королеву себе в грудную клетку, но тогда она, увы, не будет иметь своеобразной магической защиты, а поэтому будет защищённой не слишком сильно. Меня это ни коем образом не устраивает, ведь, если я не выживу с этой затеей, то оставшаяся королева устроит тут Армагеддон, и её не будет кому сдерживать. Правда, трогать всё же некоторых она не станет. Например, мою маму с папой, а также брата, которого я увижу в следующее первое сентября. Своеобразный эксперимент рождения королевы мы решили не затягивать, ибо что-то мне говорило, на создание улья уйдёт больше года, а вот на полноценную армию… На это требовались годы. Поэтому, предупредив родителей, что если я в какой-то момент ни с того ни с сего потеряю сознание, чтобы они сразу же связались с Хоррестом. Мама с отцом сразу же встревожились ещё сильнее чем обычно, но я их успокоила, сказав, что в этом нет ничего страшного. Да, врать не хорошо, но лучше чтобы они не знали, что мне придётся пройти. К вживлению личинки я готовилась почти месяц, как морально, так и физически. Различные тренировки, поедание сладкого, а также прослушивание музыки наравне с рисованием сделали чудное дело — хандра прошла, и я готова была пойти на всё что угодно. Ну, почти. Вживление прошло отлично, Хорресту пришлось меня усыпить, а вот когда я проснулась, то оказалась не одна в своём теле — в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Признаюсь, ощущать то, что в твоей груди сидит что-то маленькое, и почти недвижимое было жутковато. Даже страшновато, поначалу. Но после я как-то обвыклась, не обращая на сторонние ощущения внимания. Я выживу, хотя бы из-за того что ксеноморфы живучи, а я же почти ксеноморф, если не считать того, что выгляжу намного симпатичнее. О том, что в груди у меня кто-то живёт, нельзя было даже предположить. Маленький шрамик на груди, который и не должен затянуться, ничего никому не скажет. Правда, Хоррест сказал, что узнать, есть ли что-то во мне можно с помощью магического медицинского сканирования, на что я только отмахнулась. Магам сейчас до меня нет почти никакого дела, только когда я официально попаду в магический мир, они начнут дёргаться. Но если не слишком привлекать внимания (три ха-ха), то они мне перестанут быть страшны. Да и сейчас я с ними могу справится без магии, если хорошенько поднатужусь. То, что маги без своего проводника ничего сделать не могут, мне только на руку. Забрать палочку — и держи его тёпленьким! Если конечно он не обучен беспалочковой магии, что маловероятно, или у него может оказаться порт-ключ, что вероятнее. Настоящие бойцы всегда перестраховываются, но блин, как же круто, что таких бойцов мало!***
Боль была адская, если не сильнее. Сначала всё началось с того что на завтраке я просто ткнулась в тарелку с овсянкой без чувств, а закончилось тем, что теперь я чувствую, как из моей груди в прямом смысле слова прорывают путь в белый свет. Паника всё нарастала, и я никак не могла ею овладеть, даже не смотря на то что около меня находился Хоррест. И даже не задумываясь о том, что он держит меня с помощью магии в живых, вернее, делает всё для того чтобы боль чувствовалась не настолько сильно. Но это не утешало. Ведь маленькие, склизкие и тонкие щупальца ужаса всё больше и больше меня обхватывали, пока я не почувствовала, как у меня потемнело перед глазами… В какой-то момент меня посетила отдалённая мысль о том что мне нельзя терять сознание. Мне нужно было, чтобы пока что мелкая королева не имела шанса стать независимой. Она должна быть полностью подвластной мне. Я со слезами на глазах начала вдыхать воздух, чувствуя, как существо во мне резко рванулось вперёд, и как в помещении послышался звук громкого хруста. Это было омерзительно, я расплакалась от омерзения и слишком огромной боли, вдыхая уже почти свободно воздух полный запаха крови. Тварь издала тихий писк, а я, с разворочённой грудной клеткой, резко ухватила её за ещё пока не оформившуюся тушку, и рассержено прошипела ей о том что она моя. Вместе с моим шипением во мне колыхнулась вторая сущность, с которой я пока ещё не успела полностью слиться, и тогда я смогла услышать слабый ментальный отзыв, который был больше всего похож на покорность. Хоррест сидел с нелепым шокированным видом, и, наверное, начал упускать заклинание, ведь боль начала обрушиваться на меня в разы сильнее. Да и воздуха перестало хватать, от чего я начала задыхаться. Но, наверное, к нему наконец дошло, что он делает что-то не так, потому что боль меня отпустила. Я с омерзением оглядела себя и свою развороченную грудь: — Хватит, давай скорее исцеляй мне это безобразие, — на секунду замолчав, я добавила. — Иначе меня сейчас вырвет.***
Королеву я назвала Марой*, подумав, что такое имя подойдёт для матери армии убийц идеально. А вот что до моего отношения к своей «дочери», то я очень затруднялась ответить на этот вопрос. Всегда, когда Хоррест спрашивал, или же мать с отцом об этом, то я терялась. Я чувствовала это существо как себя саму, её отголоски эмоций, и даже мыслей. Но при этом мне всегда вспоминалась боль, вместе с который в этот мир пришла она. И даже то, что я знала на что иду, не улучшало моего отношения. Мара имела тёмно-синюю кожу, короткий головной панцирь, а также тело, очень похожее на человеческое. Хотя, похоже наверное больше именно его строением, а не видом. У неё имелись три верхние пары конечностей, одна из которых на груди была недоразвитой, а также пару мощных нижних, больше похожих на драконьи цепкие лапы. На голове у неё находился гребень, который напоминал собой корону. Только не такую большую как у моей второй сущности, да и «зубов» у короны Мары было меньше. Череп больше походил формой на драконий, также как и длинный шипастый хвост с острой звёздочкой на самом кончике. Вот что было по настоящему странно, так это то, что Мара воспринимала меня как своего настоящего родителя. И вела при этом себя она очень своеобразно, почти как ребёнок. Со стороны это выглядело ужасающе, ведь Мара совсем скоро перерастёт меня в росте, ну, а после станет вообще громадной. Уже сейчас та обладала огромной силой, которой могла пользоваться на одних лишь инстинктах. Эти самые инстинкты иногда просыпались и во мне, но не слишком часто, что меня очень сильно радовало. После того как Мара появилась, Хоррест со впечатляющей сноровкой меня залатал, да так, что после всего случившего у меня не осталось даже шрамов. Магия — хорошая такая вещь, которая мне нравится всё больше и больше. Вместе с Хоррестом, который теперь приходил почти каждый день, мы занимались волшебством, где я каждый раз его шокировала. Контроля особого у меня не было, это да, но зато сила… Мужчину она откровенно пугала, он говорил, что такой мощи ещё ни у кого не видел, хотя когда говорил об этом, то всегда запинался. В один из таких разговоров я всё-таки смогла его подловить, и тот признался, что по настоящему могущественного мага, который наверное по силе сейчас как я, он знает лишь одного: — Это Тот-Кого-Нельзя-Называть, — произнёс Хоррест, опять запнувшись, а его лоб покрылся еле заметной испариной. И чего ему бояться? Я удивлённо хмыкнула: — А имя его настоящее какое? — Его нельзя называть. — Мне можно. Так какое? — Никому нельзя, — упрямо возразил мужчина, а я нахмурилась. — Что такого в нём страшного, что ты отказываешься называть его имя? — Он тёмный маг, убийца и насильник. Круцио и Авада его верные друзья, и пользовался он ими регулярно… — о трёх непростительных я тоже успела узнать, благо, Хоррест прикупил мне несколько книг о различных тёмных заклинаниях. Но к моему удивлению, именно эти три — Авада Кедавра, Круциатус, и Империо были одними из самых запрещённых и наказуемых. Использовав хотя бы одно из этих заклинаний на разумном существе, вам сразу же оказывается открыт прямой путь в Азкабан - магическую жутчайшую тюрьму, которая питалась своими узниками. Самыми запрещёнными эти заклинания были лишь из-за того что их мог применить любой, даже почти сквиб. Они не требовали большой силы — а поэтому и представляли самую огромную опасность. Хотя на самом деле изначально эти заклинания были исключительно медицинскими, Авада была лёгкой, безболезненной смертью, в то время как Круцио вытягивал тебя из того света. Это заклинание заставляло магов начать чувствовать своё тело, даже если оно было почти мёртвым. Империо же применяли к душевно больным, чтобы те ненароком не убились, также с помощью Империо можно было притупить боль пациента, как душевную, так и физическую. Для колдомедиков эти заклинания были очень полезными, но сейчас их, увы, использовать категорически запрещалось всем. — Даже если и так! — я скривилась. — Написать-то его имя ты можешь? Через десять минут со скорбным выражением лица Хоррест протянул мне вырванный из своего блокнота листок, на котором чётко было написано имя и титул мага, которого наверное боялись все маги как неминуемой панацеи. Ну ничего, через несколько лет я это исправлю. — Хмм… Том Реддл, — я незамедлительно прочла имя вслух, и задержала дыхание, ожидая непонятно чего. Грома не было, молнии впрочем тоже. — Тёмный Лорд Волдеморт. И что же тут такого?