Неприятные новости.
Последний день рождественских каникул в Хогвартсе был особенно тихим. Все ученики, оставшиеся в школе волшебства, сейчас проводили время на улице, где наконец-то ненадолго выглянуло солнце. На самом деле, в дуэте со снегом, который покрыл буквально всё, сейчас было очень красиво. Снег сиял множеством алмазов, и превращал всё вокруг в ещё более реалистичную сказку. В Хогвартсе же, вторя шагам Северуса, звучал гул. Мужчина шёл медленно, прогуливаясь с непроницаемым выражением лица. Он оттягивал встречу с Альбусом Дамблдором, и на это было множество причин, главной из которых была та, что Северус просто терпеть не мог в последнее время Дамблдора. Он знал, каким приблизительно будет их разговор. Сначала Альбус предложит ему чая, и Северус в очередной раз откажется, после чего начнётся разговор о Поттерах. О Кибеле, в первую очередь. Северус вздохнул, остановившись около кабинета директора, а после произнёс пароль. У Дамблдора в кабинете, как всегда, царил хаотический беспорядок, только вот на этот раз директор выглядел более чем встревоженно. — Садись, Северус, нас ждёт очень тяжёлый разговор, — Альбус махнул рукой на кресло напротив себя. — Чая на этот раз предлагать не буду, разве что огневиски, — Дамблдор встал со своего места, и вытащил из-под горы книг бутылку огневиски, которую незамедлительно открыл, а после разлил по двум стаканам, принёсших ему эльфом. — Что-то случилось? — Очень правильный вопрос, на самом деле, — Дамблдор выпил содержимое своего стакана, и на пару минут замолчал, зажмурившись. — Начну с того, что у нас проблемы. — У нас постоянно проблемы, — осторожно поправил Северус директора, отпивая огневиски. — На этот раз проблемы более существенные. Что ты знаешь об обскуриях? А о проклятых магах? — К чему этот вопрос? — Северум знал об этих двух видах магов слишком много для того, чтобы сейчас размениваться на пустые разговоры. Маледиктусы были теми ещё ужасами во времена молодости Дамблдора, сейчас же о них было мало что слышно. Проклятые маги, превращающиеся в зверей, и со временем теряющие способность становитьсчя людьми вызывали ужас. Они были агрессивными и очень умными. Об обскурах же было известно лишь то, что ими становились маленькие дети, тщательно скрывавшие свои магические способности. Магия оборачивалась против них, и они переставали ею управлять, превратившись в безжалостных монстров, разрушающих всё на своём пути. Обычно такие дети не доживали даже до одиннадцати лет, но был в истории случай, когда обскур прожил намно-о-ого дольше. Вернее, он и сейчас вполне себе бодрствует. — К тому, Северус, что маледиктусы и известный нам всем обскур оживились после произошедшего в Хогвартсе. И это навевает на меня печальные мысли. — Хотите сказать, они заинтересовались цербером? — хотя Северус понимал, что это отнюдь не так. — Если бы… Но они заинтересовались Поттерами.***
Орхидна болтала без умолку, рассказывая всё, что с ней происходило во время зимних каникул. Также она не обходила стороной остальных наших межфакультетских друзей, начиная с Гринграссов и оканчивая всё Малфоями. О Малфое, к слову, она говорила больше всего, что вызывало мою усмешку. Мисс Нейпир, главная акула-сплетница, всё никак не оставляла надежд на то, что наше общение с Малфоем зашло далеко не в дружеское русло. И стоит дать ей лишь намёк, как она сможет додумать множество чего нового этой пикантной истории. Иногда я думала о том, что она родственница небезыблемой Риты Скитер, но это не так. Хотя… По духу они очень похожи. Рита Скитер копала под Дамблдора с бараньим непрошибаемым упорством, что мне несомненно нравилось. Вот совсем недавно в Ежедневном пророке вышла офигенная статья о Дамблдоре и том, как он наплевательски выполняет свои обязанности директора Хогвартса. — Ты меня слушаешь, или нет? — ядовитые нотки в голосе Орхидны заставили меня усмехнуться, и я кивнула. — Конечно же слышу. Так что там Забини? — на данный момент подруга рассказывала о Блейзе, который наконец-то умудрился подлизаться к Гринграсс, постоянно дававшей ему отворот поворот. Дафна Гринграсс в первый же учебный день отличилась своим холодным отношением ко всем, найдя в итоге общий язык только с Пэнси и Миллисентой. На её фоне девочки казались ещё более ужасными, чем были на самом деле, и в этом, видимо, была задумка Дафны. С Орхидной Дафна постоянно цапалась, а меня же разумно обходила стороной. — Ходит довольный как книззл объевшийся сметаны, — Орхидна улыбнулась, поняв, что я её слушала. Наверное, именно из-за этого она ко мне и привязалась. Я всегда внимательно выслушивала её поток слов, а также никогда не пробовала осудить её за излишнее любопытство, что постоянно делали остальные. — А Гринграсс, кстати, подходила ко мне. — Зачем же? — это было удивительно, особенно в свете того, как прокляла Орхидна Дафну в очередной раз после того, когда та слишком резко высказывалась о ней. — Эта сучка хочет притереться к тебе, — в голосе девушки слышалось возмущение. — Вот оно как, — я хмыкнула, а после спрыгнула со стола, на котором сидела. Мы с Орхидной уеденились в заброшенном классе, где бы нас точно никто не искал. — Что она предлагает взамен? — Ничего, — фыркнула Орхидна, скривившись. — Она думает что достаточно крута для того, чтобы быть с тобой на одном уровне. — А ты так не думаешь? — Нет, не думаю, — серьёзно произнесла подруга, растеряв всю свою игривость. — С тобой сейчас мало кто может сравниться. — Почему? — я со скрытым любопытством посмотрела в лицо Орхидны, которая сейчас говорила как никогда серьёзно. — Ты опасна, — я сощурилась, а после приподняла брови. — Понимаешь… Я чувствую и откуда-то точно знаю, что тебе хватит сил и решительности перевернуть всё вверх дном. И не просто перевернуть — испепелить. — Интересные мысли приходят тебе в голову, — я криво усмехнулась, посмотрев подруге в глаза. — И кто же ещё думает также, как ты? — Только я. Остальные считают тебя задавакой. И Малфой молчит, — говоря это, Орхидна бледнела под моим тяжёлым взглядом. Я посмотрела ей за спину, и услышала облегчённый вздох. Лучше бы было ей молчать, ведь это переносит наши отношения на совсем другой уровень. Вроде можно будет теперь точно также беззаботно потрепаться, но… Я буду помнить то, что она сказала, а она каждый раз будет вспоминать мою реакцию, весьма далёкую от обычной обывательской. В принципе, я бы могла состроить дурочку, но в чём смысл? — Хорошо, — я кивнула. — Надеюсь ты понимаешь, что тебе тоже следует молчать? — Да, конечно! — Отлично! — я позволила себе легко улыбнуться. — В таком случае мы не будем развевать уверенность остальных в моей гордости. Пусть будет так и дальше. А вот услышать каким это образом ты «чувствуешь», мне очень интересно, — Орхидна несмело мне улыбнулась, и я улыбнулась ей в ответ.***
Мужчина молча глядел на пламя в камине, и мысленно удивлялся тому, насколько сейчас проницательные пошли дети. Та сама Грейнджер была достаточно настырна и любопытна, чтобы узнать больше, а Нейпир… О, Нейпир. Северус скривился, как от зубной боли, вспомнив, кем является родственницей юная Орхидна. Оказывается, девчонке передалось родовое чутьё, и может быть, даже в полной мере. Орхидна была потомком одного из магических существ, известного как князь Влад Дракула. Вампир обладал просто фантастическим чутьём, что позволяло ему жить и процветать очень много столетий, аж до самого окончания своего вампирского века. Как бы это тупо и романтично не звучало, но из жизни он ушёл благодаря своей любимой жене, которая не пожелала быть вампиром, и умерла, как обычная смертная, аж через пятьсот лет. Ничего не поделаешь, его жена была ведьмой, да и он имел своеобразную магию, которая позволяла продлить ей век. И вот теперь в Хогвартсе слишком много разнюхала его внучка в энном колене, и это было не слишком хорошо. Хотя, по правде, даже без самой мисс Нейпир дело было дрянь. По словам одного маледиктуса, который умудрился встретиться с Дамблдором, он чует в Хогвартсе мага, который вполне способен заморозить его проклятие. Это было очень громким заявлением, особенно в свете того, что маледиктусов этих не так уж и мало. Самое паршивое в этой ситуации было в том, что Дамблдору ясно сказали, кто этот маг. Вернее, дали прямое указание на Поттеров. И вот сейчас Северус думал, толи эти проклятые реально тупые, толи в их действии есть какой-то резон. Ведь выходит, что теперь Дамблдор будет очень, даже слишком внимательно приглядывать за Кибелой, и попробует сделать её своим союзником. Ну, это в самом прямом и доходчивом смысле. Но зная Дамблдора, всё так просто не будет. Теперь, благодаря проклятым, Дамблдор видит в Кибеле намного больше, чем следовало бы, и это очень удручало.