Безумие

      Дикая боль разрывала голову. Я не помню как, на нежелающих слушаться меня ногах, выбралась из злосчастного переулка, придерживаясь рукой за стену. Уже было достаточно темно, хотя для зимнего времени, наверное, еще было не так поздно. Я не знаю, вопрос о том, который сейчас час мало волновал меня. Доковыляв до первой увиденной мной лавки, я буквально рухнула на заледенелые доски, крепко зажмурившись.       Я была в отчаяние. Нет, даже не так. Я была в Отчаяние! Совершенно не представляя во что меня втягивают, но умом понимая, что разборки духов это действительно плохой случай оказаться крайним, мне хотелось выть волком от переполняющего меня чувства беспомощности.       Сейчас, немного отдышавшись, сумев совладать с собственными нервами, я пыталась проанализировать весь этот странный поход в пещеру, этот жуткий разговор и, главное, что отсюда вытекало. То, что Питч повел меня в свою обитель как попытку устрашения, настроить меня на нужный ему лад — понятно. Здесь вопросов не было. Кроме одного: нафиг вообще я с ним куда-то поперлась? Надо было обмануть, убежать, вообще отнекиваться до последнего, только не иметь с этим ужасным духом ничего общего. Но, увы, кажется я отморозила последние мозги. Жаль. Что дальше? Ах да, эта чертова колибри. Я не понимала причин, по которым это существо так беззастенчиво слило врагу всю информацию. Джек, кажется, говорил, что среди их секты Хранителей есть Зубная Фея с армией маленьких помощниц, каких именно он не уточнял, но теперь мне стало понятно. Но если так подумать, то все здесь не так просто. Наверное, у Кромешника были свои методы дознания, а какие думать мне не хотелось. И это тоже было не столь важным вопросом. Питч уже обо всем знает, уже построил определенный план, согласно полученной информации. Зачем ему понадобилась я? Вот это мне действительно было очень интересно. Он мог сразу отправиться к Джеку, мог даже как в банальном сопливом кинце, схватить посреди улицы, а моему «ледяному рыцарю» отправить письмо с моим пальцем и координатами, где его будут ожидать для последнего боя.       Бред… ему абсолютно не было никакого смысла тащить меня в свою яму, устрашать, посвящать в детали своих замыслов.       Я распахнула глаза, когда неожиданная догадка осенила меня. Он просто хотел посмотреть на мою реакцию…       Эта маленькая Зубная Фея прилетала, наверное, к моему брату, на днях потерявшему еще один молочный зуб. А учитывая, что Питч уже заранее знал, что я общаюсь с каким-то духом, он мог просто словить феечку, и уже в своей берлоге пытать.       Черт… опять не было никакого смысла.       Он видел. Боже, конечно он видел! Сопоставив несколько несложный слагаемых, ведь, наверное, духи чувствуют ауры друг друга, он мог догадаться, с кем я общаюсь и просто прийти к моему дому и самолично убедиться в своих догадках…       Но, опять-таки, это лишь теория. Мог быть и другой вариант… он действительно мог прийти к моему дому, увидеть рядом со мной Джека и подумать, что в силу того, что я стала видеть духов, я могла познакомиться и с Хранителем Веселья. Ну, подумаешь, одним духом в моей жизни больше — другим меньше, какая уже разница?       Притащив меня в свою берлогу, да еще и с маленькой колибри в качестве декорации, он просто озвучил мне свои догадки, а я так любезно подтвердила все его предположения своей реакцией.       И вот это точно не сулило мне ничего хорошего. Джек еще при первой нашей длительной беседе поведал, как он со своей шайкой в пух и прах разгромили все замыслы Питча на мировое господство. А учитывая, что Бугимэн уже почти добился всего, чего хотел, было, наверное, втройне обиднее вот так просто лишиться всего в одночасье. За такое и убить не грешно. Люди, вон, и за меньшее мстят, сколько криминальных сводок показывают, а тут… считай унизили, втоптали в грязь, да еще и лишили силы, превратив его жизнь в жалкое существование второсортного существа. Не знаю, как там у этих духов, а я бы поставила страх в разряды высшего, ведь именно страх — двигатель прогресса, ведь не бойся человек грозы, не придумал бы громоотвод…       Откинувшись назад, я запрокинула голову. На темном небе уже отчетливо виднелась луна, в окружении нескольких тусклых звезд. — Если ты действительно есть, — прошептала я, — помоги мне. Пожалуйста. Самой мне с этим не справиться.       Подул легкий прохладный ветерок, будто чье-то теплое, ободряющее прикосновение, говорило мне, что я не одна.       Я невесело рассмеялась от абсурдности моих сумасшедших мыслей. А потом я поморщилась от приступа раздирающей боли в голове. Глубоко вздохнув, я поднялась с лавки и не спеша зашагала в сторону дома. Там можно выпить таблетку аспирина и лечь спать.       Хотя, наверное, домой мне было не суждено попасть без приключений. Мимо проехал знакомый старенький фордик. Свет от фар выхватил мою сгорбленную под тяжестью мыслей фигуру из темноты, и меня тут же оглушил пронзительный гудок.       Из машины высунулся Паук, помахав мне рукой. — Подвезти?       Из салона послышался чей-то смех. Как минимум внутри находилось четверо.       Я остановилась, хмуро посмотрев на бывшего. Он был почти трезв, что для этого человека было нонсенсом, и я прекрасно понимала, что это ненадолго.       Вздохнув, думая над ответом, я к своему удивлению приняла решение почти молниеносно. — Куда вы едите? — спросила я. — К Алекс, — сразу же оживился Фрэнк, — хочешь с нами? — А Алекс не будет против? — усмехнулась я.       Алекс… девушка пользующаяся дурной славой, ну, знаете, как говорят про девушку, не отказывающую никому и никогда. И плевать, что у нее мог бы быть богатый внутренний мир. А он был. Эта девушка была чертовски умна, просто в детстве она была толстой, нет, она была очень толстой. Над ней смеялись в школе, издевались. А потом в какой-то момент ей просто это надоело. Летом после средней школы, она плотно занялась собой и осенью пришла уже совсем другим человеком. Но комплексы остались, отсюда, как итог, и образ ее жизни... Но мне ли судить? — Запрыгивай, — бодро ответил мне Фрэнк, поднимая стекло. А я поспешила залезть в салон.       Здесь было ужасно душно и ужасно накурено. Плевать. Черт подери, сейчас мне было абсолютно все равно куда ехать, что делать, лишь бы подальше от собственных мыслей, от всего того дерьма, в которое я попала.       И я действительно не думала. Абстрагировалась от всего того, что надо мной повисло, что тяготило меня уже столько времени. — Эй, Рэйчи, ты ведь с брюхом ходила, помнится, от кого хоть залетела? — спросил меня Паркер — приятель Фрэнка по группе. Кажется, он был у них барабанщиком. Мерзкий, грубый тип. — Я просто разжирела. — отмахивалась я от ненужных расспросов, натягивая на лицо веселую улыбку. Хотя я выпила уже столько, что мне действительно было весело. И я благодарила Луноликого, что мне хватило трезвости не разболтать насколько низко я пала.       И я весело хохотала, когда моя внезапная "полнота" стала темой обсуждения. И я наигранно обижалась на злые насмешки, и рыдала пьяными слезами от жгучей ненависти к тупому музыканту, обещая ему выцарапать его мерзкие глазенки за очередную насмешку.       Я шла по улице, пошатываясь и все время спотыкаясь. Холод не отрезвлял, но помогал справиться с бурей в желудке, грозящей покинуть организм в любой момент.       А потом я увидела его. Джек стоял прямо передо мной, внимательно наблюдая за мной своим пронизывающим насквозь кристальным взглядом. В первый момент я вздрогнула, увидев впереди себя кого-то. Зрение никак не могло сфокусироваться на чем-то одном, картинка расплывалась, от чего я пьяно пошатывалась. Но все-таки сумев различить светлые, как первый снег, волосы и крючкообразный посох, я успокоилась, растянула губы в глупой улыбке и шагнула вперед. — А, это ты… — протянула я, подходя к Джеку и опираясь локтем о его плечо. — Привет-привет.       Джек поморщился, покосившись на меня, улыбнулся как-то очень неуверенно и медленно кивнул. Впрочем, мне было плевать на его реакцию. Его черты лица расплывались, были нечеткими, будто поддернуты дымкой слез. И потом я с удивлением обнаружила, что действительно плачу, от чего я расхохоталась, отклоняясь назад и шлепаясь на пятую точку прямо в грязный снег на тротуаре. — Не поверишь, только о тебе весь день и думала, — бодро сообщила я, продолжая хихикать, вставляя эти бессмысленные эмоции в качестве пауз между словами. — Та-а-ак много думала! — И о чем ты думала? — спросил он бесцветным голосом. — О тебе, говорю же…       Джек нахмурился, потянулся ко мне, хватая за руку и с неожиданной силой потянул на себя, поднимая с холодной земли. Я едва устояла в вертикальном положение, по инерции едва не пролетев вперед, чтобы упасть уже с другой стороны от него, но Джек удержал меня от столь нелепого падения, но почти сразу отпустил. — Это ты виноват… — неожиданно даже для себя прошептала я, а потом на меня накатила истерика. — Ты виноват, слышишь? Лучше бы дал мне сдохнуть на том склоне! Лучше бы я тебя никогда не знала! Вот что, скажи мне, что мешало мне жить, как все? Духи, призраки, Санта… я не могу так больше! Я уже четверть века прожила, а у меня ничего нет! Я сумасшедшая, я никчемная, бесполезная! Всю свою жизнь, всю эту чертову жизнь я живу для других, ради мамы я была сильной, когда умирал отец, ради брата и сестры я не пошла в колледж! Ради чего я так поступила, чтобы сейчас стоять одной ночью и кричать на того, кого не существует? Я не могу так больше… не могу!       Я кричала, не заботясь, что меня могут услышать. Кричала, не обращая внимания, как меняется выражение лица Ледяного Джека, кричала, упиваясь жалостью к себе, а потом весь запал прошел, и я обессиленно рухнула на колени. — Спаси меня… умоляю, спаси меня… — подняв голову, я посмотрела Джеку прямо в глаза, — он доконает меня. Я рехнусь, я совершенно точно убью себя, если он придет еще раз. Сначала Чарли… теперь… теперь… Джек… Джек…       Я потянулась к нему, хватаясь за его щиколотку, подалась вперед, прильнув щекой к его колену. Джек дернулся, словно от пощечины. Он пытался поднять меня на ноги, что-то говорил, но я не могла понять ни слова, в голове стоял гул, я плакала и цеплялась за него, как за последнее, в чем я была уверенна, как то, что давало мне надежду. Он всегда спасал меня. Он всегда был рядом, когда мне было это нужно. Какой я должна сейчас быть в его глазах? Могу ли я пасть еще ниже?       Нет, пожалуй, это и был край… самое дно.       Наверное, я лишилась чувств, а может, просто провалилась в пьяное беспамятство. Просто временами, когда сознание прояснялось, я ощущала на коже потоки встречного ледяного ветра, знакомое чувство полета, а потом я уже лежала в своей постели, а Джек…       А его я больше не видела…