МОНОЛОГ ДЖЕЙН

Это мне будет ещё долго сниться — золотой, оранжевый, красный лес… Прекрасная канадская осень. «Буйство красок» вот как это называется. Я рискую разориться на акварель, масляные краски и пастель тёплых тонов — на все оттенки красного, алого, оранжевого, охры и жёлтого. Винсент наверное истратил километры плёнки — я уже начала опасаться, что её просто не останется на нашу свадьбу. Стэйси… Квин настояла на том чтобы Стэйси тоже была подружкой невесты. Стэйси сразу же начала собирать охапки кленовых ярких листьев и никак не могла остановится. Теперь у нас кругом букеты из них. Ты как то сказала, что из Квин и Стэйси вышла бы отличная пара — Хелен только раздражённо фыркнула на это. Квин обратилась в законченный «мозг», в «ботана» и трудоголика — она явно превращалась в подобие самой Хелен и упорно готовилась к поступлению в колледж. Квин отказалась от такой привлекательной идеи как тонуть вместе с Сэнди и Тиффани, которые не сильно «парились» по поводу своего будущего — прожигать с ними последние месяцы перед выпуском. А эта поездка окончательно рассорила бывших членов «Модного клуба», расколола их — Сэнди и Тиффани остались в Лондэйле — по словам Квин, раздувшаяся от высокомерия и презрения, Сэнди такого наговорили бедняге Стэйси, что у той глаза были на мокром месте, а потом Стэйси таки припомнила Сэнди все унижения и придирки и объяснила куда следует пойти бывшей президентше «Модного Клуба» в таких выражениях, что старый отставной боцман с пиратской шхуны капитана Флинта покраснел бы как рак. У Сэнди после этого опять пропал голос — жаль, что не навсегда, а всего на полчасика. Хелен уже начала бояться за будущую личную жизнь младшей дочери, что Квин так и останется «старой девой», «синим чулком», сухарём — деловой женщиной без мужа и детей, замужем за работой и была уже готова даже на Стэйси — лишь бы младшенькая не осталась на всю жизнь одна. Помимо наших родителей приехали: Трент (естественно со «Спиралью» — нашим свадебным оркестром и… твоей старой знакомой — с Моник), успокоившийся (на время)Винд. Саммер побоялась оставить детей одних, а Пенни прислала поздравительную открытку. Откуда то из самых глухих дебрей Латинской Америки. Мы разослали приглашения Тому, Джоди, Бритни и ещё нескольким бывшим одноклассникам, приятелям из колледжа но получили вежливые отписки с извинениями — мол, были бы рады но… Очень заняты, заболела бабушка и всё такое прочее… Эми приехала как и обещала, а Рита тоже предпочла сослаться на занятость — на самом деле у её дочери опять начались какие то проблемы в семье… И Рита просто не хотела это обсуждать. Какой то малоприятный семейный скандал. Теперь я сижу у себя в гостиничном номере и сочиняю свои брачные клятвы (пытаюсь…), а вместо этого ударилась в воспоминания. Квин вдруг оказалась страшно суеверной — жених, мол, не должен видеть невесту в платье до свадьбы. На мой ехидный вопрос кого из нас двоих считать женихом, а кого невестой отмолчалась, а Стэйси начала нервно хихикать… Так словно объелась конфет из кленового сиропа. Так… Осталось полчаса до. Так что же я буду говорить? _________________________________ Я так и вышла — с папой под ручку и со шпаргалкой в кулаке. В оранжево-жёлто-красную осень и ты — под руку с Джейком. Моник — не припомню её в платье, Квин, Стэйси… И через мгновение я уже никого не видела. Кроме тебя. Твоего лица. Мы обе что-то говорили глядя в глаза друг дружке — всё было как во сне, когда просыпаешься и не можешь вспомнить подробности — только ощущение полёта, абсолютной свободы и абсолютного, всепоглощающего счастья. Мой папа щёлкал и щёлкал камерой, твой — вооружился кинокамерой и она тихо трещала у него в руках — когда у нас будут внуки мы им всё это будем показывать… Если когда-нибудь случится зомби-Апокалипсис начнётся он не с трубы архангела — с гитары Трента. Братец с группой исполнили нечто среднее между свадебным маршем, «собачьим вальсом» и леткой-енкой. Это мелодия и спасла меня — я уже начала погружаться в какое-то сладкое полузабытьё. В полуобморочное состояние. И тут очнулась — увидела, хлюпающую носом от умиления, Хелен, улыбающуюся Эми, что-то шепчущую на ухо Квин Стэйси, «Спираль» заиграла снова — что-то незнакомое — некую лирическую пиесу — Трент искренне полагал, что это вальс… Танцоры из нас, конечно… Как мы только на траву не грохнулись… Эми, особо не стесняясь, смеялась, прикрыв рот ладонью. Ты потом говорила, что думала только о том как не потерять туфлю, а я, что травы должно было быть поменьше и боялась споткнуться, запутавшись в ней. Квин потом на нас немного дулась — всё вышло не так романтично как ей представлялось. Ты чмокнула сестрицу в щёку: — Фантазёрка… Через некоторое время можем устроить торжество в Лондэйле. Хочешь? В том самом ресторане где ты работала. Квин энергично закивала головой. Её глаза мечтательно заблестели — тоже мне организатор свадеб… Я хмыкнула: — Решила родителей разорить? Ты как-то задумчиво улыбнулась: — А почему бы не устроить большое семейное торжество? Хелен, думаю, согласится — сразу пресечь слухи и сплетни — «Да. Это правда. И мне плевать, что вы все об этом думаете.» Не криминал по нынешним временам. И пусть Линда от злобы своим ядовитым язычком подавится. Я промолчала. Почему бы и нет? Лондэйл после этого долго будет на ушах стоять, а мы всё равно будем в Бостоне… Папа снимал нас и снимал… Со всех сторон. Стэйси снова принялась собирать листья — как средство успокоения или хочет сделать гербарий? Квин принялась ей помогать. Потом пела Моник. Трент. Застольные речи. Винд, странно поглядывающий на Моник, а Трент, довольно зло, на Винда. Нам только ещё этого не хватало… Для полного счастья. Ты безмятежна. И просто сияешь. Я смотрю на тебя и успокаиваюсь. Подумаешь — ну надерёт Трент задницу старшему братцу… Вечером, в нашем номере я наконец могу вытянуть гудящие ноги по покрывалу — кажется я натёрла мозоли новыми туфлями. Ты падаешь рядом. Тоже не раздеваясь. Блаженная тишина… Я стараюсь не думать, что нас ждёт в ближайшем будущем. В Бостоне. Помимо бюрократических формальностей с которыми поможет Хелен. Наш новый статус. Я переплетаю свои пальцы с твоими. И не замечаю как проваливаюсь в сон…