Возвращение домой

Рано или поздно ей пришлось бы остаться наедине с будущим супругом, но Санса до последнего надеялась, что этот момент не настанет. Она не стала говорить Джону о записке, оставленной у нее на постели утром. Брат бы рассвирепел, а это — последнее, что им нужно. Конечно, Джон так или иначе узнает, но она подумает об этом позже. Сейчас нужно было понять, что же делать с Мизинцем. «Могу ли я прийти к вам сегодня, миледи? У нас же все хорошо, любовь моя?» Санса бросила сверток в огонь и повернулась к зеркалу. Она уложила волосы так, как ему нравилось, и надела черное платье с длинным рукавом и вырезом на груди. Санса прекрасно знала, как действует на Петира ее красота, и готова была эксплуатировать этот образ столько, сколько понадобится. Служанка принесла вина, и Санса вспомнила Тириона, своего первого мужа. Не будь он Ланнистером, возможно, теперь Санса даже была бы довольна этим браком. Она была почему-то уверена, что с годами смогла бы даже по-своему полюбить Тириона за его деликатность, чувство юмора и живой ум. — Как вы относитесь к вину? — спросил он ее перед свадьбой. — Я пью только в исключительных случаях, милорд. Или же если должна, — с достоинством ответила юная Санса. — Ну, сегодня вы определенно должны, дорогая. Да, сегодня она должна. Она должна убедить самого искусного лжеца во всех Семи Королевствах, что не испытывает к нему отвращение. Санса знала, что делать. Ей придется вести двойную игру, чтобы сбить Петира с толку. Всегда оставляй своих врагов в замешательстве: если они не видят угрозы с твоей стороны и не знают о твоих намерениях, они не могут знать, что ты планируешь сделать дальше. Это было подло, и Джон, конечно, не заслуживал такого обращения, но так было нужно. Чем меньше ее брат знает, тем больше он проживет. Только так у них обоих был шанс выжить. А уж в этом искусстве Сансе Старк не было равных. В дверь тихо постучали. Ее лицо перед зеркалом мгновенно преобразилось — и вот она уже не сосредоточенная хмурая женщина. Санса предстала перед Лордом Бейлишем улыбчивой девочкой, которую он впервые увидел на рыцарском турнире рядом с отцом. — Заходи, только тихо, — высунувшись в холл, она осмотрелась и, взяв его за руку, втолкнула внутрь. Петир, хотя и явно был рад такой неожиданной страсти со стороны невесты, все же не был бы собой, если бы так легко поверил ей. — Ты здорова, Санса? Мне кажется, ты бледна. Она слабо улыбнулась и утомленно опустилась на край постели. — Я… Я не знаю. Наверное, просто устала. — Неудивительно, на тебя столько всего свалилось, дитя мое. Твой сводный брат слишком много себе позволяет. Все ее нутро протестовало против союза с этим человеком. «Дитя мое», ну надо же! Петир окинул взглядом покои, наверняка отмечая, с каким вкусом и изяществом они обставлены. И, разумеется, он отлично знал, кому принадлежали эти покои до нее. Сколько раз Бейлиш, должно быть, мечтал застать в них молодую Кейтилин Талли, а не ее дочь? Взгляд его задержался на графине с вином. Он налил немного себе и протянул второй бокал Сансе. — Эти покои выглядят так, будто твоя матушка никогда их и не покидала, — очень тихо сказал Петир, пропустив между пальцами бархатный полог постели так, как мужчина ласкал бы любовницу. Санса опустила глаза, пряча взгляд, полный боли и ненависти. Ее мать мертва, как и ее отец, а он имеет наглость… — Не припомню, чтобы ты любила вино, — не без нотки сарказма подметил Мизинец и присел рядом с ней. Санса сделала солидный глоток и пожала плечами. — Зима пришла, а вино согревает не хуже огня. Зачем ты хотел видеть меня? Что-то случилось? Тут Бейлиш заметно расслабился — значит, она не переборщила с откровенностью. Все идет по плану. — Я должен ненадолго уехать, любовь моя. В столице происходит много всего интересного, — сказал он, деловито изучая ее лицо. Санса перевела на него скучающий взгляд и безжизненным тоном ответила: — Не сомневаюсь. Как и всегда в этой крысиной норе. Мне это совершенно не интересно, Петир. Когда ты вернешься? — Я дам знать. Сегодня, кстати, я получил птицу от Робина. Ему очень одиноко в Гнезде. А ведь раньше ты так любила столицу, Санса, — напомнил Мизинец и чарующе улыбнулся, словно подталкивая ее задать следующий вопрос. Подыграть ему? — Раз тебе так не терпится рассказать — говори, — сказала Санса и вздохнула, — Или молчи. Мне все равно. Теперь моя жизнь — здесь. — Серсея заняла Железный Трон. Санса даже закашлялась. Она так и знала, что все рано или поздно этим закончится. — Но Томмен… — Он мертв. Как и Маргери. Как и все остальные члены знатных семейств, которым не посчастливилось находиться в тот день в Септе Бейлора. — Как они погибли? — Дикий огонь. Она взорвала Септу. Санса округлила глаза. Что она должна испытывать? Удивление? Радость? Ужас? Женщина, которая мучила ее годами, стала королевой. Всем им теперь конец. — Жаль Маргери, — прошептала Санса. Ей действительно было жаль Тиреллов. — А Лорас? Леди Оленна? — О, Леди Оленна оказалась самой дальновидной из всех и успела удрать в Хайгарден. Лорас был вместе с сестрой. Серсея допустила ошибку — Королева Шипов так это не оставит. Да, Ланнистеры думают, что теперь им больше нечего терять, но это не так. Санса внимательно смотрела на него, гадая, что же у этого человека сейчас на уме. — Помнится, она хотела мою голову? — О, да. — Мой бывший муж, Тирион, тоже убит? — Нет, моя дорогая. Карлик сбежал. Но перед этим успел прикончить своего отца из арбалета, — сказал Мизинец, перебирая своими тонкими пальцами ее локоны. Санса наградила Питера скучающим взглядом, который был призван сказать: да, ты поделился со мной информацией, но она мне не так уж и интересна (по крайней мере, он должен так думать). — С кем ты оставил Робина? — внезапно спросила она. Санса отпила вина и заправила за ухо непослушную прядь волос. Петир растерянно улыбнулся и даже, казалось, ненадолго потерял нить разговора. — Робина? Ах, да. С надежными людьми, ему ничто не угрожает. — Хорошо. — Твой сводный брат, похоже, все же занял покои лорда Винтерфелла, — как бы между прочим сменил тему Петир и, выжидающе глядя ей в глаза, улыбнулся. Не надо было так явно демонстрировать радость на пиру в честь Короля Севера. Но не все еще потеряно. Санса поднялась с постели и отошла к камину. — Естественно, он же Король. — Я предупреждал тебя, Санса, я говорил, что так будет. Если бы ты только меня послушала… Эти покои, как и этот замок, принадлежат только тебе. Она снова отпила вина и, немного помолчав, проговорила: — Да какая разница, какую кровать я займу? Все равно я не могу спать, вот уже несколько месяцев. А потом Санса резко повернулась к нему и, глядя на Бейлиша со всей яростью, на какую только была способна, добавила: — Только не после всего, что Болтон со мной сделал. Вот, полюбуйся, — она закатала рукав платья, обнажив следы от порезов и лилово-желтые синяки. — Хотя вряд ли это удивит тебя, Петир — что я могу показать тебе такого, чего ты еще не видел в своих борделях? Вот оно, торжествующе подумала Санса. Чувство вины. Петир бормотал какие-то извинения и, обнимая ее за талию, гладил по волосам. — С ним покончено. Я теперь всегда буду рядом, чтобы защитить тебя, моя радость. «И кто же с ним покончил? Кто почти до смерти избил его голыми руками? Джон, а не ты. Кто скормил Рамси голодным псам? Я, а не ты». Для убедительности Санса даже пустила слезу и несколько раз всхлипнула, как настоящая мaленькая леди. Она отставила бокал на стол и посмотрела на Бейлиша несчастными, заплаканными глазами. — Напиши, если будут новости? И скажи милому Робину, что он всегда может приехать в Винтерфелл, если заскучает. Или я сама приеду, если он боится. — Непременно. Ты даже не заметишь, что я уезжал, обещаю, — прошептал Петир и поцеловал ее. Санса с головой окунулась в теплую воду. Ей отчаянно хотелось смыть с себя его руки, вообще забыть о существовании человека по имени Петир Бейлиш. Но она не могла себе этого позволить — только не теперь, когда Серсея Ланнистер захватила власть. Это действительно правда, или же Мизинец просто хотел ее припугнуть? Сколько лун пройдет, прежде чем Цареубийца придет в Винтерфелл? Санса твердо решила заснуть: вот уже несколько недель она не могла спать из-за кошмаров. Сначала ей снился Рамси, потом битва за Винтерфелл. Но в ее снах Болтон всегда побеждал, а она умирала страшной, мучительной смертью. Иногда Рамси в ее снах сменял Джоффри, пару раз ей даже снилось, что Бейлиш заставил ее работать в одном из своих борделей. Должно быть, подействовало вино. Санса почувствовала, как все тело наливается тяжестью, и медленно погрузилась в глубокий сон. Она стояла во внутреннем дворе Винтерфелла. Босиком, с влажными волосами, в легкой ночной сорочке. Кругом была грязь, стены Винтерфелла вымазаны в крови, повсюду странные знамена, а на них — лев с головой пересмешника. Санса посмотрела на свои неестественно бледные руки. Они тоже были в крови, но она почему-то знала, что это не ее кровь. Откуда-то послышался волчий вой. — Призрак? — закричала она и побежала в Богорощу. Она была уверена, что слышала Призрака именно там. Вой усиливался, и Санса ускорилась. Ветви деревьев больно хлестали по лицу, ноги утопали в сугробах, но она все бежала, не чувствуя холода. — Призрак? — снова закричала она. Лютоволк Джона повернулся к ней и заскулил. Оказавшись, наконец, у чардрева, Санса остановилась и в оцепенении уставилась на лежащего под ним человека. — Джон? … — беззвучно прошептала Санса и упала на колени рядом с ним. Он почти не дышал, и когда Санса дрожащей рукой тронула его грудь, она внезапно начала сильно кровоточить. — Джон, кто? Кто это сделал? Призрак, беги за помощью, скорее, — взмолилась она и попыталась оттолкнуть волка, но тот только безнадежно смотрел на хозяина умными красными глазами и не двигался. Над ними сгущался туман; Сансе показалось, что кто-то наблюдает за ней из-за деревьев. Санса уже почти не видела лица Джона; все застилала плотная пелена слез. Ее брат, единственный человек, который у нее остался, умирал у нее на руках, и Санса ничего не могла сделать. Она просто знала, что Джона убили из-за нее. Еще один Старк умрет из-за нее. — Джон, Джон, пожалуйста, ты не можешь умереть… Помогите же мне, кто-нибудь! — Санса срывалась на крик, но никто ее не слышал. «Никто не защитит меня. Никто никого не защитит». Она обхватила лицо Джона руками и, склонившись к его губам, поцеловала. — Я так люблю тебя… За что? За что вы наказываете нас? Он такой хороший, такой благородный! Почему он? Почему? Возьмите лучше меня, возьмите кого угодно, только не его… Только не его… Прости, Джон, прости меня!.. Я люблю тебя, если бы мы только могли… Я так тебя люблю… Санса рыдала у него на груди и задыхалась, как будто хотела умереть вместе с ним. Но Старые Боги были беспощадны. Она шумно всхлипывала, размазывая кровь по лицу, и покачивалась из стороны в сторону, как безумная. Джон едва слышно прошептал: — Не за что прощать. — Ты обещал, Джон. Ты обещал, что останешься со мной… Как ты можешь оставить меня теперь, когда я так нуждаюсь в тебе? — почти беззвучно прошептала Санса и, поднеся к губам его руку, поцеловала. Услышав шаги у себя за спиной, Санса повернула голову и увидела Петира. Он холодно улыбался, с довольным лицом наблюдая за происходящим. Она в ужасе переводила взгляд с Джона на Бейлиша и обратно, пока не заметила в руке Мизинца окровавленный кинжал. — Все хорошо, моя Кэт, оставь его… — Санса! Санса, проснись, ты должна проснуться! Прошу тебя, это только сон… — требовательно звал откуда-то Джон, но она же знала, что он умирает, а значит, не может ее звать. Она чувствовала, как боль и слепая ярость пожирают ее изнутри, но никак не могла вырваться из заснеженной Богорощи. Мизинец медленно направлялся к ней, и Санса процедила сквозь зубы: — Еще шаг, и я убью тебя. — Санса, это я, Джон, проснись, давай же… Зовущий откуда-то низкий голос звучал все отчетливее, и теперь она уже чувствовала на себе обжигающе горячие руки. Кто-то сгреб ее в объятия и, плавно укачивая, зашептал: — Ты со мной, ты дома, Санса, тише, все хорошо… Никто тебя не тронет, обещаю. Она широко распахнула глаза и, жадно хватая ртом воздух, ухватилась за руки Джона, живого и невредимого. Он облегченно выдохнул. — Как ты здесь оказался? — спросила она, наконец, отдышавшись. Джон с беспокойством посмотрел на нее и тихо ответил: — Я услышал крики, подумал, что-то с тобой случилось и… — Что ты слышал? — уже спокойнее сказала Санса, все равно не сводя с него глаз. Джон нахмурился. Он не был уверен, хотел ли смущать Сансу еще больше. — Ты звала какого-то мужчину, которого любишь, потом плакала, что он оставил тебя, и что-то еще про наказание… И про убийство, — медленно закончил Джон, внимательно глядя на нее. Ее прекрасные голубые глаза снова наполнились слезами, и Санса хрипло прошептала: — Мне снился ты, Джон. Ты умирал у меня на руках. Я была вся в твоей крови. И никто нам не помог. Тебя убили. Уголки его губ дрогнули. — И кто же меня… — Он тебя не убьет, нет, он не посмеет, — пробормотала насмерть перепуганная Санса, крепко обнимая Джона так, словно если выпустит его из рук, все будет потеряно. *** Его сестра, обычно такая воспитанная и собранная, в тот момент напоминала ему загнанного зверька. Если Джон и был поражен, то старался не показывать этого. Санса, которая даже не удосужилась попрощаться с ним перед отъездом в Королевскую Гавань. Санса, которая всю сознательную жизнь смотрела на Джона как на грязь. И вот теперь эта женщина видит о нем сны и обнимает его так, словно от этого зависит ее жизнь? — Никто меня не убьет, Санса, не переживай. И тебя никто не тронет. Ну, а если попробует, то лишится головы, — успокаивающе бормотал Джон. Она только сильнее прижалась к нему и неожиданно хладнокровно повторила: — Он тебя не убьет. Джон вздохнул и закрыл глаза. О ком она говорила? О Бейлише? — Ну конечно, не убьет, Санса. Сомневаюсь, что он вообще умеет держать в руке меч. Ее тонкие руки нежно поглаживали его по голове, как будто это он только что очнулся чуть живой от кошмара. Джону нравилось ощущать ее рядом. Сколько лет прошло с того момента, когда он последний раз обнимал так кого-то, кто ему дорог? Когда он последний раз утешал в своих объятиях женщину? Когда Джон был с Игритт, ему хотелось думать, что, отказавшись от нее, он ее защитил. Ничего ты не знаешь, Джон Сноу. Но Игритт никогда не нуждалась в его защите — она была воином и могла сама постоять за себя. С Сансой же все было по-другому. Сначала он видел в ней хрупкую беззащитную девочку, которая только и ждет, чтобы ее спасли. Джон инстинктивно готов был защитить ее от всего. Каково же было его удивление, когда он понял, что той беззащитной девочки больше нет. Как нет и того наивного мальчишки, который мечтал спасти королевство от Иных и одичалых, пусть и ценой собственной жизни. Это было странно, но Джон все равно чувствовал себя ответственным за благополучие сестры, ему было приятно заботиться о ней и видеть, что его любят. А Джон знал теперь, что она любит его — ведь Санса так отчаянно кричала об этом во сне. Что бы она потом ни говорила, что бы ни сделала, Джон всегда будет знать, что Санса его любит. А он видел в жизни не так много любви. Да что там говорить, он вообще видел мало хорошего — в основном, холод и смерть. — Принести тебе чего-нибудь? Воды? — пробормотал Джон, не отпуская ее. Санса только отрицательно замотала головой и крепче обняла его. — Серсея Ланнистер заняла Железный Трон. Ее сын мертв, все Тиреллы мертвы, и Мизинец поедет в Королевскую Гавань. Джон, что мы будем делать? Он напряженно нахмурился и как можно спокойнее ответил: — Я послал в столицу Давоса, он должен выяснить кое-что для меня. Заодно разведает ситуацию и проверит, не солгал ли Бейлиш. — Хорошо. Джон? — Да? — Не отпускай от себя Призрака, ни на минуту. — Конечно. Постарайся поспать, Санса, — устало попросил Джон, поднимаясь, но она поймала его за руку и усадила обратно. — Не уходи, пожалуйста, — сонно пробормотала Санса, удобно устраиваясь у него на груди. Джон странно улыбнулся и поцеловал ее в макушку.