Возвращение домой

Джон все время был в разъездах, и они почти не виделись. Иногда Сансе даже казалось, что брат намеренно избегает ее. Возможно, это к лучшему — шпионы Мизинца смогут доложить хозяину, что между леди Старк и «бастардом» что-то не так. Может, Бейлиш хоть немного успокоится и оставит их в покое. Санса все еще неохотно верила в то, что за нападением и попыткой отравления стоял Мизинец — слишком уж все было очевидно… Скорее всего, Петир просто хотел ее припугнуть — и ему это удалось, с досадой подумала Санса. — Леди Санса, письмо из столицы, — с тревогой в голосе сообщила Бриенна, нагнав Сансу у ее покоев. — От него? — устало спросила Санса, недовольно поглядывая на Тартскую деву и пропуская ее вперед. — Похоже, от Сира Давоса. — Нужно разыскать Джона, — Бриенна даже не успела ничего сказать — Санса тут же выхватила у нее из рук письмо. Она искала брата по всему замку, но Джона словно след простыл. «Он, должно быть, с отцом», догадалась Санса и отправилась в фамильную усыпальницу Старков. Она и сама часто спускалась туда — только среди безмолвных статуй Санса могла позволить себе слабость. Она часто приходила по ночам, когда не могла заснуть, усаживалась на землю и подолгу смотрела на их лица: тети Лианны, дяди Брандона, отца. Огонь мягко подсвечивал суровое лицо последнего Хранителя Севера. Джон провел рукой по каменной щеке Эддарда Старка. — Почему мне все время снится это место, отец? Оно манит меня, и в то же время фигуры шепчут, что я не Старк… Как будто я и сам этого не знаю, — с горечью пробормотал Джон. — И статуя твоей сестры, Лианны. Иногда я просыпаюсь с уверенностью, что смог разглядеть лицо моей матери. Но перед глазами только лицо тети Лианны с венком из зимних роз и огонь, кругом этот огонь… Неслышно ступая, Санса осторожно пробиралась в темноте, освещая дорогу факелом. — Джон? — Что такое? — спросил он, не оборачиваясь. Да что же случилось? Почему он больше не смотрит на нее? Еще недавно Джон обнимал ее и гладил по волосам, а теперь — эта странная отчужденность. Санса подошла ближе и протянула ему письмо. — От Давоса? Санса кивнула, наблюдая за тем, как он торопливо сдирает печать с гербом Десницы со свертка. — Что случилось? Джон прерывисто вздохнул и, глядя на статую Неда Старка, коротко произнес: — Не здесь. Он схватил ее за руку и потянул за собой к выходу, а Санса была так шокирована, что покорно засеменила за братом. — Оседлайте коней для нас, — отрывисто скомандовал Джон. Все вокруг нервно забегали, но Король не мог ждать. Выругавшись, он сам пошел в конюшни и рявкнул: «живее!» Наконец, привели лошадей. Джон нетерпеливо усадил сестру в седло, потом запрыгнул на своего черного коня и резко сорвался с места, подавая Сансе пример. Ей показалось, что они скакали целый час, хотя на самом деле доехали только до второй развилки на Королевском Тракте. — Джон! — прокричала она, и брат остановился. Поравнявшись с ним, Санса с нескрываемым беспокойством посмотрела на него. — Да что в этом треклятом письме? Скажи же мне! — Давос нашел свидетелей, Санса. — Серсея действительно теперь правит? — Да, и Цареубийца тоже с ней, а еще в Королевской Гавани скоро, судя по всему, высадится Дейенерис Таргариен со своими драконами — их уже видели у Драконьего Камня. Но не это главное. — Ты меня пугаешь, — призналась она. Санса не видела в его глазах такой животной ярости со времен Битвы за Винтерфелл. Джон выглядел как настоящий Король Севера из старинных преданий. Укутанный тяжелыми шкурами, широкоплечий Джон устрашающе возвышался на своем черном коне на фоне белоснежных равнин. Порывы лютого ветра беспощадно хлестали его по лицу, пробираясь к шее, рыхлые хлопья снега оседали на иссиня-черных кудрявых волосах. Но Джон привык к холоду — казалось, он больше вообще ничего не чувствовал. Санса даже слегка приоткрыла рот от удивления — Джон Сноу был в тот момент опасно красив. Неудивительно, что лорд Мандерли назвал его Белым Волком. И почему она раньше не замечала, как красив ее брат? В Джоне действительно было что-то дикое, волчье; при этом с семьей он всегда был удивительно ласков. Так, Призрак мог разодрать кому-нибудь глотку, а потом, урча, мирно свернуться у ее ног. С его буйной вьющейся шевелюрой и хищным прищуром карих глаз Джон совсем не походил на утонченных рыцарей вроде Лораса Тирелла. Ее брат, несомненно, был интереснее. — Янос Слинт, человек, который вырезал гвардейцев отца в Тронном зале, помнишь его? — тихо спросил Джон, вырывая ее из воспоминаний о Тиреллах. — Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть такое, Джон. Его подкупила Серсея, это же ясно. Что еще там могло быть? Прошло столько лет. Тяжело дыша, Джон тихо произнес, тщательно подбирая слова: — Ланнистеры его не покупали, Санса. Слинт получил этот приказ напрямую от Мастера над монетой. Кто отвечал тогда за королевскую казну? Санса взволнованно вскинула голову, и Джон мрачно кивнул. — Нет, это невозможно. Он бы не стал… Нет, Джон, это слишком. Даже для него. — Да почему же слишком? Разве не ты сама рассказывала мне, как он «любил» Леди Кейтилин? А о том, что он пойдет на все, чтобы получить желаемое? — глаза Джона опасно сверкнули. — Да, но… Но зачем ему это? Он мог бы контролировать отца, зачем же было его убивать? Бейлиш никогда бы не посмел убить Десницу Роберта. Если бы мама узнала, она… Такое не прощают. — Я не удивлюсь, если он приложил руку и к Красной Свадьбе или даже смерти Джона Аррена. Не просто же так он потом женился на твоей тете Лизе. Санса лихорадочно соображала. Конечно, ну конечно. Никто бы не посмел пойти против Десницы Роберта, не имея поддержки со стороны Ланнистеров. А кто финансировал корону? Бордели Бейлиша и Банк Браавоса. Санса, конечно, была тогда слишком бестолковой и даже не могла допустить мысли, что «отважный Петир», который был так с ней галантен и всегда выслушивал все ее тревоги, мог быть как-то причастен к заточению их отца. Джон прав — с него все и началось. Мизинец наверняка настроил всех против всех, да так, что никто ничего так до конца и не понял, а потом разом устранил всех игроков, которые ему мешали. Устранил сначала Джона Аррена с помощью Лизы, а потом и Неда Старка. Оба задавали слишком много вопросов. Оба были слишком порядочными. Кто в Долине смог бы подтвердить ее слова, если бы она решилась открыть всю правду о Мизинце? Никто. Робин слишком зависит от отчима, возможно, ей мог бы помочь Бронзовый Джон, но нельзя спешить. Нужно продумать каждый шаг, любая мелочь может привести ее к провалу. — Тайвин был жестоким человеком, это правда, но Робба убили Фреи… Если верить слухам, за нас уже отомстили, Тайвин тоже мертв. Джон… — Но кто-то же ведь подкинул старому козлу эту мысль? Бейлиш входил в Малый Совет, так? — начал было Джон, но Санса перебила его. — Джон, подожди. Мы должны разобраться во всем, — мягко забормотала Санса, в надежде как-то успокоить и себя, и его. Это было слишком. Она не могла сейчас думать об этом. Она не могла думать о том, все это время выгораживала человека, который убил ее отца. — Не в чем тут разбираться. — Бейлиш очень опасен, я говорила тебе… Почему же ты не слушаешь меня?! Нужно все продумать, прежде чем что-то предпринимать. Иначе это может стоить тебе жизни! — С одним грязным ублюдком я уже разобрался, а шея Мизинца не толще шеи Слинта. — О чем это ты? — Я тогда только стал Лордом-командующим. Слинт отказался исполнять приказ и прилюдно ослушался. В Черном Замке такое карается виселицей. Но я так его ненавидел и так хотел мести, что смерть через повешение показалась мне слишком мягким наказанием для такого подонка. Пришлось пустить в дело Длинный Коготь, и Янос Слинт остался без головы. Санса не могла не улыбнуться. Сколько ночей она провела в слезах, как она мечтала о каком-нибудь славном герое, который бы бросил мерзкого червяка на деревянный помост и отсек его жирную, лоснящуюся лысую голову! Подумать только, все это время ее героем был… Джон. — Мизинец наверняка замел все следы, он же — мастер дворцовых интриг. Никому, кроме, быть может, Вариса, не удавалось его обойти… — Ты должна рассказать нам все, Санса. Все, что могло бы помочь совершить правосудие. — Мои слова ничего не значат, Джон… После всего, что он заставил меня сделать, после всей этой лжи никто не станет принимать меня всерьез. Я была замужем за Тирионом Ланнистером, а потом добровольно вышла замуж за Рамси Болтона. В Гнезде Бейлиш выдавал меня за свою внебрачную дочь, а мне приходилось его покрывать. — Знаешь, что он сказал отцу, когда приставил к его горлу кинжал? — Что? — сдавленно пробормотала она. — Я же предупреждал, что мне нельзя доверять, дражайший Лорд Старк. А перед этим он еще имел наглость заявиться к отцу и предложить ему помощь. «Я же обещал Кэт», все время повторял Бейлиш. Если я еще раз увижу его рядом с тобой, Санса, если он посмеет хотя бы посмотреть на тебя… Клянусь, я убью его. Джон с трудом сдерживался; он тяжело дышал и в глазах его полыхала такая ярость, что Санса даже отступила от него на несколько шагов. Будь его воля, он бы сию же секунду помчался верхом в Королевскую Гавань, вытащил Бейлиша из постели и использовал меч по назначению. Вернуть отца уже нельзя, но вот отомстить за Лорда Эддарда Старка Джон еще мог. Кто выносит приговор, тот его и исполняет. Санса словно снова оказалась там. На коленях, в слезах. Беспомощная девочка, окруженная чудовищами, но все равно до последнего упрямо верившая в справедливость — в милосердие своего доброго сказочного принца Джоффри. — Отец повел себя как глупец, — тихо сказала Санса и смело посмотрела Джону в глаза. — Я говорила тебе, что Мизинцу доверяют только люди недальновидные, слишком прямолинейные. Отец совершил промах, и Бейлиш тут же этим воспользовался — так живет королевский двор. — Вот оно что! И ты считаешь, что я пошел по стопам отца, да? Или что я закончу так же как Робб? То есть тебя не беспокоит, что этот человек станет твоим мужем? Трус, который убил твоего отца? Да как ты можешь, Санса. Она опустила глаза и промолчала. Джон знал, что она собирается уничтожить Мизинца, Санса сама ему сказала брату об этом. Так зачем же он снова поднимает этот вопрос? Он в ней сомневается? «Да, милый Джон. Я считаю, что ты слишком… хороший. В этом мире человеку чести не выжить. А вот хамелеоны — такие, как Бейлиш, чувствуют себя замечательно». Только бы не разрыдаться, думала она, нельзя давать волю этим слезам, потому что если начать, ей придется провести в слезах всю оставшуюся жизнь. — Давай подождем, прошу тебя. Нельзя принимать такие решения сгоряча, Джон. — Ты что, защищаешь его?! Мужчину, который говорил, что любит тебя, а сам отдал насильнику? — голос его сорвался на хриплый крик. — Нет, но я знаю его слабости. И потом, все же он помог мне бежать из Королевской Гавани, — неуверенно протянула Санса. Джон озлобленно улыбнулся и, пришпорив коня, с жаром закричал: — Я только что сказал, что этот человек замешан в убийстве твоего отца, и ты кормишь меня баснями о жизни двора?! Серьезно, Санса? Ты действительно думаешь, что он бы спас тебя, если бы ему не было что-то от тебя нужно? Все, что ты можешь ответить — «мы должны разобраться»? Помог бежать, видите ли! А где он был раньше? Когда тебя, беззащитную девочку, били и унижали? Если бы любил, даже вся Королевская Гвардия не стала бы для него помехой. Санса сощурилась и гневно выпалила: — А где был ты? Где был ты, когда узнал, что я осталась там совсем одна? Он растерянно смотрел куда-то вдаль, казалось, целую вечность. — Я почти дезертировал из Дозора, Санса, — мрачно сказал Джон. — Не ради меня, — жестко отрезала она и отвернулась, не в силах больше выносить его взгляд. Джон смотрел на нее так, словно видел впервые. Выражение его лица медленно менялось. И вот перед ней уже не ее милый брат Джон, а бесстрастный незнакомец со странным, нехорошим блеском в глазах. Зачем она это сказала? Зачем, что на нее нашло? Она же не имела права обвинять Джона, никогда не хотела причинить ему боль. — Я не потерплю здесь этого человека, Санса, предупреждаю тебя. Если он посмеет приблизиться к Винтерфеллу, он умрет. А если выйдешь за него замуж, ворота этого замка закроются и для тебя, — ледяным тоном отчеканил Джон и поскакал прочь, поставив тем самым точку в их дискуссии. Нагнав его у ворот Винтерфелла, Санса смерила брата презрительным взглядом и тихо ответила: — Если бы не я и моя связь с этим человеком, ты бы сейчас лежал под гранитной плитой рядом с отцом. Если бы не я, ты бы прозябал на своей Стене или кто знает, в каком еще Богами забытом месте. И этот замок настолько же мой, как и твой. Не забывай об этом. Джон спрыгнул с коня и помог спешиться Сансе. На секунду глаза их встретились, и Санса поняла, насколько сильно ее жестокие слова его задели. Джон быстро отвел взгляд и отдернул руки в кожаных перчатках, будто не хотел их запачкать. Он разочарован? Не такой он помнил тихую, воспитанную девочку по имени Санса. Леди Кейтилин, наверное, не узнала бы ту черствую женщину, которой стала ее дочь. Что ж, ну и пусть. Санса всю жизнь вынуждена была угождать другим, но теперь с нее хватит. Если Джону Сноу не нравится правда… *** Как-то ночью ее разбудила Бриенна. Санса растерянно заморгала, пытаясь проснуться. Она попросила Бриенну будить ее в любое время, если будут новости из Королевской Гавани. — Миледи, извините за беспокойство… Ворон из столицы. — Бейлиш? — с тревогой спросила Санса, сонно потирая глаза. — Он будет здесь через несколько недель, если их не задержат снега. Санса немедленно встала с постели. — Значит, мне нужно срочно ехать к Робину, прямо на рассвете, чтобы опередить Мизинца. — И что вы скажете ему, миледи? — Я расскажу Робину всю правду о его матери. А если судьба будет благоволить мне, то не только Робину, но и всем влиятельным лордам Долины. — Его величество позволит вам уехать в столь неспокойное время? — с сомнением спросила Бриенна. Она же наблюдала за молодыми Старками, и всякий раз, стоило Сансе посмотреть на Джона, небритое лицо его озаряла любящая улыбка — любому дураку было ясно, как Король Севера дорожит сестрой. Санса недовольно нахмурилась и как можно небрежнее сказала: — Джон знает о моих намерениях. Бриенна подозрительно приподняла бровь и нерешительно протянула: — Я поклялась служить вам, миледи. Санса тепло улыбнулась. Что бы она делала без Бриенны? — Спрашивай. — Что-то произошло между вами? Бриенна не могла не заметить, как в последнее время хмур и задумчив Король — даже больше, чем обычно. Он, конечно, всегда был серьезен, но в присутствии Леди Сансы лицо его преображалось: он непроизвольно улыбался, взгляд его теплел. Белый Волк будто расслаблялся, позволяя себе ненадолго побыть молодым и беззаботным. Теперь же Джон снова ушел в себя, и всякий раз, когда Санса проходила мимо, хмурился и прятал глаза, словно ему причинял боль один только вид сестры. — Давос нашел доказательства причастности Мизинца к убийству отца. Джон как будто с ума сошел — я давно таким его не видела. Он сказал, что ни минуты не станет терпеть Мизинца в нашем доме. Бриенна тяжело задышала. И как можно винить Джона? — Но миледи… Разве он не прав?! Мизинец заслуживает смерти! Нужно было зарубить его еще тогда, в Кротовом Городке… — Ты не хуже меня знаешь Бейлиша. Одно необдуманное решение — и Джон отправится на тот свет. Нужно использовать хитрость. Меня иногда ужасно раздражает его принципиальность! Это же глупо — нельзя считать, что все вокруг такие же честные как он… Я пытаюсь заставить Джона слушать меня, но все бесполезно. Он согласно кивает, но все равно делает по-своему! Что мне делать, Бриенна? Я не могу потерять Джона, но и согласиться с тем, как он действует, тоже не могу, — тихо сказала Санса и обхватила себя руками за плечи. Тартская дева с сожалением смотрела на Сансу. Если бы Леди Кейтилин была жива, что бы она посоветовала дочери? Бриенна знала, что мать Сансы терпеть не могла бастарда своего мужа. Но Тартская дева так же видела, что Джон Сноу — хороший человек, и у нее самой не было ни единой причины недолюбливать Белого Волка — поступки снова и снова доказывали, как сестра ему дорога. Бейлиш же, напротив, заслуживал неистовой ненависти: Бриенна помнила, каким довольным он выглядел по пути в Винтерфелл. Наверняка Мизинец прекрасно знал, что отдает девочку прямиком в руки насильника! Все же нужно было зарубить его тогда, в Кротовом Городке — скольких проблем можно было бы избежать. — Вы не должны враждовать с братом из-за Мизинца, миледи. Я знаю, что Джон любит вас и хочет уберечь. Санса слабо улыбнулась и кивнула. Конечно, сама она тоже знала. Она неплохо научилась «читать» Джона, да он и не скрывал своего к ней отношения. После лживых угрей Королевской Гавани брат был для Сансы словно глотком свежего воздуха, и последнее, чего она хотела — разругаться с самым дорогим ей человеком, да еще из-за проклятого Бейлиша! — И он все время говорит мне это — что защитит меня и убьет любого, кто посмеет меня обидеть. Но Джон так наивен, Бриенна! Как же может взрослый человек, который столько пережил, еще верить в какую-то глупую справедливость? — возмущенно спрашивала Санса, аккуратно складывая в дорожный сундук платья. Бейлиш как-то сказал: «Справедливость? Ее не существует, моя милая. Справедливость — это то, что мы создаем сами». — А вы думали, что Белый Волк и Король Севера предложит вам подстеречь Мизинца за углом и тихо придушить? Нет, миледи, насколько я знаю, в вашей семье так не принято. — Я скормила своего бывшего мужа его собственным псам. Похоже, во мне совсем не осталось волчьей крови Старков. Жаль, что я не Арья — с ней Джон бы не спорил. — Миледи, не говорите так. Вам пришлось выживать. Санса раздраженно швырнула меховую накидку на кровать. — Да, я тоже так думала, пока не увидела шрамы у Джона на теле — десятки шрамов, Бриенна: от стрел, мечей, кинжалов и огня. Он победил саму смерть! Я уверена, что Арья тоже была смелой и хладнокровной со своими врагами. Робб собрал двадцатитысячную армию и развязал ради отца войну. А что в это время делала я, Бриенна? Носила шелка и раскланивалась перед людьми, которые отрубили Неду Старку голову. — Леди Санса, не нужно так мучить себя — вы уже ничего не сможете изменить… — Во всем, что случилось со мной, я виновата сама. И знаешь, что самое страшное? Я, видимо, готова повторять те же самые ошибки снова и снова. Бейлиш был прав: я просто глупая девчонка, которая ничего не понимает в жизни и ничему не учится. — Кое-что вы все же понимаете, миледи. Вы знаете, как убрать с дороги Мизинца его же методами. Санса так и не смогла больше заснуть — все ее мысли занимал Петир. Она сказала Джону, что только глупец бы доверился Мизинцу. И что же? Санса сама позволяет яду по имени Бейлиш проникать в ее тело! Порой Сансе казалось, что Бейлиш действительно дорожит ею, что он сожалеет о Рамси и обо всем остальном. Этот расчетливый, циничный человек занимал в ее душе совершенно особое место: он был ее наставником, даже своеобразным другом, потенциальным любовником, возможно и мужем когда-нибудь. Он посвящал ее в свои планы, интересовался ее мнением, предлагал ощутить власть. Санса встала и, нервно заламывая руки, заходила по комнате. Неужели же она снова позволит себя одурачить? Мизинец — гнусный, подлый, низкий человек, который ни перед чем не остановится, чтобы получить свое. Ему нужны были титулы — он отбирал их у других; понадобилась армия — и Мизинец женился на влиятельной вдове, а потом убил ее, когда Лиза начала доставлять неприятности. Интересно, что он сделал бы с Сансой, если бы обнаружил, что она собирается обвести его вокруг пальца? Вещи были почти собраны, но ее все не покидало какое-то странное ощущение. Она распахнула окно и, закрыв глаза, подставила лицо ворвавшемуся в комнату ветру. Санса глубоко вздохнула и почему-то улыбнулась, ощутив на щеках крупные снежинки. Ей нужно было увидеть Джона. В последнее время Санса стала замечать за собой непонятные эмоции, которых прежде не испытывала. Она часто вспоминала их воссоединение в Черном Замке: как она тогда наплевала на все приличия и бросилась ему на руки на виду у всех. В тот момент она впервые за долгие годы ощутила что-то похожее на счастье. И теперь это счастье прочно ассоциируется у нее с Джоном и его горячими, сильными руками. Ей хотелось быть рядом с Джоном, слышать его низкий хриплый голос, угадывать его настроение, улыбаться ему и видеть ответную улыбку на его губах. Парадокс, но чем больше сама Санса этого хотела, тем сильнее Джон отдалялся от нее. Неужели же она так много просит? Всего лишь смерть для врагов их семьи и крохотную теплицу счастья в виде хмурого брата рядом. Она затворила ставни, накинула халат и пошла в покои Джона. — Его величество просил не беспокоить, леди Старк, — чопорно произнес стражник. Санса только мило улыбнулась ему и протянула руку к дверям. — Я и не собираюсь беспокоить его светлость. — Миледи, я не могу вас пропустить, — мягко сказал рыцарь. И она, наконец, поняла — Джон, скорее всего, там не один. Прежняя Санса зарделась бы и, пристыженная, поторопилась скрыться с глаз стражника. Новая Санса только коротко кивнула и пошла по коридору обратно к себе, гордо расправив плечи. Физическая сторона отношений между мужчиной и женщиной никогда не представляла для нее особого интереса. Сначала она была слишком юной, ну, а потом… Потом Санса вышла замуж за Рамси Болтона. Единственным мужчиной, которого она подпускала к себе, был Джон. Санса никогда бы не подумала, что будет так в ком-то нуждаться. Ей было приятно проводить с братом время за разговорами и распитием эля, смеяться и вспоминать детство. Сансе нравились его прикосновения — Джон окружал ее такой любовью и заботой, постоянно напоминая: «ты дома, со своей семьей, никто тебя не обидит». Она часто наблюдала за ним, когда Джон тренировался во дворе или ездил верхом. Разгоряченный и довольный после хорошей тренировки по фехтованию, ее брат был с ней особенно вежлив и внимателен. В последнее время ей часто приходилось бороться с желанием убрать с его лица непослушную прядь волос или обнять его за плечи. Пока Санса видела на небритом лице Короля Зимы хотя бы тень улыбки, она знала, что сможет вынести все. Санса вспомнила об их недавней ссоре и поежилась. Она ненавидела ругаться с ним, но как-то так получалось, что искать компромисс становилось все тяжелее. Санса по-прежнему злилась на него, но если бы Джон первым пришел к ней и извинился за свои слова… Конечно, он не придет — такой же упрямый и гордый, как она сама, к тому же — король. Санса отдавала последние распоряжения, разрываясь между недовольной Бриенной и взволнованным мейстером. Начинало светать, и Санса понимала, что если она хочет попрощаться с Джоном, нужно делать это немедля или же не делать вовсе. Она поднялась в свои покои за перчатками, и на обратном пути встретила Джона. — Доброе утро, миледи, — кивнул Джон, проходя мимо нее. Он обращался к ней так, только когда был зол. Нет, они не могут проститься вот так. — Надеюсь, вы хорошо выспались, ваше величество, — холодно ответила она. Джон обернулся и уклончиво ответил: — Я не спал. Развлекался с уличными девками, значит? Или с миловидными служанками? Санса ничего не знала о пристрастиях брата, но, конечно, догадывалась о том, какие у него могут быть потребности. У нее не было никакого права осуждать красивого молодого мужчину. Но почему же все это ее так раздражало? Еще недавно она была пленницей садиста-психопата, и даже мысль о том, чтобы делить с мужчиной постель представлялась ей невозможной. Санса подумала о Серсее — вот кто умел наслаждаться жизнью! Она ненавидела эту женщину, но не могла не восхищаться ей. Может, когда-нибудь Санса тоже заведет себе любовника. Еще пару лет назад эта мысль заставила бы ее щеки покраснеть. Она заправила за ухо прядь волос и серьезно посмотрела на Джона. — Я уезжаю в Орлиное Гнездо, ваше величество. Джон только вздохнул и согласно кивнул, всем своим видом демонстрируя, как ему все равно. — Когда вы вернетесь, уеду я. Санса растерянно посмотрела на него, ожидая объяснений. — Мне нужно в Черный Замок. Эдд пишет, что люди мрут как мухи, припасы таят с каждым днем. В Винтерфелле всегда должен быть Старк. Пусть я и не Старк… — Вы — Король, — уточнила Санса, склоняясь в грациозном реверансе. Джон нахмурился. — Сколько вы планируете пробыть со своим кузеном? — Недолго — милый Робин бывает страшно утомительным. Но я надеюсь управиться за неделю, чтобы вернуться в Винтерфелл и ожидать приезда моего будущего лорда-супруга. Джон непроизвольно напрягся; она чувствовала, что еще одно слово — и вернуться назад, к тому, что у них было, станет невозможным. Санса нервно теребила в руках перчатки, не решаясь на первый шаг. — Желаю вам счастливого пути, миледи, — вежливо сказал Джон и направился в свои покои. Нет, они не должны расстаться вот так. А вдруг они больше не увидятся? Об этом было даже думать страшно, но после всего, что она пережила, и не такое представлялось возможным. Санса чувствовала, как он обижен и зол, но она не могла уехать, не попрощавшись с братом как следует. Она постоянно думала о том, как отвратительно вела себя с отцом и Арьей в Королевской Гавани. Если бы только вернуться туда и все исправить… Она бы проводила с отцом все время, не отходила бы от него ни на шаг. И наблюдала за тем, как Арья демонстрирует боевую стойку. Они бы ужинали втроем, смеялись и поддразнивали друг друга. Губы ее задрожали. Санса вспомнила, как отец с матерью прощались перед отъездом, как изнывала от скуки Арья, как ей самой не терпелось поскорее отправиться в путь. Погибших уже не вернуть, но Джон-то все еще здесь. Глаза, как и всегда при мыслях о потерянных родных, жгли горячие слезы. Она старалась, так отчаянно старалась все это время быть сильной — а рядом с Джоном это было легко. Она прошла мимо стражи и резким движением распахнула двери. Джон вопросительно приподнял брови и встал из-за стола. Санса решительно преодолела небольшое расстояние между ними и, прежде чем Джон успел что-то сказать, обвила его руками. Он инстинктивно прижал Сансу ближе к себе и тяжело выдохнул, щекоча ее шею своей мягкой щетиной. Даже через плотный бархат платья Санса чувствовала жар его тела, и по коже ее побежали мурашки. Все, что беспокоило ее прошлой ночью, словно перестало существовать. Ссор и упреков будто никогда и не было. Они оба молчали; казалось, если кто-то заговорит, объятие придется разомкнуть, и тогда связь будет потеряна. Санса улыбнулась и прерывисто вздохнула. — Прости, — прошептал он виновато, нежно перебирая пальцами ее струящиеся по спине длинные волосы. Санса нехотя отстранилась и пробормотала: — Это ты меня прости. Не знаю, что на меня нашло, — она соврала. Конечно же, Санса знала, что на нее нашло — Петир Бейлиш. Но теперь Санса, по крайней мере, нашла в себе силы с этим бороться. — Нечего прощать, ты была права. Ты почему-то всегда права, Санса, и это ужасно раздражает, — сказал Джон, тихо посмеиваясь. — Приятно, что ты это признаешь. Санса еще долго смотрела ему вслед, пока Джон не скрылся за воротами Винтерфелла. Она высунулась из окна кареты и, широко улыбаясь, помахала ему на прощание. Джон помахал ей вслед.