Снежный шторм

А, понятно. Сейчас будут глумиться. Насрать. Я вообще человек посторонний. Лишь бы не кидались хищными тенями и монохромными радугами. Рита, конечно, продолжала: — Ну что, наши юные падаваны открыли в себе новый талант — искусство отступательного маневра? Поздравляю! Вы на полпути к уникальному навыку панического бегства! Напарник Риты — все тот же Спецназовец — заглушил мотор, вылез из салона и, не обращая внимания на монолог своей спутницы, сделал несколько шагов в сторону оврага, остановившись на краю светового пятна от фонаря. Он посверлил туман взглядом, потом опустился на корточки, зачем-то потрогал пальцами траву, посидел, прислушиваясь непонятно к чему. Потом поднялся, вытащил из кармана разгрузки черные очки и водрузил их на нос. Как будто на улице и так недостаточно темно. Меж тем Бесноватая продолжала массированный троллинг. Вихрастый уже начинал закипать: — Послушайте, у нас была четкая инструкция не вступать в контакт, только наблюдать! Почему вы считаете себя вправе… А мне было смешно. Слишком похоже на психологические уловки Сергеича. Опытный тренер частенько подкалывает молодых спортсменов, чтобы расшевелить самолюбие. Это не страшно. Даже полезно — по себе знаю. — А что это у нас старший группы молчит? — О, кажется, переключилась персонально на меня. — Уже вся смена наслышана о вашем горделивом пренебрежении средствами коммуникации. Впечатляет! Лучший сканер своего поколения осваивает навыки телепатии? Похвально! Это уровень! Ну так, вяленько. Будь на моем месте реальная девчонка — может, и прокатило бы. Моя нейтральная реакция, видимо, немного выбила Бесноватую из колеи, и она решила обратиться за поддержкой к Спецу: — Юсте, как думаешь, сколько талантов может скрываться в одном человеке? Вместо ответа Спецназовец, пристально вглядывавшийся в темноту через черные очки, не оборачиваясь, поднял руку. — Засек? — тут же собралась Рита. Он кивнул. Потом обернулся и поманил пальцем. Мне показалось — Вихрастого. Но потом я понял: нет. Летуна. Птичка проигнорировала призыв. Терминатор в очках нахмурился, сложил губы трубочкой и попытался насвистеть какую-то мелодию. Не слишком мелодичную. Ноль реакции. Более того, колобок на всякий случай отдрейфовал в сторону и завис у меня над головой. Рита снисходительно прокомментировала: — Что, не слушается? Я же говорю, разбаловали паразитов. Дармоеды! Да пошли так, понятно же, куда. Где тропинка? Та, где вас атаковали? Вихрастый махнул рукой, а я подумал: интересно, и сколько нам теперь здесь торчать? Ответ на мой вопрос пришел быстро. Отойдя на несколько шагов, Спец остановился, посмотрел на свою спутницу и что-то негромко сказал ей. Она задумчиво посмотрела на него, потом на нас. Снова на него. — Думаешь, так будет лучше? Он кивнул. Рита почесала в затылке. Потом согласилась: — Вообще, да. Если там то, что мы думаем, то им и здесь не поздоровится… Слышите, падаваны! — она обратилась к нам. — Идите-ка с нами. Целее будете. После всего, что случилось, с моей стороны было бы неразумно воспринять это как шутку. Так что мы пристроились в хвост к профи. Но у знакомой лесной арки диспозиция изменилась. Бесноватая остановилась и резким взмахом руки приказала пройти вперед. Теперь я смотрел в спину Спецназовцу, Арвидас шел за мной (мне показалось, что я чувствую взгляд где-то в области шорт), а Рита замыкала процессию. Летун… Хм. На сей раз я даже не заметил, как он исчез. Перед тем, как ступить на тропинку, Спец притормозил и выудил откуда-то из подмышки ствол. Серьезный агрегат. Израильский Desert Eagle. Да еще и с удлиненной обоймой. Игрушка для очень крепкой руки. Потом мы окунулись в туман. Снова ощущение ваты в ушах и холода вперемешку с духотой. Несмотря на черные очки, наш впередсмотрящий не озаботился тем, чтобы включить фонарь. А мое загадочное ночное зрение на сей раз куда-то делось. Поэтому приходилось прикладывать максимум сил, чтобы не споткнуться, не наступить Спецу на пятки и не отстать от него слишком сильно. Сплошные «не». Включая «не думать, куда и какого черта мы поперлись». Угрюмым людям с оружием лучше лишний раз не задавать подобные вопросы. Обзор в тумане затрудняло еще и слабое фиолетовое сияние, охватившее нас по кругу как огромный мыльный пузырь и перемещающееся в такт шагам. Обернувшись, помимо настороженного лица Арвидаса, я разглядел источник сияния: Рита, замыкавшая нашу коробочку, шла, широко расставив руки, и на кончиках пальцев у нее плясали фиолетовые огоньки. Зазевавшись, я немедленно споткнулся, но, к своему удивлению, не впаялся носом в спину Спеца, а мягко подхватился и бесшумно приземлился на обе ноги. Даже шага почти не сбил. Раньше такое мне было несвойственно. — Под ноги смотри, блонда безглазая, — послышалось сзади негромкое ворчание Риты. — А лучше смени картинку. Пора. Тебя для этого и держат. Ничего не скажешь, совет дельный. Был бы. Если б я понял, о чем она. Вот ручей. Темно, глухо, мостик еле видать. Речка все так же журчит себе по желобу, но никакого тебе сияния, мрак течет во мраке. Вот пошли ступеньки — скорее чувствую, чем вижу. — Вот здесь на нас… — начал Вихрастый. — Тихо, — оборвал его Спецназовец. Надо же, оно говорит. — Видишь? — спросила Рита. — След есть, — ответил он, немного помедлив. — Здесь чисто. — И темный силуэт впереди бесшумно двинулся дальше. Сделав несколько шагов вверх по склону, я бросил взгляд через плечо. Нет. Ручей оставался черной полосой в обрамлении тумана. Мы вскарабкались на другую сторону оврага и оказались на узкой полосе, свободной от деревьев. Под ногами захрустел гравий — это была полуразбитая бетонка, которая, изгибаясь, уходила куда-то дальше в заросли. Вопреки моим ожиданиям, мы не пошли по дороге, а снова углубились в зеленку. Тропинка стала еще уже и невнятнее. Движение замедлилось, чувствовалось, что наши провожатые настороже. Вот-вот что-то должно случиться. Но не случилось. Лес расступился, и мы вышли на поляну. Стало светлей. Я увидел стандартный сетчатый забор — две секции повалены и поросли травой. Тропинка вела прямо через них. Чуть поодаль — горбатая громада старого ангара. Половинка створчатых ворот приоткрыта, дальше — угрюмая чернота. Еще пара десятков крадущихся шагов — и мы застыли в нескольких метрах от входа. Я ждал. Что теперь? Спец опять повел себя странно. Он застыл в напряженном ожидании, держа ствол на уровне бедра. А потом зачем-то помахал свободной ладонью перед глазами. И снял очки. Что, только сейчас заметил, что на дворе ночь? Снова надел. Пожал плечами. — Что? Фонит? — спросила Рита. Вроде спокойно спросила, но голос выдавал напряжение. Спец покачал головой. — А что тогда? Не томи! — Ноль. — Как ноль? Вообще ничего? Ни живого, ни нежити? — Ничего. — Странно. Помолчали. — Слышь, лохмач, — продолжила Рита, — посмотри-ка у себя. По Вихрастому было видно, что он испытывает некоторые затруднения — и не только технического свойства. Честность возобладала: — Эээ… Я не помню, как, — выдавил мой напарничек. — Давайте вы? Бесноватая закатила глаза. Она по-прежнему стояла, раскинув руки и удерживая странный фиолетовый пузырь, окружающий нас. — Ну, Гинтас… Набрал недоумков по объявлению. Думаю, если всех прогнать и заменить на новых, хуже не будет. Как думаешь, Юстас? Вместо ответа Спец, не выпуская из вида провал входа, сделал пару шагов назад, бесцеремонно задвинув меня вплотную к Рите и Арвидасу. Не опуская пистолета, он притянул руку Вихрастого и станцевал пальцами чечетку на дисплее его браслета. На экранчике появилось что-то типа радара. На картинке был подсвечен силуэт ангара, кромка леса, нитка дороги, которая, оказывается, заходила с другой стороны. И всё. Больше ничего. — Даже нас нет, — пробормотала Рита. — Сбой? Спец опять пожал плечами. Тронул дужку своих очков и негромко произнес: — Трапперы — Центру. Прием. Ответом была тишина. — Понятно, — прокомментировала Бесноватая. — Глушит, значит. Мощная тварь. — Подумав немного, она продолжила: — Отходить нельзя. Может сорваться с крючка и пойдет бродить по спальным районам. Этих тоже одних не отправишь… Она посмотрела на меня, и на ее лице зацвела ехидная ухмылочка. — А ведь это звездный час… Мне захотелось срочно убраться с линии ее взгляда. Она продолжила: — Гениальный Сканер, Сталкер и прочая-прочая-прочая… выходит на арену! Иииии — творит чудеса! Это был вызов. Он был адресован этой девочке… как ее там… Сигите, что ли. Снежку. Но это был еще и вызов мне. Как бы всё ни кончилось, но если сейчас дать задний ход, осадочек останется. Я посмотрел на Арвидаса. Он явно был не при делах. На Спеца. Тот не участвовал в беседе. Я посмотрел туда, куда был нацелен взгляд его «Орла» — в сторону черного зева входа в ангар. Не. Не-не. Что за бред. Конечно, нет. Надо просто сказать «нет» — других вариантов быть не может. — Что сделать-то надо? Она снова закатила глаза. — Ляжками сверкать. Ты издеваешься? Сделать свою работу. Иди и смотри! * * * * * Стоя в проеме двери, за которой тьма, поневоле чувствуешь себя мишенью — даже если ты двухметровый детина с металлическими бицепсами. Тем более, это не мой случай. Особенно сегодня. Вам приходилось когда-нибудь испытывать не свои ощущения? Мне пришлось. Так вот, на практике — абсолютно неотличимо. Что чувствует девчонка-тинейджер, шагая во мрак, в котором скрыт предполагаемый пи##ец? А всей брони на ней — легкий свитерок, да шорты в обтяжку? Вот я чувствовал все то же самое. Ее озноб по коже и ком шершавого страха в животе были моими на сто процентов. Я обернулся. Нахмуренный Спец, растерянный Арвидас, напряженная Рита. Все ждут, что я сделаю… что-то. — Не дрейфь, — неожиданно подмигнул Спец. — Мы рядом. Я кивнул. Хотелось сглотнуть, но горло пересохло. Внутри было предсказуемо темно. Пахло ржавчиной и бомжами. Переломанные паллеты вперемешку с мятыми железными бочками волной вздымались от самого входа и девятым валом уходили вдаль, теряясь во мгле. Посередине море разверзалось и чернело нешироким проходом — метра три-четыре. Чем-то это было похоже на водяной коридор, по которому голливудские евреи удирали через море от колесниц фараона. Это я сейчас так неуклюже пытаюсь шутить, а было не до шуток. Угроза… пряталась где-то на краю сознания, вопила о себе дрожью в коленках, пульсировала кровью в висках. Она сочилась отовсюду — из поддонов, пустых бочек, ржавых балок, битых бутылок, картонно-целлофановой бомжехатки в ближнем левом углу. И все это так не сочеталось с картинкой — банальной свалкой ненужного промышленного мусора. Я помнил — мне надо что-то сделать… что-то заметить, поймать, нащупать в этом засранном ангаре. Но цель ускользала от меня, терялась по углам, рассеивалась, как сознание на границе сна. Даже страх как-то притупился, сменившись вялым оцепенением. Я ничего-ничегошеньки не видел. — Ну? Кто это сказал — Рита, Спец, Вихрастый? Или вообще коллективное бессознательное? И не обернешься посмотреть — стремно как-то отворачиваться… — Вроде не вижу ничего. — Вроде или ничего? — Ничего не вижу. Мусор. Хрень всякая… В следующий момент Спец отодвинул меня в сторону и шагнул вперед. Легко отодвинул, как ребенка. Здоровый черт. То ли он отважился положиться на мои скудные разведанные, то ли просто махнул рукой и решил взять инициативу на себя. Я почувствовал мягкий толчок в спину. Мы двинулись по проходу вслед за ведущим, стараясь держаться плотной группой. Но с каждым шагом расстояние между нами и Спецом увеличивалось. Фиолетовый Ритин пузырь, окружавший нас, растягивался и начинал искриться по контуру. — Юсте… — начала Рита предостерегающим тоном. Но что-то словно притягивало его, заставляя двигаться дальше и дальше. И тут я увидел. Все стало ясно и четко. Как там, у ручья. Даже ярче. Чернота сменилась мягким серым светом, полным тончайших оттенков. Спец на ее фоне выглядел объемным силуэтом человека, сплетенным из светлых люминесцентных нитей. И, словно на контрасте с ним, на потолке, над перекрестием балок, сгустилась огромная чернильная клякса. Уже через мгновение она стала втрое шире, обрела объем и движение, завихрилась черным водоворотом прямо над головой Спеца, а затем… Почему-то вместо того, чтобы закричать сразу, я бросился вперед, уже на бегу заорав что-то бессвязное. Но было поздно. Воронка выплюнула град винилово-черных капель, которые уже в падении развернули крылья и превратились в стаю летучих тварей, похожих на гигантских нетопырей. Они стремительно рухнули вниз, на голову Спеца. Фиолетовый пузырь вспыхнул ярким светом и лопнул. Сзади вскрикнула Рита. Грохнул одинокий выстрел — и стало тихо. Стая похоронила под собой нашего бойца. Я растерянно смотрел на место, где только что стоял Спец. Теперь его свет был почти не виден. Его накрыл курган из ошметков черной плоти, похожих на срезанные пласты старого асфальта. Мне показалось… нет, не показалось. Груда зашевелилась. Изображение подернулось дымкой — как будто реальность плавилась прямо перед глазами. И передо мной соткался монстр. Вий, натуральный Вий. Всего в пяти метрах от меня высился нелепый уродливый слепок ожившей глины с пристальным немигающим взглядом пустых глазниц. Он был невысоким — всего метра полтора, но от него веяло таким ужасом, что захотелось съежиться в горошину и закатиться куда-то в угол. Это была сырая нерассуждающая замогильная сила земли. И, кажется, мое существование было оскорблением для этой силы. Я сморгнул, пытаясь прогнать морок. Сморгнул-сморгнул-сморгнул. С какой-то там попытки восприятие изменилось, стало ощутимо темней, но тварь никуда не исчезла. Она все так же возвышалась посреди моря мусора, скрывая под собой тело Спеца. — Ах, ты, ссука… — услышал я сзади. Что-то заставило мои мышцы стремительно сократиться. Я упал на четвереньки, а надо мной с шумом пронесся поток горячего воздуха. А следом с лихим свистом пролетел атакующий Летун. Тепловую атаку монстр просто проигнорировал. Вот уж — ни жарко, ни холодно. А с летающим колобком он сыграл в теннис: мгновенно отрастил что-то вроде широкой ласты и хорошим упругим ударом отправил в обратный полет. Сзади послышался глухой удар, затем гулкое эхо от столкновения чего-то увесистого с железной стенкой ангара. И, кажется, звук падающего тела. А я так и стоял на четвереньках, задрав голову. Наверное, ждал, пока в нее придет хоть одна мысль. Но Вий не дал мне времени на раздумья. Он рывком стронулся с места и покатился вперед, неумолимо, как асфальтовый каток. Мозг запоздало послал импульс: «Прыгай!» Но разве тут… Но это тело удивило меня. Один мощный толчок, в который, кажется, была вложена энергия всех мышц и сухожилий — и вот монстр проносится подо мной, как набирающий скорость бронепоезд, а я вишу на ржавой стальной балке, намертво вцепившись в нее руками и обхватив ногами. А до земли метра два с половиной, не меньше. Вот это, блин, воля к жизни. Металлический грохот заставил меня оторваться от созерцания балки. Я откинул голову, и передо мной в перевернутом виде предстала следующая картина: Рита, припав на одно колено, стоит посреди развороченной кучи бочек и ящиков. У ее ног валяется Вихрастый. Он пытается подняться, но движения у него как у пьяного или контуженного. Выставив руки, Рита удерживает над собой мерцающую полусферу. А упершись в нее, над моими спутниками зловещим конусом возвышается Вий. Николай Васильевич Гоголь вертится в гробу. Но ему хорошо — вертится себе и горя не знает. А вот Рита, кажется, упирается уже из последних сил. Мне очень не хотелось смотреть, но взгляд сам потянулся туда, где лежал Спец. Я ожидал увидеть кровавое месиво, но нет, ничего, даже на человека похож. Лежит лицом вниз в куче мусора, отдыхает. Вот только, кажется, не дышит. А рядом с ним… Очень. Очень-очень плавно я отцепил ноги и опустил вниз. Повис на кончиках пальцев. Отпустил пальцы. Приземление вышло удивительно мягким. Но удивляться было некогда. Рукоять легла в руку непривычно. Еще бы, такая кочерга. Мне приходилось стрелять из похожего раньше — я и тогда думал, что это ту мач. А уж эти узкие ладони и вовсе не предназначены для подобных калибров. Но сейчас не до капризов. Предохранитель, понятное дело, уже снят. Сжать рукоять правой, как при рукопожатии — мягко, но крепко. Обхватить правую левой. Твою мать, такое ощущение, будто держишь бревно. Ладно. Соединить большие пальцы. Локоть и запястье правой — прямая линия. Теперь упереться задней ногой. У этой хреновины должна быть адская отдача. Теперь нацелиться в центр массы. Плавно выбрать тугой курок. Блин, а вдруг насквозь? За ним же Бесноватая… Нет, возьмем чуть выше. Теперь выдох и… БАХ! По ушам шарахнуло — мама не горюй. Но руки не оторвало, как я боялся. И на том спасибо. Конусообразная фигура вздрогнула. Я перехватился получше, нацелился в макушку… И тут — ФРРР!!! Вий взорвался и распался на несколько крылатых силуэтов. Тени беспорядочно заметались по ангару. Сейчас обнаружат — и мне кранты. Бить по летящим целям на скорость из такого бревна — тотальный бесперспективняк. Спокойно. Вдох. Выдох. БАХ! — одну из крылатых тварей швырнуло об стену. Сейчас… Черт… Никак не могу взять цель. Сейчас, сейчас… Все, б###ь. Обнаружили. Вся стая построилась клином и хором метнулась на меня. Вот теперь можно паниковать. Но поздно. Я — руки и взгляд. Ствол — продолжение руки. БАХ! — минус одна, но до меня всего несколько метров. Я машинально делаю шаг назад, спотыкаюсь и шмякаюсь на что-то мягкое. Не арматурный штырь — и то хорошо. Вытягиваю руки. Ловлю еще один силуэт в прицел — БАХ! Попал. И все. Времени больше нет. Сейчас они вопьются в мою голоногую тушку. И вдруг время словно остановилось. Крылатые тени застыли в воздухе метрах в трех от меня. Понимать было некогда. БАХ-БАХ! — Тушки дергались в агонии, но продолжали висеть на одном месте, словно застыли в желе. БАХ-БАХ! … — отъехал затвор. Но я еще продолжаю по инерции рвать курок: КЛАЦ-КЛАЦ-КЛАЦ… Наступила тишина. Обмякшие тушки настойчиво висели на том же месте. Я растерянно посмотрел по сторонам. И увидел глаза Арвидаса. Он лежал, опираясь на локоть, и смотрел на меня, сцепив руки в странном напряженном жесте. Рядом с ним, обхватив голову руками, сидела на корточках Рита. Арвидас улыбнулся и обмяк. В следующий момент тушки шлепнулись на меня, придавив к полу. Или на чем я там лежал… В тишине загрохотали шаги. — Юсте! — пока я вяло разгребал черные тушки, заливавшие меня странной черной жидкостью, Рита подскочила и склонилась надо мной. Нет, не для помощи — это стало понятно сразу, как только она резким рывком сдернула меня с моего ложа. В общем-то, правильно сделала. Потому что, как оказалось, я уютно устроился поверх поверженного Спеца. Я сел. В ушах шумело. То ли еще не улеглось эхо выстрелов, то ли просто сердце с бешеной скоростью продолжало гонять кровь по телу. Я заставил себя разжать пальцы, выпуская из руки два килограмма бесполезного теперь металла. Провел руками по телу — вроде никаких дыр, только пальцы в вязкой черной смоле. Наверное, скоро наступит отходняк, но пока я пребывал в очень странном состоянии — словно бы наблюдал все, что происходит с нами, со стороны. Вихрастый подошел нетвердой походкой и опустился на корточки рядом со мной. Мы сидели и смотрели, что делает Рита. Она перевернула раненого на спину и теперь совершала какие-то странные пассы руками. Я опять не заметил, как зрение само собой сместилось в другой регистр. Теперь аура Спеца была похожа на лоскутное одеяло, испещренное прорехами. Руки Риты порхали над ним, и от кончиков пальцев исходили серебристые нити. Там, где они касались прорех в ауре, свечение становилось ровнее, крупные дыры становились меньше, а маленькие затягивались. Через некоторое время я понял, что угроза миновала — Спец по-прежнему был в отключке, но было ясно, что его свечение не погаснет. Рита некоторое время посидела, положив руку раненому на грудь. Потом поднялась и шагнула ко мне. Я тоже поднялся на ноги. Мы были примерно одного роста, она чуть выше. В этом режиме зрения ее лицо выглядело необычно. Оно было похоже на люминесцентную маску, переливающуюся ровным серебристым светом, на которой возникали яркие всполохи чего-то, чему я пытался — и не мог подобрать названия. Потом мне показалось, что подходящим словом будет «ярость». Я увидел, как в мышцах ее правой руки зарождается огненный импульс. Короткий взмах — и левую скулу обожгла злющая пощечина, мгновенно вернувшая меня в реальный мир. Так я претерпел первый урон на поле извечной битвы порядка и хаоса.