Снежный шторм

Оказывается, мы штурмовали крепость с черного хода. Основные ворота были с другой стороны ангара. Правда, они поросли ржавчиной, и Вихрастый распахнул их пинком. Вероятно еще и телекинезу добавил для усиления эффекта. Покоцанная бетонка огибала забор и подходила прямо ко входу. По ней, переваливаясь на выбоинах, пришли две машины — пикап и минивэн. Рита взяла на себя командование новым десантом. Под ее руководством деловитые люди из минивэна вынесли из ангара носилки со Спецом и аккуратно положили в салон. Бесноватая шла рядом, вглядываясь в лицо раненого. Вопреки моим ожиданиям, она не села рядом с напарником, а обменялась парой слов с водителем и пошла ко второй машине. Надев на головы какие-то странные конструкции, напоминающие виртуальные шлемы, парни из пикапа во главе с Ритой решительно углубились в недра ангара. Снова идти внутрь мне не хотелось категорически. Отходняк был очень сильный. Сейчас хорошо было бы свернуться в клубок в каком-нибудь уединенном и, при этом, максимально светлом месте и не думать ни о чем. Но нет, не суждено. В дверном проеме замаячил силуэт Бесноватой: — А вам именное приглашение нужно? В конверте с позолотой? Мы с Арвидасом переглянулись. — А что… — Прибраться за собой! Руки-ноги, я вижу, целы? Значит, таскать можете. Я надеюсь, хоть с этим вы справитесь. И мы таскали. Парни в виртуальных шлемах прочесывали ангар и когда находили куски потусторонних тушек, аккуратно складывали их в пакеты и передавали нам. А мы уже тащили их наружу и складывали рядом с пикапом. Смысл этого ритуала был мне не очень понятен — это только потом я узнал, что изготовление и продажа лекарственных средств из иномирной плоти — одна из важных статей дохода Палладиума. Вернувшись в очередной раз в склеп ангара, я стал свидетелем неожиданной сцены: один из парней, копавшийся рядом с бомжовой хаткой, вдруг выругался и отскочил назад. Он сорвал с себя шлем, но, видимо, в нормальном спектре зрения картина тоже вышла неприглядной. Парень что-то буркнул своему напарнику и выскочил за ворота. Рита и второй «санитар» некоторое время сосредоточенно рассматривали находку. С улицы было слышно, как опорожняет желудок их коллега. Я от греха подальше не стал подходить слишком близко. И так примерно понимал, что там можно увидеть. — Мда, — проговорила Бесноватая. — Тварь все-таки успела закусить. Теперь понятно, кстати, откуда у нее было столько дури. Что делать будем? — Да… — неопределенно махнул рукой парень в шлеме. — В первый раз, что ли. Надо наводить полицию. Человек все-таки… Вот только убраться надо тщательней. Они помолчали. Потом Рита продолжила: — Что-то хлипковат паренек. Ее собеседник покосился в сторону ворот. — Нормально. Дар редкий, выбирать не приходится. Пообвыкнется — толк будет. Твои что, не косячат? — Мои? — она посмотрела на нас. — Эти не мои. Это вообще хрен знает, что такое. Впечатлительный чистильщик, утирая рот, снова зашел в ангар. Волевой паренек. — Что, его тоже? — Он кивнул на труп бомжа. — Расслабься, решим, — ответил его напарник. — Посмотри еще в том углу. Он кивнул и поплелся в указанном направлении, нахлобучивая шлем. Мы с Арвидасом подхватили мешки и отправились в очередной рейс к машине. Когда вернулись, нас ждала очередная находка. Впечатлительный ойкнул и стал энергично отгребать в сторону мусор. Потом сел на корточки и извлек из-под завала что-то округлое. Когда он подошел ближе, я разглядел знакомую розовую шерстку, впрочем, изрядно перемазанную мазутом. — У нас потери? — спросил старший чистильщик. — Непонятно, — пожала плечами Рита. — С ними не разберешь. — Это он меня вырубил, — внезапно вмешался Вихрастый. — Ну, не специально. Он атаковал этого, черного. А тот отбил его обратно. Прямо мне в голову… Вот я и свалился. Не вовремя. — На его лице проступило виноватое выражение. — Парень, да у тебя талант. Головой вырубить летуна? — развеселился чистильщик. — Тебе прямая дорога в спецназ. Двери лбом вышибать. Мне было как-то невесело. Бессловесная магическая скотина, вроде, а все-таки жаль. Он же за нас вписался. — Ладно, несите в машину, — скомандовала Рита. Живой, неживой… Отнесем в Гнездо, пусть сами разбираются. В этот момент Летун разлепил сначала один, а потом другой глаз. Он обвел нас туманным взором, а потом оттолкнулся лапками от груди чистильщика и спланировал в мою сторону. Я машинально подхватил падающую тушку. Летун устроился в кольце моих рук и снова притворился дохлым. А может, правда отключился. Кто его знает. Все смотрели на меня. Вид я, наверное, имел идиотский. Ну хоть не йоркширский терьер — и то спасибо. — Ну вот и ладно, — подытожил старший. — Хэппи-энд. Если летает — значит не помрет. Давайте уже, идите все на выход, нам еще Полог накладывать. Вихрастый подхватил последний мешок и потопал наружу. Ну и мы следом. Потом я стоял в сторонке с мохнатым грузом на руках, а парни складывали пакеты в кузов. Много маленьких и раз, два, три… семь больших. А я все-таки крут. Сам себя боюсь! Семь попаданий из восьми, да по летящим целям. Правда, не обошлось без читерства. Но можно сделать скидку на незнакомое оружие и немного нервную обстановку. Что бы сказал Сергеич? О, я могу представить! «Молодец, девка. Лошадков любишь? Научим и кататься, и фехтовать — будешь чистая Жанна д’Арк. Приходи завтра на стадион Наука, спроси Андрея Сергеича Воронкова». И по-гусарски прищурился бы, показывая, что он еще ого-го! Погрузка закончилась. Парни накрыли кузов брезентом и стали рассаживаться. Свободные места были только сзади — рядом с Ритой. Как-то мне это не улыбалось. Но что делать… Арвидас уже протянул руку к двери, но столкнулся с внезапным отпором. — А вы куда собрались? — поинтересовалась Рита. — Тревогу никто не отменял. Работаем, работаем! Продолжаем патрулирование, следуем далее по установленному маршруту. Внимательно изучив обескураженную рожу Вихрастого, она с явным удовлетворением обернулась ко мне:  — А ты, Снежок, запомни. Если с Юстасом будут проблемы, ты вылетишь из конторы. Кубарем. Она припечатала меня взглядом, потом скомандовала водителю:  — Поехали. Тот повернулся к ней, поморщился: — Это точно надо? — Да. Надо воспитывать. Всё, счастливого патрулирования. Машина двинулась вперед, развернулась и снова проехала мимо нас. Рита высунулась из окна и добавила: — Впрочем, ты вылетишь в любом случае. Это я тебе предсказываю. Почему я не удивлен? Хотя куда тут еще удивляться… Как там сказал Вихрастый про обычных людей? «Если видеть все, что не вписывается в твою картину мира… мир рассыплется». Вот я теперь — яркий пример обычного человека, картина мира которого сказала «прости-прощай». — Пошли, философ, — нарушил я молчание. — Пройдемся. Подберут же нас рано или поздно. — Пойдем, — кивнул он. Пикап помаячил задними габаритами и скрылся за поворотом. Вскоре затих и шум двигателя. Что-то было не так. Тишина стала какой-то другой… Через секунду до меня дошло: птицы. Птичьи голоса вернулись и понемногу наполняли ночь вокруг нас. Да и сама ночь уже подходила к концу. Светало. От ангара мы убрались быстро. Совсем не тянуло зависать там надолго. Возвращались проторенной дорогой — через лес и овраг. Мир пришел в норму. Ватный туман, потусторонние свечения, подземная тишина — всё исчезло. Вода снова стала водой. На мосту через речку я на всякий случай бросил взгляд через плечо: не, никаких летающих хреней. Вернее, есть одна. Но она неопасная и, кажется, временно нелетающая. Вот, оттягивает мне сейчас руки. На подъеме Вихрастого повело. Он сбился с шага и ухватился за осинку. — Ты чего? — А… фигня. — Кружится? — Ага. Все-таки тяжелый он… Твой. — Да уж, не легкий. Хочешь — приложи к голове? Вдруг лечит. — Да не, спасибо, — он усмехнулся и отлепился от деревца. — Или тебе тяжело? Давай заберу. — Иди давай. Вот крепко я сомневаюсь в профессионализме этой Риты. Одно дело — переходить на личности, это ладно. А вот погнать в поля человека с сотрясом — это уже чересчур. Парень, конечно, крепкий. Но мозг — штука тонкая. — Спасибо тебе, — сказал я, когда мы выбрались к асфальту. — Э? — обернулся он. — Спасибо, что подвесил мне птичек. — А! Ну так… а как еще-то. По-хорошему, надо было их в самом начале застопорить… — Ну, с контузией это непросто, наверное? — Ага, тяжело… — он запнулся. — Знаешь, вообще, по-честному, раньше даже со здоровой головой у меня так не получалось. ***** Восток начинал алеть. Они неторопливо шагали вдоль трассы. В голове ломило, но настроение у Художника все равно было приподнятое. А у его спутницы, кажется, нет. Некоторое время назад она, вроде, была настроена на разговор. Но теперь опять погрузилась в свои мысли. Наверное, было о чем подумать. Он периодически поглядывал в её сторону, однако до поры не решался вторгаться в личное пространство. Но состояние было какое-то пустоголовое, словно по обкурке, так что, в итоге, сохранить контроль над болтливым языком не удалось: — Блин, круто! — А? — удивилась она. — Ну вообще всё круто! С первого раза — и вот так сразу по-настоящему. — Угу. — Я никогда не видел, чтобы так стреляли! Она внимательно посмотрела на него. Её волосы были перепутаны, на щеке царапина, некогда светлый свитер покрыт пылью и заляпан масляными черными пятнами. Такой она нравилась ему еще больше. — Я тоже, — ответила девушка после паузы. Потом поудобнее перехватила меховую тушку и зашагала дальше. — А ты занималась где-то? Или у тебя отец военный? — Слушай, — она остановилась, — я смотрю, ты бодрячком. Может, и правда, понесешь контуженого? — Ну давай, конечно. Она подошла и передала ему увесистый розовый шар. Но, едва оказавшись на руках у Художника, тот приоткрыл глаза, быстро оценил ситуацию и перебрался обратно к девушке. — Похоже, он действительно твой. — Да, — согласилась она. — Не отвертишься. Они продолжили неторопливый поход. Художник собрал остатки оптимизма для еще одного вопроса: — Ты меня извини, пожалуйста. Но я как-то пропустил… Всё время говорили — Каминскайте, Каминскайте… А как твое имя? Вопрос был максимально невинный, но произвел странный эффект. Девушка растерялась. Как будто ее запалили на чем-то. Художник попытался исправить ситуацию: — Я согласен, после всего, что у нас было, такой вопрос звучит глупо, но все-таки… В этот момент на ее лице расцвела хитрая улыбка. — Зови меня просто — Снежок. ***** Через пару поворотов мы обнаружили АвтоМакдак. Там и осели. Пока мы стояли у окошка выдачи, изображая невидимый автомобиль, паренек на кассе подозрительно косился на пятна на моем свитере. То, что у меня на руках была неведомая науке зверушка, его совершенно не парило. — Надо же, — негромко сказал Арвидас. — Мне говорили, что если летун не хочет, чтобы его видели, то ни за что не найдешь. Похоже, так и есть. Мы перебрались под уличный навес. Вихрастый распотрошил на стол пакет с картошкой и чизбургерами. Уселся рядом и захрустел. Летун тоже оживился, потянулся к столу. Опытным путем выяснилось, что он предпочитает картошку фри. Потом я сидел, положив подбородок на руки, и тупо пялился на проезжающие машины. Картина мира не желала складываться обратно, но я не мог просто так смириться с этим. Я раз за разом прокручивал в голове события прошедшей ночи — и не находил ответов ни на один приличный вопрос. Арвидас пару раз пытался вклиниться в мой мыслительный процесс, но быстро сдался, достал из рюкзака блокнот и начал там что-то черкать, периодически поглядывая в мою сторону. За этим увлекательным занятием его и застала Радуга. Она выросла у Вихрастого за плечом, посмотрела в блокнот, перевела взгляд на меня и почему-то хмыкнула. — А вы предсказуемы! — заявила она. Арвидас вздрогнул и спрятал тетрадку. — Я поспорила с ребятами, что вы будете здесь. Так что вы принесли мне двадцатку. — Что, всё? — спросил Вихрастый. — Ага. Отбой воздушной тревоги! Возвращаемся в Гнездо. Она повернулась и пошагала к машине. Я заметил, что на ней уже другой прикид, не тот, что был вечером. То ли их команда тоже побывала в переделке, то ли просто человек такой. В машину мы попали не сразу. Сперва Радуга придирчиво осмотрела нас спереди и сзади. После чего ее бойцы принялись надевать на сиденья целлофановые чехлы. Ну… резонно. — Ой, слушай, — спохватился я. — Твой свитер, он… Ну, то есть, спасибо большое, но я… — Забей. — Она махнула рукой. — Спишем на боевые потери! И сразу, без перехода: — Помчались, а то на взбучку не успеем! — Угу, — кивнул я. Тут до меня дошло, что я не ощущаю привычной тяжести на руках. Я обернулся к Арвидасу. — А где… Он не сразу понял, о чем речь. Потом посмотрел на столик, где мы недавно еще видели нашего крылатого друга, методично поглощавшего картошку. Пусто. Английский тип. Уходит, не прощаясь, приходит ниоткуда. — Вы чего это? — удивилась Радуга. — Летун исчез, — ответил Вихрастый. — А он разве с вами был? — А ты не видела? — Нет. Видела только вас двоих. И альбом. — и она хитро подмигнула. В ответ мой напарник скорчил странную рожу и погрозил Радуге пальцем. Что-то проходило мимо меня. Типичная ситуация для этой ночи. Потом мы, наконец, натянули на себя компактную пятнистую машинку, и я снова удивился, что она чересчур просторна для меня. Первым делом Радуга протянула мне забытый браслет. За прошедшие часы карманов у меня не прибавилось, так что, подумав, я передал коммуникатор Арвидасу — у него рюкзак. Радуга улыбнулась и сказала конспиративным шепотом:  — А ты молодец. Быстро просекла главное: надо нагружать мужиков делом. Боже мой. Я, кажется, попал в царство матриархата. Светскую беседу в дороге наша колесничая опять взяла на себя. Уже через пару минут мы знали, что их команда напала на след самого настоящего гуля и что парни уже были готовы вступить в схватку, вот только приказ… пришлось ждать опергруппу. И что на другом конце нашего сектора очень крепко досталось группе Максима. Только длинные ноги спасли их от печальной развязки. А главное, — стало ясно, что приближается кульминация, — Рита с Юстасом нарвались на такую крутую тварь, что ее даже серебряные пули не брали. Юстас, конечно, ее уложил, но сам был ранен, и вообще теперь неизвестно, выкарабкается ли. — Хотя что я… — спохватилась она. — Вы же там сами рядом были, да? Наверняка знаете побольше нашего! — и она многозначительно посмотрела на мой запятнанный свитер. При этом машина вильнула на встречку, и я понял, что единственная подходящая философия в этой компании — фатализм. А ведь… как же она умело это сделала… Пара слов — и все уже ждут от меня продолжения увлекательного рассказа. Картина боя опять встала у меня перед глазами во всем своем нелепом великолепии. Я снова поднял из глубины и иссушающий страх первого шага, и спокойную ясность стрелка, и липкое чувство вины перед человеком, которого я не сумел предупредить. Через какое-то время я осознал, что уже наверное с минуту в салоне стоит тишина. — Эээ… — красноречиво начал я. — Ну, у нас были места на галерке этого спектакля, так что действие, оно… как-то прошло мимо. Арвидас многозначительно хмыкнул на заднем сиденье. Снова стало тихо. Мда. Кажется, я не оправдал ожиданий. По лицу хозяйки машины было видно, что она разочарована. Но комментировать не стала. Через минуту салон снова заполнился ее щебетанием. Вырубать меня начало еще в машине. От парковки к подъезду я шагал уже как честный трудолюбивый зомби. Воспоминание о рамке при входе немного взбодрило меня. Все-таки не каждый день испытываешь ощущение, будто тебя растаскивают в тысячу сторон одновременно… Пристроившись за Арвидасом, я думал было проскочить препятствие на скорости, но с той стороны ворот меня уже поджидала девушка с ресепшена. Она пристально впилась в меня взглядом — и, по ходу, не собиралась отпускать. Что ж. Чем быстрее состоится разговор — тем лучше. Я принял поединок взглядов и шагнул навстречу. Но когда я оказался по ту сторону, привратница просто кивнула и отступила в сторону, пропуская меня. Я даже остановился в растерянности: что дальше-то? Из открытой двери большого зала высунулась чья-то голова: — Радуга, вечно вы опаздываете! Давайте все сюда быстро! Народу в зале набилось больше, чем во время вечернего брифинга. Помимо стажеров, добавились и более тертые ребята — кстати, степень потертости у всех была разная. Некоторые выглядели не лучше меня. Свежестью прикида могли похвастаться только Радуга и Дед Мороз. Он оглядел разномастную толпу, прочистил горло и начал разбор полетов. Уже после первых слов я откинул голову на спинку кресла и провалился в бездонную сонную яму. Сквозь дрему долетали разноголосые бу-бу-бу, возмущенные выкрики и взрывы смеха.  Один раз я разлепил глаза и наткнулся на Вихрастого. Он что-то быстро черкал в своем блокноте. Сменил карандаш, бросил на меня сканирующий взгляд. Увидел, что не сплю, и почему-то смутился. Рисует меня, что ли? Да пусть хоть… Но веки слиплись сами, прежде, чем я успел додумать мысль. Многолюдье и шум голосов никогда не мешали мне хорошенько подрыхнуть. Зато тишина мигом заставила проснуться. Я встрепенулся и обнаружил, что на меня направлены взгляды всех сидящих в зале.  Дед Мороз тоже глядел на меня, поглаживая бороду. Рядом стояла Бесноватая Рита. Что-то я не заметил ее, когда мы входили. — Что, и ни одного промаха? — разорвал тишину Дед Мороз, обращаясь к Рите. Рита спокойно кивнула. И сказала, явно продолжая прерванную речь: — Тем не менее, отмечая эффективные действия стажера Каминскайте по ходу боя, считаю своим долгом отметить, что со своими прямыми обязанностями она не справилась, что повлекло за собой серьезные ранения одного из участников патруля. Я выступаю за то, чтобы вывести Каминскайте из состава Палладиума. Или, по крайней мере, снять с оперативной работы. Это уж точно. Дед Мороз сокрушенно потряс бородой: — Нет и нет! Рита, давай спокойно. Давай будем честны между собой. Во-первых, с Юстасом всё в порядке. То есть, более-менее. Ребра срастаются. А шрамы, как водится, украшают, ну, не тебе ли это лучше знать… Бесноватая взорвалась: — Да ты что говоришь такое?! Если катастрофа чудом не произошла, то виновники несут такую же ответственность, как если бы всё случилось! Это правило действует везде — да хоть у летчиков! А здесь она обосралась и побоялась в этом признаться, подставив всех! Не будь меня рядом… Голос Мороза зычно прорезался поверх голоса Риты: — Я не договорил. И не сказал главного. Во-вторых, фатальной ошибкой было тащить в пекло стажеров. — А куда их было деть? А если бы бодняк вышел на них одних? — На подходе была группа обеспечения. Надо было дождаться. Стажеров оставить с ними. — Группа обеспечения может быть на подходе годами! А у нас времени было — ноль. Дед Мороз сморщил кислую рожу и отмахнулся рукой: — Короче. В данной ситуации действия группы — всей группы! — расцениваю так. За разведку — шесть. Из-за ненужного риска. За работу сканера на месте — два. За оперативные действия — девять. Последнее, в первую очередь, — результат слаженной работы пары стажеров. Хотя вообще это чудо, что обошлось без потерь. Поэтому за руководство — три. Да, Рита! Разделите это с Юстасом и получите по полторашке. — Я все равно не согласна. — Твое право, — холодно ответил Мороз. — Окей, — сказал он после небольшой паузы. — Подведем итоги. Учитывая аховую ситуацию с кадрами, с прорывом справились достойно. Проверили в деле ближайший резерв — он оказался в порядке.  Сумели отреагировать на резкое изменение обстановки.  Выявили проблемы с координацией — будем работать. Некоторые ветераны получили хорошую прививку от самоуверенности. — Он посмотрел на Риту. — Ну, а в целом — никто никого, слава богу, не съел. Все аномалии выявили и кое-как локализовали. Добыли для лаборатории пару ценных экземпляров, — он посмотрел на меня, — в общем, молодцы. Спасибо! Особая благодарность группам Максима и Эвалдаса. В ближайшую неделю график дежурств стандартный. Всем стажерам — отдыхать. Все свободны! Зал загудел. Люди начали расходиться. Дед Мороз и Рита стояли в центре, сверля друг друга взглядами. Потом Бесноватая пожала плечами и пошла прочь. Ее оппонент посмотрел ей вслед, а потом обернулся ко мне:  — Каминскайте, останься. Ну наконец-то. Вот все и разъясним. К Морозу подошли какие-то люди, и он снова завяз в беседе. Я решил еще подождать — чего уж теперь дергаться. Что-то яркое мелькнуло рядом. Я обернулся и уперся в Радугу.   — Эх, ты. Могла бы и рассказать! — она поджала губы в притворной обиде и укоризненно покачала головой. Потом улыбнулась, хлопнула меня рукой по плечу и вышла из зала. Люди ручейком тянулись к выходу. Некоторые с интересом поглядывали на меня. Рядом соткался еще один знакомый персонаж. — Вот, — сказал Арвидас, — держи. — Он сунул мне в руки запечатанный конверт форматом в пол-листа. — Посмотришь потом. Ну давай, увидимся! Я неопределенно махнул рукой. Может, увидимся, а может, и нет. Вообще, хотелось бы побыстрее оказаться дома. Желательно в родном теле. Зал постепенно опустел. Дед Мороз подошел ко мне, посмотрел, смешно попыхтел, раздувая щеки. Потом кивнул каким-то своим мыслям: — Пошли! Вслед за своим провожатым я вышел из зала и протопал по лестнице на второй этаж. Пара поворотов — и мы у большой двери, покрытой кожей. Мой спутник не стал пользоваться ключом. Вместо этого он приложил к обшивке ладонь. Прошла секунда, другая — и дверь с легким шорохом распахнулась. Технологии? Сомневаюсь. Внутри обнаружилось что-то вроде учительского кабинета, за который спорят между собой географ и химик. Причем оба имеют склонность к оккультизму. Скелеты каких-то тварей, старинные карты, колбы с ретортами, загадочные иероглифы на стенах. Дед Мороз уселся в старинного вида кресло. Устроился поудобнее, сложил руки на груди. Сказал: — Присаживайся. Напротив стояло такое же кресло, только меньше. Я примостился на край. Хозяин кабинета вдумчиво изучал меня из-под кустистых бровей, поглаживая бороду. Для образа доброго волшебника не хватало только трубки. Он достал из ящика стола вэйп. Зажигать не стал. Отложил в сторону. — Сигита! — начал он. О! Точно, Сигита. Теперь не забуду. Дед Мороз продолжал: — Мне кажется, или такого с тобой не было даже в детстве? Какого «такого», интересно? Писать сидя? Пожалуй.  — Я понимаю, аппаратура могла не засечь бодняка, — продолжил он. — Полог невидимости. Они на такое способны, особенно если сытые. Но почему ты его не увидела? Для сканера твоего класса это простая задача! Я начал прикидывать, с чего бы начать разговор, чтобы не выглядеть полным идиотом. — Вот что. — Кажется, у хозяина кабинета созрела новая мысль. Он поднялся — неожиданно легко для своего возраста и сложения — и снял с полки какой-то куб, накрытый тряпкой. Поставив его на стол, он немного помахал руками, а затем цирковым жестом сдернул ткань. Под ней обнаружился небольшой аквариум. Совершенно пустой. — Ну? — спросил Дед Мороз. — Что видишь? Я поглядел на аквариум, на Мороза. И решил не щадить самолюбие старика: — Что вижу? Что вы забыли налить сюда воду? Ну да, это вижу.   Реакция оказалась странная. Дед Мороз пронзительно сощурился и сделал шаг назад — Да ты кто вообще такая?! — я увидел, что он складывает пальцы в какую-то жуткого вида комбинацию. Что ж… — Вот. Наконец-то. Именно этот вопрос мне и хотелось бы сейчас обсудить.