Снежный шторм

Наверное, это Чистилище. Здесь нет ни света, ни адского огня, а только сумрак, пыль и долбаный запах яблок. Наверное, я много грешил, но как-то нелепо, постно, по-вегетариански. Вот и досталось мне за грехи тесное сырое подземелье с фруктовым ароматом вместо вони паленой плоти. Аминь. Черт, холодно. Я инстинктивно потянулся обхватить плечи ладонями. Так, две новости. Первая — руки на месте. Вторая — упругие холмики на моей груди — тоже. Если это Чистилище, я попал сюда в новой комплектации. — Хорошо, что ты очнулась, — сказал ангельский голос где-то над головой. — Страшненько тут… немножко. Босс и Андриус бродят снаружи, но вытащить нас пока не могут — вход завалило. Голова моя покоилась на чем-то теплом и мягком. Воспользовавшись своими мощными аналитическими способностями, я понял, что это девичье бедро. Радуга продолжала: — Я пришла в себя, а ты лежишь. Я проверила: живая. Мне стало одиноко. Я позвала на помощь. Босс говорит: надо ждать. Посмотри пока за остальными, как они там. Потом я ждала. И смотрела. — За остальными? — Ага. — А кто… — Вон там Арвидас лежит. Я его тоже перетащить хотела, но он весь липкий такой… Нет, не кровь. По-моему, это вообще какое-то варенье. — Яблочное. — Думаешь? Ну пусть так. Я приподнялся на локтях. После «катаклизма» между стеной и потолком образовалась щель, в которую проникало с улицы немного света. В этом призрачном освещении в трех шагах от себя я различил человека, лежащего навзничь, с раскинутыми в стороны руками. — Радуга, — обернулся я к ней после короткого раздумья. — А это вообще он? — Не знаю. Он в отключке. Но если это кто-то из этих тварей, — добавила она почти весело, — тогда ты его просто убьешь — и все дела! Говорят, у тебя хорошо получается. — Она подняла с пола и покрутила перед моим носом большим мачете с густыми черными разводами на клинке. — Вот. Ты держала это в руке, когда я тебя нашла. — Обхохочешься, — ответил я после долгой паузы. — Не хочу я никого убивать. Да и не умею я этого. Где-то за стеной послышались шаги, а затем примерно оттуда, где раньше была дверь, прозвучал глухой голос: — Рита, кто у тебя там оклемался? Снежок? Радуга посмотрела на меня, проверяя, не обижусь ли. Да с чего бы? Меж тем, Бразаускас продолжил, не дожидаясь ответа: — Слушай, Каминскайте. Не знаю, каким богам ты молишься, но они тебя очень сильно берегут. И все равно пришлось пойти на крайние меры. Я применил к зародышу аннигиляцию, а эта штука не разбирает своих и чужих. Так что извините за временные неудобства. Скоро приедет группа прикрытия, и мы вас оттуда вытащим. — Даа… — добавил он после паузы. — С домом мы крутовато обошлись. Ну ничего. Замаскируем под взрыв газа. Главное — все живы! Я смотрю, «Главное все живы» — это его любимая мантра. — Босс! — вступила Радуга. — У нас сомнения насчет Арвидаса. Я проверила, пульс есть, он даже дышит! Вот только… — Без паники. Мы обследовали Модесту Францевну — кстати, она задала нам жару! — и никаких следов чужого сознания в ней не осталось. Так что сейчас старушка уже на пути в госпиталь. Думаю, с ней всё будет хорошо. Полагаю, с нашим героем тоже. Ну, возможно, скажутся последствия контузии… Меня, откровенно говоря, больше волнует Сигита. Ты себя вообще как чувствуешь? Я пожал плечами. Понимая, что даже крутой Бразаускас не обязан видеть сквозь стены, попробовал развернуть тему: — Фиг знает. Бывало и получше. — Тут меня разобрала злоба. — А вообще, какого хрена? Не больно-то помог ваш фильдеперсовый ножик! Неужели нельзя было сразу врезать этой… как ее… аннигиляцией? — Нельзя, — глухо ответил старый маг с той стороны. — Мне надо было четко видеть цель. Прости, но пришлось залезть тебе в голову. — Кто только не пытался сегодня залезть мне в голову… И эти ваши деятели по мозгам поездили изрядно. — Мне тоже, — тихо добавила Радуга.  — Болит? — спросил Бразаускас. — Голова? Ну, допустим болит. А что такое? — Да есть одна опасность… Судя по всему, это был ваш недобитый монстр. Тот еще, из ангара. Когда вы уничтожили все его телесные оболочки, ему хватило энергии войти в сознание того, кто в тот момент был слабее. Юстас не годился — он был без сознания. Жертвой стал Арвидас с его сотрясением. Потом захватчик завладел его телом, потом еще Модестой Францевной. И начал строить себе новую оболочку, забирая энергию. — И что, вы имеете в виду, что сейчас он засядет в меня? — Да куда уж там. Это ты, как мы оба знаем, в кого угодно засядешь. Но проверить — проверим. Позже. Там ребята приехали, иду встречать. Потерпите еще. И присмотрите все-таки за Арвидасом. Ручаюсь, он вас не съест. Со вздохом я оперся на руку и поднялся. Ссадины на запястьях ныли. Порез на шее жгло. Ничего. Это лучше, чем пойти на стройматериал тварям извне. Я сделал три шага и склонился над лежащим человеком. В прошлый раз это кончилось плохо. Но не может же мне не везти все время. Как там полагается? Я попытался вспомнить курсы первой помощи, пройденные еще в юности. Что-то там было про ложку, которую надо поднести к губам. Запотеет — значит дышит. Угу. Вот как раз ложек у меня тут в подвале навалом. Хоть ложкой ешь. Тогда пульс. Блин, он правда весь в варенье, перемешанном с пылью. Я машинально вытер руку о джинсы Сигиты, спохватился и тут же расслабился: им уже ничего не повредит. Потом склонился поближе к губам парня, проверить: дышит, нет? Момент для того, чтобы открыть глаза, он выбрал идеальный. Конечно же, я отдернулся и, кажется, немного даже намочил в трусы. Смейтесь-смейтесь. Вас бы на мое место. Мне немедленно пришла в голову мысль, что напрасно я не взял у Радуги мачете. Но, глядя в лицо Вихрастому, я понял, что это уже не тот немигающий взгляд крупнокалиберной двустволки. Нет, нормальные человеческие глаза. Мутные немного. И очень усталые. — Ты… пришла, — он разлепил непослушные губы. — Все-таки… ты пришла. Я растерянно обернулся на Радугу. В сумраке я не видел точно, но мне показалось, что она ехидно ухмыляется. Что и говорить, момент был ужасно романтический. Но кастинг актрисы на главную роль провели из рук вон плохо. Тут что-то холодное коснулось моей кисти. Я резко среагировал, сбрасывая руку Арвидаса, но это было, скорее, из-за неловкости ситуации, а не из-за угрозы. Не было в нем никакой угрозы, и стальная хватка монстра, слава богу, исчезла без следа. — Снежок, я… — растерянно произнес Вихрастый. Его явно озадачила моя реакция. — Я что, натворил дел? — Не переживай. Несколько сломанных рук и ребер, а еще разгромленный дом. Пустяки! — тут мне вспомнилась любимая присказка Деда Мороза, и я не преминул ее вставить. — Главное — все живы. — Все? — Ну, кроме монстра, я надеюсь. И кота. — Кота? Какого? — Да… Был тут кот, из которого тварь выращивала себе новое тело. Какой — теперь уже и не поймешь. Бразаускас его дезинтегрировал. — И заодно завалил нас в подвале! — жизнерадостно добавила Радуга. — Кот… блин. — Судя по всему, эта весть шокировала его куда больше сломанных костей и разрушенных стен. — Да ты не переживай, тебя никто не винит! — Радуга решила поддержать упавшего духом парня. — Они, ну, эти захватчики, — это же ващщщеее! Они и меня пытались загипнотизировать, но Андриус — Петровс который — дрался с ними, и… Короче, после того как меня хорошенько стукнули, я ничего не помню. — А я помню, — тихо откликнулся Арвидас. Он попытался приподняться, но не смог и снова откинулся на спину. — Правда, не всё. На лестнице по ту сторону заваленной двери снова раздались шаги. Ну наконец-то. Сколько уж можно торчать тут в клубе анонимных жертв инопланетного гипноза… — Ребята… — голос был знакомый, но не Бразаускас. — Вы там все живые? — А если нет, то что? — не удержался я от колкости. — О… В таком случае следует использовать кого-то из вас как медиума, чтобы медик мог оказать необходимую помощь в непосредственном контакте с потерпевшим… — Нет уж, спасибо! Хватит на сегодня телепатических приключений! Ты умираешь? — спросил я Вихрастого. — Нет… Вроде бы, — с задержкой ответил тот. — Я норм! — незамедлительно сообщила Радуга. — Мы норм! — подытожил я. — Только на свободу очень хочется. — А… Хорошо. Это Андриус. Андриус Петровс. Да уж кто бы сомневался. Второго такого зануду поди поищи. Петровс продолжал:  — К сожалению, … (Фаааак! — кажется, не у меня одного промелькнула эта емкая мысль) вскрыть подвал прямо сейчас невозможно — группа поддержки оценила ущерб зданию, и они утверждают, что опасность обвала высока. Поэтому надо сперва укрепить стены. Это (да, давай, скажи, что мы застряли на месяц и скоро через щель в стене передадут ложки для рытья подкопа!) займет… ммм… да, около трех часов. — Ну… ничо. — Да, — отозвался Петровс. — Спасибо за понимание. Мы уже приступили. В случае… чего — зовите, мы вас слышим. Потом настала тишина. Достаточно долгая, что я решил уже, что наш собеседник бесшумно покинул нас. — Каминскайте, — внезапно он заговорил снова. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, что Каминскайте — это я. — У? — Я… хотел бы сказать, что, несмотря на нерациональность ваших поступков, вы действовали самоотверженно. И это, в конечном итоге, дало результат. — Окееей… — растерянно ответил я. Что это? Почетная грамота или сразу наградное оружие? — Мда, — чувствовалось, он еще не закончил. — Ииии… я приношу извинения, что в определенный момент был несколько несдержан в словах. — А… ладно, нет проблем. — Господи, что это за человек?! А вот эта старушка — он же ее с ноги в прыжке дубасил? Он, наверное, потом предложил ей прислать своих секундантов? Или сразу харакири сделал? — Благодарю, — сдержанно ответил Петровс. — Ну… Что ж. И я услышал, как он топает вверх по лестнице. Когда шаги затихли, Радуга фыркнула и сказала тоном обиженной девочки: — Даааа… А мне ничего не сказал… И звонко расхохоталась. Особых поводов для веселья я не видел, но она смеялась так заразительно, что мои губы расползлись в улыбке за компанию. Я посмотрел на Арвидаса. Из нас троих он выглядел самым помятым. Даже, пожалуй, изрядно покоцанным. Но он тоже улыбался. Медленно подступал отходняк. Да, условия трудно было назвать комфортными. Но дело было сделано и опасности миновали. Я опустился на пол и сел, обхватив руками колени. Мягкие полукружия на моей груди коснулись бедер. Я задолбался париться по этому поводу. — Снежок… — позвал Арвидас. — Чего тебе? — Я сейчас отрублюсь, кажется. Нет, я в хорошем смысле, не как… раньше. Очень спать хочется. — Ну спи. У меня возражений нет. — А ты… Ты можешь побыть рядом? Просто посидеть? Не, не! Ничего такого, просто… я почему-то теперь боюсь пустоты. — Хм. — Ну, а что, с меня убудет, что ли? — Окей, как скажешь. Я передвинулся ближе и сел у него в изголовье, прислонившись спиной к стене. Некоторое время Арвидас внимательно смотрел на меня, потом улыбнулся каким-то своим мыслям и прикрыл глаза. Полежал так немного. Потом осторожно перекатился на бок и свернулся в калач. И скоро засопел. Я почувствовал движение воздуха и секунду спустя Радуга тоже опустилась рядом со мной. — Вместе теплее. Угу? Я кивнул. Потом мы ждали. Вопреки моим опасениям, Радуга молчала. Просто сидела, привалившись ко мне теплым боком и задумчиво глядела в темноту. Не знаю, что было в голове у нее, а я думал о том, что при таких раскладах у меня гораздо больше шансов оказаться в земле, чем в собственном теле. И все-таки… что-то в этом есть. Ведь они тут повсюду: пусть жутковатые, но тем не менее — чудеса! — А можно я их расчешу? — Чего? — я недоуменно обернулся к своей соседке. Она смотрела на меня, но не в глаза, а куда-то за ухо. — У тебя классные волосы. Рука машинально взметнулась к затылку. Пыль, колтуны, цементная крошка… Да, есть, чем гордиться! Еще одна маленькая месть Сигите. — Нет, ну я должна это сделать. Иначе у меня будет невроз. — Радуга сунула руку куда-то в недра джинсовой куртки и извлекла оттуда впечатляющих размеров массажную расческу. Что поделаешь, умеет жить человек! Я вспомнил, что мачете Бразаускаса, по идее, тоже должно быть у нее. И на всякий случай сдался.   Первое же прикосновение бросило меня в дрожь. Это какой талант нужен, чтобы безошибочно ткнуть в свежезапекшийся порез на шее? Но после взаимных бормотаний и извинений дело пошло лучше. Я никогда не думал, что процесс расчесывания волос может быть настолько интимным и нежным. Думаю, с учетом нынешних обстоятельств это был максимум того, на что я мог рассчитывать в общении с красивой девушкой. Там, наверху, магическая спецкоманда маскировала последствия художеств Бразаускаса и прикидывала, как извлечь нас из-под завалов. Здесь внизу экстравагантная красавица расчесывала мне волосы и негромко напевала под нос бессловесную песенку. Вихрастый похрапывал рядом, уткнувшись лбом в мои вытянутые ноги. Как ни странно, я чувствовал себя почти счастливым. * * * * * Пошли вы все. Все. ВСЕ. Пошли к чертям со своими обещаниями. Все, все на свете. На Свете… Б###ь. Когда же я сдохну? Только вчера я счастливо щурился на солнечный свет, выбравшись из-под руин Арвидасовского дома. А сегодня… Лучше бы его не было, сегодня. Вчера у меня осталась уйма времени на то, чтобы читать книжки по магии для чайников, практиковаться писать сидя, а в промежутках неторопливо подбирать пароль к допотопному компу Сигиты. Можно было бы обойтись без этого, но одной из моих наград за вчерашние подвиги стал сплющенный телефон в заднем кармане джинсов. Не судьба ему была зарядиться. Компьютер остался последним билетом в Инет. К утру у меня получилось втереться ему в доверие. Поколебавшись немного, я вбил привычные логины своих мессенджеров. Теперь вот сижу, обхватив лицо ладонями и зарывшись пальцами в эти проклятые белые волосы. А когда открываю руки от лица, снова смотрю в зловещее окно скайпа. Потом всё сначала. MaxiVlad, вчера в 12.39: «Серый, не знаю, какая моча стукнула тебе в голову, и каких колес ты обожрался, но это худшая выходка в твоей жизни. Я не знаю, каким ####ом надо быть, чтобы обокрасть любимую женщину и ее семью.» MaxiVlad, вчера в 12.41: «У тебя есть только два варианта. Либо в ближайшее время ты объявляешься и добровольно сдаешь себя в психушку, либо я тебя из-под земли достану и притащу за кишки к ее порогу. И лучше тебе объявиться самому.» MaxiVlad, вчера в 12.47: «И еще. Если бы я знал тогда, что так будет, я бы никогда не уступил тебе её.» В очередной раз всплыло окошко незнакомого мессенджера со знакомой пометкой «Босс». Я без колебаний надавил на крестик и снова уставился на экран. До сих пор я не решился открыть другое, еще более страшное окошко. И вот, наконец, я сделал глубокий вдох и отчаянный клик. StClair, четверг 17.15: «Ку-ку. Малыш! Ты куда делся? Включи телефон!» StClair, четверг 19.44: «Сережка. Что случилось. Где ты?» StClair, четверг 22.05: «Как это понимать? Что происходит?» StClair, пятница 04.05: «ПОЖАЛУЙСТА. ПОЖАЛУЙСТА. Где бы ты ни был. Ответь!!!!!!!» StClair, вчера 11.05: «Ну что ж. Не знаю, чем я обожгла твою ранимую душу, но раз ты принял такое решение…» StClair, вчера 11.19: «Можешь больше не появляться. Никогда не пиши мне и не звони.» Я зашел под невидимостью. Но Влад словно почувствовал, что я сейчас читаю и догнал меня последней пулей: MaxiVlad, сегодня в 10.52: «Впрочем, я думаю, что ты в любом случае ее потерял…» Ну, собственно, вот и всё. Кончилось. Эх, Светка-Светка… Теперь можно смело накладывать на себя руки. See you later, Alligator. For a while, Crocodile… Пошатываясь, я встал из-за стола и, не глядя, побрел куда-то в никуда. Мне казалось, что сейчас ноги подогнутся сами по себе, и мозг взорвется от непосильного напряжения. Но нет. Это крепкие ноги. И не особо обремененный интеллектом мозг… Некоторое время спустя я обнаружил себя в ванной. Я стоял и лил на руки холодную воду. Бездумно и бесцельно. И, судя по всему, уже несколько минут. Кисти успели порядком заледенеть. Я медленно поднял лицо и через занавеску волос увидел отражение Сигиты в зеркале. Эх, отвести бы тебя сейчас в самый злачный квартал, чтобы чернее и отвратительнее не было. И оставить там. Голую. С надписями на теле: «Все мужики импотенты». Но в моем положении это будет бомбардировкой Воронежа. Воронеж — хороший город. Я там был. Нет. Мы поступим иначе. Еще не знаю, как. Но иначе.