Снежный шторм

— Помнишь, как сказано в конституции Ужуписа? — Не. Не помню. Ужо… Чего-чего конституция? Вихрастый смерил меня недоверчивым взглядом и настороженно ответил: — Да ладно, шутишь, что ли? Ужуписа! Конституция квартала художников, как это можно не знать?! И он, и я успели уже порядком накидаться. Расположившись в углу большого зала, мы заняли стратегический пост позади стола с напитками. С одной стороны, это позволяло держать руку на пульсе событий — так или иначе, все маршруты пересекались в этом месте. С другой стороны, алкогольная батарея надежно прикрывала нас от праздничной суеты. Мы захватили сразу по два кресла, с комфортом вытянув ноги. В моей руке была очередная початая бутылка пива, а в голове бродил приятный туман. Куда приятней того, что играл с нами в ночь первого патруля. Разговор с Арвидасом был не таким приятным. Его что-то потянуло на пост-травматические откровения. Ну что делать, надо слушать. Таковы правила игры «Собутыльники». Вздохнув, я решил поддержать беседу: — Ну видимо, я совсем не от мира сего. Так и что там сказано, в конституции этой? Покачав головой, Вихрастый приложился к своей бутылке и ответил: — Там, в частности, написано: «Кошка не обязана любить своего хозяина, но в трудную минуту обязана прийти ему на помощь». — Он помолчал, понуро повесив голову, и продолжил: — Хаген, получается, выполнил свой долг до конца. Он сразу почувствовал, что со мной что-то не так, и всё время ходил по пятам. А голосок у него был довольно скрипучий, так что в конце концов я просто выставил его за дверь. Тут в него как будто бес вселился. Хотя, на самом деле, бес вселился в меня… Мой собеседник замер, уставившись в одну точку. Бутылка в его руках опасно накренилась, но он заметил это только когда золотистая струйка пролилась на пол. Вихрастый поставил бутылку на свободное кресло, растерянно огляделся по сторонам и потянулся за салфетками со стола. Вытирал он не слишком тщательно, но долго — опять погрузился в воспоминания. В конце концов опять застыл, сидя на корточках и уставившись в незримую цель где-то на кончике носа. — Короче, кот, — медленно протянул он, — стал орать как резаный и драть обшивку. Пришлось встать и открыть. И когда я распахнул дверь, меня накрыло. Голоса. То есть, монстры. Ну эти, «Они». Веришь ли… — Верю, — перебил я. — А, ну да. Ты ведь тоже там побывала. — Он поднялся, скомкал салфетки в руках и запустил мокрый шар в мусорное ведро. Не попал. Махнул рукой и с размаху сел в кресло. То самое, где оставил бутылку… Глядеть на его метания было не самым увлекательным занятием. Но это было лучше, чем думать про ожидающую меня Бездну. Я пришёл на помощь вконец запутавшемуся товарищу, просто задвинув мокрое кресло под стол и прикатив на его место другое. Вихрастый пробормотал несвязные слова благодарности и примостился на краешек сиденья. — Слушай, — сказал он удручённо, — извини. Если хочешь — я заткнусь. — Всё нормально, — я успокоил его снисходительным барским жестом. — Валяй дальше. — Угу, — он кивнул и снова сосредоточился на кончике носа. — Да. Вот. А дальше было так: я был — но меня как бы и не было. Они стали мной. Беспомощность — это не то слово. Это был… стопроцентный трындец. И тогда… Хаген прыгнул. Он прыгнул на меня. Стал орать и драть на мне рубашку. И на короткое время я снова стал собой. Кот висел на мне, я прижал его к груди и попытался убежать… Но разве убежишь, когда это внутри? Уже на лестнице Они снова отняли у меня ноги. Потом руки… Кот пытался вырваться, а дальше я увидел, как мои собственные пальцы сжимают ему шею. Помню его взгляд… И всё. Меня не стало. Совсем. Наступила тишина. Арвидас сидел, обхватив голову руками. Я понял, что обычным вниманием уже не обойтись. Я шагнул к столу и взял оттуда уже кое-что покрепче пива. Похлопав парня по плечу, я протянул ему бутылку и сказал: — Чувак, это всё правда очень печально. Очень. Но ты сделал всё, что мог. И кот твой — тоже. И его подвиг не был напрасным. Видишь, ты же живой. Бутылка перекочевала в ладонь Вихрастого. Он посмотрел на меня. В уголках его глаз что-то поблёскивало. Я тоже вооружился новой бутылкой, торжественно приподнял её и произнёс: — Давай уж, что там. За тех, кого мы потеряли. — И за новую надежду, — неожиданно подхватил Арвидас. В общем, мы продолжили. Киношоу «Глазами Летуна» уже довольно давно закончилось, и теперь паладины просто тусили. Они хаотически слонялись по залу и коридорам, сбивались в кучки, звенели бокалами, хрустели бутербродами. То там, то сям гремели небольшие взрывы смеха. Нас, слава богу, никто не трогал. Но наша беседа как-то сама собой угасла. — Слушай, — после продолжительной паузы Вихрастый отставил в сторону свою бутылку и посмотрел на меня, — я, конечно, первый раз, и не знаю, как принято. Но мне казалось, что на тусовке людей со сверхспособностями должно происходить что-то особенное. Ну, какие-то шоу, конкурсы. Волшебство, в общем. А тут всё как-то… обычно. Почему? — Не знаю. Я тоже первый раз, — наверное, этим признанием я спалился окончательно, но, честно говоря, мне на это уже было глубоко покласть. — Наверное, — продолжил я, — это как на вечеринке психиатров никто никому не вправляет мозги. Или на тусовке палачей — там тоже никого не казнят. Вот и тут так. На работе магия, на отдыхе магия. Это ж прикинь, как задолбаться можно от постоянных фокусов! Арвидас покачал головой и ответил серьёзно: — Не представляю, как от этого можно устать. Хотя… может быть, ты и права. Но всё-таки хотелось бы немного фокусов. Сглазил, сукин сын. Монотонный гул разговоров перекрыл шероховатый звук продуваемого микрофона и сакраментальное «раз-раз…» Тот же ведущий, что и в начале вечера, вскарабкался на стол и объявил новый пункт программы: — А сейчас — традиционный «Бой Претендентов»! Самые лучшие новички сезона противостоят друг другу в гладиаторском поединке! Я сразу почувствовал неладное. Несмотря на легкий шум в голове, я преодолел встречный поток возвращавшихся в зал патрульных и быстро прозмеился к выходу, лишь у дверей оглянувшись на своего собутыльника. Вихрастый опять протупил и успел только встать со стула, провожая меня недоумевающим взглядом. Что ж, отстающих придётся безжалостно бросить. На войне, как на войне. На прощание я скривил рот в сочувственной ухмылке и выскользнул в коридор. То есть, почти выскользнул. В дверях я столкнулся с Радугой. Нос к носу. В самом буквальном смысле. — Оу! — сказала она, потирая переносицу. — Прям слёзы из глаз… Но это не значит, что я не рада тебя видеть! А ты куда? Всё это время я не оставлял попыток протиснуться мимо неё в коридор, но встречный человеческий поток не позволял достичь успеха. — Яааа… ммэээ… — я начал было отвечать со свойственным мне красноречием, но тут Радуга с подозрением сузила глаза и крепко схватила меня за руку. — Сбегаешь?! — её взглядом можно было усовестить даже Брута с Иудой. — Ну, типа да… — ответил я, мягко пытаясь высвободить запястье из плена её ладоней. — Не надо! — выражение её лица стало умильно-кошачьим. — Это же так круто! — Что круто? — я упорно продолжал выкручивать руку, но без особого эффекта.  — Бой претендентов! Он бывает только два раза в год. Это же всё равно как сдать экзамены в институт вне зачёта. Пошли! Я оглянулся на дверь. Почти все, кто хотел попасть внутрь, уже зашли, аккуратно обогнув нас с Радугой. Если сейчас резко рвануть руку, то спасительный коридор в двух шагах. — Мне, — продолжил я свою линию, пытаясь семенить в сторону двери, — мне не надо! И вообще — я не люблю внимание. — Я знаю. Значит, у тебя будет уникальный шанс сделать то, что тебе не нравится. Тактика семенения не принесла плодов — у меня не было привычного преимущества в весе. Скорей уж наоборот. Радуга, пожалуй, была потяжелее нынешнего меня. Ситуация складывалась патовая. Но тут она неожиданно разжала руки. — В общем, для меня было бы честью сражаться рядом с тобой! — И она отсалютовала мне невидимым мечом. — Хотя, может, нас и правда не выберут. Тогда вообще не о чем волноваться! В общем, решай, давить не буду. — Радуга пожала плечами, подарила мне короткую улыбку и пошла вглубь зала. Вот так всегда. Сначала выцарапываешь себе право на одиночество, а потом думаешь: нахера оно мне сдалось? В итоге я поступил половинчато: сбежать не сбежал, но и в первые ряды тоже лезть не стал. И даже в последние. Так, неопределённо завис у входа, подпирая плечо стеной, как Арвидас в начале вечера. Если что, скрыться всегда успею. Да может, и вообще обойдётся. И поначалу вроде так и было — про меня никто не вспомнил. А вот Радугу вызвали одной из первых, и она с готовностью устремилась в центр зала, туда, где сейчас в спешном порядке раздвигали кресла, высвобождая пространство для поединщиков. Ведущий гнал, как и полагается всем конферансье: — Итак, дамы и господа, мы объявляем традиционный летний Бой претендентов! Стажёры, наиболее ярко проявившие себя за последние месяцы, сойдутся в лихом боевом танце! Сила против магии, быстрота реакции против тактической хитрости! Так что же нас ждёт? Сейчас на этой арене, — он обвёл рукою освобождённое от стульев пятно, — произойдёт драматичнейшая схватка трое на трое… И так далее, и так далее… Мозг уже собрался было переключиться с волны праздничной болтовни на радиостанцию «Самокопание ФМ», но тут ведущий немного сбился — видимо, в каком-то месте глазурь шаблонных фраз треснула, и пришлось собраться с мыслями, чтобы перепрыгнуть на соседний участок заготовленной речи. Я снова посмотрел в центр зала — и увидел, что самозваный шоумен присел на корточки на своей импровизированной трибуне и слушает, что толкует ему какая-то женщина. Ба, да это же Бесноватая! Сменила камуфляж на клубные шмотки, но изящества ей это не прибавило. Скривила рот в усмешке и что-то запихивает бедному парню в ухо. А тот молчит и кивает. И ищет кого-то глазами. Чёрт, у меня нехорошее предчувствие… Ведущий в очередной раз кивнул и снова вооружился микрофоном: — Впрочем, тут мне подсказывают, что за последние дни мы успели обзавестись новыми героями, а места здесь вполне хватит для схватки четыре на четыре. Пусть будет так! И он назвал фамилию Сигиты. Я было собрался делать ноги, но следующим выкликнули Вихрастого. Я глянул в его сторону, увидел обалделое лицо и сообразил, что у парня, вообще-то, сотряс, ПТС и последствия атаки на мозг. Три в одном. А он ещё и пьяный к тому же. Откажется, конечно. Ага, хрен там! Отдирает задницу от стула и, покачиваясь, поднимает себя волевым усилием. — Слышь, ты! — Нет, ну куда эти ноги меня несут, а? Ладно, спасём идиота. — Слышь, говорю, боец? У тебя ж сейчас в голове суп из мозгов всмятку и мыслей пришельцев. Ты бы посидел, а? Оооо… Что же я наделал. Узнаю эту сдержанно-мужественную улыбку начинающего героя. Вот я молодец! Знаток, блин, мужской психологии. Опять забыл сделать поправку на тело. Очевидно, алкогольные пары и задетое самолюбие изрядно придали Вихрастому энергии. С высоко задранным носом он решительно направил стопы на «арену». Меня же повлекла вперёд другая сила — одобрительные возгласы и бодрящие толчки в спину. Грести против потока стало бессмысленно. Оставалось надеяться, что всё это — просто дурацкий антуражный конкурс. Начиналось, по крайней мере, похоже. Конферансье продолжал вещать: — Напоминаю правила! Схватка начинается в равных составах и идёт до тех пор, пока одна сторона полностью не выйдет из боя или не сдастся. Можно применять любые физические и энергетические способности и пользоваться любой тактикой на ваше усмотрение. Меня втолкнули внутрь круга. Слева, немного покачиваясь, стоял Арвидас. Справа оказалась Радуга. Еще правее топтался один из миньонов разноцветноволосой красотки, сопровождавший её во время памятного ночного дежурства. Я перевёл взгляд на другую сторону круга. Напротив возвышался мрачный дылда двух метров ростом, которому я и раньше-то дышал бы в плечо, а теперь и подавно. Я вспомнил его по первой ночи в Патруле. А вот имя… нет, не вспомнил. Каланча и есть Каланча. К нему присоединились еще три парня, смотревшихся малышами. На его фоне. Но не на нашем с Радугой. Я снова посмотрел на соседку. Даже если это игра, я что-то не вижу больших шансов на победу. Девушка взглянула на мою кислую рожу, тряхнула шевелюрой и ободряюще пихнула локтем в бок. Острые у неё локотки! — Не сдерживайте себя, друзья! —продолжал блистать красноречием парень с микрофоном. — Наши медики дежурят рядом и вовремя придут вам на помощь! Мда, многообещающий поворот… — Однако, во избежание излишней жестокости, судьи просят вас сдать опасные для жизни атакующие артефакты и огнестрельное оружие! — и он подмигнул мне. Я что, по его мнению, совсем долбанутый — из пушки по живым людям мочить? Хотя, кто его знает, какая тут репутация у Сигиты… Радуга удивила. После объявления про артефакты она со вздохом прошла к столу, на котором утвердился ведущий, и демонстративно начала стягивать с запястий многочисленные фенечки — крайне безобидного вида. Потом выложила из карманов две деревянные пластинки, покрытые странными узорами, подумала и вдобавок сняла с шеи цепочку с кулоном. И это всё — опасное для жизни оружие?! От этой дамочки лучше держаться подальше… Парень, стоявший напротив рядом с Каланчой, тоже присоединился к шоу и выложил на стол что-то вроде пульта от плейстейшен. Зрители сопровождали разоружение одобрительным гулом. — Теперь, когда мы убедились, что участники чисты от допинга, пришло время судейского решения. Судьи, на арену! Нам предстоит определить, равны ли составы команд и при необходимости сбалансировать их. Зрители расступились, и в круг кошачьей походкой вошла невысокая смуглая женщина. Она приветственно взмахнула рукой и глубоко поклонилась публике — на мой взгляд, немного театрально. Зрители ответили дружными хлопками в ладоши. Когда женщина выпрямилась, я узнал в ней привратницу. Интересно, а кто остался на входе в Гнездо? Или двери закрыты, не зайдёшь? Второй судья тоже оказался знакомым. Это был Юстас, тот самый спец, которого чуть не отправил на тот свет мой каучуковый монстр. Выглядел он вполне себе живым, и даже не особо помятым — только одна рука была в широкой лангетке, зафиксированной на плечо. Судьи внимательно оглядели участников предстоящей схватки. Узнав меня, Спец неожиданно улыбнулся и кивнул. Оценив состав бойцов, оба рефери сошлись в центре круга и начали о чем-то негромко говорить, периодически оборачиваясь и награждая нас оценивающими взглядами. Совещались они долго, и публика начала давление на судей в лучшем стиле древнерусского веча: — Эй, давайте девчонок в разные команды! — Не, наоборот, давайте заменим двух парней и будет бой мальчики против девочек! — Давайте лучше бойцы против энергетиков! — Ха! Они еще зелёные. При таких раскладах бойцы победят. — Не факт. Смотря, как начнут… Судьи, наконец, определились. Спец махнул Каланче здоровой рукой, тот молча кивнул и пошагал на нашу сторону. Привратница же поманила пальцем Радугу. Та повернулась ко мне, скорчив жалостливую рожицу, и развела руками. — Сорри. Что-то пошло не так. Чур, уговор: насмерть меня не убивай! И пошла в другую команду. Вслед за ней двинулся миньон. Привратница пыталась остановить парня, выставив ладонь в предостерегающем жесте, но тот опустил голову, набычился и вообще всем видом показал, что скорее умрёт, чем бросит своего кумира. Коротко переговорив, судьи кивнули и разрешили верному рыцарю присоединиться к даме сердца. Вместо него на нашу сторону передвинули парня, который недавно выложил на стол пульт от приставки. — Итак, — продолжал ведущий, — мы перераспределились для лучшего баланса. Как вам такая расстановка сил? Может быть, есть какие-то возражения? Большинство зрителей одобрительно пошумели, но кто-то крикнул из-за спин: — Неравные составы! С одной стороны два бойца и два энергета, а с другой — три энергета и сканер! Без шансов. Ведущий вопросительно посмотрел на судей. Привратница покачала головой и взяла у него из рук микрофон. — Не соглашусь! Во, первых, все энергетики, — она махнула рукой в сторону моей партии, — крепкие ребята. А во-вторых, не просто сканер, а сталкер. А значит, для их уровня она — полноценный боец! Хм. «Полноценный боец». Пустяк, а всё равно приятно. Даже «она» не сильно портит… —…Команды, по местам! Э, э, подождите… — Судьи готовы? — и судьи расходятся по разные стороны круга. — Физический барьер! — и по краям «арены» вспыхивает знакомое фиолетовое сияние, разливаясь сферическим куполом и превращаясь в тонкую плёнку, отделяющую нас от зрителей. Я смотрю по сторонам — и да, я вижу, что источник сияния — Бесноватая Рита. — Ментальный барьер! — незнакомый низенький паренёк вскидывает руки — и поверх фиолетового купола растекается другой, золотистый. — Команды готовы? — у меня начинает играть очко. Что, вот так, прямо сейчас и начнём?! — Битваааа! — задорно орёт ведущий, делая резкую отмашку рукой. И… И что? Пока мы растерянно переглядывались, другая сторона уже начала действовать. Радугин приспешник выскочил в середину круга и замер в диковинной журавлиной стойке. Это было бы, скорее, комично, если бы мгновение спустя его кожа не начала плавиться, стекая по одежде расплавленным пластилином и обнажая алую чешую. За пару секунд человек превратился в огромную антропоморфную ящерицу неприятного кровавого окраса. Первым порывом было пойти поблевать в углу, но неожиданно меня окутало какое-то странное облако гармонии и спокойствия. Ну, а что? Ящерица — так ящерица. Важна-то не внешность, а то что мы делаем вместе одно хорошее дело, пусть условно и по разные стороны баррикад. От этой простой мысли напряжение отпустило, и по лицу начала расползаться блаженная улыбка. Я бросил взгляд на соседей — кажется, они разделяли мою точку зрения. И это очень хорошо, потому что… Потому что в следующую секунду тощий и похожий на скелет белобрысый парень, стоявший на правом краю «войска» противника, вдруг обернулся размытой дрожащей в воздухе кляксой. А затем его будто размазало кистью через весь «ринг» от того места, где он стоял, к нашему противоположному флангу. Раздался резкий хлопок — и наш боец перешёл в горизонтальное положение. Какой прекрасный гармоничный удар! Всё-таки хорошо, что мне довелось стать участником этого завораживающего боевого спектакля… Защитное поле вогнулось, и поверженный герой оказался за его пределами. Его подхватили за руки и быстро утянули куда-то в толпу. Так мне и не довелось узнать, какие у него суперспособности. Купол восстановился — и вот нас уже трое против четверых. О четвёртом бойце напоминал только ботинок, слетевший с ноги. Крепкий, увесистый ботинок. Хороший ботинок. Славный, милый, да что там — просто идеальный во всех отношениях ботинок! Да что это, блин, со мной?! Что за милота лезет в голову? Секунду назад на моих глазах жестко вырубили человека — а я стою и любуюсь ботинком. Это что же за игра такая? Что за… И тут картинка в моих глазах начала выцветать. Разнокрасочный мир подёрнулся пеленой серого. Я так до сих пор и не понял, как и когда со мной происходят эти переключения, но сейчас всё было как нельзя кстати. На мгновение я увидел весь расклад партии, как на шахматной доске. Вот стоит в центре оруженосец Радуги. Прочно так, нерушимо, будто пустил корни в землю и завернулся в собственную ауру как в пуленепробиваемый плащ. А вот парень с козлиной бородкой вытянул руку и набросил на Оруженосца мерцающий полог. Я отчётливо понимаю, что это — иллюзия. Козлобородый придал чувачку в центре внешность мерзкой ящерицы. Зачем? Да всё просто — эти двое отвлекают нас! А что мы? Стоим, щёлкаем клювами и распространяем вокруг себя тёмно-серые волны растерянности и тревоги. Но с той стороны круга навстречу им несутся чистые светлые потоки безмятежной эйфории. Они гасят тревогу, рассеивают её и уносят прочь. Это — песня Радуги. Она лишает нас воли к действию, пока Белобрысый использует суперскорость, чтобы вырубить нас одного за другим. Кажется, время замедлилось. Да нет, точно замедлилось. Я увидел, как луч внимания Белобрысого неторопливо перемещается на следующую жертву — Каланчу. На меня всё еще действовал дурманящий эффект радугиной песни, но я уже обрёл возможность действовать. Да, конечно, Белобрысый многократно быстрее меня, но… рисунок его намерения уже впечатался в ткань реальности. И, похоже, я знаю заранее, где он будет секунду спустя. А если так, значит сейчас мне нужно резко рвануть с места, проскочить мимо Каланчи и что есть дури пнуть ногой вперёд. Сработало! От столкновения меня отшвырнуло назад, на Каланчу, но зато и смазанный силуэт, не закончив манёвра, снова обрёл форму человека. Моя концентрация сбилась, и реальность расцвела красками. Белобрысый скорчился на полу в трёх шагах от нас, держась обеими руками за живот. Он поднял голову, и я увидел в его глазах очень нехороший блеск. — …Потому что именно так и должен действовать настоящий Сканер! — Оказывается, всё это время ведущий не переставал комментировать, просто я полностью отключил слуховой канал. — Отследить энергетический рисунок происходящего, обратить внимание напарников и при необходимости действовать личным примером! О чём он, вообще… Так, Белобрысый поднимается, где моё суперзрение, ау?! Почему оно само решает, появиться или нет? А что там делает наша ящерка? Ого, а ящерки-то и нет. Оруженосец Радуги снова стал собой. Чего они хотят? И что делать нам?! Едва эта паническая мысль успела отзвучать в гулкой пустоте моего черепа, как нахлынули летучие мыши. Мерзко пищащие, мельтешащие, кожистые — целый рой! Я не смог противиться пещерному импульсу и начал отмахиваться руками. И в следующую секунду покатился кубарем мимо Каланчи. Белобрысый не терял времени даром. Левая скула онемела, как от разряда электрошокера. Кто-то схватил меня подмышки и помог подняться на ноги. — Ты как? — спросил Арвидас. Момент для интервью был выбран отлично. Я отмахнулся рукой и крикнул: — Удержи его как-нибудь! Каланча бестолково месил воздух руками, пытаясь зацепить Белобрысого, а тот играючи танцевал вокруг, легко уклоняясь от ударов. Оруженосец смерил нас с Арвидасом тяжелым взглядом и двинулся вперёд. На меня опять наваливался тяжелый покой — Радуга знала своё дело. Но они с козлобородым иллюзионистом мешали друг другу — очередной поток летучих мышей заставил меня сбросить оцепенение и тоже помахать конечностями. Арвидас с энтузиазмом присоединился ко мне. Между тем, Белобрысый, видимо, успел перезарядиться для новой атаки и отскочил назад. Дрогнул воздух. Человек превратился в вихрь… и замер, чуть-чуть не добравшись до Каланчи. Я оглянулся — Арвидас стоял в напряженной позе, выставив перед собой руки и словно бы удерживая нашего шустрого противника взглядом. Он весь дрожал от напряжения. — Бей! — заорал я истошным голосом. Каланча ударил. Вот ведь, чёртова интеллигенция! Кто ж так бьёт? Это был не удар, а, скорее, пощечина. Но тяжеловес есть тяжеловес. Белобрысому хватило. Он мешком рухнул на пол. И тут… И тут у него взорвалась голова. Весь пол вокруг, вся одежда нашего рослого друга оказались забрызганы серо-красной жижей. Да вы что тут, совсем охуели?! Пока мы искали на полу свои челюсти, Оруженосец спокойно подошёл к Каланче и сложил его пополам мощным ударом в живот. А безголовое тело поднялось на четвереньки и оказалось не таким уж безголовым. Чёртов иллюзионист! Мы с Вихрастым бросились на помощь Каланче. Я с разлёту наскочил на противника и треснул его кулаком в скулу. О-ё-ёййй! Да он каменный! Я отпрыгнул, баюкая руку. Через полсекунды Арвидас, не склонный учиться на чужих ошибках, тоже врезал сопернику с правой — с тем же итогом. Только с ним наш каменный друг не стал церемониться и вернул удар. Вихрастый со странным всхлипом разложился у моих ног. Белобрысый закончил трясти свежеобретённой головой и поднялся с коленей. Радуга продолжала убаюкивающее пение. Каменный Оруженосец ухмыльнулся и шагнул ко мне. Иллюзионист, похоже, просто отдыхал от подвигов. А я лихорадочно соображал, что делать. Впрочем, не так уж и лихорадочно. Впрочем, не так уж и соображал. Вязкая ласковая дрёма радугиной песни снова брала надо мной верх. И тут Каланча распрямился и, прищурившись, как Клинт Иствуд, наставил два пальца на Радугу. И песни не стало. Девчонка с разноцветными волосами хрипло вскрикнула и повалилась на колени, держась ладонями за виски. Я не понял, как, но, похоже, он просто выключил её. Сразу стало легче дышать. Но смотреть на Радугу было больно. Она сидела на корточках, раскачиваясь из стороны в сторону, и громко всхлипывала. По её щекам текли слёзы. — Временное лишение способностей, — сочувственно проговорил конферансье, — очень неприятный дар. Для тех, против кого его применяют. Мне стало жалко Радугу. Ну, а глазами Оруженосца, когда он перевел взгляд на Каланчу, просто смотрела смерть. Но наш долговязый друг этого не видел. Пользуясь паузой в рукопашном бою, он, похоже, вознамерился вывести из строя второго вражеского энергетика — Козлобородого. Тот быстро оценил опасность и судорожно дёрнул руку в карман. Каланча повторил свой «ковбойский» жест, но специалист по иллюзиям успел вытащить и бросить в воздух перед собой какой-то полупрозрачный платок. Возможно это ему помогло, но не слишком — мгновение спустя он так же, как Радуга, схватился за виски и, подвывая, волчком закрутился на месте. Если у меня и возникла иллюзия близкой победы, то уже в следующий момент она развеялась как дым. Белобрысый и Оруженосец действовали на редкость синхронно. Первый вихрем налетел на Каланчу и резким ударом в грудь вновь заставил его согнуться. А второй подскочил и впечатал коленом в лицо. Бойцом Каланча, похоже, был хреновым. Но крепости ему было не занимать. Сокрушительный кик заставил его сесть на пятую точку, но он тут же начал подниматься. Зря. Оппоненты не собирались давать времени на отдых. Каланче представилась уникальная возможность почувствовать себя ковром, который энергичная семья вынесла выбить на свежий снежок. Конечно, я кинулся на помощь. Помня о последствиях ударов по каменному Оруженосцу, я не стал бить, а попробовал с разбегу оттолкнуть его в сторону, чтобы дать Каланче время отползти. Ага! С таким же успехом я мог бы пытаться опрокинуть асфальтовый каток. Тем не менее, мой оппонент всё-таки отвлёкся. Смерив меня недовольным взглядом, он решил не тратить удары, а просто оттолкнул меня обратно. Одной рукой. Этого хватило, чтобы гордо полететь спиной вперёд в обратном направлении. Впрочем, возможности нового тела позволили мне уйти в перекат, избегая травм. Закончил я свой акробатический маневр, уткнувшись во что-то мягкое. Мягкое хрюкнуло и невнятно матюгнулось. Опираясь на лежащего Арвидаса, я поднялся на ноги — только для того, чтобы стать свидетелем торжественного выноса тела Каланчи. Купол опять вогнулся — и специально обученные люди подхватили парня подмышки и потащили прочь. А «убийцы гиганта» обернулись и нехорошо так посмотрели на нас. Метнув взгляд в сторону, я заметил, что и Радуга с Козлобородым приходят в себя. Причём Козлобородый — чересчур быстро. Потому что на нас опять обрушился рой летучих мышей. Вот баян! Этого иллюзиониста стоит пришибить хотя бы за банальность. Небеса услышали мою мольбу. Неопознанный летающий объект с размаху врезался Козлобородому прямо в лоб и отскочил в сторону. Поток летучих мышей прервался немедленно. Сопроводив взглядом падающее тело, я внимательно присмотрелся к судьбоносному снаряду. Где-то я его уже видел… Ах, ну да, конечно. Ботинок. Я обернулся к Вихрастому. Тот успел привстать, опираясь на колено, и, невзирая на кровь из носа, выглядел гордо. — Телекинез! — торжественно произнёс он, воздымая вверх палец. Козлобородого утащили за пределы круга, но поводов для оптимизма у нас всё равно было мало. Ну что я с этими кулачками могу сделать против человека-метеора и каменного гостя? И Арвидаса, судя по виду, едва ли хватит на следующий раунд. Сейчас зажмут нас в угол и разбрызгают по фиолетовому куполу. И Радуга уже закончила размазывать слёзы по смазливой мордашке и вот-вот снова заведёт свою шарманку… Кажется, Белобрысый с Оруженосцем не только прочли мои мысли, но и одобрили их. Переглянувшись, они решительно шагнули к нам. И тут защитный купол лопнул, осыпавшись фиолетовыми с золотом брызгами. Это какой-то новый объект на огромной скорости врезался в двуцветную сферу снаружи и, замедлившись лишь на долю секунды, разорвал её на ошмётки и решительно протаранил обоих наших противников. Особенно досталось Оруженосцу. Каким бы каменным он ни был, столкновение отбросило его в сторону и заставило растянуться на полу. А розовый меховой вихрь, сделав короткий пируэт, еще и приложил нашего камнекожего оппонента трескучим электрическим разрядом. Лишь после этого судьи в унисон заорали: «СТОООП!», и в воздухе соткались серебристые воздушные сети. Впрочем, маг, управлявший ими, далеко не сразу изловчился поймать Летуна, и тот успел сделать еще пару кругов по залу, попутно приложив мини-молнией кого-то невиновного. Возмущенный вопль пострадавшего легко перекрыл возбужденный шум десятков голосов. Наконец, розовый возмутитель спокойствия был пойман и вынесен куда-то за пределы зала. «Спасибо, дружище!» — послал я ему мысленный импульс. Не знаю, получил ли Розовый моё послание, но в ответ откуда-то издалека донёсся возмущенный свист. Оруженосец встал сам, но выглядел скверно. Кровь из рассечённой брови стекала по скуле, взгляд был мутный и рассеянный. Радуга подошла к нему и стала стирать платком красный ручеёк. Привратница мягко отстранила её и поводила руками перед лицом парня. Было видно, что ему трудно фокусироваться. Белобрысый, нависавший слева, повернулся ко мне, смерил злобным взглядом и возмущенно заявил: — Это против правил. Летун! Его нельзя использовать — это опасное оружие! — Нет, — холодно ответил Спец, тоже подобравшийся ближе, — между миссиями Летуны никого не слушают. Случайность. — Я рекомендую тебе выйти, — сказала Привратница Оруженосцу. Тот упрямо покачал головой. — Не хочешь? Тогда продолжаем. — Разошлись! — гаркнул Спец. Радуга и Белобрысый утащили своего подбитого товарища на другую сторону круга. Мы с Вихрастым тоже машинально сделали пару шагов назад. — Физический барьер! Ментальный барьер! Продолжаем! Вокруг нас снова вспыхнул двухцветный купол. Я заметил, что во время переполоха с Летуном человеческий круг, видимо, сместился. И теперь внутри защитной сферы оказались посторонние предметы — чьи-то шмотки, пластиковые бутылки и поваленный набок стул. Я не успел обдумать, как использовать это нам на пользу. Радуга снова запела. Теперь уже безо всяких отвлекающих манёвров. Эта песня была другая. Вместо воздушной эйфории на нас навалились безразличие и усталость. Я прекрасно понимал, что происходит, но всё равно с головой окунулся в мутную лужу уныния. Прямо под кожу мне вползла отвратительная бессильная тоска. Наша борьба не имеет смысла. Да что там, и жизнь тоже, раз уж на то пошло… Я посмотрел на Арвидаса. Да уж. Чтобы заполучить такое выражение лица, нужно сжевать не меньше ящика лимонов. А в это время наши соперники приготовились возобновить боевые действия. Дрогнул воздух — и Белобрысый перешёл в сверхскоростной режим. Интересно, с кого начнут, с меня или с Вихрастого? Да какая разница, ведь в следующий момент…   А в следующий момент Вихрастый вскинул руки и так же, как в начале боя, подвесил нашего шустрого соперника в прыжке на полпути к нам. — Давай! — заорал он, трясясь всем телом. — Я не смогу его долго удержать! Это привело меня в чувство. Я разбежался и приготовился впечатать Белобрысому с ноги в солнечное сплетение. Однако не встретил понимания с его стороны. Да, шустрый парень не мог двинуться с места, но руки-то у него были свободны. Он быстро нырнул рукой в карман и бросил в меня горсть какого желтого порошка. Я с размаху влетел в пыльное облачко — и тут мне показалось, что моё тело взорвалось от боли и ошмётки кожи разлетелись во все стороны. Ноги подогнулись и мне осталось лишь одно — орать во всю мощь лёгких и кататься колбаской по полу. Слава богу, длилась пытка недолго, и через несколько секунд меня отпустило. Жжение постепенно уходило, оставляя тупую ватную беспомощность — я почувствовал себя мешком, набитым дерьмом и трухой. Откуда-то извне доносился голос ведущего: — Да уж, «Пыль Саламандры»… Адская вещь. По мне, это уже за гранью, но если судьи не возражают… Судьи не возражали. Они наблюдали. Пока я кувыркался по полу, Белобрысый с немного оклемавшимся Оруженосцем прошли мимо меня и сейчас деловито повторяли с Арвидасом ту же профилактическую процедуру, что и давеча с Каланчой. Каменный не слишком усердствовал, зато шустрый парень явно наслаждался процессом. Хорошо хоть, били не по голове. Впрочем, голова у Вихрастого — сильное место. Может, лучше было бы по ней. Отлетев после очередного удара, Арвидас вытянул руку в сторону и напрягся всем телом. Мимо меня, поскрипывая ножками по паркету, прополз стул. Он бы, наверное, и рад был лететь, но силёнок у моего последнего союзника осталось маловато. Был телекинез, да весь вышел. Рядом со мной кто-то остановился. Я со стоном перевернулся на спину. Радуга посмотрела на меня сверху вниз, сочувственно качнула головой туда-сюда, подмигнула и пошла туда, где добивали последний очаг сопротивления. «Ну вот и всё», — подумалось мне. Ладно, попробуем встретить судьбу стоя. Опираясь на стул поролоновыми руками, я кое-как заставил своё кашеобразное тело принять вертикальное положение. Между тем, Белобрысый снова запустил руку в карман и швырнул в лежащего на полу Арвидаса щепотку знакомого жёлтого порошка. Ах ты мудила! Это еще зачем?! Он и так уже не встанет! По-моему, даже Каменный посмотрел на напарника с осуждением. А у меня аж горло перехватило от возмущения. Вихрастый дёрнулся и выгнулся всем телом в судорожной агонии. Так, да? Праведное пламя ненависти вернуло мне силы. Телекинез, говорите? Будет вам телекинез! Я ухватил стул за ножки и, провернувшись вокруг оси, с разворота отправил его в полёт. Херак! От точного попадания в затылок мерзкий Белобрысый ушёл в аут сразу. Оруженосцу досталось рикошетом. Он растерянно обернулся ко мне, но я не дал ему времени на размышления. Подскочив поближе, я подхватил отлетевший стул и стал охаживать им Каменного как веником в бане. Это тебе не кулаки, гад! Стулу не больно. Раз! Раз! Раз! — и его повело в сторону. Куда?! Я тебя не отпускал. Я подскочил, замахиваясь для нового удара. И тут мне по ушам резануло как стамеской. Кто-то выключил все звуки мира. Радуга! Чей ещё голосок способен на такое? Я не дал себе остановиться. Игнорируя пульсирующую боль в барабанных перепонках, я занёс стул повыше и обрушил его на голову Каменного Оруженосца. Качнувшись, тот закатил глаза и упал. Прямо на Арвидаса. Двойное фаталити! Я повернулся к Радуге. Мы остались один на один. Она оторвала взгляд от устроенной мною кучи-малы из поверженных героев и посмотрела мне прямо в глаза. Очень серьезно посмотрела. Я думал, что лишился слуха навсегда, но постепенно звуки мира возвращались. Я услышал, как беснуется толпа. — Ра-ду-га! Ра-ду-га! — орали они хором. Но кто-то крикнул: — Снежок! И многие голоса подхватили. Я сделал глубокий выдох и отбросил обломки стула. Адреналин вышел весь. Не упасть бы раньше времени. Вдох. Выдох. Вдох. Я шагнул к Радуге. Она отступила назад. Я снова шагнул. Она отодвинулась еще и упёрлась спиной в купол. Публика надрывалась криками. Мы стояли молча. Потом Радуга встряхнула разноцветной шевелюрой и сказала: — Ну… давай! — и, окинув взглядом поле боя, добавила: — Всё-таки ты пипец, какая крутая! Я сделал новый шаг. Радуга широко улыбнулась и спокойно подняла руки вверх.