Голос

      Он не знал, сколько спал. Только проснулся от сквозняка в съемной квартире - ветер гулял в комнате, по хозяйски заигрывая с занавесками и игнорируя возмущения оконной рамы, которая едва заметно, с укором, скрипела - ему пришлось, скрипя померзшим телом идти и закрывать окно. В голове его, Игоря Тёмина, было пусто, как в осушенном колодце. Даже ветер, имеющий славу добрейшего гостя и ласкового товарища, не смог освежить человека, он только поморщился, с трудом припоминая боль в кончиках пальцев, и закрыл окно, заставляя сварливую раму замолчать. Занавески тоскливо дернулись, от прощального жеста уходящего, но не обиженного ветра и повисли, на секунду закрыв лицо хмурого человека от взора окружающего мира.       Человек продрал глаза, и сонное выражение все-таки сменилось осмысленно-разумным, не смотря на все потуги отчего-то очень уставшего мозга уложить своего носителя обратно на диван и не поднимать. Носитель мозга на всякий случай ощупал себя с ног до головы, дабы убедится, что все на месте и обнаружил, что он, оказывается, спал в одежде! В куртке, в джинсах и ботинках, в общем - при полном параде! Он даже успел удивится и прошептать что-то вроде: "Вот тебе и на..." правда, почти сразу память тупой болью в затылке сообщила, что её по по поводу такого состояния тревожить нельзя. А желудок, сигнализируя о истощении, сжался в голодном спазме, бурча. -Ну и ночка вчера была... - Не особо соображая из-за своего состояния, Игорь поспешил привести себя в порядок, хотя бы умыться. Тут его снова ожидало удивление: подушечки пальцев рук покрылись свежей корочкой, закрывая раны, взявшиеся непонятно откуда. Умываться было тяжело: корочка грозила треснуть, и чтобы не отвлекаться на боль Игорь спросил сам в себя: -Что же вчера бело? - Тупая боль клюкой старухи ударила в затылок. Это память вновь отказалась давать пояснения к произошедшему. Ну и наглая же, чертовка! Человек безнадежно выдохнул и, подгоняемый голодом, избавился от куртки, спеша на кухню, дабы там, согласно всем канонам студенческой жизни, приготовить себе скромную пищу, именуемую дошираком.       Пока пища всея студенческой братии изволила доходить до кондиции Игорь Тёмин, откашливаясь от жара пара, и сотрясая пространство колыханиями воздуха в очередной раз подумал: " Да что ж такое-то?!" - Негодуя на явную пустоту в своей голове, человек вновь попытался вспомнить. Получилось. Разом. Внезапно, совершенно неожиданно и так больно, что тело сотряс новый приступ кашля. Игорь кашлял до тошноты. и с каждым спазмом, с каждым вдохом в голову влетало раз за разом: -Ты слышишь? -Почему он сейчас? И когда — здесь? - Другой вопрос услышит ли он истину? - Вопросы влетали в голову чужими голосами снова и снова и от них голова уже не болела. Память, растревоженная змея, жалила сердце, заставляя мышцу заходится в перманентной агонии, превращающей воздух легких в воск...        Придти в себя Игорю удалось в основном благодаря тому, что лицо обожгло горячим завтраком студента. Так что придя в себя и отряхнувшись, вспомнивший часть прошлого человек смог на автомате съесть пищу перед тем, как за зазвенел дверной звонок. Под дребезжание и клёкот дверного звонка Игорь дефилировал к двери, иногда прихватывая грудь, словно проверяя: на месте ли сердце? Не выскочило ли прочь из тела, пока в нем танцевал свой танец недуг? Пока он наконец добрался до двери дребезжание прекратилось и заместо него послышался и удар кулаком в дверь , так что дерево жалобно скрипнуло, а после глухой и раскатистый бас: -Открывай, засоня, долги! - Игорь поморщился, и подойдя к двери, приоткрыл её: по ту сторону был виден хозяин - квартиросдатчик: детина с косою саженью в плечах, черным волосом на лице и подбитым носом, и с желваком под скулой, лысый, так что череп сверкал начищенным медяком. -Тимур Ванович - не могу! - Проговорил Игорь сиплым шепотом, понимая, что после сегодняшнего он еще не пришел в себя, а горло дико саднит, - Не хватит денег! У меня: вам плата - пять тысяч, студенческий пай за пять сотен, да еще плюс к тому оплата обучения две с половиной тысячи в месяц, знаете же! А Степендии прошлой осталось всего - сто рублей... - Не пой соловьем, чай не птица! - Оборвал монолог Игоря Тимур Ванович, грузин с горячей кровью, горячей головой и умной женою. - Я тебе тоже могу напеть, как моей ненаглядной Цире нужны нужны деньги и мне нужны деньги и бабушке моей и тетушке, но денег от этого больше не станет! - Лицо мужчины насупилось и борода встопорщилась, на манер вороньих перьев, или петушиных... Лысина угрожающе блеснула. Игорь приготовился было срочно запирать дверь и бежать через окно, однако почти сразу крватиростадчик успокоился - даже желвак под скулой заиграл розовым светом. - Ладно, джигит, даю тебе времени до следующего вечера. Не сыщешь денег - не обессудь, но вылетишь как пробка из бутылки на свадьбе меня и моей Цири. Сыщешь - живи на здоровье! - Он с силой рванул дверь, так что Игорь почти вывалился из квартиры и хлопнул квартиросъемщика по плечу со всей мочи, так что тот присел. После грузин удалился, бросив напоследок через плечо: -Бледен ты, паря, сходил бы что ли к врачу? Только к бесплатному, а то как за жилье платить будешь? - Игорь торопливо кивнул вслед, пробормотал, что-то невнятное и, потирая лопатку закрылся в квартире -нужно было собрать вещи: учеба, как и долг, ждать не будет! ***       На пару Игорь по традиции опоздал. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы старый профессор, доктор генетических наук и теоретик мутаций Константин Валентинович Горин, хмуря брови с тоской посмотрел вечно влажными глазами на студента и, тяжело вздохнув, проговорил: -Садитесь, Игорь, садитесь, я вас не гоню. Вы ведь задержались, чтобы повторить материал, не так ли? Объясните мне пожалуйста что такое норма реакции, будьте так добры. -При этих словах профессор всегда улыбался самой печальной улыбкой, на которую был способен. В такие моменты Игорю казалось, что профессор Горин сошел с полотен классицистов: тихая печаль на лице преподавателя была возведена в гармонический абсолют, он бы точно сошел за актера в роли: " блаженного старца" или около того, но продолжал работать в преподавательской сфере. Парадокс, не иначе!       На вопрос Игорь Тёмин ответил. Не сразу, со скрипом, но ответил. Голова все еще ныла, но он позволил себе напрячь мозг, дабы скрыть недомогание. К сожалению в вечно влажном взоре профессора мелькнуло какое-то понимание и это заставило Игоря напрячься: меньше всего ему хотелось вспоминать прошлый вечер и ночь - слишком болезненно всё это было, да и не понятно. -Вам нездоровится, уважаемый? - Профессор с пониманием цокнул языком. - В таком случае записывайте конспект к вам вопросы будут позже. - Игорь выдохнул. Слова профессора облегчили ему задачу. Оставалось только записывать, не задавая сопутствующих вопросов. И мысленно благодарить профессора за участие. Правда особо долго размышлять и записывать не пришлось - с левой стороны в ухо знакомо зашептали: -Что, бодун голову ломит? - Игорь обернулся, перед глазами сразу встало лицо товарища - чуть сбитый нос, волосы дыбом, словно током ударили, и искрящие карие глаза - это был Федька, такой же первокурсник, как и Игорь, только с большим количеством опыта и скипидара под хвостом. - По какому поводу пил? - Игорь вздохнул, оптимизм Федьки был совершенно здоровым, с точки зрения биологии, но придти в себя едва ли помог. -Если бы это был бодун, я был бы счастлив, но увы - повода не было и я трезв, а голова болит. Несправедливость! - Головная боль снова ударила в череп рогами тура и Игорь скривился, почти падая на стол с записями. "Сглазил меня, что ли?" - Подумал Игорь, с трудом поднимаясь. -Эй, ты как, жив? - Федька за левым плечом обеспокоенно зашевелился и ухватив Игоря за плечи, , приложил руку ко лбу. - Вроде не горячий... - Затем товарищ, приметив чужое внимание, сел спокойно шепнув напоследок: -После поговорим!       После действительно случилось, но первым, кто захотел поговорить был профессор. В кабинете светила науки было светло: солнечный луч, прорвавшись через оконную раму, проходил сквозь пыль в воздухе, заставляя ту искрится латунью, а после солнечным зайчиком играл на пенсне профессора от чего трагичное лицо преподавателя приобретало какое-то просветленное выражение. Было похоже, что на профессора снизошло озарение и он вот вот заговорит " гласом божьим". Смахнув сомнительный морок воображения Игорь проговорил: --Константин Валентинович? Вы хотели поговорить... - Светило науки дрогнул лицом и обратил взгляд из под пенсне на студента, затем снял пенсне и положив его на стол, проговорил, потирая переносицу: -Да-да, конечно же, конечно... Я хотел поговорить по поводу вашего сегодняшнего состояния, Игорь. Вам нездоровилось, и это заметно. Хроническими болезнями вы не страдаете, простудится вы не могли - болезнь прошла месяц назад, у вас должен был остаться, какой- никакой, а все же иммунитет, гриппа сейчас не гуляет. Так что остается три варианта: вас мучает похмелье, вы недосыпаете и с вами что-то случилось. Вариант с похмельем отметаем сразу, поскольку я может и стар, но хорошо слышал вашу исповедь товарищу. Вариант с недосыпом вероятнее, но таком случае возникает вопрос, почему студенты заявляли, что вас кривило и корчило. От недосыпания такого не бывает. И наконец, с вам что то случилось. Может объяснитесь? - Поток слов и мыслей от профессора прекратился и Игорь перевел дух. Он знал о манере профессора излагать все мысли разом, на ходу, бросая информацию собеседнику в уши и сейчас надеялся, что профессор сам увлечется своими размышлениями и можно будет тихо ретироваться, не привлекая внимания.       Однако почти сразу, как только Игорь сделал шаг в сторону профессор замолчал. -Вы куда-то торопитесь? - В влажных глазах вновь блеснуло понимание чего-то своего, светлого и далекого и профессор Горин кивнул сам себе. - Ну что ж идите, а я пока по размышляю. Если повезёт - выясним причину вашего недомогания и вы сможете вернутся к занятиям в полую силу. Идите! -Повторил профессор, поспешно прогоняя студента, так что даже солнечный зайчик поспешил сгинуть прочь из кабинета... игорь же, не веря своей удаче, пулей вылетел из помещения. только и успевая подумать: "Пронесло!" А между тем на столе профессора янтарем и перламутром заиграли какие-то знаки и Солнце, ленивый зритель мира осветило лучами " длань мудреца" - алхимические знаки. Но увы, солнце глухо и не умеет читать по губам, так что не ясно, что же за слова шептал профессор над столом.