< < Рональд Уизли > >
Достать и доставить выпивку получилось быстрее, чем он рассчитывал, то ли родственник воровал в промышленных масштабах, то ли контрабанда в фирме поставлена на поток. Рон не собирался заморачиваться такими вопросами, спокойней спать будет. Обмен заказа на фунты прошёл без проблем, Джордан Рейкпик выставил условие, что обмен будет не в гостиной, Рон забеспокоился, что его хотят кинуть, и Джордан явно заметил сомнение, мелькнувшее на лице поставщика, что доставило ему не малое удовольствие. – В прошлом году выпустился наш основной поставщик, и ему невыгодно предоставлять скидки… и нам выгодно расплатиться по дешёвке… У Рона мелькнуло много вопросов, но задавать он их не стал, ему действительно не важно кто был тем поставщиком, выбор-то не велик, главное, чтобы его не обделили валютой, а где её менять он найдёт, или не поменяет, так как фунты удобнее отстегивать Муфалде, за работу по копированию книг… Рейкпик расплатился честно и в полном объёме, заверив, что с ним свяжутся, когда появится очередной заказ. Возвращаясь в гостиную Рон, за поворотом коридора, выводившего на нужную перемычку к коридору ведущему в направлении Гриффиндорской башни, услышал разговор на повышенных тонах, и притормозил, появляться в разгар спора он не хотел, тем более когда спор шёл на незнакомом ему языке... «Вообще-то это язык горо*, один из языков Индии» – просветил Бэйлор. Рон напрягся: в Хогвартсе было всего восемь представителей Индии, и все они носили одну фамилию, и этот факт крайне смущал, так как братья Патил и родные, и кузены заканчивали в этом году первый курс, а голос не мог принадлежать двенадцатилетним парням, это был кто-то гораздо старше, да и тон соответствовал человеку привыкшему командовать. Голоса приближались, из-за поворота появился человек в короткой жёлтой мантии, белых брюках и синем тюрбане. – में सुनने के लिए? यहाँ बैठो और मैं तुम्हारे साथ क्या करना है पता लगा लेंगे... (Хинди. Подслушиваешь? Посиди здесь я подумаю, что с тобой делать...) – небрежный взмах и Рон отлетел к стене, и его втянуло в картину.__________________________________________________________________________________ *Список языков в Индии https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_языков_Индии Штаты/ области в Индии https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1880254/8e3f4062-a7d3-4cd5-8b40-77cc8b97cf01/s1200?webp=false _____________________________________________________________________________
Проморгавшись от шока, Рон увидел на некотором расстоянии от себя то ли стену, то ли скалу, на которой висела картина изображавшая испуганную индианку в мантии расцветки Равейнкло. Через мгновение она исчезла и в картине-окне отображалась стена, в то же мгновение окно было перекрыто красным рисунком с непонятными символами. Рисунок покрылся трещинами и разлетелся мелкими осколками, оставшиеся на картине-окне линии стали фиолетовыми. Рона накрыла паника: заперт непонятно где, непонятно кем, связь с Бейлором утрачена: он не чувствовал, той тонкой, ставшей привычной нити, прочно связывающей его с псиоником. Не сразу, но Рон справился: помогли те изученные в книгах по окклюменции приёмы. Уизли почувствовал гордость, всё же описание в тех книгах было сложным и зубодробительным, но он справился. Сам, без подсказок и советов Бейлора. Осматривая место в котором он очутился, Рон удивился странной архитектуре здания, конусообразная крыша, которая занимала половину высоты строения, видневшегося чуть дальше и правее от того места, где находился он сам и выход из этого мира. Размышляя, что делать и как выбираться, не торопясь зашёл в здание, и оказался в средине длинного коридора, который плавно заворачивал куда-то в глубь строения. Короткие коридоры после поворота выводили во двор, в центре которого бил фонтан. Рон не понимал, что его смущает в данной ситуации, но вскоре сообразил: звуки, был слышен тихий шум льющейся воды, гораздо тише, чем должен был, поместив руку под струи фонтана, Рон ощутил легкое движение воздуха, словно что-то ткнулось в руку. На дне фонтана блеснуло что-то красное. Поднятая со дна вещичка оказалась частью какой-то мозаики. Рон улыбнулся, теперь-то у него есть шанс выбраться отсюда, а не надеяться на чудо. Пара взмахов палочкой и у него в руках было несколько кусков мозаики, как выяснилось при попытке собрать оную, только четверть деталей. Пришлось несколько раз применить манящие чары: и перед строением, и в коридоре, и даже во дворе с фонтаном, но в итоге были собраны все части. Неопределённый промежуток времени Рон потратил на то, чтобы собрать части, на которые разлетелся замок. Особое удивление вызывало то, что куски спокойно висели в воздухе, намертво прилипая к слабосветящимся линиям, которые очень облегчали сборку головоломки. Когда рисунок замка был восстановлен, Рона буквально выбросило из картины, столь быстрое перемещение вызвало дезориентацию в пространстве и во времени. Рон не знал, сколько реально прошло времени: несколько минут? Полчаса? Час? Когда головокружение прошло, Рон отлип от стены и попытался уйти в гостиную, когда столкнулся с каким-то райвенкловцем, рядом с которым шли ещё две девушки. Парня и ту светловолосую девчёнку с Гриффиндора он знал: Ля Фей и Бэгмен, а вот темноволосую с Райвенкло – нет. Троица притормозила и попыталась привести его адекватное состояние, а когда не получилось отконвоировали его в больничное крыло, рассказав мадам Помфри, где и в каком состоянии нашли однокурсника, ребята ретировались. Как обрадовал Бейлор, всё ещё пребывающий в раздражённом состоянии, они не хотели общаться с деканом Гриффиндора, что достаточно странно, так как мадам Помфри сочла его состояние простым переутомлением, из-за предстоящих экзаменов. Выдав зелье на без сновидений, мадам Помфри удалилась к себе, оставив Рона наедине с персональной шизофренией по имени Бейлор, жаждущего узнать, куда на двенадцать часов исчез Уизли. Бейлор бесцеремонно влез в память засыпающего Уизли, мимоходом похвалив его успехи в окклюменции, и загорелся идеей лично увидеть эту картину. Так как она была похожа на так называемый «срез пространства-времени», которые создавали Ĝžärssƛnj… Рон не понял, что или кого имел ввиду Бэйлор: человека? представителя своей расы? какую-то другую расу или её конкретного представителя? И почему Бейлор восхищается какими-то брахманами? «О, Ад Вермалионна! Уизли! Как ты не знаешь основные исторические моменты страны долгое время бывшей колонией Британии, и которую англичане не слабо так пограбили? В том числе и маги, среди которых были и твои предки?...» – в ментальном голосе сквозило удивление, сменившееся удовлетворением – «О! Брахманы, они же жрецы и кшатрии - войны, в том числе и маги, сильно попортили крови англичанам. А теперь, похоже, решили вернуть своё, раз прислали сразу восьмерых в Хогвартс...» И Бэйлор разразился лекцией (что было редким явлением) по основам социального устройства Индии, и историей Английского протектората над территорией. И под монотонный рассказ Рон уснул. Где-то в Хогвартсе во второй половина дня. Мракоборец шёл по коридору, в котором находились кабинеты трансфигурации, нервно озираясь, его провожали взглядами портреты, не понимая как, достаточно молодой, мракоборец может не ориентироваться в школе. – Что вы ищите? – спросил седобородый человек, изображённый на одном из портретов. – Кабинет директора, – с явным акцентом ответил светловолосый мракоборец. – Вы слишком далеко от него находитесь. Подождите пару минут, – сказал портрет профессора трансфигурации Альбуса П.В.Б. Дамблдора. – Сэр Николас! Через две с половиной минуты появился призрак Почти Безголового Ника. Который и показал заблудившемуся мракоборцу дорогу. Дамблдор со своего портрета в кабинете директора рассматривал смутно знакомого мракоборца, попутно слушая краткий пересказ происшествия в виде столкновения с двумя студентками, поучаствовавших в разборке с непонятными тварями и исчезновении третьего участника локальной битвы. И он даже проверил: действительно в указанном месте обнаружилась лестница, по которой сновали непонятные, многоногие твари. Они не допустили того, чтобы твари разбежались по замку, но уничтожить их не могут: заклятием адского огня никто из них не владеет. Статон на секунду задумалась и приказала своему заместителю в отряде, Артемису Фаулу, присутствующему в кабинете, прислать Мёрдока, который разбирается в тварях, а он, Фаул, снимет показания со студенток. – Фаул толковый аврор, почему ты оставляешь его вне разборки с тварями? – спросил Муди, не дождавшись ухода мракоборцев. – Вот поэтому и не беру, Муди! В случае чего, кто-то же должен остаться за главного, – огрызнулась Статон. – Для тебя может и нормально, что именно дети отмахиваются от всякой и всяческой твари, да и школа проходной двор какой-то, где шляются всякие подозрительные личности. Но не для меня и моих людей, не после Камелотов и похождения Сказочника, не после показательного убийства Олливандеров, Киддлов и Фраев! Нас прислали решить проблему, и мы её решим, с твоей помощью или вопреки ей!.. Ты! За мной! Статон вылетела из кабинета директора злая как стая пьяных пикси, последовавший за ней мракоборец всё же решился спросить, что здесь такое твориться? – Вечно забываю, что ты не местный Грин, – Статон притормозила и отдышалась. – Я никогда не была любимчиком Муди: он пропихивал в мракоборцы Боба, но тот не потянул проверки, да и здесь за двадцать лет директорствования не справился с творящейся дичью: чего стоит только ежегодное нашествие тварей? А теперь ещё и это! Да же идей никаких нет: кто этих тварей вывел. Марк Грин только кивнул в ответ на экспрессивную речь начальника, не став вдаваться в подробности, что «видит» расхождение в словах и эмоциональном фоне Статон, всё-таки сейчас не время упоминать, что забыл написать в резюме о том, что владеет легилименцией и окклюменцией на неплохом уровне. Совершенно случайно разумеется – от волнения. К полуночи мракоборцы со стражами правопорядка уничтожили тварей, опознанных как чвиденча, порождение сумрачного гения неизвестного химеролога, и только Статон, Бруствер со Скримджером подозревали одну личность. Конечно, был ещё Бэйлор, который мог подсказать, и даже найти того энтузиаста, но его никто не спрашивал даже Рон Уизли, которого не слишком заинтересовали слухи об очередных тварях, которые в разных вариациях просачиваются в Хогвартс. Трупы Эша и Аберкомби были возвращены семье, причину смерти так и не смогли установить, возможно заклятие, возможно чвиденча, в любом случае следов на скелетах не обнаружено. Макгонагалл и Флитвик только укрепились в своих подозрениях относительно Хагрида, но и предпринимать какие-то шаги, кроме уже сделанных не обирались. А Аберкомби? А что Аберкомби? Ну не повезло парню, бывает. Пропавшего студента так и не нашли ни в туннелях, ни в замке. Уже собирались предупредить семью Ля Фея о его пропаже, а Флитвик подумывал написать, что студент погиб, как пропажа нашлась. Морган Ля Фей вернулся в замок перед рассветом: измотанный, исцарапанный, но живой и здоровый. 6 апреля 1996 года Утром, Анна Уайтскот, помощница мадам Помфри, с явным любопытством посматривая на огороженную ширмой койку в противоположенном ряду, бодро сообщила, что Рон оправился от переутомления, и может быть свободен сразу после завтрака. Не спеша Рон шёл к памятному коридору где висела картина, в которой его заперли. По хорошему надо было готовиться к СОВ, но Бейлор иногда бывает таким настырным! Пугало как могло рассказать, и рассказать интересно даже самую скучную тему, да так, что и не забудешь, а мог и не позволить запомнить нужное, если что-то его интересовало и он, Рон, должен был проверить. И этот «Срез» очень интересовал Бейлора, и проще было потратить час на просмотр картины. Появление Бейлора из мелкого, покрытого рунами, карманного зеркала, которое Рон всегда таскал с собой вот уже пять лет, удивило Уизли, невзирая на то, что он был предупреждён о такой возможности – «Жаль! Не срез пространства-времени!» – разочарованно отметил Бейлор. – «Но всё же, Ад Вермалионна! Как они смогли этого добиться? Ты доложен это узнать!» – «А разве тебе не проще прочитать их?» – спросил Рон, сам толком не поняв кого именно имеет ввиду, зато точно уверенный, что Бейлор читает его мысли. – «Ты думаешь, четыре пятикурсницы и четыре же первокурсника знакомы с процессом создания таких картин? Они из касты торговцев, а не художников.» – «И как я…?» – «Империо и Обливейт!» – нетерпеливо отмахнулся Бейлор. – «Заклятия ты знаешь.» – «Это невозможно!» – «О, неужели мракоборцы смущают? Так выбери время и место, когда их не будет рядом. Ежегодно в школе непростительные заклятия демонстрируют, одним больше, одним меньше, не всё ли равно?» – «Нет! Они затягивают, я же буду использовать их чаще и чаще, так как это просто, и в итоге на любой раздражающий вопрос буду кидаться авадами и круциатусами! » Бейлор с любопытством взглянул на своего человека, это была на редкость здравая мысль в таком рассаднике пофигизма как магический мир. Слишком поздно многие так называемые тёмные маги, понимали всё коварство этих трёх заклинаний: мало было хотеть, чтобы заклятие сработало, надо наслаждаться действием заклятия и даруемой этим действием властью. Иллюзорной властью. Так как всегда находился тот, кто быстрее, умелее и... более правый что ли? В итоге те неудачники, которых посадили в Азкабан, жаловались на несправедливость, не понимание судей, ведь именно они знали: как надо жить, как правильно, как… много всякого как. – «Есть другой вариант: Конфундус – Сыворотка правды – Обливейт. Но ты не можешь легально купить зелье. Ты не сможешь купить его не легально, даже если купишь, где гарантия качества? И ты не можешь приготовить его сам: оно готовится три недели, часть ингредиентов очень дороги, часть запрещена к свободой продаже… » Бейлор не стал додумывать окончание, Рон и так его понял: количество денег на самостоятельное приготовление находится между: «нет вообще» и «вообще нет», так как контрабанда, а только она и оставалась, была минимум в два раза дороже официальных цен, а сколько потребуется для варки не предскажет даже Трелони, зельевар из Рона – так себе. – «Вот оно!» – обрадовал Бейлор. В коридор вошла индианка с нашивками Райвенкло, и замерла глядя на открывшуюся ей картину: мальчишка Уизли стоял около огородного пугала, то ли переодетого приятеля, то ли брата. Внезапно её лицо приобрело отсутствующее выражение, взгляд слегка расфокусировался и Падма Патил подошла к картине с индийским храмом, дотронулась до пары завитков на картине и отошла в сторону. Через мгновение она вернулась к картине рассматривая пейзаж, раздражённо фыркнув, Падма сняла картину со стены, и уменьшив её, убрала в карман. Через пару часов Парвати Патил вышла из гостиной Гриффиндора, направляясь в библиотеку, сама того не заметив пошла окольной дорогой. Рон, с трудом одной рукой удерживающий одолженное у близнецов и без их ведома полотно-невидимку, наложил на Парвати империус. «Подействовало» – констатировал Бейлор, поражённый эффектом заклятия. Это походило на псионический контроль более слабых существ. А псиоников в этом мирке только двое: он и его раб Селдсʼасте, из людей о существовании псиоников знали двое, Рон и Элберт Уизли, живший в 17 веке. Бэйлор покосился на человека, с удивлением и некоторым беспокойством: с первой попытки применить Непростительное заклинание, и это при том, что Рон правильно оценил тлетворное влияние заклятий на самого заклинателя: они развращают и так не сильную мораль применяющего, буквально призывая и соблазняя применять их в любой сложной или непростой ситуации для решения вопросов. И только псионики, годами и десятилетиями тренировавшиеся контролировать свои эмоции и психические возможности, могли противостоять такому воздействию. Местная окклюменция лишь отсрочивала неизбежный распад личности… Задумавшись, Бейлор пропустил то, что Рон приказал Парвати, но это было и неважно он выяснит позже. За то он развлечётся наблюдая за парнем, единственное, что огорчало, а точнее раздражало Бейлора, это то, что Рон так и не дошёл до Выручай-комнаты. Магический торговый переулок Ринг, Каир, Египет. Конец апреля. Сидя на открытой террасе кафе в магическом переулке, расположенного на окраине Каира, Калипсо рассеянно листала собранный материал к дипломной, остался сущий пустяк: оформить работу и создать каталог «откопанных» предметов, принадлежащих 19 династии, а на самом деле, только что полученных от Абдулы, владельца соседнего магазина, и этого кафе. Абдула уверял, что эти вещицы действительно стары, и только что оконченная проверка это подтверждала: купленному было около трёх тысяч лет. Даже сертификатом удалось разжиться за умеренную плату у куратора каирского музея Джонатана Карнахана. Калипсо убрала грубо сшитые записи в сумку, солнце садилось, окрашивая пирамиды в кроваво-красный цвет, не давая толком что-либо прочитать и настраивающий на параноидальный лад, и это при том, что она не верит в приметы. Однако с учётом трёх крупных и семи незначительных беспорядков случившихся за пять месяцев её пребывания в Египте, невольно станешь доверять байкам, что кровавый закат предвещает кровопролитие. По крайне мере в это верила Эллин Далтон, так же известная как Табеа, пока не пропала без вести при последних беспорядках пять дней назад. Калипсо до сих пор не понимала, почему гоблины сочли виновным в пропаже, а то и гибели Табеа, Билла Уизли, отменив его перевод в Англию. Осторожные расспросы, любившего поболтать по пьяни, американца Терренса Данема выявили, что его соотечественница Далтон была выдающейся ведьмой, на радость гоблинам не сильно уважавшей право частой человеческой собственности и готовой залезть в чужие дома и вернуть созданное гоблинами их настоящим хозяевам, попутно прихватывая то, что могло заинтересовать не только гоблинов, но и её личных заказчиков, но на это все осведомлённые закрывали глаза. Её даже планировали перевести в Англию, для работы взломщиком заклятий, а Уизли прокатили с переводом опять, вот он и… Размышления прервал Ардет Бей, представитель местной группировки специализирующейся на контрабанде алмазов и слоновой кости. Усевшись на свободный стул за единственный занятый столик. И небрежно прислонив сумку к ножке стола. Около получаса разговор ни о чём: о работе, слухи об очередной попытке (то ли пятой, то ли шестой) Шона Кронина, называющего себя жрецом Древних Богов, устроить передел власти и рынка… Солнце почти скрылось за горизонтом, на улице ощутимо похолодало, начали зажигаться факелы, на в переулках появились ненавистники жары… Ардет Бей скомкано попрощался и ушёл, оставив сумку. Убрав «забытое» в сумку с расширенным пространством, Калипсо огляделась, хоть Ринг и назывался переулком, на самом же деле являлся целой деревней: три полноценных улицы, параллельно друг другу шли от пустыни к Торговой Площади, их пересекали пять переулков упирающиеся в дома не-магического Каира. Строения были сгруппированы по четыре штуки, и каждый квартал отделялся от другого достаточно широкой улицей, а вот расстояние между зданиями одного квартала было небольшим, метра два. Переулки были жаркими, пыльными и вонючими, пестрели обилием верблюдов и отходами их жизнедеятельности. Завтра домой, что не может радовать. Смешно сказать, но Калипсо толком не видела Каира: только магический… торговый квартал для чужаков, да музей в не магическом Каире, в квартале от квартала Ринг. Местных здесь, в Ринге, было немного: Калипсо знала только троих: Абдула владелец магазина антиквариата и кафе, которое она часто посещала, Ардет Бей и Балтус Хафез, представители одной из местных группировок, поднявшиеся за счёт контрабанды в Европу, остальных местных, тех, кто видел вход в «переулок», не пускала охрана, так как даже самые ленивые и недалёкие помнили резню устроенную последователями Бакара аль-Джахеди многим неправоверным, особенно порождениям Шайтана – магам. По улице курсировали патрули, служащие круглосуточных магазинов, просто зеваки. Калипсо завернула в магазин прикупить мелочи, и около бара «Тиволи», занимавшего два здания, она заметила Табеа. Калипсо попыталась догнать знакомую, фактически за пять месяцев ставшей подругой, но потеряла её в толпе, направляющейся к Торговой площади. Калипсо растерянно осматривалась: на площади собралось много народу, отмечали пасху и предстающий завтра Шам Эн-Насим (Весенний праздник). – Ты же вроде уехала вечером? Кого ищешь-то? – внезапный вопрос заставил Калипсо вздрогнуть, разворачиваясь она ответила. – Уеду завтра, как найду Табеа…. – Блейк не смогла скрыть беспокойства и недовольства, увидев Билла Уизли. – Ладно… Пока… Может ещё встретимся.* * *
Билл рассеянно смотрел, как профессионально исчезла в толпе блондинка, настроение от праздника было испорчено. Для него не были секретом слухи, бродящие среди ликвидаторов проклятий, о его причастности к пропаже этой Далтон. Конечно, она его раздражала: своей наглостью, напористостью, своим безразличием к личной жизни и личным тайнам, и крайне невысоким мнением о деятельности ликвидаторов проклятий, считая всех работников просто мародёрами и ворами. Но он не подстраивал её исчезновение пять дней назад, вне зависимости от слухов, распускаемых Данемом, лихо прикрывающимся пьяной болтовнёй. Раздосадованный Уизли направился в снятую в гостинице комнату, в очередной раз тщетно пытаясь понять, зачем всё это Данему? Какая ему выгода от всеобщей подозрительности и недоверия? А выгода должна быть, ведь удовольствия от напряжения вызванного слухами Терренс Данем не получает, да и зверское убийство Тома Крокера, подстрекателя ради собственного удовольствия, ещё свежа в памяти… Ветер принёс запах гари, вперед, на перекрёстке Восточной улицы и 4-ой линии кто-то устроил пожар в одной неприметной, безымянной забегаловке контрабандистов. Толпа оперативно схлынула, из здания выбежал темноволосый человек, посылающий заклятия в дверной проём из которого выбрался, в ответ тоже летели заклятия. В единственном человеке кинувшемся помогать выбежавшему человеку, Билл с удивлением узнал Калипсо, которая применила неизвестное Билу заклятие, благодаря которому покрывало, словно живое скользнуло по воздуху в дверной проём, откуда раздались сдавленные крики. Воспользовавшись замешательством, Калипсо и неизвестный трансгрессировали в неизвестном направлении. На следующий день, во время вскрытия гробницы какого-то жреца по имени Хафраанх, согласно надписям на стенах являвшийся Кхер Хеб, «библиотекарем», Джек Дагворт рассказывал гуляющие по Рингу слухи, о попытке ликвидировать Мартина Шиана, последние годы удачно вклинившегося в контрабанду алмазов и слоновой кости, и конкуренты решили возмутиться, почему только сейчас не известно, но вчера многие видели последствия. Неизвестный убил вчера нескольких людей Шиана, но до самого не добрался, всё же Локк-На умелый маг, и телохранитель со стажем, хотя именно вчера стаж не лишком-то помог: неизвестное проклятие удалило мышцы с руки Локк-На, и тому ещё повезло, что заклятие не попало в сердце… Делясь новостями, Джек ухмылялся, явно радуясь проблемам Шиана, не пожелавшего нанять его, Дагворта, для решения вопросов «по ликвидации проклятий», хотя как-то через посредников договорился с той новенькой блондинкой… которая кажется и помогла сбежать нападавшему. Уизли испытал сильнейшее желание проклясть ухмыляющегося ирландца, или хотя бы врезать ему по-магловски. Биллу нравилась Блейк, он даже подумывал сделать ей предложение, но вчерашние события явно к этому не располагали… Связаться с Блейк он ещё успеет, та часто ездила в Европу по делам Гринготса, периодически взламывая гробницы, частные коллекции, государственные музеи. Она ещё сюда вернётся, а пока стоит заняться вскрытием этой странной гробницы: судя по всему Хафраанх был высокопоставленным жрецом, а гробница не соответствовала его статусу: хоть и глубокая и обширная, но пирамиды не было. В катакомбах погребальные предметы были свалены как попало, многие разбиты, ничего ценного не было: то ли вынесли, то ли не внесли. Дагворт сдавленно чертыхнулся из тьмы подземелий выбрались какие-то членистоногие многолапые твари, казалось, они состоят из одних лап. От охраны подземелий досталось всей группе, Уизли пожалел, что Дагворт отделался лишь парой царапин, не смотря на то, что стоял ближе всех к монстрам. Джек в очередной раз показал, почему гоблины вообще держат его на этой должности, не смотря на гнусный характер Дагворта и на многочисленные жалобы. Не многие ликвидаторы владели заклятием Адского огня, а те, кто владел, не спешили объяснять оставшимся как им управлять. Уже вечером, после зачистки опасных тварей Дагворт расщедрился новой порцией слухов и сплетен: оказывается в Хогвартсе, вот совсем недавно были обнаружены вот такие же твари, хранившиеся в каком-то Проклятом Хранилище, и обнаружил их какой-то выходец из Франции, не понятно каким ветром занесенный в Хогвартс. Эта новость прошедшая мимо Била удивила его: оказывается хранилища всё-таки существуют, у него возникло острое желание оказаться на родине и посмотреть на эту мифическую комнату, а возможно найти и остальные. Это желание частично сбылось через пять дней, когда расчистка гробницы была закончена. Находки (свитки уложены в ящики, рисунки со стен скопированы) были переданы гоблину Маухуру, который радостно сообщил Уизли, что он переводится в английский Гринготс, так как похожие твари были обнаружены в Хогвартсе. И вполне возможно в остальных Хранилищах найдутся изделия гоблинов, которые должны возвратиться потомкам создателей. И вполне возможно для лучшего выполнения задачи он может объединить усилия с Блейк или теми студентам, открывшими первое хранилище. – И вообще в Англии много целей для возврата… – туманно напутствовал бывшего работника египетского филиала Маухур, косвенно подтвердив заявления пропавшей Далтон. Через два часа, нагруженный контрабандой для передачи в Гринготс Уизли отбыл на родину. Через два дня после разгрома здания в Ринге и за три дня до этого возвращения Уизли Англия. Калипсо перечитывала письмо, не понимая с чего бы это Николя Или-как-его-там-на-самом-деле-зовут Фламелю, приглашать её в Карлагон для решения делового вопроса? Для неё не было секретом, что Фламель является получателем части африканской контрабанды, и то, что именно его рекомендации протолкнули её в это сборище расхитителей гробниц и банкиров. Возможно, Фламелю интересно узнать какого нелёгкого нечистого его человека занесло в Египет? Калипсо невольно поёжилась вспоминая безумную ночку, когда пришлось вытаскивать Люпена из Ринга, а потом на протяжении нескольких часов вливать в него восстанавливающие зелья. И только сейчас по прошествии суток она понимала, что Добби не рассказывал ей эти рецепты, или, чем африканским можно заменить европейские ингредиенты. Названия просто всплывали в памяти, хорошо хоть она записала варианты, когда-нибудь Добби вернётся и она узнает, что это такое было… Ей надоело размышлять о Фламеле и его приглашении, она ещё его обдумает позже и возможно, что и приедет на деловую встречу, Гораздо страннее было письмо из банка: Маухур сообщал, что она переводится в английский Гринготс, где основной работой будет возвращать изделия гоблинов их владельцам. Вот тут Калипсо всерьёз задумалась, ладно ещё в забытых «кладах» найти нечто созданное гоблинами. А если «арендаторы» ещё живы? И естественно не горят желанием отдавать честно купленное? Блейк побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. Предложение ей категорически не нравилось, и не из-за её законопослушности, просто лезть в дом одной и без подготовки не самое разумное дело, а доверенного подельника рядом нет и искать его долго… Калипсо перечитала список вещиц подлежащих возврату, в пользователях числились: Прюэтты, Блэки, Шафики, Яксли и даже Малфои. Вот кого-кого, а последних обокрасть Калипсо совсем не возражала. Да и вторых в списке тоже. Во второй половине дня прилетела сова, с письмом от Фламеля, писавшего, что портал до Карлагона сработает в 18:30. В конверте обнаружилась костяная ручка (материал не походил ни на пластик, ни на дерево), покрытая геометрическими узорами. Любопытства ради Калипсо попробовала присланное – ручка писала. Не успела Блэйк убрать ручку в карман, как работал портал и её перенесло в паукообразную крепость. В обшитом тёмными панелями зале на верхнем ярусе приятно пахло какими-то травами, по периметру было расставлено десяток горящих жаровен, освещавших помещение. Минут через десять после её прибытия появился Фламель, не ставший тратить время и объяснил суть приглашения: он знает, что она воровка и то, что она закончит в этом году университет по специальности искусствоведение, и это те специализации, которые ему нужны, в любом случае достаточно многим известно, что то, якобы законченное ею учебное заведение готовит не только драузеров, но и воров. Калипсо со злостью посмотрела на старика, теперь был понятен смысл письма гоблинов. Уж они-то знали этот нюанс. А все остальные тоже? С самодовольной улыбкой Фламель выдал: – О, нет, не знают! Островитяне, что с них взять? А гоблины не дураки рассказывать. Зачем лишний раз нервировать почтенных магов, которые проиграли войну с гоблинами и были вынуждены отдать им свою финансовую систему. Все эти якобы подавленные гоблинские восстания, как будто Хозяева могут восстать, в половине случаев были попытками взять под контроль важные экономические отрасли, частично это удалось, причём без всяких кровавых разборок, путём браков и проталкивания полукровного потомства гоблинов во владельцы бизнесов. И только с доступом к волшебным палочкам не получилось. В этом вопросе маги стояли буквально насмерть, и гоблинам приходится довольствоваться палочками, взятыми в бою, так как расхищать могилы магов бессмысленно, палочки уже давно не хоронят вместе с владельцами, а хранят в домашних сейфах или сжигают в каминах… Я в курсе того, присланного гоблинами письма, и понимаю возникшие затруднения, в одиночку… хмм... восстанавливать историческую справедливость сложно, поэтому, я предлагаю работать на меня, у меня есть свои воры, которые помогут исправить косяки гоблинов по возврату их изделий, а взамен, вы будете экспроприировать кое-какие вещицы для меня, не даром конечно, да и навыки краж подтянуть сможете… Выгодная сделка… А пока Вы обдумывайте своё согласие… Анатоль проводи даму в выделенную комнату! Зашедший Люпен удивился, увидев Калипсо, хотя в глубине души был рад её видеть: он не ожидал, что будет по ней скучать. Пока они шли по коридорам, Калипсо пыталась разобраться в эмоциях, она же его не знает совсем! Или права была Джинджер, утверждая «Любовь не спрашивает, она просто приходит». Оба пытались взять эмоции под контроль и… Поздним вечером, в кабинет Фламеля вошёл краснокожий гоблиноид и, не обратив внимание на гостью, доложил: – Зелье подействовало лучше, чем ожидалось, теперь они спят! – Tu le sais trop, Nicolas! Tu as pensé à leurs sentiments avant de ... t'accoupler comme ça! (франц. Знаешь это слишком даже по твоим меркам, Николя! Ты о их чувствах подумал, прежде чем вот так… спаривать!) – недовольно заметила Алина Люпен, в девичестве Лафлёр. – Fi! Quelle brute chère Alina! J'ai presque sept cents ans, je vois vraiment mieux. Et la potion ne fait que renforcer les émotions, je n'ai aidé que légèrement… (франц. Фи! Как грубо дорогая Алина! Мне почти семь сотен лет, мне действительно виднее. И зелье лишь усиливает имеющие эмоции, я лишь слегка помог…) – устало ответил Николя. Алина вздохнула не став развивать спор: ей не нравились эти игры алхимика с человеческим судьбами, не нравилась его уверенность в своём праве решать за всех. Старой женщине оставалось надеяться, что ничего плохого не случиться, что жизнь её младшего сына не будет сломана окончательно его же учителем, что жизнь и будущее этой, пока ещё незнакомой, девушки не перемелет на жерновах заботы. Фламель краем глаза наблюдал за своей ученицей, которую довёл до звания мастера зелий, как и её сына до звания мастера чар, что крайне необычным явлением, он редко брал учеников из одного рода раньше, чем через тридцать лет после предыдущего представителя фамилии. Люпены были первыми, Ля Феи становились вторыми. Даже не прибегая к легилименции он знал, о чём думает постаревшая на его глазах женщина, и искренне надеялся на то же самое. –… Она удачная находка, – по-английски заметил Фламель, рассчитывая на повышенное внимание собеседницы, ещё не слишком хорошо говорившая по-английски. – Сирота, воровка с необычным подходом к кражам, как раз сейчас дорабатывает интересный способ взлома на основе даоских практик… – Да уж, самое-то для семьи потомственных воров! – мадам Люпен против воли хохотнула. – Но, свадьба только в Авиньоне! Кривая, вымученная улыбка, больше похожая на оскал была ей ответом.