Большая дымящаяся куча драбблов - Fallout (NSFW)

      Грудь Академика вздымается в такт дыханию — но как-то редко. Закусывает губы, задерживает дыхание. Чтобы не кричать, значится. Чтобы не было больно. В какой-то мере правильно делает: организм начинает воспринимать нехватку кислорода как первостепенную проблему, и с этого момента его не так волнует, что где-то в области спины кожу более часа кряду прижигают иглой с чёрной краской на ней.       Кто бы мог подумать, что первым клиентом в этой захолустной дыре, Ривет-сити, станет парень с навязчивой идеей — величественным рогатым змеем, нарисованным небрежной, но умелой рукой на бумажной этикетке «Ядер-Колы». Такой даже в Вашингтоне нет.       — Расскажи мне что-нибудь, — просит Татуировщица.       Этому парню есть о чём рассказывать. За каждой глубокой не по возрасту морщинкой на его лице и каждым шрамом стоит какая-то история.       Хорошо бы все эти истории стоили того. Неплохо, если бы Академик поделился хотя бы одной. А что сделаешь: молчит, словно партизан. Он и есть, по большому счёту, партизан.       Интересно, что надо сделать с человеком, чтобы у него на боках появились такие гроздья перфорированных круглых дырочек на боку? Выстрел из дробовика? Похоже на то. Вынимать дробь из кишок — сомнительное удовольствие.       Или вот продольный шрам. От шеи до копчика. Как будто кто-то пытался позвоночник вырезать. Не вырезал. Наверное, именно из-за него Академик татуировку и делает: чтобы скрыть эту ось, симметрично и неестественно разделяющую его тело на две половины.       Татуировщице нравится проводить по ней кончиками пальцев. Такой длинный шрам приятен на ощупь. Такая нежная кожа и выпирающие позвонки под нею. Такой милый мальчик, как куколка.       (Потрёпанная войной.)       (Как всё здесь.)       Хочется сделать с ним что-то более неприличное — чтобы улыбался, смеялся или хотя бы стонал в голос. Чтобы показал, что под плёнкой шрамов на груди осталось живое, бьющееся сердце.       — Ты расскажи.       — Чтобы потом всё сводить и переделывать пришлось. Ага, умник. Я могу только слушать. Слушать и соглашаться.       Ну и немного витать в своих мыслях.