K Afterstories

— Хийя… О, ооу? — Ха? Мы что, планировали сегодня собираться?» Войдя в бар «Хомра», Ята Мисаки от удивления вытаращил глаза, а Камамото Рикио не смог сдержать восклицания: в зале собралось все «ядро» Красного клана — Хомры. Акаги и Бандо сидели на диване, Читосе и Дэва разместились за стойкой, Эрик уставился в телефон, а Фуджишима ковырялся с восьмимиллиметровой камерой. Все по очереди поприветствовали вновь прибывших. Подобные общие собрания были редкостью, поскольку у всех сейчас была, так сказать, «своя жизнь». — Да нет, не то, чтобы был какой-то особый повод, мы просто случайно зашли в одно время, — объяснил Акаги с робкой улыбкой, остальные согласно закивали. Услышав это, Ята почему-то очень обрадовался. Так было похоже, что Хомра все еще существует после «того случая». — Ясно-понятно! Ну что ж, располагайтесь, чувствуйте себя как дома! — Идиот, ты тут не хозяин, чтобы говорить такое, — сердито одернул его законный владелец бара Кусанаги Идзумо, который готовил что-то за стойкой. — Точно! — с энтузиазмом воскликнул Ята и, сев на стул за стойкой, еще раз обозрел зал. — Анна наверху? — Вышла. — Эээ?! — Ята уже собирался возмутиться, что девочка вышла одна, но вовремя придержал язык. Сейчас не стоял вопрос о ее безопасности, потому что никто уже не причинил бы ей вред. Даже если кто и затаил на нее злобу, она была настоящими Красным Королем и, безусловно, могла постоять за себя. Ята недовольно скривил губы и ударил себя кулаками по вискам. Державший в руке зажженную сигарету Кусанаги ухмыльнулся. — Что, волнуешься? Ты чересчур ее оберегаешь, Ята-чан. — Н-ннет, неправда! Просто… я подумал, что она не очень к этому привычна, и… Если подумать, с тех пор как он узнал Анну, она почти не выходила на улицу одна. Она вообще предпочитала сидеть дома, а уж если выходила, то обычно в сопровождении кого-то из взрослых. Кусанаги несколько театрально пожал плечами в ответ на слова Яты, охваченного беспокойством о благополучии Анны. — Если она не привыкнет ходить одна, это превратится в проблему. Весной Анна идет в среднюю школу. Анна, школьница…. Он знал об этом, но все равно осознание этого факта сейчас лишило Яту дара речи и заставило погрузиться в тягостные раздумья. В Хомре вряд ли нашелся бы кто-либо, чья жизнь была бы такой же тяжелой и полной страданий, как у Анны. По ряду причин, связанных со Сланцем, ей не довелось учиться в школе. Кусанаги и другие обучали ее на дому, и представить себе, что она ходит в школу каждый день и общается с другими детьми, было очень тяжело. И все же, уже через несколько месяцев этот образ станет реальностью. С разрушением Сланца исчезло и препятствие, мешавшее Анне ходить в школу. Кусанаги подключил свои связи, и Анну приняли в среднюю школу в их районе. Анна не высказала никаких возражений. Однако… — Анна… ученица средней школы, ххе… — слова, сорвавшиеся у него с языка помимо его воли, разнеслись по тихому помещению как раскат грома. Вздрогнув от неожиданности, Ята огляделся вокруг, увидев, что все вокруг сидят с таким же выражением на лице, как у него самого. Кто-то смотрел в пол, как будто погруженный в раздумья, лица других были искажены беспокойством, и они переговаривались между собой напряженным шепотом. — Анна… — Ученица средней школы?.. — С ней все будет в порядке? — Да почему нет? — Ну, понимаешь… — Она же никогда раньше не ходила в школу. — Сможет ли она привыкнуть? — Будут ли у нее друзья? — Если подумать, Анна выделяется на фоне других. — Не хочу думать об этом, но что, если над ней станут издеваться?! Тут Ята внезапно вскочил на ноги, не в силах сдержать гнев, и ударил кулаками по стойке: — Хааа? Издеваться над Анной? Покажите мне того мелкого ублюдка, который осмелится над ней издеваться и я — ОУУУ!!! На макушку Яты опустился кулак Кусанаги. Тот краем глаза полюбовался на присевшего от боли Яту, потом затушил сигарету в пепельнице. — Слушайте-ка вы. Вам нужно успокоиться и начать, наконец, думать головой. Вы что, и правда, считаете, что Анна такая слабая, что соседская мелочь сможет над ней издеваться? Если хорошенько подумать, то Кусанаги был прав. Анна была Красным Королем. Даже после разрушения Сланца и без Дамоклова меча над головой, она все еще обладала силой достаточной, чтобы навалять как следует десятку местных хулиганов без всякой посторонней помощи. Даже если бы все ученики новой школы Анны собрались и совершили спланированное нападение на нее, она бы и глазом не моргнула. Но, думал Ята, дело ведь не совсем в этом. Тут заговорил Камамото, возможно, желая приободрить товарищей: — В-верно! Анна молчаливая, но она добрая, умная и смелая! Забудьте, никто не будет над ней издеваться, она в одно мгновение заведет себе кучу друзей! При этих словах всех как будто окатила волна облегчения. Лица прояснились, и со всех уголков зала послышалось согласное бормотание. — Угу, согласен. — Абсолютно. — Точно-точно! — радостно защебетал Читосе. — Кроме того, она хорошенькая! Она очень быстро станет любимицей класса, говорю вам. И не успеете оглянуться, как у нее парень появится, а потом… Парень…у Анны… Хотя Ята знал, что такая возможность не исключена, он опять погрузился в тягостное молчаливое раздумье. Остальные хомровцы (включая автора идеи Читосе) казалось, приняли этот вариант развития событий очень тяжело, и теперь, как и Ята, сидели с расстроенными и мрачными лицами, как будто настал настоящий конец света. На лице Кусанаги, напротив, красноречиво отражалось его раздраженное изумление их поведением. Прикурив очередную сигарету, он, наконец, сказал: — Слушайте-ка, вы должны… Но в этот момент дверь бара открылась. — Я вернулась, — объявила Анна. А потом заморгала, пытаясь понять, чем вызвана пронизывающая до костей холодом атмосфера в баре. Лишь Кусанаги приветствовал ее своей обычной теплой улыбкой и помахал рукой, видимо решив, что нет нужды передавать ей идиотское содержание глупого разговора полных кретинов. — О, с возвращением. Ты запомнила дорогу до школы и обратно? — Да, — Анна подошла к своему личному стулу за стойкой и заняла свое место. Внимательно на нее посмотрев, Кусанаги задал неожиданный вопрос: — Ты, кажется, в более веселом расположении духа, чем обычно. Случилось что-то интересное? Анна кивнула в ответ и, помолчав, добавила: — Я встретила знакомого мальчика. … — И подумала, что хорошо бы поговорить с ним еще раз. Ята оглядел бар. Челюсти у всех присутствующих отвисли от изумления. В гробовой тишине лишь обычно выдержанный Кусанаги нашел в себе силы пошевелиться: он затушил одну сигарету, взял другую и попытался ее зажечь. — В-в-в-от как? И ч-ч-что же это за мальчик? — Кусанаги-сан, сигарета, сигарета! Вы ее держите не той стороной, это фильтр, вы ее так не зажжете, — совсем смешавшийся Камамото попытался остановить Кусанаги, который не мог сдержать дрожь, выдававшую бурю, что бушевала у него внутри. Анна с невинным видом склонила голову набок и спросила Яту: — Что случилось? Анна была все той же привычной Анной, и Ята засмеялся, выдохнул и, наконец, расслабился: — Ничего. Сказать, что он не потрясен так же, как и все остальные, значило бы солгать, и он так же как и все умирал от желания расспросить Анну во всех подробностях о мальчике, про которого она говорила, но он сдержал себя железным усилием воли. Теперь происходило то, чего раньше не случалось. И это естественно, думал Ята. В конце концов, время не стоит на месте. Сланец исчез, их Сила тоже исчезнет со временем, и однажды, возможно, придет день, когда некоторые из них перестанут приходить в этот бар. С другой стороны, благодаря ходу времени, Ята смог понять своего бывшего лучшего друга и помириться с ним, а Анне вот-вот предстояло выйти в мир, который был для нее намного более открытым, чем раньше… Все меняется. Но остается и что-то неизменное. — Кстати! Раз уж мы все тут собрались как в добрые старые времена, почему бы нам не сфоткаться на память, что думаете? — воскликнул он внезапно. Все уставились на него с удивлением, но затем, движимые единодушным желанием уйти от неудобной темы разговора, все, кроме Анны, поддержали его предложение. — Оки-доки! Камамото, выставляй таймер! — Окей! Конечно, все меняется, но ничто не отменит того факта, что сейчас, в этот момент, они все были вместе, и могли вместе посмеяться. Даже если когда-нибудь придет день, и все это превратится лишь в воспоминание, это прошлое никогда не изменится. С такими мыслями Ята повернулся к камере, которую настраивал Камамото, и улыбнулся своей самой радостной улыбкой. Получившийся снимок занял почетное место на доске в баре, среди фотографий с Суо и Тотсукой, и даже Фушими, в те далекие времена, когда он тоже был с ними.