Не ври мне

Три года спустя. Я выбежала на улицу, громко хлопнув входной дверью. Вслед что-то проворчал отец, но я не услышала. Я учусь на первом курсе института и уже опоздала на первую пару на полчаса. А первой парой была история. Преподавала ее женщина лет сорока пяти. Страх, а не женщина. Честное слово! Я вытащила сигарету и закурила. Курю с пятнадцати и каждый день обещаю себе бросить, но не могу. Это все нервы. Вечно они виноваты. Я остановила такси и выбросила сигарету, даже не докурив ее. Что поделать, в такси курить запрещено, а я как-никак уже жутко опаздываю. Подъехав до института и расплатившись с водителем, я поднялась на третий этаж в триста восьмой кабинет и, быстро проскользнув, села на первое же свободное место. Я думала, что на сей раз преподаватель не заметит, но… - Мирослава Ярцева! – раздался грозный голос этой сварливой тетки. – Вы снова опоздали! - Простите, – пробубнила я, старательно разглядывала свои ботинки, не поднимая голову. - Я больше не намерена терпеть такое неуважение к себе и своему предмету! К заведующей отделением! Живо! Я взяла свой еще не открытый рюкзак и, повесив его на одно плечо, молча вышла из аудитории. Заведующую отделения звали Галина Константиновна. Ее боялись все и всех нарушителей устава института направляли к ней. Она была пострашнее самого декана. Я постучала в кабинет и, дождавшись «войдите», шмыгнула в кабинет, закрывая за собой дверь. Галина Константиновна сидела за своим столом и подписывала какие-то бумаги. Обычно в такое время у нее никого нет, но сейчас напротив сидел юноша. - Добро пожаловать! – сказала она, не отрываясь от бумаг. Вряд ли она сказала это мне, так как в этом кабинете мне никогда не рады и скорее скажут «снова ты сюда приперлась», чем это воодушевляющее «добро пожаловать». - Ярцева, что ты там стоишь? Проходи, – женщина подняла голову и недовольно посмотрела на меня. Она жестом показала, чтобы я села за соседний стул напротив стола. Что я, собственно, и сделала. Предпочитаю не спорить с зав.отделением. Да с ней никто не спорит, даже самые гнусные хулиганы этого заведения. Нет, институт у нас престижный, даже очень, но подонки есть везде. - У тебя история? – спросила она, снова утыкаясь в бумаги. Спросите, откуда она знает? Просто меня только с истории и выгоняют. Серьёзно. В расписание не смотри: если меня выгнали и я пришла в этот кабинет Галины Константиновны, значит, у меня история. - Ага, – подтвердила я. Шатен, сидевший около меня на соседнем стуле, выглядел ужасно знакомым. Я сама не заметила, как принялась разглядывать его. Белая рубашка заправлена в черные отглаженные штаны, но рукава этой самой рубашки засучены по локоть. Маленький, едва заметный гвоздик в правом ухе и такие же черные кеды, как у меня, свидетельствовали, что парень не такой паинька, каким кажется на первый взгляд. Меня почему- то притягивали эти голубые глаза. Уж больно знакомыми они мне казались. Но я все никак не могла вспомнить, где бы я могла его повстречать. - Раз уж ты провинилась, то проведи экскурсию этому молодому человеку. Он у нас новенький и будет учиться на твоем курсе, – сказала Галина Константиновна и махнула рукой в сторону двери. Мы молча поднялись и вышли из кабинета. - Я Рома, – парень протянул мне руку и улыбнулся. - Мирослава, – угрюмо ответила я, игнорируя его протянутую руку. – Пошли, покажу тебе институт. И чем быстрее я избавлюсь от тебя, тем быстрее уйду домой. - А разве сейчас не первая пара? - Первая, – честно ответила я. – Но что мешает мне уйти? - Я, – заявил он. - Что? - Я помешаю тебе уйти, и вообще прогуливать занятия. - С какого фига? Ты мне вообще кто? - Никто, – согласился он. – Но я не хочу, чтобы ты пропускала занятия. - Мало ли, что ты хочешь, – фыркнула я. Он лишь снова улыбнулся и пошел за мной. Я показала этому странному парню институт, рассказала о некоторых учителях, расположении кабинетов. Иногда я ловила себя на том, что слишком часто смотрю на его глаза. Он, видимо, тоже это замечал, но ничего не говорил, а лишь как-то хитро улыбался. Не знаю - как (самой стыдно признаться), но чертов парнишка заставил меня пойти на оставшиеся пары. Раньше этого не мог сделать никто: ни отец, ни учителя, даже Галина Константиновна была бессильна. А он смог. Размышляя над этим, я и не заметила, как пролетело время, и пары закончились. После занятий я взяла свою легкую ветровку в гардеробной и вышла на крыльцо института. Снова лил дождь. Сильный. Я хотела было пойти, но тут кто-то остановил меня. - Возьми, – сказал Рома, держа меня одной рукой за запястье, а второй отдавая свой черный зонт. - Зачем? – спросила я. - Если простудишься, то заболеешь. - А тебе- то какое дело? Даже если я умру, то какое тебе будет до меня дело?! - Не говори так! – он зло посмотрел на меня. От этого взгляда мне стало не по себе, и я, словно загипнотизированная, взяла этот черный зонт и пошла в сторону дома. Я пришла домой, зашла в свою комнату, предварительно закрыв дверь, и, сложив Ромин зонтик, открыла старый шкаф, чтобы поставить его туда, но наткнулась на точно такой же. Такой же черный зонтик стоял в дальнем уголке моего шкафа. И я вспомнила того парня, который три года назад отдал мне этот самый зонтик. - Рома, – тихо произнесла я, словно пробуя на вкус это имя. – Так вот как тебя звали.