***
Ирен быстро шагала по джунглям в сторону пляжа. Она думала о том, как теперь отправить Уокера домой. Денег у неё нет, лодки или самолета тоже, а кто-либо другой откажется ему помогать. Ведь он самый обыкновенный человек. Они в итоге наступили на те же грабли: теперь пришла их очередь презирать и ненавидеть тех, кто выглядит иначе. Но она не сможет вечно прятать его у себя. В конце концов, Уокер сам хочет вернуться. Возможно, его там даже ждет семья или любимая девушка. Все эти мысли разрывали её голову, вынуждая на ходу с остервенением срывать и мять в руках листья. — Черт тебя дернул помочь ему, — сказала себе под нос Ирен. — Можно подумать, у тебя и так проблем мало. «Но ведь ему нужна была твоя помощь», — ласково заметил внутренний голос, на что она лишь фыркнула. Помощь. А кто теперь поможет им двоим? Наконец под ногами зашуршал белоснежный мягкий песок. У самой кромки воды уже стояла потемневшая от времени небольшая рыбацкая лодка, а рядом с ней виднелась невысокая ссутуленная фигура. — Неужели, — раздраженно сказал мужчина. — Я думал, ты не придешь. — Прости, Брукс, — ответила Ирен, сбрасывая на влажный песок комок сетей. — Были дела. Брукс был худой мужчина среднего возраста, которого периодически мучили приступы паранойи. У него были черные всклокоченные волосы и темные усы, своей формой чем-то напоминавшие подкову. Его карие глаза смотрели на всех с укором и подозрением из-под густых бровей. Впрочем, его лицо, выгоревшее и словно высохшее на палящем солнце, все равно выглядело добродушно. Неопрятная одежда, мешком висевшая на нем, вполне соответствовала его роду занятий. — Не смеши меня, какие у тебя могут быть дела, — сказал он, складывая руки на груди. — Я слишком хорошо тебя знаю. Девушка напряженно втянула воздух. — Знаешь Марко Гоцева? — спросила она, глядя на неподвижную фигуру Брукса. — Ну, я его встретила, пока сюда шла. Он все еще денег просит. Наверное, сам знаешь, насколько затягиваются беседы с ним и его оборванцами… Мужчина, казалось, не верил и все так же скептически смотрел на неё. А ведь она сказала почти правду. — И что, мы так и будет в гляделки играть или делом займемся? — недовольно спросила Ирен. Внешне она была спокойна, но её голос все равно прозвучал непривычно высоко. Брукс фыркнул и, подойдя к лодке, стал выгружать оттуда пойманную рыбу, в то время как девушка распутывала авоськи, не глядя на него. — Сегодня не очень много, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Наверное, упавший ночью самолет всю рыбу распугал. Видела? Он пальцем показал на помятый фюзеляж, торчавший из голубоватой воды. Океанические волны зловеще клокотали в темном салоне, напоминая вой призраков погибших людей. В этот момент сеть выскользнула из рук девушки, и весь улов рассыпался по песку. Ирен пробормотала что-то вроде «Да, я видела», наклоняясь и торопливо собирая рыбу. Брукс стал ей помогать, бросая на неё настороженные взгляды. — С тобой точно все нормально? — спросил он. — Да, если не считать того, что из-за жизни в грязном общежитии и питания одной рыбой и второсортным хлебом у меня несварение желудка, а постоянные встречи с этим идиотом Марко вызывают у меня стресс. Так что, Брукс, я в норме, — выпалила на одном дыхании Ирен. — И не надо меня больше спрашивать, хорошо? Она злобно смотрела на него, и, кажется, мужчина поверил. Он пожал плечами и стал молча складывать рыбу. Брукс был единственным её другом на этом острове, но в данной ситуации девушка вообще не знала, стоит сказать ему истинную причину своего раздражения или нет. Поэтому пока она решила обойтись лишь этой противной ложью. — Ладно, до завтра тогда, — неловко сказал он через несколько минут, отдавая нагруженную рыбой авоську. — Да… Слушай, прости, что накричала на тебя, — на выдохе сказала Ирен. — Просто настроение что-то не очень сегодня… Она виновато взглянула на него, но тот не держал зла. Брукс по-доброму ей улыбался, отчего на душе становилось теплее. — Ничего, — сказал он. — По правде сказать, я не совсем поверил тебе, но если ты не хочешь сейчас говорить, я не буду давить. Но, если будут проблемы, ты знаешь, где меня найти. Ирен усмехнулась и смущенно опустила глаза. Господи, кого она хотела обмануть? Умнейшего человека, которого она когда-либо знала? Даже смешно. — Все, давай, иди, — сказал Брукс, по-дружески похлопав её по плечу. — Рыба протухнет. Девушка кивнула и, улыбаясь, пошла обратно в город. Иногда он бывает ворчливым и надоедливым занудой, который кому угодно промоет мозг своей болтовней, но все же он был единственным человеком на этом острове, который её понимает и даже по-своему любит. И это было приятно.***
Мэтт лежал на кровати и бездумно глядел в потолок. Он не знал, сколько он так пролежал, но готов был поклясться, что это был самый бесполезный день в его жизни. Уокер уже закончил с самобичеванием и исчерпал свой запас тем для размышлений. Так что теперь он про себя проклинал Ирен за то, что ушла так надолго и оставила его в этой маленькой душной комнатке. Безусловно, он был ей благодарен за спасение, но теперь ему казалось, что он умрет от скуки или жары. «Неужели нельзя было хоть газету оставить? И к чему вся эта конспирация? Такое впечатление, что тут не люди, а дикие звери. Можно подумать, не найдется парочки людей, которые выпроводят меня отсюда за неплохую плату», — выругался про себя мужчина, глядя на свои дорогие, хоть и немного заляпанные наручные часы. Он встал и, прихрамывая, прошелся по комнате. Нога все еще нестерпимо болела, но Мэтт предпочитал думать, что он просто растянул связки, а не сломал её. Солнце уже садилось. Резные листья пальм, изумрудно-зеленые днем, теперь потемнели и переливались глянцевым блеском в рыжих лучах заходящего светила. На улицах загорались фонари, а воздух постепенно остывал и наполнялся сочным запахом влаги и джунглей. На остров не спеша опускалась ночь. Было так странно осознавать, что это будет его первая ночь здесь. Мэтт смотрел на горизонт и теперь отчетливо чувствовал тоску по дому, которая не давала о себе знать днем. Как всегда это бывает, все неприятные ощущения к ночи обострились. Теперь все окрестности были ему еще более противны, чем раньше, и Уокер, резко отвернувшись, вернулся на кровать. Он лег и, пропустив волосы сквозь пальцы, выдохнул. Наверное, если он выберется отсюда, то больше никогда не сможет ездить отдыхать в тропические страны. Они будут напоминать ему об этом месте и катастрофе, которую он пережил. Мэтт проснулся от звука поворачивающегося в замочной скважине ключа. В комнате было уже совсем темно. На пороге появилась освещаемая тусклым светом коридорной лампочки Ирен. Она закрыла дверь и, устало пройдя по комнате, зажгла на столе небольшой светильник. Уокер, ослепленный столь ярким светом, зажмурился и, лениво поднявшись, сел. — Есть будешь? — особо не церемонясь, спросила девушка. Она поставила на стол авоську и стала что-то из неё доставать. Наконец открыв глаза, мужчина встал и подошел к ней. На столе лежали две рыбы среднего размера, резкий запах которых тут же наполнил комнату, и небольшая булка серого хлеба. Это был далеко не ужин мечты, но и так создавалось ощущение, что желудок у него уже прилип к позвоночнику от голода, поэтому мужчина уверенно кивнул и промычал что-то вроде «Буду». Ирен ничего не ответила. Она выглядела уставшей до изнеможения, и поэтому молча принялась готовить. Через какое-то время жгущих нос запах моря и водорослей сменился приятным ароматом жареной рыбы. На сковороде шумно шкворчало масло, и живот мужчины несколько раз недовольно заурчал. Наконец девушка поставила на стол две тарелки, бутылку недорогого вина и жестом пригласила его к ужину. — Прости, что только это, — мрачно сказала она, принимаясь за рыбу. — Все, на что мне хватает. — Все в порядке, — ответил Уокер. — Спасибо. Они кушали в тишине. Ирен была полностью поглощена своими мыслями. Она все время смотрела либо к себе в тарелку, либо на окно. Мэтту даже казалось, что она намеренно избегает зрительного контакта с ним. Он пристально наблюдал за ней несколько минут, но потом это игнорирование ему надоело, и он решил начать разговор. — Можно вопрос? — осторожно спросил он. Девушка от неожиданности едва заметно вздрогнула. — Да, конечно, — ответила она. — Как тебе здесь живется? — после короткой паузы сказал Уокер. Ирен устало выдохнула и взглянула на него. Она смотрела ему в глаза довольно долго, будто стараясь взглядом передать все то, что чувствует. Но мужчина все так же выжидающе молчал. — Я живу на самом краю города, ем чёрте что и работаю с утра до ночи. Не думаю, что мне хорошо тут живется, — удрученно сказала девушка. — А кем ты работаешь? — спросил Уокер, ковыряя вилкой в тарелке. Ирен захотелось горько рассмеяться. Конечно, назвать этот род деятельности работой было большой ошибкой. Это, скорее, подработка или жалкая попытка не умереть с голоду или от скуки. Даже стыдно говорить об этом. — Я продаю рыбу, — сказала она. — Занятие несложное, но до ужаса неинтересное, сам понимаешь… — И ты не можешь сменить работу? Девушка отрицательно покачала головой. — Так зачем ты сюда переехала? Неужели не проще было остаться в той стране, откуда ты родом? Может, там было бы удобнее найти работу, которая тебе по душе, и не жить как… — Мэтт запнулся. Она смотрела на него с вызовом и обидой в глазах, но не двигалась. — Как кто? — одними губами произнесла Ирен. Но у него не хватило духу ответить. Он молча наблюдал, как она, всем телом напрягаясь, сдерживается, чтобы не метнуть вилку ему в лицо. — Как тебя зовут? — вдруг спросила девушка. — Мэтт. Мэтт Уокер. — Так вот, Уокер, послушай меня, — злобно начала она. — Ты ничего не знаешь обо мне, моем прошлом и почти ничего не знаешь об этом месте. — Так расскажи! — неожиданно для самого себя выпалил мужчина и пожалел об этом. Видимо, целый день, проведенный в духоте и полном одиночестве, заставил его забыть о простом такте. Но Ирен даже не вспылила. Она спокойно отклонилась назад и, взяв бутылку, стала разливать по стаканам бордовую жидкость. — Нет. И, поверь, это лучше для нас обоих, если ты почти ничего не будешь знать. Давай забудем об этом разговоре и выпьем. У меня, наконец, появился повод открыть подарок моего друга, — непринужденно сказала она, поднимая бокал. Мэтт чувствовал, что он не знает чего-то важного, и осознание этого раздражало его. Он просто не понимал, что за тайны могут быть у этого острова, о которых ему лучше не знать. Разве знание не является силой? Но девушка все еще выжидающе смотрела на него, и Уокер, последовав её примеру, поднял стакан. — Я знаю, тебе неприятно об этом вспоминать, но давай выпьем за тех, кто погиб в той катастрофе, — серьезно сказала Ирен. — Нормально похоронить их вряд ли смогут, но думаю, они достойны того, чтобы почтили их память. Она отсалютовала бокалом и выпила немного. У Мэтта в горле встал горький ком, и он, глубоко вдохнув, сделал внушительный глоток и сморщился. — Неплохое вино, — сдавленно сказал он, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Ирен усмехнулась. — Лучшее, что тебе могут предложить в этой комнате, — не без сарказма ответила она. Уокер даже заставил себя улыбнуться в ответ, хотя улыбка вышла какая-то неестественная и вымученная. Они еще некоторое время сидели, попивая вино. Поначалу беседа шла туго. Оба чувствовали себя неловко и зажато, но по мере того, как хмель все больше разливался в их жилах и туманил разум, они становились более раскрепощенными. Ближе к двум часам ночи, когда бутылка была допита, в комнате даже периодически слышался негромкий смех. Уокер под влиянием алкоголя забыл о том, что ему недосказали что-то важное, о том, как он оказался в этом райском месте, и поэтому он ложился спать в приподнятом настроении. Уже светало, когда Ирен кое-как прибрала посуду и собиралась лечь спать. Мэтт уже вовсю храпел на её кровати, и она, невольно злясь на него, расстелила на полу старое одеяло и улеглась. Девушка попыталась вспомнить, с чего начался их разговор, но так и не смогла. В голове крутились обрывки каких-то фраз, но она быстро уснула, так и не получив всей картины произошедшего.