Семь обличий КуроБаса

- Значит, мы теперь похитители? - Нет, если не будем трепаться. (с) Сверхъестественное

Куроко спалось плохо. От слова совсем. Странные сияющие создания – коротко ССС – варварски разворотили и беспощадно порушили ему суточный режим. Теперь Тецуя ложился спать не как обычно – утром, а как большинство нормальных людей – вечером. Попытки добыть себе хоть один подопытный сияющий организм выматывали неимоверно. А если учесть, что все попытки, как одна, потерпели фиаско, на усталость накладывалась еще и обида. Он так старается, а никто не ценит, никто не попадается. Но в эту ночь все было еще хуже. Куроко мучили недобрые предчувствия, и он ворочался с боку на бок, пока не навернулся и не закатился под кровать от чувства полнейшей безысходности. Утро Тецуя встречал там же, под кроватью, раздраженно сопя и хлопая красными глазищами. Заслышав топот многочисленных соседей и дежурные утренние вскрики от заблаговременно расставленных растяжек, Куроко решил, что сегодня или никогда. Либо он, наконец, пришьет какого-нибудь зазевавшегося баскетболиста, либо будет думать дальше. Недобрые предчувствия Тецуи подтвердились, когда он, незаметно спустившись вниз, не досчитался одного потенциального трупа. Наиболее интересного, кстати говоря. - Шин-чааан! – на кухню, размахивая пакетами, впорхнул Такао. Кинув покупки на стол, он попытался повиснуть у Мидоримы на шее, но тот, наученный годами практики, ловко ушел от хищного захвата, - А вы Акаши не потеряли? – не обращая внимания на видимое сопротивление, Такао все-таки сцапал Шинтаро и стиснул до хруста, - Мне показалось, что его похитили. У Кисе из рук выпало яблоко. - Акаши-чи? Похитили? - А что он, не человек, что ли, - Казунари, не выпуская Мидориму из цепких объятий, ущипнул того за филейную часть и удовлетворенно ухмыльнулся, - Нет, сомнения, конечно, есть, но все же. Его что, уже и похитить не могут? Мурасакибара зевнул до хруста в челюсти и машинально закинул в рот зефирку. - В том-то и дело, что могут. Вопрос в другом: где потом найдут трупы похитителей. - Трупы не найдут, - Аомине качнулся на стуле и на вопросительный взгляд Такао ответил, - Ну, он же абсолютен. Тецуя, все это время гасившийся за холодильником, похолодел. У него из-под носа увели пока еще не умерщвленный, но от того не менее прекрасный подопытный материал. - Аомине-кун, - Куроко, призрачным ужом выскользнувший из-за своего укрытия, внезапно материализовался в паре метров от Дайки. Аомине не преминул подпрыгнуть на месте, едва не свалиться со стула и трехэтажно выругаться. - Не смей, слышишь, не смей больше так делать! Никогда! Меня чуть кондратий не обнял! - Рад за тебя, Аомине-кун, но я по делу, - присутствующие заинтересованно уставились на странного соседа и его приступ добровольной коммуникабельности, - Мне нужно сияющее создание. - Которое? – Такао, который, честно говоря, пребывал в немом восторге от классификации человеческих существ за авторством Куроко, окинул игривым взглядом Поколение Чудес, - Шин-чана не отдам. - Мидорима-кун мне уже не нужен, спасибо, - Шинтаро, конечно, был возмущен тем фактом, что о нем отзываются как о вещи, но все же мысленно вздохнул с облегчением. Надежда на то, что попытки убить непосредственно его, Мидориму, прекратятся, все еще слабо тлела в глубине души, - Красненькое сияющее создание. Мне нужен его труп, - Казунари был готов взвыть от восторга. - Куроко-кун, это любовь? - Мне нужен его труп. - Ну, все. Точно любовь! Общими усилиями, под чутким руководством и зорким глазом Такао, был составлен план по спасению Сейджуро. Правда, план этот был слит сразу после того, как выяснилось, что машина, на которой увезли похищенного, принадлежит семейству Акаши. Ну, Такао же не мог подумать, что красноволосый мужчина, запихивающий Сейджуро в машину и красноволосая же женщина, сидящая за рулем, - это родители Акаши. Кто ж знал. По горячим следам спасательная команда выдвинулась сразу после того, как отошла от группового фэйспалма. - Пришли, наконец, - в поместье Акаши, куда парни ввалились всей шумной ватагой, их встретили Масаоми, гордо вышагивающий по ковру туда-сюда, Шиори, спокойно попивающая чай, и Сейджуро, привязанный к стулу. - Здрасьте, - Аомине дружелюбно оскалился, - Капитан, мы за тобой. - Я так и понял, - Сейджуро прищурился и обвел пришедших пронзительным взглядом. Шиори с тихим звоном поставила опустевшую чашку на блюдце, и улыбнулась так мило, что стоявший поодаль Масаоми вздрогнул. - Мы не отдадим вам нашего сына. - Ура, больше не будет адских тренировок и подъемов за полчаса до рассвета! - Все, мы остались без капитана, ребята, расходимся. Акаши-младший окинул леденящим душу взглядом до безобразия счастливых Рету и Дайки, тренировки которых в тот же момент увеличились в четыре раза. - Сейджуро наш, и он будет жить с нами, - Масаоми изо всех сил старался не обращать внимания на шумную молодежь и на витающую в воздухе жажду убийства. Он, как отец, обязан был отстоять целостность своей семьи, как бы при этом не хотелось хлопнуть себя по лицу. - Сияющее создание, - из-за спин своих высоченных соседей вышел Куроко и взглянул на Сейджуро с таким укором и обидой, будто Акаши бросил его одного с пятью детьми, - Как ты мог? – Сейджуро осознавал, что ничего такого, что могло бы обидеть Тецую, он не делал. Свою исключительную живучесть он в расчет, естественно, не принимал. Однако почти позабытое чувство вины добросовестно накатывало под пристальным щенячьим взглядом, - После всего того, что между нами было, - за спиной Сейджуро громко звякнула об блюдце чашка. - Я же говорил! – Такао, будучи не в силах сдержать бушующие эмоции, сильнее цеплялся за руку Мидоримы и почти попискивал. - Акаши-чи? – Кисе смотрел на своего капитана так, словно тот подло обесчестил его единственную дочь. Того гляди на дуэль вызовет. В полнейшей тишине, разбавляемой тиканьем напольных антикварных часов, как контрольный в голову раздалось: - Ака-чин плохой. В полной мере осознавая всю абсурдность сложившейся ситуации, Сейджуро мысленно считал сначала до десяти, потом до пятидесяти трех и затем до ста. Они ждут оправданий? Не дождутся, он ни в чем невиноват. А если бы и был виноват, все равно б не дождались. Как говорит Аомине: «Хренушки». Все недоразумения разрешил тихий голос, который, учитывая все обстоятельства, должен был быть наполнен вселенской тоской и невыразимой скорбью. - Как ты мог позволить себя похитить, когда я тебя даже не вскрыл ни разу? - Спасибо, Тецуя. Приятно знать, что я кому-то нужен.