Из реальности в Бесстрашие

— Меня зовут Эрик, я один из ваших Лидеров. Я стою внизу, рядом с сетью, и умиляюсь — всего год назад он вот так вот встречал наш поток неофитов. А теперь даже его голос не кажется таким грубым, и он сам — не таким заносчивым. Ну, лично для меня. Всякое бывало между нами — идеальной парой нас точно не назовешь, но я по прежнему рядом, по прежнему верю ему, несмотря на все трудности и его скверный характер. Один за другим неофиты, с полными ужаса лицами, попадают в сеть, и Фор, помогая им опуститься на пол, узнает их имена, которые я вношу в список. На сложных заданиях лидерского отряда мы с Эриком так часто вздорили, что Макс предложил мне передохнуть и стать еще одним куратором на время инициации. Хотя, может быть, причина именно в Эрике — по словам Макса, я не должна позволить ему так бессердечно отсеивать неофитов. После заговора число солдат во фракции резко сократилось, так что новеньким даже повезло — под чертой теперь могут оказаться лишь трое. Итого, из тридцати инициируемых, шанс стать членами фракции есть аж у двадцати четырех человек. Нам бы такие поблажки. — Я Фор, ваш инструктор, — начинает Тобиас, когда неофиты толпятся вокруг нас. Так, надо сделать серьезное лицо. — Это Кэт, она также будет следить за вашими тренировками. — А я тебя знаю, — выкрикивает девчонка в белой куртке, кажется, она назвалась Хлоей. — Ты сбежала из нашей тюрьмы. Не очень-то мне нравится тон ее разговора, никак не привыкну, что недавно мы с ребятами праздновали мое девятнадцатилетие. Я никому ничего так и не рассказала, уверена, Док заключил бы, что у меня посттравматический шок, и я несу всякую бредятину на фоне постоянного стресса, и отправили бы меня работать куда-нибудь в тату-салон, если вообще не на кухню. Так что на реплику девчушки я только нарочито самодовольно пожимаю плечами, и мы отправляемся показывать неофитам их новые апартаменты. — Здесь будете жить все время инициации, — я совершаю торжественное открытие двери и внимательно слежу за выражениями лиц новичков. Мимо меня тут же проносится черногривая Хлоя, плюхаясь на мою кровать. Обидно как-то даже. — Обратите внимание на комфортабельный санузел. — Серьезно? — удрученно протягивает пухленькая рыженькая дружелюбная Кэйси. Вот она мне сразу понравилась, надо бы привести ее в форму. — Можете определиться с временем его посещения, — еле сдерживая улыбку, подсказываю я, глядя, как ребята выбирают места. Урожденных что-то совсем мало в этом году, всего человек семь вроде. Прямо демографический спад какой-то. Общежитие пестрит разноцветными одеждами, и мы с Фором отправляем ребят переодеваться. После ведем их в Яму, где он подробно рассказывает про этапы инициации. Тут же заявляется, уже ставший для новичков персоной нон грата, Эрик. Полоснув по мне снисходительным взглядом, мол, хе-хе, я тебе и тут командовать не дам, пугающе-торжественным тоном оповещает неофитов о возможном вылете. — То есть как это? — возмущается Хлоя. Нет, эта болтушка меня уже раздражать начинает. Замечаю, что у примеченной мной Кэйси глаза уже на мокром месте. Ну ничего, пампушка, не переживай, я из тебя сделаю конфетку. Я добрый куратор. Сейчас и покушать вас отправлю. Веду неофитов в столовую, авторитетно кивая каждому проходящему мимо бесстрашному. Пусть новички не думают, что могут обращаться со мной как с ровесницей. По пути даю пять встретившемуся Рэю, так же спешащему набить живот после задания. Сейчас мы редко видимся, но его появлению я рада. Он возмужал, да и волосы уже давно отрасли, так что ярко красную шевелюру сменил задорный белобрысый ежик. Ему так больше идет. — Ну как, уже почувствовала власть? — закидывает руку мне на плечо. — Или Лидер и тут тебя в узде держит? Я посмеиваюсь. Да, то что мне часто прилетало от Эрика за неповиновение, знает вся фракция. Но я не могу так — наедине быть ему ровней, а при всех делать вид, что ползаю у него в ногах. А его не всегда устраивает, как снисходительно ухмыляются солдаты, когда ему приходится со мной соглашаться. Репутацией он, видите ли, дорожит. Когда Макс произносит свою речь, отвлекая ребят от трапезы, я испытываю сильнейшее чувство ностальгии, вот прямо сейчас заплачу. Новички-то и рады, одна только Кэйси понурила голову. — Эй, рыженькая, — терпеливо жду, когда она поднимет глаза, и задорно чокаюсь кружкой о ее стакан, который она не выпускает из рук. — Чего грустишь? — Я, наверное, не справлюсь, — бурчит она, когда ребята, наконец, выходят из-за стола. — Ну, — успокаивающе тяну я. — С чего такие выводы в первый день? — Мне кажется, я совершенно не подхожу для этого места. Я смеюсь, но больше не над ее словами, а над тем, как забавно шлепают ее пухлые губы и надуваются щеки, пока она мямлит. — Послушай, — я подаюсь вперед, наваливаясь на стол, так что девушка смущенно отстраняется. — В прошлом году меня наш Лидер избил в первый же день. Просто не думай об этом, и все будет хорошо, поняла? — Решила в психологи заделаться? — неизменно холодный тон. При всех Эрик всегда так со мной разговаривает. — А ты можешь проваливать прямо сейчас. Глядя, как глаза Кэйси снова краснеют, я, ожидая хорошей трепки, указываю пальцем за спину и заговорщическим тоном бросаю: — Да, вот он это и сделал. Чувствую, как Эрик хватает меня за запястье, и рывком вытащив из-за стола, волочет к выходу. Слышу, как давится смехом Рэй. — Эй, эй, ну все, — я пытаюсь высвободиться, когда мы оказываемся в коридоре одни, — Эрик! — Ты чего решила из себя мать Терезу строить? — он резко останавливается и буквально отшвыривает мою руку. Да, его всегда бесит, когда я бываю великодушной. Тут мы, конечно, немного разные. — Ну ты видел, какая она миленькая? — я делаю мечтательное лицо. — А у меня просто возраст такой, понимаешь, ну там, материнский инстинкт, все дела… С наслаждением понаблюдав, как изменяется выражение его лица с раздраженного на смущенно-удивленное, отмахиваюсь. — Да брось, Эрик. Я тоже была одной из худших. — Самой худшей, — самодовольно поправляет меня он. — Что-то я не припомню такого, — поднимаю глаза к потолку и складываю руки на груди. Потом пожимаю плечами и закидываю руку на шею Эрика. — Ну да и ладно, пусть даже самой худшей. Зато глянь, как я умело завладела сердцем холодного и неприступного Лидера. Может еще эта скромняжка Кэйси уведет у меня мужчину, а? С этими словами игриво тычу пальцем в его каменную грудь. — Перестань паясничать, — он пытается выглядеть строгим, но не сдерживаемая улыбка выдает его настрой. — Ладно, — я отстраняюсь и поправляю задравшуюся футболку. — Пойду, загляну к Стиву, что ли. — Это еще зачем? Не то, чтобы я замечала, что Эрик ревнует меня к Доку, но после нашего недолгого изгнания, их отношения стали максимально натянутыми. Если я Эрика и простила, то вот мужчина, хоть и никогда не отзывался при мне о нем плохо, то явно был к нему мало благосклонен. — Эй, я не видела его с тех пор, как тебе прострелили ногу, — для верности указываю на его бедро. — А это было три месяца назад! Так что все, до завтра, и не смей заявляться на тренировку! Последние слова я произношу уже отдалившись, грозно тыча в него пальцем. Потом, едва не споткнувшись, все же решаю смотреть себе под ноги. Да, я все еще ненормальная. С радостной улыбкой и даже каким-то ноющим чувством в груди распахиваю дверь больничного отсека. Док, мирно попивающий кофе, тут же вскакивает с места. — Ого, кого принесло. — Ты вообще стареешь? — обнимаю его, вдыхая такой родной запах медицинского спирта. — Смотри, даже и не седеешь еще. — Ну спасибо, — Док закатывает глаза и снова опускается на стул, кивком призывая меня сесть на кушетку. — Все, скоро почетное место вечно валяющейся в палате меня займет какая-нибудь другая неофитка, — я откидываюсь на спину. — Только надеюсь, она уж не будет пытаться меня соблазнить, — игриво прищуривается, сверкая темными глазами. Он этого почти год не вспоминал! Заметив мое смущение, продолжает уже серьезно: — Да, слышал, что тебя определили в кураторы. Ну, как новички? — Да… такие же раздолбаи, какими и мы были, — оправившись, произношу я. Чего-то мне становится не по себе, и я смотрю прямо в потолок. — Короче, работы у тебя скоро точно прибавится. Особенно, если Эрик не будет изменять традициям. — Да уж, видимо нашего зверя не смогла приручить даже ненормальная Кэт. Я молчу. Я и не пыталась это сделать. Ну, точнее пыталась, но скоро оставила это занятие, несколько раз наткнувшись на стену презрения и непонимания. Все же зачем пытаться слепить из другого человека подобие себя? Я полюбила его таким, какой он есть, и прекрасно знала, чего мне это будет стоить. Пусть Эрик временами упертый как мальчишка, но все же часто идет мне на уступки, и что бы я не натворила, игнорирует свою непомерную гордость. Ни разу еще мне не приходилось унижаться перед ним, чтобы заслужить прощения. А унижаться за других? Оно мне нафиг не надо. Утром, едва открыв глаза, быстро собираюсь, завязываю волосы в высокий хвост — с ним мое лицо выглядит еще взрослее. Так я хотя бы похожу на свой настоящий возраст. К восьми спускаюсь в зал для тренировок, Фор должен привести новичков. К моему удивлению, одна из них уже здесь — Хлоя. — Эй, — я приветливо улыбаюсь. — Решила серьезно подойти к делу? Девушка кивает и вскидывает подбородок, показывая, что готова к изнуряющим нагрузкам и тяжелой борьбе. Похвально, конечно. Только что-то уж больно как-то… Слишком демонстративно это все что ли. Никогда мне не нравились показушники. — Ладно, давай тогда разминайся, пока идут остальные. Черногривая, тряхнув головой, звонко чеканит, глядя куда-то мне в плечо: — Уже размялась. Я складываю руки на поясе. — Тогда можешь начать наворачивать круги. Спустя два-три круга Хлои, в зал наконец-то входит Фор и неофиты. Я уже собираюсь обрадоваться, как из толпы выныривает Эрик. — Ну какого черта, я же просила!.. — недовольно протягиваю я. — Не беспокойся, я уезжаю на задание, — вижу, что его взгляд останавливается на девчонке, и он гордо улыбается. — Уже нашла, кого помучить? — Кто кого, — оборачиваюсь в ее сторону, она тоже смотрит на нас. — Не нравится она мне что-то. Торопишься? Эрик кивает и коротко прикасается своими губами к моим. — Ну во-от, теперь меня неофиты бояться будут, — я смеюсь, но все же мои слова — это не шутка. Теперь новички пялятся на меня, а Фор укоризненно качает головой. Нет, ну, а почему Кристина и Уилл могут лобызаться прямо в столовой, а я скромный чмок от Лидера получить не могу? Где справедливость? М-да, тяжело быть первой леди Бесстрашия. Ну ладно, одной из пяти возможных первых леди Бесстрашия. Это просто слишком длинно. — Так, новички! — ору я на выдохе, так, что получается почти мужицкий бас. Прямо как у Лексы. — Разминаемся пять минут, делаем десять кругов, идем на завтрак, потом возвращаемся. — Короче формулировки, — шепчет Фор, и я с улыбкой толкаю его локтем в бок. — Что там за задание у Эрика? — Волнуешься? — еще один толчок заставляет его продолжить. — Поехали проверять леса Дружелюбия. Говорят, там солдат пропал. — В смысле пропал? — я хочу задать еще вопрос, но меня перебивает Хлоя, говорит, что закончила, но я, даже не подумав, приказываю ей пробежать еще столько же. — Наживаешь себе врагов, — кивает Фор, и я, обернувшись, вижу, как черногривая одаряет меня недобрым взглядом, но приказ выполняет. Да плевать сейчас. — Ну в прямом, просто исчез. По рации не отвечает. Парень из патруля. Что-то мне это напоминает. И внутри рождается какое-то чувство, тревоги и радости одновременно. Когда мы остановили поставки запрещенной сыворотки заговорщикам, отряд Макса быстро вычислил местонахождение рассредоточившихся по городу оставшихся предателей. Штурмовал дома так просто, словно вскрывал консервные банки. Только вот лидеров всего этого безумия мы так и не вычислили. То ли им удалось скрыться, то ли их изначально не было. Второй вариант нам в тот момент показался логичнее — все задержанные, даже будучи под сывороткой правды, путались в показаниях, преследовали абсолютно разные цели. Кто-то желал свергнуть правительство, кто-то отомстить изгнавшим их бесстрашным, а кто-то просто потерял любимого человека и цель в жизни. Короче, организации в их рядах не было никакой, они не доверяли даже тем, с кем находились в одном отряде. И вот с тех пор все было как-то тихо, размеренно и даже скучно. А теперь, кажется, что-то снова назревает. Надеюсь, что это все-таки не заговор, но это обязательно должно быть что-то такое, чтобы меня послали на задание. — Не думаю, что что-то серьезное, — прерывает мои мечтания о приключениях Фор. — Наверняка налакался вина Дружелюбия и свалился в кювет. С одной стороны, я, конечно, надеюсь, что он прав. Хватит с нас смертей. Вон, неофиты кое-как добивают последний круг, кто будет потом Родину-то защищать? Хлоя, к моему какому-то необъяснимому, но необычайно сильному наслаждению, едва не валится с ног. Ну не нравится она мне, и все тут. — Завтрак! — командую я, видя, что Кэйси уже начинает задыхаться. И беру под руку Фора. — Достаточно коротко? — Кэт! — окликает меня кто-то сзади, я оборачиваюсь, и вижу тощенького высокого паренька, кажется, из Эрудиции. — А когда мы будем стрелять? — О-о, инициатива от учеников это хорошо, — я останавливаюсь. — Но пока еще рано, в ближайшую неделю и не надейтесь, ясно? Глянь на свои руки — я их двумя пальцами обхватить могу. В толпе неофитов слышатся смешки. Правильно. Бойтесь страшную Кэт. Блин, так я все-таки добрый куратор или нет? Ладно, масть держать все-таки надо, а то еще расслабятся и на шею сядут, придется просить Лидера восстановить дисциплину, а признавать свою неспособность справиться с толпой типа сверстников не очень хочется. За едой внимательно наблюдаю поочередно то за Кэйси, то за Хлоей. К моему удивлению, они сидят вместе и даже о чем-то болтают. Почему мне кажется, что черногривая просто хочет подстраховаться и самостоятельно отсеять неудачников, заставив их сдаться? Может, сказывается общение с хитрожпым Лидером? Я прыскаю от своих мыслей и едва не давлюсь чаем, после чего Фору приходится долго хлопать меня по спине. Тренировка выдалась скучной. Стой себе, строй из себя мисс Грозность, пока неофиты выжимают из себя все силы, отжимаясь, подтягиваясь, качая пресс и делая другие упражнения. — Не поднимай корпус целиком, — подхожу к раскрасневшейся Кэйси. — Только плечи. И голову вперед не тяни. — Я присмотрю за ней, — заявляет отжимающаяся рядом Хлоя. Я отмечаю, что у нее неплохие мышцы. Может, я что-то перепутала, и она урожденная? Да нет, точно помню белую куртку Искренности. — Да неужели? — сухо и нехотя бросаю я, но тут же начинаю раздражаться. — Может, всю инициацию проведешь? А я отдохну пока. — Что я такого сказала? — девчонка встает, откидывает волосы с лица и с слегка прикрытым вежливостью вызовом смотрит на меня. — Команды вякать не поступало, — я говорю это строго, но если честно, от такого поведения я даже в некоторой растерянности. — Делай свое дело. Черногривая молча снова опускается на пол. Кэйси посылает мне какой-то непонятный взгляд — я вижу в нем благодарность и… страх? Впервые на меня так смотрят. Наверное, еще никто и никогда не боялся меня. Вот, значит, каково это. После очередного небольшого перерыва, как раз перед концом тренировки, заставляю неофитов еще раз пробежаться, напоследок. Они уже выжаты, как лимон — ну ничего, пусть привыкают. Нас, по-моему, так не жалели. Ну, раз Эрика здесь нет, то точно так не жалели. Тут слышу глухое чертыхание — тот самый парень, который интересовался стрельбой, на бегу спотыкается о лежащую не на своем месте штангу, и хлопается на пол плашмя. При этом его ступня остается зажатой под грифом, выгнувшись под неестественным углом. Вот кривоногий, бля. Что скажет Эрик, когда узнает, что у меня тут травмы в первый же день? — Кто, мать вашу, не убрал снаряд?! — ору я, подходя к парню. Фор уже освобождает ногу бедняги и подхватывает его под руку. Я сканирую неофитов, сбившихся в кучу, но по их взглядам ничего не могу понять. Вот же засранцы. По-моему я сглазила, когда сказала, что у Дока прибавится работы. Отправляю неофитов на ужин, а сама помогаю Фору дотащить паренька до больничного отсека. По пути мы вместе вспоминаем, что его зовут Кайл. На душе сразу становится как-то еще паршивее — плохие у меня воспоминания, связанные с этим именем. А я ведь почти забыла о его самоубийстве. Войдя в палату, понимаю, что сглазила дважды. Док уже крутится возле дальней кушетки. — Стив у нас тут… — я замираю на месте, почти отшвырнув от себя неофита. По татуировкам на предплечье больного я узнаю Лексу. — Что с ней? — Несчастный случай, — быстро и подавленно произносит он. Фор уже уложил стонущего Кайла на соседнюю кровать и приближается к нам. — Скатилась с обрыва и сломала бедро. — Все ведь будет хорошо? — я смотрю на побледневшее лицо девушки. Еще бы, везли от самого Дружелюбия с такой-то травмой. — Эрик ясно дал понять, — Док осекается, замечая, сколько яда и неприязни в его собственном голосе. — В его отряде ей больше не место. — Но почему? Она что, не сможет встать? — меня начинает трясти, одновременно и от волнения за, пусть и не близкую, но подругу, и от какого-то чувства стыда за Эрика. — Сможет, но не скоро, — Стив поднимает на меня глаза и снимает перчатки. Потом разбито качает головой. — Вот только бегать — вряд ли. Страшный вердикт для солдата. Неужели непробиваемая Лекса, так долго и упорно стремившаяся к своей цели, будучи одной из лучших в лидерском отряде, вот так вот, по воле случая, в один момент потеряла все? Она останется, будет работать в штабе, но это убьет ее. Рано или поздно я увижу ее тело на дне пропасти, чернеющее таким же беспомощным пятном, как тогда, когда не выдержал Кайл. Вины Эрика в этом нет, но почему сейчас мне кажется, что он допустил несправедливость, хотя и понимаю, что он прав? Он — разум, я — чувства, вот в чем наше главное различие. Но я же имею какое-то влияние на него? Пока Лексе придется оставаться в постели, у меня еще есть время что-нибудь придумать. Однажды она помогла мне, и я у нее в долгу.