Из реальности в Бесстрашие

Кажется, что у меня в жизни не было настолько дерьмового утра. По-моему, я даже проспала. Точно, проспала. Ну и плевать, что на завтрак не успею, в желудке все равно такое чувство, что я выпила канистру отходов. Господи, зачем я в зеркало-то посмотрела? Как идти с такой мордой? Глаза опухшие, как будто пчелы покусали, красные, губы сухие, потрескавшееся, и тоже какого-то неприятно-малинового оттенка. Может, вообще остаться здесь сегодня? Ну да, Эрик узнает, будет докапываться, в чем дело, а сраная Хлоя подумает, что я не куратор, а кусок дерьма. Хотя если я пойду в таком виде, все пойдет по тому же сценарию. Так что я минут пять держу лицо под ледяной водой. Ну вот, так хотя бы выглядит, как будто я просто не спала всю ночь. А вот дрыхла я как раз что надо, даже не помню, когда отрубилась. Все думала, что Док теперь мне за мое предложение Максу точно спасибо не скажет. Только хуже сделала. Приведя себя в хоть какой-то порядок, спускаюсь в зал. По крайней мере нашла повод наконец-то чистую форму надеть. И что я неряха-то такая, а? Кристина вон в любое свободное время в юбчонке по штабу рассекает, а мне иногда и хаер лень расчесать. Конечно, тут у меня Эрика не то что Хлоя, Кайл и тот уведет. Подумаю об этом позже. — Уснула под утро, — не дожидаясь вопросов, бурчу я, оказавшись рядом с Эриком и Фором. Похоже, сегодня Лидер никуда не собирается, наверняка солдат еще не очнулся. И это плохо. — Попроси что-нибудь у своего дружка, — недовольно бросает Эрик, хорошо хоть, лица моего не видел. — Или ты даже куратором быть нормальным не можешь? Игнорирую его вторую реплику совершенно. От упоминания о Доке мне стало еще паршивее, чем, наверное, было вчера. Пока ребята колотят груши, я шастаю мимо них, стараясь держаться к Эрику спиной. Он, конечно, расценит это как обиду за несостоявшийся разговор, и, взбесившись, уйдет, но лучше уж так. Если он узнает о Стиве, да еще и тот окажется в его отряде, то я боюсь представить, чем это может закончится. Интересно, Макс уже доложил Эрику о моей просьбе? Когда мы остаемся одни с Тобиасом, я решаю неофитов не мучать и веду их к столу для метания ножей. Подзываю Кэйси и на ней изображаю, как правильно стоять. Пока помогаю ей принять правильное положение, не без удовольствия отмечаю, как напряжены все ее, пусть еще не большие и крепкие, мышцы. Она молодец, не зря мне понравилась сразу. Вроде и ходит вечно как в воду опущенная, но старается, а с нашего разговора я ни разу не слышала, чтобы она ныла. Кто-то справляется сам, кому-то еще приходится помочь и поправить. Хлоя стоит неправильно, я четко это вижу, но к ней не подхожу. Авось быстрее вылетит, а мне и стараться не придется. Но тут же понимаю, что это было глупо — возле нее оказывается Фор и все объясняет. Блин, вот и думай теперь, что лучше: снова докапываться до нее и бесить нас обеих, или игнорировать и выглядеть в глазах Тобиаса никчемным куратором. Может, конечно, все происходящее сейчас для меня выглядит куда сложнее, чем есть на самом деле, но я бы с удовольствием плюнула на все и вернулась домой. Ага, куда домой? Нет больше твоего старого дома, забудь уже, Кэт. Вот черт, еще и об этом зачем-то подумала. Мне просто жизненно необходимо успокоительное и что-нибудь от депрессии. Но идти к Доку я не хочу и не могу, так что после тренировки сразу направляюсь в бар. Честное слово, я даже Эрика сейчас не хочу видеть. Мне надо хорошенько обдумать, кто прав, кто виноват, и что делать дальше. Нет, было бы неплохо побыть сейчас с ним, но своими переживаниями мне с ним точно делиться нельзя — ему мои мысли определенно не понравятся. Всякое бывало — умирали солдаты, приходилось их бросать, или тащить на себе раненых, а потом терпеть выговоры Эрика и Макса. Приходилось торчать в засаде без еды и воды, на морозе, в сырости и грязи. Но даже тогда я не испытывала подобного отчаяния и усталости. Почти с порога замечаю Рэя. Странно, что он вообще здесь сидит, а не где-нибудь в уединении. Подхожу к нему, но как начать разговор, не знаю, так что просто молча опускаюсь напротив. — И ты здесь? — он поднимает голову и изображает вымученную улыбку. — Что, уже неофиты достали? — Ничего не может быть хуже того, что случилось с Лексой, — когда я говорю это, он снова опускает глаза. — Рэй, я сделаю, все что смогу. — Я знаю, — подает мне свой стакан, кажется, с вином. Сам-то он уже хорошо напился. — И уже сделала. Спасибо. Отхлебнув из стакана и почувствовав, как желудок наполняется теплом, вопросительно смотрю на него. — Нас с Доком вчера вечером вызывал Макс, — от этих слов я напрягаюсь. — За то, что предложила поменять нас — спасибо. От меня в отряде все равно сейчас толку нет, только о сестре и думаю. А так она всегда будет рядом. Я рада, что это сделало его хоть чуточку счастливее, но теперь мне кажется, что только его одного. — А Док? — сухо спрашиваю я, пытаясь сделать вид, что это меня мало волнует. Рэй посмеивается: — Когда Макс сказал, что это твоя идея, у него лицо было такое, как будто его ледяной водой окатили, — я чувствую, как все сжимается внутри, и залпом допиваю оставшееся вино. — Но он не отказался. Так что завтра лечить больных неофитов буду я. И поэтому сейчас мне надо проспаться, — он встает, хлопает меня по плечу, собираясь уйти. — Не скучай. Оставляет меня одну. И это очень нехорошо, потому что я начинаю делать две опасные для любой девушки вещи — бесконечно много пить и думать. В баре куча народа, а мне кажется, что я одна. У меня есть любимый мужчина и друзья, но почему ни с кем из них я не могу поговорить о том, как мне хреново? Скучаю по Алекс как никогда. Наверное, даже хорошо, что она ненавидела вторую меня. Интересно, осталось ли в ее памяти все произошедшее, или она подумала, что все это был сон? Черт возьми, зачем я думаю об этом? Весь этот год я упорно не позволяла подобным мыслям даже заглянуть в мою голову, а теперь только себе хуже делаю. Еще и это вино. Я кажется, только что пропила всю свою месячную зарплату. Фу-у, тошнить начинает. Громкий смех режет слух. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на источник шума, и даже не удивляюсь, когда вижу Хлою в компании взрослого парня и девушки. А, пофиг, пусть сидит, не хочу сейчас с ней связываться. Даже вставать не хочу. Ничего не хочу. Меня не замечает и ладно. Только вот она оборачивается, и кого-то все же замечает, так что быстро спрыгивает с барного стула. Мутными глазами наблюдаю, как к ней подходит Эрик, и с удовольствием отмечаю, как она съеживается от его взгляда. Не могу уловить, что он ей говорит, но явно что-то не очень хорошее. Слышится слово «куратор», и тут, к моему искреннему удивлению, черногривая тычет в меня пальцем. Так значит, я уже настолько пьяная, что и не заметила, что она знает о моем присутствии? Эрик оборачивается и видит мою дебильную улыбку, пока Хлоя ловко выскальзывает из заведения. — Я понимаю, что тебе не очень нравится быть куратором, но хотя бы не позорься, — одновременно изумленно и строго говорит он. — И вообще, что за праздник? Я молчу, и тогда он своим излюбленным движением вытаскивает меня из-за стола и выводит из бара. В Яме, да и в коридорах непривычно много народа, так что хочется гаркнуть что есть мочи, чтобы они все шли по своим комнатам и не мешали мне идти. А иду я, ну очень неровно. — Ну, в чем дело? — Эрик начинает говорить, только когда мы поднимаемся на наш этаж. Такой заботливый тон я слышу из его уст впервые. Или, может, это мне из-за алкоголя кажется. Мы уже подошли к моей комнате, но с ночи там такой бардак, что пускать его внутрь почему-то не особо хочется. — Все прекрасно, — я силюсь улыбнуться, и, наконец, обращаю к Эрику свое лицо. — Просто решила выпить, самую чу-у-уточку, — изображаю пальцами, слегка пошатнувшись. — А получилось во-от столько, — развожу руки чуть ли не за спину. Он молчит, ждет ответа. Я ой как давно не пила алкоголь. Точнее, пила, но чтоб вот так вот нажираться в Бесстрашии — никогда. Надеялась, что так я не буду думать обо всем, что меня волнует, но в итоге думаю еще больше. Неожиданно губы вздрагивают, и я кидаюсь Эрику на грудь, крепко обнимая за пояс. — Ничего, — мямлю я в его футболку. — Все пройдет. Он вздыхает, положив широкую ладонь на мою спину и наклонив голову к волосам, обжигая своим дыханием. Рядом с ним хорошо, очень хорошо, но недостаточно для того, чтобы все вдруг уладилось само по себе. Медленно провожу пальцами по его плечу. Что толку от этих мышц, когда мы не на поле боя? Война внутри меня, и тут сила не поможет. — Да что с тобой, Кэт? — он говорит это без тени укора или обвинения, спокойно и тихо, но это меня задевает. — Все спрашивают, что с тобой, Кэт? — я отстраняюсь, истерично улыбаясь, и ору это чуть ли не на всю фракцию. — А что с Кэт? — Так, — потирает глаза. Видит, что дельного разговора не выйдет. — Иди спать, хорошо? Завтра поговорим. Наклоняется, прикасается горячими губами к шее, в надежде успокоить. Это всегда успокаивает. Но сейчас я отвожу голову в сторону, словно пытаясь дать понять, что это не поможет. И возле комнаты Эрика вижу Дока. Он стоит, прислонившись к стене и курит прямо в коридоре. Оборачивается, и я резко дергаюсь к комнате, впечатавшись в дверь. Ага, ее еще открыть надо. Наутро мне пришлось протрезветь. Никогда больше не буду пи-и-ить! Боже, как болит голова. Еще рано даже неофитов будить, но я все равно сползаю с кровати, мне нужен мега холодный душ, мне просто необходимо искупаться среди ледников Антарктиды, чтобы прийти в себя. Ну давай, Кэт, соберись. Погрустила и хватит. Повторяю это себе миллион раз, пока трясусь, стоя под струями воды, вместе с этим жадно глотая ее. Окончательно замерзнув, оборачиваюсь полотенцем и выхожу в теплую комнату, тут же встречаясь взглядом с Эриком. Нет, почему он может без спроса входить в мою комнату, а я нет? — Тебе лучше? — спрашивает он с легкой улыбкой, собирая губами капли воды, падающие с мокрых волос на мои ключицы. — Да просто перебрала вчера, вот и все, — улыбка получается искренней — Эрик согревает меня своим телом и уже жарко целует в шею, сегодня это действительно работает. — Откуда в тебе столько заботы? Я чего-то не знаю о нашем Лидере? — Если ты сойдешь с ума и решишь покончить с собой, — выпрямляется и по-птичьи склоняет голову. — Мне придется долго и упорно подбирать себе другую неофитку. Я понимаю, это всего лишь ребячество, но объясните это моему лицу. Эрика моя недовольная мина только веселит, он сильнее прижимает меня к себе и срывает быстрый поцелуй. — Задержусь еще на минуту — и не уйду. Жалко, конечно, отпускать его, когда он в таком на редкость нежном настроении, но нам обоим нужно помнить о своих обязанностях. По крайней мере мне стало лучше. Может, он это специально? В любом случае, приятно. И про Стива ничего не сказал, даже не намекнул. А я и про солдата ничего не спросила, э-эх. А если уходит, значит уже, скорее всего, что-то нарыли. Ну ладно, должны же мы разговаривать о чем-то кроме работы. Без спешки собравшись, чтобы Эрик точно успел уехать, и я не наткнулась на его отряд, решаю сегодня сама разбудить неофитов, всегда было интересно, что чувствовал Фор, видя наши сонные рожи. В общежитии привычно темно и сыро, как мы вообще здесь жили? Поселите меня сюда сейчас, и я подниму на уши всю фракцию. — Подъем, неучи! — у-ух, как легко на душе, когда можно поорать. Новички, кто как, вскакивают, сползают, слетают с кровати. Девчонки собираются быстрее, некоторые из парней еще только поднимаются, когда Кэйси уже летит ко мне. Резвая. Может, просекла, что я за ней присматривать решила? Сначала веду неофитов на завтрак. Не потому что о них забочусь, а потому что сама с похмелья жрать хочу. Стараюсь выглядеть и быть спокойной, и, хотя последние два дня стали какой-то пыткой, силюсь не обращать на это внимания. Иначе скоро вместо ненормальной меня станут называть жалкой. Первое прозвище меня устаивает больше. — А Фор не будет нас искать? — возражает Хлоя. Мне. Возражает. — Тебе-то что? — огрызаюсь я. Это я еще спокойна, пока не поем — сил беситься не будет. Но лучше уж злиться, чем сопли жевать. Черногривая помалкивает, да и едим мы все молча, пока не приходит Тобиас. Кажется, я новичкам не нравлюсь, но с чего бы это? Может, я слишком их жалею? — Постреляем сегодня? — спрашиваю у него я, нарочито громко, чтобы он точно не отказал. Лица мальчишек тут же оживляются. Они даже еду бросают, лишь бы поскорее подержать в руках винтовки. Фор спокойно соглашается, и после завтрака я веду неофитов дожидаться его на крыше, вместе с тем устанавливая мишени. Слышу рев мотора, подхожу к краю крыши, посмотреть кто там. Неужели еще не уехали? Рядом с внедорожником, под капотом которого копошится парень, стоят, полностью вооружившись, Эрик и часть его отряда, в том числе и Стив. Непривычно видеть его таким: в солдатской форме и пушкой наперевес. Ну, сигарета это, конечно, святое. Эрик выкрикивает ругательства, явно торопит парня, бьет ногой по колесу, а Док с безучастным лицом наблюдает за его плясками. Лидер-то у нас дурной. Я уверена, что с такого расстояния невозможно было услышать мой смешок, но Стив поднимает голову и замечает меня. И я тут же отворачиваюсь. Снова. Это происходит почти инстинктивно, я даже не понимаю, почему и зачем. Вроде бы он не говорил, что не хочет меня больше знать, но я не могу не избегать его. Само выходит. Странно, раньше мы могли не видеться месяцами, и все было хорошо. А теперь мне кажется, что за эти два дня мы стали почти чужими. — Итак, — беру в руки одну из винтовок, которые притащил Фор вместе с парой бесстрашных. Все-таки тридцать штук — это не очень-то и легко. — Сегодня вы будете показывать всю свою никчемность, криворукость и косоглазость, — изображаю снисходительную усмешку, — Фор называет это «учиться стрелять». Боже, какое сладкое чувство. А главное, можно наглядно понаблюдать, с какими лицами стояли мы, будучи новичками, когда нам впервые дали в руки оружие. Тобиас мою пародию на Лидера явно оценил, и, судя по лицу, не обижается. Почему-то решаю сегодня в качестве наглядного пособия использовать Хлою — она нехотя подходит, но, когда вручаю ей винтовку, замечаю, как у нее слегка подрагивают пальцы. Я должна сейчас собой гордиться? Пока объясняю, как правильно держать оружие и целиться произношу фразу «не так» раз пятьдесят. — Да что тебе все не нравится? — цедит черногривая. — Мне не нравится, что до тебя плохо доходит. Но если хочешь, я могу оставить это занятие, и, обещаю, ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь окончательно мне надоесть. Черт возьми, это и впрямь очень круто — иметь возможность запугать и показать свое превосходство. Наблюдать, как изменяется ее лицо, как внутри она бесится, а снаружи пытается выглядеть спокойной и уверенной в себе. — В конце следующей недели вас ждет интересное испытание, которое может повлиять на успешное прохождение первой ступени инициации. И умение стрелять вам очень пригодится, — говорю я, по-царски проходя за спинами приготовившихся к стрельбе неофитов. — Так что советую отнестись к этому посерьезнее, а не думать, что кто-то ради смеха выставляет ваше неумение напоказ. Начали! Черногривая бесится еще больше и в итоге, из-за своего дурного характера, не попадает ни разу. Хе-хе. Пятнадцатое место в рейтинге — это ненадолго. Лицо у меня сейчас, наверное, такое, как будто я выиграла в лотерее. Может, не так уж и скучно быть инструктором? Определенно не скучно. Это я понимаю уже ближе к вечеру, после очередного спарринга, когда Фор обновляет экран рангов. Хлоя резко слетает на двадцать третье место, это на полосу ниже, чем Кэйси. — Я лишь хотела спросить, — черногривая обращается конкретно к нему, но делает это так громко, что слышит весь зал. — Инструкторам позволяется иметь любимчиков? Кое-кто имеет до сих пор. — Кого ты имеешь в виду? — Тобиас внешне спокоен, но я замечаю, что он напрягся. — Взять, к примеру, рыжую, — Хлоя упирает руки в бока. — Все видят, что она хуже меня, но… — Кто дал тебе право решать, кто хуже тебя, а кто нет? — моментально взрываюсь. — Или может, я ошибаюсь, и тебе вообще стоит дать первое место? — Не откажусь, — складывает руки на груди, тряхнув волосами. — Или, постойте, для этого наверное нужно хорошенько вылизать куратору задницу? — Нет, — подхожу к ней и тычу пальцем прямо в ее идиотский нос. — Для этого нужно засунуть поганый язык в свою. — Кэт, — одергивает меня Фор. — Давайте без оскорблений. — Мне кажется, я знаю, как решить эту проблему, — знакомый голос. И я догадываюсь, какое решение он сейчас предложит. — Прошу обеих на ринг. — Эрик, они дрались только что, — закатываю глаза, оборачиваясь, но вижу, что он не один. Рядом с ним стоит Стив. — Проследи, — приказывает Лидер Фору, а меня хватает за руку. — Есть разговор. — Что-то узнали? Что солдат? — сразу отвлекаюсь я, и мы втроем отходим в другой конец зала. На Стива я упорно стараюсь не смотреть, но мне приходится, когда на мой вопрос отвечает он: — Он ничего не помнит. Бросаю на него лишь короткий взгляд, потом выжидающе смотрю на Эрика. — Мы прочесали всю территорию вокруг Дружелюбия, и — ничего. Весь лес, все заброшенные постройки, никаких следов того, что там кто-то был, — он говорит так, будто ждет, что я предложу что-нибудь. Вообще, часто бывало, что я указывала на какую-то деталь, которая оставалась им незамеченной. Его самолюбие это никогда не задевало, хотя бы просто потому, что я не пыталась его задеть. — А патруль? — Ничего не видели, — качает головой. — Там слишком мало солдат, мы послали туда еще десять. — Не переусердствуй. Нельзя оставлять остальной город без охраны. А так, — пожимаю плечами. — У меня нет идей. Не могли же его ранить свои? — В теории, могли, раз не отобрали оружие, — вставляет Док. — У них уже есть свое, зачем им еще? Я задумываюсь. Ну, возможно, он прав. Только вот зачем это своим делать? После заговора всех солдат проверяли, предателей среди нас не осталось. Просто повздорили? Это же как нужно было поссориться, чтобы товарища памяти лишить? Проверять патруль еще раз? Разве что оставить это на крайний случай — смысла практически нет. От раздумий меня отвлекает громкий кашель, последовавший за глухим звуком удара. Оборачиваюсь на ринг — это Кэйси получила от Хлои в горло и теперь стоит, согнувшись и вытянув перед собой руку. — Кажется, хватит с них, — собираюсь подойти, но Эрик хватает меня за локоть. — Они еще не закончили. — Они устали, — возражаю я, глядя на него. — По-моему, устала только одна, — он кивает в левую сторону ринга — там Кэйси, скорчившись на мате, закрывается руками от летящих в нее ударов. Хлоя же действительно скачет вокруг как полоумная. — А та молодец. И как же это она оказалась в самом низу рейтинга? Вот так и оказалась, блин. — У тебя и правда есть любимчики? — Эрик ухмыляется, так же как и всегда, когда я совершала какую-нибудь глупую ошибку. — Помнишь? Слабым не место среди нас. Почему-то на секунду мне кажется, что он вовсе не Кэйси имеет в виду, а меня. Остановить их сейчас, особенно после того, как сама же заставила Хлою драться до последнего — значит признать, что я субъективный инструктор. Что я слабый инструктор. Встречаюсь взглядом со Стивом — он с Эриком, конечно, не согласен. И что делать, когда правы оба? Че-е-ерт. Я запуталась, окончательно запуталась. — Закончили! — вырываю руку. — Хлоя победила. Подхожу к рингу. Черногривая останавливаться и не думает. — Я сказала, закончили! — грубо отталкиваю ее от Кэйси. — Так значит, я была права? — истерично взвизгивает Хлоя, откидывая влажные волосы с взмокшего лба. Да не знаю я, не знаю! Вы тут, суки, все правы, одна только Кэт делает не пойми что! — Добивай ее, — холодно чеканит Эрик. Только попробуй послушаться. Но, конечно же, она слушается Лидера, а не меня. Но должна ли я сделать то же самое? Нет, не так. Хочу ли я? Сейчас — точно не хочу. И не буду. Только Хлоя черным пятном пролетает мимо меня, как я делаю подсечку, и, когда она шлепается на мат, с размаху вырубаю ее ногой. В зале повисает еще более напряженная тишина. Я боюсь, очень боюсь. Но что сделано, то сделано. Оборачиваюсь к Эрику и злобно выплевываю слова: — Прости, я думала, ты мне. По его лицу понимаю — мне это с рук точно не сойдет. Он отвернется от меня. Они все отвернутся от меня.