Из реальности в Бесстрашие

Новички с заспанными лицами жмутся по обе стенки поезда, разглядывая оружие, выданное им Эриком. Мы с Фором, капитаны команд, сначала делим солдат, за спинами которых, помимо ружей-стимуляторов, болтаются на ремнях настоящие огнестрельные винтовки. Как делить ребят, собственно, мне все равно, но когда дело доходит до самого Эрика и Стива, я чувствую, как потеет лицо, от того, что все уставились на меня. Возможно, их сильно удивляет, когда я выбираю Дока. Но если мы с Лидером окажемся в одной команде, я не то что поговорить с ним не смогу, я возможно еще и снова с ним повздорю. Эрик не реагирует совершенно. Из неофитов я тоже выбираю первой. Когда на очереди переходники, задумываюсь, а не взять ли мне к себе Хлою? Да, можно было бы оставить ее охранять флаг и не видеть всю ночь. Но нет, это слишком легко, слишком по-детски. Я бы даже сказала, по-бабски. — Кэйси. Рыжеволосая выбирается из толпы и подходит ко мне, пересекая половину вагона, и я только сейчас замечаю, что она изрядно похудела, пухленькой ее уж точно не назовешь. Лицо ее перестало быть напуганным и каким-то одутловатым, в глаза она по прежнему не смотрит, но все же взгляд прямой и сосредоточенный. Когда Фору в очередной раз приходится выбирать, он, наконец, понимает, что черногривая мне не нужна и забирает к себе в команду. После Тобиас позволяет мне первой покинуть вагон, и это весьма благородно, ведь с другой стороны поля я не была. Немного волнуюсь, когда приходится разрабатывать стратегию, все-таки Эрик и Фор в одной команде — это, пусть и взрывоопасно, но весьма сильно. Так что поначалу даже выжидающе смотрю на Дока, но тот лишь коварно улыбается. Мне-то, конечно, без разницы, кто победит, но от этого зависят и ранги новичков, а лишний раз стать причиной чьего-то вылета не очень хочется. Была договоренность — солдаты идут по периметру в любом случае, так что мне остается только решить, кто останется, а кто пойдет ближе к центру, все равно, в конце концов, все перемешаются. О начале игры свидетельствует контрольный выстрел Фора, раздавшийся на всю округу. Опрометчиво, учитывая непонятную историю с солдатом, можно было бы и по часам свериться. Но, хорошая мысля, как говорится… Держа Кэйси возле себя, ныряю в темноту. Я особо не нервничаю, у меня одна задача — найти Эрика и обезвредить, а потом заставить выслушать, вот и все. Хорош инструктор из тебя, Кэт. Для новичков, это, может быть, сражение года, а для меня — эпизод из любовного романа. Хотела себе спокойненько пробежаться по полю, игнорируя косые выстрелы неофитов, ага. Весело становится, когда по мне начинают палить солдаты, но я упорно храню нейростимуляторы, виляя зигзагами и вглядываясь в противников — Эрика я уж точно узнаю даже в темноте. И поздно понимаю — схитрил, зараза. Остался у флага. Вот это взаимопонимание, когда оно не нужно, меня определенно бесит. Теперь, чтобы добраться до логова дракона, рыцарю, то есть мне, придется не просто нырять из укрытия в укрытие, но именно пробивать себе дорогу. Если кто-то из неофитов и думал, что я, как инструктор, хорошо стреляю, то, увы и ах, придется мне их разочаровать. Или обрадовать. Думать могу, хитрые планы составлять могу, взрывать все к чертям собачим тоже могу, а вот стрелять нормально… ну не дано, что ж теперь. А! Еще мастерски умею выпрыгивать из окон и сигать с крыш, не ломая себе хребет. Надеюсь, еще не разучилась. Вбегаю в маленькую постройку, которая вместе с другими невысокими зданиями точно очерчивает периметр центральной части поля. Внутри натыкаюсь на солдата, он меня не замечает, пялится в окно. Умом понимаю, вырубать его нельзя — мало ли кто свистнет его винтовку, а мне с ней скакать непросто будет. Так что нейростимуляторы не трачу, и тихонько проскальзываю на крышу, позволяя парню обстреливать моих неофитов. Оказываюсь на крыше и, пригнувшись, разбегаюсь для прыжка. Кто-то быстро успевает оценить мои способности к паркуру, и, когда я преодолеваю уже третье здание, начинает бессовестно палить в мою сторону. Черт возьми, новички! Занимайтесь своим делом, не трогайте даму с разбитым сердцем! Некоторое время пластом лежу на крыше — пусть хренов снайпер побежит хвалиться друзьям, что подстрелил куратора. Видел бы это Эрик, может понял бы, что иногда можно и пожертвовать своей репутацией. Так. Ладно. Резко вскакиваю и быстро несусь к краю крыши, но, как только оказываюсь в воздухе, этот кто-то, кого обхитрить мне не удалось, хотя, может, уже и кто-то другой, метко попадает мне прямо в руку, и я с воплем срываюсь вниз, шаркнув коленкой по стене и плюхаясь на землю. Твою мать! — Ой, — слышу я девчачий голос и оборачиваюсь. Ну конечно, кто ж еще! — Больше пострелять не в кого было?! — взрываюсь я, все еще корчась от боли и обращая лицо к черногривой. — Я не поняла, что это ты, — у Хлои такой тон, будто бы она поняла, что слегка нашкодила. — Но вроде в правилах не оговаривалось, что нельзя ранить инструкторов. — Послушай, — я, наконец, поднимаюсь, и говорю нарочито спокойно, глядя как она вжимает голову в плечи каждый раз, когда еле слышные выстрелы раздаются где-то рядом. — Давай поговорим немного о женской солидарности. Мне ваш флаг нахрен не сдался, давай я просто доберусь до туда и погляжу со стороны, кто из моей команды обеспечит нам выигрыш, хорошо? С пару мгновений она непонимающе пялится на меня. И вдруг ее лицо озаряется хитренькой такой, неприятной улыбочкой. — Если ты ищешь Эрика, то он не у флага, — изрекает она. Первое, что приходит в голову — это тупо зыркнуть и спросить «а где?», но до такого я все же не опускалась. Да и говорить она больше не намерена — вскидывает ружье, так что я едва успеваю отскочить в сторону. Хлоя маленькая и шустрая, так что я не могу к ней даже подобраться, и, похоже, придется-таки пожертвовать пулями, прибереженными для Лидера. Только успеваю об этом подумать, как оказывается, что свои она уже все растратила, и вот уже девчонка кидается на меня с кулаками. С ног не сбивает, все-таки я сильнее, но эффект неожиданности, не спорю, срабатывает — я получаю кулаком в лицо. Надо сказать, я оскорблена. Мало того, что я вообще-то инструктор, и пропускать удары от неофитов ой как стыдно, так еще и именно на эту сволочужку мне посчастливилось нарваться. Но стоять и рассуждать об этом, убиваясь по задетой гордости, я не намерена — хватаю тонкое, но крепкое запястье Хлои и одним ударом по лодыжке валю ее с ног. Она прикладывается затылком к земле и вставать желания уже явно не имеет. Что, не привычный мягонький мат, да? Как хочется сейчас, глядя на ее перекошенное лицо, хорошенько приложиться по нему ботинком! И как же я жалею сейчас, что я инструктор, а не просто солдат, которому иногда можно ввязаться в драку и не огрести за это от Лидеров. — Думаешь, он все еще твой? Как все это демонстративно, пафосно, мерзко. Девчонка еще ничего не видела — ни убийств, ни самоубийств, ни предательства друзей, которое может стоить жизни. Вот и играется. А чем еще заняться, когда ничто тебе не грозит и можно расслабиться? Для нее Бесстрашие — это прыжки с поезда да игры в войну. Именно игры. Слишком уж Макс вас жалеет, детки, слишком. Нет, обиднее всего, что мне кажется, будто их жалеет даже Эрик! Да, к черту. Я все же выпускаю пулю в Хлою и оставляю ее корчится на земле. Черт возьми, где моя команда? Судя по звукам, далеко они не ушли. Точнее, ушли назад. Вот ведь…неучи. — Вперед? Я получаю тычок в спину, так что едва не валюсь с ног. Тут же вижу развеселое и чумазое лицо Дока, ему все эти стрелялки доставляют явное удовольствие. — Видел Кэйси? — спешу за ним, пытаясь заразиться его настроем. Но Стив только мотает головой. Неужели пробилась вперед? Вот черт, а если Эрик и правда не у флага, то где? Вернуться? Или просто продолжить игру? — Не спи! Стив затаскивает меня в укрытие, пока я предаюсь дурацким рассуждениям. — А Эрика? — вдруг спрашиваю я. — Вот блин, помешанная, — Док цыкает и раздраженно отмахивается. — Дай поиграть спокойно, а. Нет, все-таки, наверное, с игрой я прогадала. Бегать по полю и спрашивать каждого встречного «извините, вы не видели Эрика?» это, ну, верх тупости. В конце концов, не последний раз его вижу, мы, мать его, в одном штабе работаем! И только я убеждаюсь в правильности этих мыслей и, оставив Стива, решаю начать пробираться вперед, как лоб в лоб, а точнее, лоб в грудь, сталкиваюсь с тираном. Классика. По отборному мату Эрик сразу понимает, что это я, так что демонстративно закидывает ружье-нейростимулятор на плечо. — А я тут… тебя ищу, — хорошо, что в темноте он не видит моей дебильной улыбки. — Мы можем поговорить? Боже, я говорю это так, как будто в чем-то действительно серьезно провинилась. — Это касается работы? — не вижу, но прямо-таки чувствую насмешку в его голосе. — Нет, но… — тяну слова, словно бы боюсь его спугнуть. Но договорить он мне не дает — разочарованно хмыкает, и неожиданно адская знакомая боль пронзает мою ногу чуть выше колена. Вот же!.. — Эрик! Твою мать! Успеваю схватить его за рукав, он пытается вырваться, но о-о-о нет, я крепко вцепилась! — Я не сделала ничего, чтобы ты так обходился со мной, ясно тебе?! В следующий момент он прекращает свои попытки и, словно бы не обращая внимания на мой истеричный и сдавленный от боли голос, тихо и с отвращением произносит: — Тогда почему бы тебе не перестать унижаться? И я разжимаю пальцы. Откуда этот тон, снисходительный, презрительный? Такой, будто бы это не я была той девушкой, которая могла похвастаться доверием самого Лидера. Как будто я вдруг стала не достойной его. Замечательно. Он уходит, а во мне с новой силой начинает закипать злоба. И мне кажется, я снова начинаю его ненавидеть. Да, в этот самый момент я ненавижу его. Как тогда, когда я еще была на инициации, только в разы сильнее. Черт возьми! Мне кажется, что все окружающие задались целью бить по мне. Нет, не оружием, а своим отношением. Когда оказывается, что мы проиграли, Док еще полпути к железной дороге смотрит на меня так, как будто это моя вина. Эрик, расправив плечи, идет наряду с солдатами впереди Фора и его команды. Хлоя, потирая шею, искоса поглядывает на меня и едва заметно ухмыляется. А Кэйси… Куда все-таки подевалась Кэйси? Я делаю шаг из толпы в сторону и останавливаюсь, позволяя всем неофитам пройти мимо меня. Но рыжеволосую я не вижу. Еще раз оглядываюсь на бесстрашных, продолжая тупо стоять на месте. Неужели никто не замечает ее отсутствия? Хотя, они даже не заметили, что я отстала. Надо бы предупредить ребят, но они уже слишком далеко. Я нехотя направляюсь в другую сторону. У меня даже оружия нет! Почему я не сказала Эрику о пропаже девчонки? Потому что, во-первых, я зла на него, а во-вторых, он явно будет рад такому разочарованию. Остается только надеяться, что ничего плохого не произойдет, иначе лидеры меня разорвут как собаки. Чтобы придать себе уверенности, обязательно нужно осознанно сделать какую-нибудь глупость. И я включаю фонарик. В общем-то, часть солдат должна охранять периметр до тех пор, пока все бесстрашные не покинут поле, так что, думаю, ничего такого не случиться… Твою ж!.. Спотыкаюсь обо что-то и едва не лечу лицом в пыль. Надо было под ноги светить, а не по сторонам, блин. Что за дерьмо? — Помо…ги. Этим «дерьмом» оказывается человек. Не узнаю по хриплому, бесцветному голосу, но, когда направляю свет в лицо, как раз вижу Кэйси. Но что с ней? Бледная как смерть, тусклыми глазами словно просит меня о чем-то. Осматриваю все тело, в темноте даже с фонариком сложно заметить, что не так. Замечаю, что она держится рукой за бок. Не может быть! Боясь оправдать свои догадки я присаживаюсь рядом и осторожно убираю руку. Она вся в крови. — Кто?.. — начинаю я и осекаюсь. Это потом, все потом. Хорошо, что я так быстро ее нашла. Сую фонарик за пояс и подхватываю девчонку под руку. Сердце сжимается, как она стонет от боли. Дьявол, и почему никогда нет рации, когда она так нужна? Я не знаю, стоит ли мне крикнуть, позвать кого-то на помощь, или лучше молчать и просто тащить Кэйси к железной дороге, в надежде, что меня ждут. А что если нет? Если все отправились в штаб, одна я девчонку в поезд не закину. Замечаю движение где-то слева и моментально столбенею. Аж коленки трясутся. Рыжеволосая уже еле бубнит что-то, теряет сознание, а я стою, вглядываясь в темноту. Страшно, до жути страшно, черт возьми! Когда, наконец, решаю идти дальше, боясь даже вздохнуть громко, вздрагиваю от звука хрустнувшей ветки и снова останавливаюсь. — Свои, — слышу из темноты. Это не мне. Это в рацию. — Стой, стой, эй! — я тут же словно становлюсь слабее, и тело Кэйси валится на землю. — Она ранена, господи! Ко мне тут же подлетает солдат, который до этого, видимо, тоже пытался понять, кого слышит в темноте. Я его не знаю, от чего становится немного жутко — слишком привыкла я никому не верить. — Неофит ранен. Девушка, — докладывает солдат, еще раз осмотрев Кэйси (как будто я этого не делала, ага!) и, подхватив ее на руки, направляется к железной дороге. Когда я вижу, как нам навстречу несется Док, а вместе с ним и Фор, я, устыдившись, этому совсем не радуюсь. Потому что меня тут же осыпают упреками, почему я пошла одна. Как будто это сейчас самое главное. Неофиты с удивленными лицами наблюдают, как Док наскоро делает рыжеволосой повязку, а затем ее осторожно вносят в вагон. В поезде старшие заметно успокаиваются. Наверное, задумались о том, почему сразу не заметили нехватку одного неофита. То-то же. Я оглядываю солдат. Но это же совершенно глупо — стрелять по новичку из огнестрела! Перепутать тоже невозможно. Даже осторожно кошусь на Эрика — ну нет, он же не совсем идиот. Значит, остается последний вариант — периметр очень плохо охраняли. Как только добираемся до штаба, отправляю неофитов спать, сама несусь в больничное крыло, но Кэйси уже спит, ничего узнать у нее не получится. Взлетаю в кабинет к Максу, где обсуждение уже успело начаться без меня. — Я же сказал, все проверили! — рычит Эрик, явно уже получил по шее. — Хреново, значит, проверяли! — Макс срывается, и ударяет ладонями по столу, так что, по-моему, даже Фор вздрагивает. — Вряд ли она что-то успела заметить, — осторожно вворачиваю я, пытаясь снять напряжение. — Было темно, да и… — Да ты что? — саркастично перебивает меня окончательно взвинченный Эрик. — Если нечего сказать, то лучше заткнись! Какого черта у нас вообще баба тут делает?! Макс закатывает глаза. Он зол на Эрика не меньше, чем я на Эрика, Эрик на Макса, Док на Эрика и Макс на Фора. Фор тупо смотрит в пол. — Как насчет самого Дружелюбия? — выдаю я, совершив попытку номер два. Когда все снова оборачиваются на меня, я даже инстинктивно вскидываю руки. — Ну, вы же его не проверяли, верно? Может, стоит попробовать? После некоторого молчания, Эрик раздраженно прикрывает глаза и цедит так, словно каждое произнесенное слово стоит ему неимоверных усилий: — Ты вообще в курсе, что в Дружелюбие не попасть с оружием? — Эрик, — осаждает его Макс. — Тебе не обязательно убивать все что движется. Если ты можешь предложить, что получше, мы готовы выслушать. Послав мне абсолютно звериный взгляд исподлобья, Эрик с максимально гордым видом покидает кабинет. Вот черт, я опять только хуже сделала. Ну, а что? Мысль-то, может быть, и правда дельная. Когда все следуют за ним, Макс вдруг задерживает меня. — Я давно хотел поговорить об этом, — мужчина встает и сам лично захлопывает дверь, намекая на интимность разговора. Я начинаю думать, что это касается Эрика. — Я не знаю, что было с тобой в последнее время, Кэт, и не пытался найти этому объяснений, но… В общем, неважно, буду краток — смущенно отмахивается. — Вот сейчас Эрик снова натолкнул меня на мысль предложить тебе стать Лидером фракции. — Что?! — я едва не теряю дар речи и говорю это еле слышно, на выдохе. — Тебе повторить? Я предлагаю тебе… — Нет, Макс, просто… почему я? Я не понимаю, — перебиваю его, как только удается справится с шоком. — Кэтрин, давай смотреть правде в глаза, — нравоучительно качает головой. — Солдат из тебя, прямо скажу, хреновый. А еще возле тебя постоянно должен находиться хотя бы один здравомыслящий мужик, — с этими словами тычет мне пальцем в лицо. — Но, черт возьми, такие мозги есть только у бывших эрудитов! — А, спасибо, — сдавлено бурчу я. — Но я и без того постоянно с вами, к чему эти формальности? — Не говори, что эта формальность тебе помешает. И я понимаю. Дрянь Хлоя больше не будет проблемой. Она сможет вылететь от одного моего слова. Пфух! И как и не было ее здесь. Но это из плюсов. И пока все. А из минусов — это всякий бред про большую ответственность и, самое главное, Эрик. Бедняжка, он этого не переживет. — Постой, но ведь мне придется занять чье-то место? — неуверенно спрашиваю я, и Макс кивает. — Переживать не о чем, Кэтрин. И нет, это точно будет не Эрик. Ну? Не понимаю я, зачем это конкретно Максу. Ну вот хоть убей. Было бы неплохо сначала разобраться, какую цель он преследует, а после дать ответ. — Это надо обдумать, — тяну я. — Кэт, я тебя тут не замуж зову. Либо да, либо нет, — Макс становится привычно строгим, и я понимаю, что мое решение почему-то должно стать очень важным.