Из реальности в Бесстрашие

Не понимаю, ничего не понимаю. Я ведь не Тобиас, вряд ли Макс будет предлагать дважды. Но Я — Лидер? Это глупо, опасно и очень круто. — Эрику это не понравится, — стыдливо опускаю голову. — Эрика это не касается, — как будто напоминает мне Макс. Я вопросительно смотрю на него. — Как это не касается? Он вообще-то мой… — Твой что? — мужчина озадачено хмыкает, потом, сцепив пальцы рук, начинает их разглядывать. — Кэтрин, ты взрослая девочка, а очевидных вещей не замечаешь. Не разочаровывай меня. Полфракции уже в курсе что он спутался с этой… как ее… — С Хлоей, — машинально выпаливаю я, судорожно вздохнув. Мы встречаемся взглядами, и на несколько долгих мгновений в кабинете повисает тишина. Даже Макс в курсе. Что ж если его это веселит, я просто не могу продолжать изображать даму с разбитым сердцем, особенно когда виновник моих душевных терзаний так и норовит полить меня грязью. Одно едва уловимое движение, когда я лишь слегка вздергиваю подбородок, заставляет Макса прищуриться и усмехнуться. — Не пропусти завтрак. Поспать хотя бы пару часов вряд ли получится, так что я, оказавшись у себя, принимаю душ и привожу в порядок себя и свою одежду, стараясь не думать особо о разговоре с Лидером. Не сейчас. Форму погладить, ботинки почистить, волосы расчесать, глаза подкрасить. О да, давно не пользовалась косметикой. Но важно заняться хоть чем-нибудь, чтобы не обращать внимания на нарастающую тяжесть в животе и дрожь в руках. Я специально выхожу на завтрак чуть позже обычного. Не для того, чтобы сразить всех своим эффектным опозданием, нет. Иду быстро, почти бегу, чтобы не нервничать. Чтобы не бояться, только не бояться. Пролетаю мимо столов, за которые уже усаживаются солдаты, мельком успеваю увидеть Стива, он поднимает руку, приглашая присесть рядом с ним, но я, не останавливаясь, направляюсь к лестнице. Когда поднимаюсь, взглядом снова встречаюсь с Максом и позволяю себе судорожно вздохнуть. Мужчина ободряюще кладет руку мне на плечо и говорит что-то, наверное, чтобы успокоить, но я даже не могу разобрать. Мы подходим к перилам, и я замираю. Кажется, будто даже не дышу. Смотрю в толпу, которая, когда кто-то заметил Лидера, призывающего к тишине, уже начинает замолкать. Сотни глаз устремляются в нашу сторону, и внутри меня вдруг рождается паника. Вдруг я не должна этого делать? Вдруг это не то, что нужно мне, а то, что необходимо одному лишь Максу? Он стоит рядом со мной и оглушительным басом повествует о том, как один из Лидеров отказался этой ночью от своего поста. Не думаю, что это правда. — И я принял решение отдать это место человеку, который проявил себя как верный своему делу и своей фракции солдат, — продолжает мужчина, добавляя еще громкости своему голосу, когда по залу прокатывается осторожный шепот. — С сегодняшнего дня Кэтрин Стивенсон становится Лидером фракции Бесстрашие. Видя изумленные лица, я почти инстинктивно расправляю плечи, и в этот момент пугающая тишина сменяется свистом и аплодисментами. Все выглядит так, будто фракция действительно рада моему повышению. Но я знаю, что это неправда. И все же это наигранное, вымученное веселье меня бодрит. Нахожу взглядом Дока, он, заметив это, улыбается и поднимает свой бокал. «Это надо отметить сегодня», — говорит его взгляд. Рядом с ним Эрик, скрестив руки на груди, буравит меня напряженным взглядом. Он удивлен, конечно удивлен, но сколько же сил, наверное, ему стоит скрыть это. Когда в поле зрения оказывается Хлоя, я готова сигануть через перила вниз от радости. Боже, сколько страха в ее лице! Моментально будто забываю о своем страхе за это решение. Даже не могу сдержать улыбки. Да, могу позволить себе позлорадствовать. Я Лидер. Я. Лидер. — Вон твои ребята, — Макс кивает в сторону столов, неподалеку от отряда Эрика, и я вижу группу парней и девушек. Некоторые из них весело салютуют мне, другие же явно настроены скептически. Надеюсь проблем не будет. — И займись все-таки своими неофитами. Он улыбается, и я понимаю — он имеет в виду историю с Кэйси. Я поеду в Дружелюбие. — Взамен я забираю Стивена. Мужчина смотрит на меня с неприкрытым изумлением. — Я не знаю, для чего ты решил сделать меня Лидером, — снова отворачиваюсь к толпе, словно показывая, чтобы он даже не пытался оправдываться. — Но я здесь достаточно времени, чтобы понять, что не просто так. Он молчит, и я расцениваю это как знак согласия. Спускаюсь вниз, и почти сразу меня приобнимает за плечо сам Стивен, закуривший прямо в зале. — Это охренительно круто, Кэт, поздравляю! — он улыбается, но я замечаю, что совсем неискренне. Усаживаюсь за стол прямо напротив Эрика и еще какое-то время, принимая поздравления, по большей части от тех, кого я не знаю, не поднимаю на него глаз. Но, в конце концов, мне приходится. — Во сколько мы выдвигаемся? — стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, и на всякий случай сразу же запиваю свою фразу чаем. — Это мое задание, — цедит Эрик после некоторого молчания, упершись ладонью в стол, словно уже собирается встать и уйти. — И мои неофиты, — напоминаю я, взмахнув вилкой и едва не исполосовав лицо Доку. Лидер вдруг подается вперед и чуть ли не перегибается через весь стол, наклонившись прямо ко мне. — Интересно, — на его лице появляется гадкая ухмылка. — Долго ты его уговаривала? — Не дольше твоего, — опускаю глаза и преспокойненько терзаю вилкой салат. Слышу, как Эрик поднимается и раздраженно бросает Стиву: — Залей бак. — Не-а, — мычу я, дожевывая омлет. — Он со мной. А ты выбери у меня там себе кого-нибудь. То, что он ничего не отвечает, стоя на месте, меня настораживает, и я все-таки решаюсь снова поднять голову. Эрик смотрит так, что становится понятно — приглашает на разговор. И он явно недружелюбно настроен. Я выпускаю вилку, совершенно обычным движением, но, видимо, от напряжения получается, что я почти швыряю ее, и то, как она со звоном ударяется о тарелку, заставляет сидящих рядом замолчать. Вытираю о штаны ладони, больше вспотевшие, чем испачканные, и послушно направляюсь за ним. Мне приятно, что он хотя бы заговорил со мной. И я до последнего надеюсь, что ничего плохого не случится, но становится еще хуже. Как только мы оказываемся в коридоре, пальцы Эрика сжимаются на моей шее, так что мне приходится привстать на носочки, чтобы он просто-напросто не оторвал мне голову. — Ну? — рявкает он. — Наговорилась? — Пусти меня, — вцепляюсь ногтями в его руку. — Эрик, я сказала, пусти! Вот тут он рывком подтягивает мое тело к себе, словно игрушку, и я уверена — то, что он только что не переломал мне шейные позвонки, можно назвать чудом. — Сказала? Не слишком ли много на себя берешь? Думаешь, теперь можешь меня дерьмом поливать? Еще кто кого. — Эрик, пожалуйста. Мне больно. Понимаю, какую глупость сморозила. Это, как бы, раньше, когда мы были вместе, его могла остановить подобная фраза. Правда, не припомню, чтобы я ее произносила. Чувствую, как начинает печь глаза. Больше от обиды, чем от физической боли. Но я просто не могу позволить себе заплакать сейчас. — Да какой нахрен из тебя Лидер, — он саркастично усмехается, склонив голову набок и все еще не выпуская меня. — А из тебя? — резко подаюсь назад и вырываюсь, надеясь, что сонные артерии не останутся у него под ногтями. — Ты вообще разучился спокойно разговаривать? Видя, как он снова закипает, я потираю глаза и тихо и устало произношу: — Эрик, хватит. Ты сам по себе, я поняла. Но Макс поручил мне поехать с тобой, так что будь добр, засунь свою неприязнь себе в задницу и займись делом, наконец. Он прикрывает глаза, театрально вскинув брови, шумно выдыхает и, наверное, признав свою чрезмерную эмоциональность, сухо бросает перед тем, как уйти: — Тридцать минут на сборы, берем две машины. Как только он скрывается за поворотом, я вскидываю голову к потолку, как будто призывая свои слезы вернуться назад. Не то теперь у меня положение, чтобы плакать. Хотя я все еще не могу свыкнуться с ним. — Все хорошо? — слышу я голос Стивена. — А у тебя? — сразу решаю перевести тему. — Ты же не рад? Естественно, нет. Ему за тридцать, и он всего лишь солдат, а тут какая-то девчонка вдруг стала Лидером фракции. — Если ты действительно этого хотела, то, конечно, я рад за тебя, — он подходит и берет меня за предплечье, словно приглашая куда-то, так что я следую за ним. — Просто мне показалось, что это какой-то… как бы это сказать… четко спланированный ход. Я улыбаюсь. До чего проницательный человек! Правда этот ход был спланирован не мной, и я даже не представляю зачем. Мы собираемся проведать Кэйси и Лексу, но оказывается, что обе спят. Рэй в это время занимается уборкой в больничном отсеке (а Док вообще когда-нибудь это делал?!), так что ему явно не до нас. Нам остается только тянуть время до отъезда в Дружелюбие, проверяя оружие и машину. Как раз когда мы со Стивом, снарядив наш маленький отряд, крутимся вокруг внедорожника, на улицу во главе с Фором высыпают неофиты. После активной ночной деятельности выглядят они, прямо сказать, хреново, да еще и случившееся с Кэйси наверняка заставило каждого осознать, что детские игры закончились. Проходя мимо нас, каждый посчитал своим долгом вылупиться на меня как идиот. Хочется раскинуть руки и заорать «Выкусили, мелкие сволочи?!», но приходится делать серьезное и сосредоточенное лицо, мол, глядите, я тут важными делами занимаюсь. А вам такое не дано. Но тут я замечаю, что обстановка становится какой-то не по уставу дружественной. Пока Фор разговаривает о чем-то с одним из солдат, новички разбредаются кто куда, или просто болтают небольшими кучками. Я упустила какие-то нововведения в учебной программе? Но больше всего меня поражает то, что я имею право и, наверное, даже должна высказаться об этом Тобиасу, но почему-то не могу. И по-моему, кое-кто уже успел это заметить — Хлоя каким-то образом оказывается возле Эрика. И тут я отмечаю пугающую меня вещь — он, придерживая девчонку за локоть, что-то тихо говорит ей, причем с до ужаса серьезным лицом, а та только хихикает. Хихикает, мать ее. Попробуй я так вести себя с ним на инициации, он бы из меня всю душу вышиб. Похоже, я засмотрелась. Эрик вдруг оборачивается на меня, и мне остается только кивнуть головой, намекая, что пора ехать. Когда я, вслед за внедорожником Эрика, вгоняю машину на территорию Дружелюбия, то первым делом, никого не дожидаясь, почти бегом несусь на встречу вышедшей Джоанне. — Помните меня? — тяну руку для приветствия, словно бы показывая, что умею не только пушками махать. — Ваши Лидеры не предупреждали о визите, — женщина отвечает на рукопожатие, но я успеваю отметить недовольные нотки в ее голосе. — Я Лидер, — коротко и быстро вставляю я и, не дав ей опомниться, видя, как вытягивается ее лицо, продолжаю, пока не подошел Эрик: — И простите за это. Но у нас срочное дело. — Мы тут осмотримся, — сухой голос позади заставляет меня вздрогнуть. Не отстал. — Извините, но мы не приветствуем оружия в нашей фракции, — Джоанна совсем растерялась. — Мне придется попросить вас… — А нам придется попросить вас нам не мешать, — тоном, не терпящим возражений, перебивает ее мой коллега. — Эрик! — шиплю я, и мне даже приходится отвести женщину в сторону. — Джоанна, я прошу вас. Сегодня ночью на нашего неофита напали. Девчонке прострелили живот, и… — Простите, а при чем тут мы? — изумляется она еще больше, и я уже хочу провалиться сквозь землю от стыда и своей беспомощности. Я вдруг теряюсь, и замолкаю, пытаясь подобрать слова, чтобы внятно и коротко донести до нее суть. Но меня опережает Эрик. Сложив руки на груди, он со скучающим видом и безразличным взглядом нехотя произносит: — При том, что возле вашей фракции, не приветствующей оружия, был подстрелен еще один наш солдат. И мы не уйдем, пока все здесь не осмотрим. Это было довольно грубо, тем более что всем своим видом он показал, что больше никаких объяснений давать не собирается, но Джоанна, поразмыслив всего несколько секунд, все же уступает. Пока мы возвращаемся за винтовками, я жду язвительного комментария, чего-то типа «сама предложила, сама тупишь», но только не того, что он произносит. — Будь жестче. Лидеры не мямлят. Он бросает это так холодно, но я почему-то проникаюсь благодарностью. И убеждаю себя, что непременно запомню это правило. Делить по участкам всю нашу компанию начинает Эрик, я с ним соревноваться в идеях не собираюсь. Даже если мы оба Лидеры, пока что он явно главнее, как минимум потому что только что преподал мне дельный урок. Но, когда он совершенно привычным, повседневно приказным тоном, не окрашенным никакими эмоциями, говорит «Кэт и Док — дальние постройки», до меня вдруг доходит. Я приблизилась к нему по части ранга, но на деле же все выходит наоборот. Я просто не могу быть с ним в его отряде, потому что у меня теперь свой отряд. Я больше не его подчиненная. Не его собачонка. И не его Кэт. А не эту ли цель преследовал Макс? Размышлять некогда — приходится сосредоточится на поисках. Ведь если мы совсем ничего не нароем, мне будет обидно вдвойне — идея-то моя была. Так что мы с Доком быстро пересекаем территорию Дружелюбия и пытаемся увидеть в чьих-то глазах чуть больше, чем просто замешательство и опасение. Но, увы, ничего. Минуя последние жилые хижины, доходим до самого ограждения — грубо сколоченного забора. Вокруг — ни души. — И патруля нет, — замечает Стив. Я оглядываюсь, действительно, никого не видно. Думала, что солдаты стоят поплотнее. Это нормально? Решаем временно разделиться и пойти вдоль забора в разные стороны — не знаю, что нам это даст, но возвращаться не хочется. Бреду по влажной траве и снова возвращаюсь к своим мыслям, так что даже забываю смотреть по сторонам. Воодушевление от назначения меня Лидером проходит, и я уже начинаю думать, что все это оказалось не более чем моей фантазией. Винтовка в руках почему-то становится невыносимо тяжелой, и я неосмотрительно закидываю ремень на плечо, оставляя ее болтаться за спиной. Когда я понимаю, что стою совсем одна, и что о мире, разделенным на фракции, мне напоминает лишь моя форма, в сердце вдруг закрадывается тоска по прошлой жизни. Кем бы я была там сейчас? Сидела бы в каком-нибудь офисе, мечтая о том, как стану директором фирмы или хотя бы авторитетным сотрудником, и буду рассекать по коридорам, цокая каблуками и перебирая в руках разноцветные папки с документами. Прямо как Роксана. И здесь и сейчас я представляю из себя нечто гораздо более важное, но чувствую себя по прежнему обычно. Как будто все от меня чего-то ждут, но чего? — Кэт, — вдруг шипит рация. — У меня тут находка. Я резко разворачиваюсь на месте, словно бы позволяя своим мыслям по инерции продолжать путь. Чтобы они улетели далеко-далеко, и уже не догнали меня. Никогда. Когда, наконец, вижу Стива, ускоряю шаг. Он стоит возле забора и явно чем-то озадаченный. Уже запыхавшись, я подхожу к нему и оборачиваюсь на то место, куда он смотрит. Но что-то совсем не понимаю. — Да ты не на забор смотри, — усмехается он. — Туда. Поднимаю взгляд, и кое-как мне удается разглядеть за деревьями небольшую конструкцию, похожую на сарай. Стены этой древней постройки пятнами покрыты мхом, так что, пойди я в эту сторону, вообще вряд ли бы ее заметила. — Сообщим? Я мотаю головой. — Эрик сказал, они все обшарили. — А вдруг упустили? — Может и упустили, — соглашаюсь я, все еще думая о своем предположении. — Только вот если мы вытащим их сюда, и окажемся неправы… Док недовольно морщится. Он думает, что это все от моего нежелания показаться Эрику глупой. Я больше боюсь показаться глупой себе. Не знаю, что мной движет, может, меня ослепила собственная самостоятельность в поиске Кэйси, или может, я хочу доказать свою способность принимать решения самостоятельно, но я, в конце концов, перелезаю через ограждение. — А патруль я так и не увидел, — бурчит мужчина, будто все еще пытаясь меня уговорить, но все же следует за мной. Я возвращаю винтовку в свои руки, и мы не спеша направляемся к цели, осторожно оглядываясь. Вокруг тихо, и я уже начинаю думать, что все это зря. Но вот, снова взглянув на постройку, я вдруг замечаю быстрое движение в расщелине наскоро заколоченного окна. На мгновение внутри все холодеет, и машинально дергается рука с рацией, но я сдерживаюсь. Кто внутри? Сколько их? Оглядываюсь на Стива, и он кивает — тоже видел. Максимально тихо, чтобы не шуршала трава под ногами, мы подходим и останавливаемся возле ветхой двери, прислонившись к стене и держа оружие наготове. Я надеюсь увидеть внутри лишь несчастную семейку отшельников, и даже согласна почувствовать себя глупой и несамостоятельной. Плевать. Лишь бы ничего страшного. Лидер Бесстрашия боится изгоев, которых в такой лачужке поместится ну максимум человек пять. Ха-ха. Я не успеваю поддаться этой истерике, как Док одним пинком резко выбивает дверь, и мы практически синхронно обращаем внутрь винтовки. Внутри непривычно темно, и меня снова окатывает волной страха за то, что я могу просто не успеть среагировать на что-то. Но как только мы проходим внутрь, открывая проход и позволяя дневному свету наполнить помещение, мы видим лишь сутулую спину девушки в лохмотьях, и я успокаиваюсь. Но лишь на секунду. Потому что когда бесфракционница оборачивается, вскинув винтовку, раньше принадлежащую солдату Бесстрашия, я вижу перед собой Сашу. — Алекс?! Док машинально опускает оружие, но я выхожу из секундного ступора, когда понимаю, что он прав — это не Саша. Это Алекс. Та самая, «вторая». И она явно не моя подруга. — Держи ее на прицеле! — рявкаю сорвавшимся от напряжения голосом, продолжая вглядываться в лицо человека, нет, зеркальной проекции моей подруги, черты которого уже начали стираться из моей памяти. Не отводя от нее глаз, медленно поднимаю руку с рацией. — Эрик, — почти пищу я. — Мы кое-что нашли.