Из реальности в Бесстрашие

Я иду в палату вечером, немного выпив. Не знаю, кому и как сказать о том, что я видела. Стиву? Что, если ему и правда нельзя верить? Эта мысль кажется для меня настолько странной, чужой, что и Эрику, или Максу, я говорить тоже, наверное, пока не решусь. Когда я вхожу, то первой вижу Лексу. К моему удивлению, она уже на ногах, стоит в углу, опершись на костыль, и протирает инструменты. Заметив меня, она как-то виновато улыбается. — Давно не виделись. Я тут… — она смотрит на свои руки. — В общем, Кэт, ты понимаешь… Тон ее голоса вдруг стал таким спокойным, и она настолько плавно выговаривает слова, что я только изумляюсь. Лишь сейчас замечаю, что ее отросшие волосы начинают виться. — Хочешь остаться здесь? Девушка кивает. — Не будет от меня толку в строю. А Рэй меня уже многому научил, — она уже без цели вертит инструменты в руках. — Он еще мальчишка, здесь ему не место. — Конечно, — мягко соглашаюсь я, только радуясь ее решению. Странно, если она могла подумать, что мне это не понравится. Когда я перевожу взгляд на Эрика, спящего на ближней койке, Лекса оставляет свое занятие. — Странно видеть его здесь, — говорит она тихо, как будто он может услышать. Я мычу что-то неопределенное в ответ. Действительно странно. Каждый раз, когда он оказывается в палате, я почему-то чувствую себя уязвимой, словно это меня ранили, и теперь мне приходится несколько дней валяться без дела. — Я недавно проходила пейзаж страха, — начинаю я, скрестив руки на груди: — И оказалось, что боюсь смерти Стивена. Нерешительно оборачиваюсь на Лексу, та только каким-то вопросительным взглядом смотрит то на меня, то на Эрика. Я подхожу к нему. Чертов алкоголь. — Уверена, что там был бы он, Эрик, если бы я хоть на секунду поверила, что он может умереть. Меня настолько трогают собственные слова, что я готова заплакать, а Лекса почему-то улыбается. — Кажется, еще вчера ты была чокнутой подпевалой Лидера, а теперь, — она показывает на меня рукой, не в силах подобрать слов: — Нормальная вроде баба. Я грустно усмехаюсь. Да, то, что мы с Лексой солдаты, еще не делает нас такими же черствыми и мужиковатыми, как все бесстрашные. Особенно это заметно на примере ее перемен — стоило ей выпустить оружие из рук, и вот она стала женственнее, чем любая крашенная кукла из Эрудиции. И все это — как раз то, чего Эрик понять не может. Мы всегда были скорее партнерами, чем любовниками. Чуть холодны, всегда держали дистанцию и не лезли друг другу в голову. Но мы доверяли друг другу безоговорочно, и именно этого мне сейчас не хватает. Эрик вдруг поднимает здоровую руку и трет ладонью глаза. Лекса тут же собирается уходить, быстро брякнув что-то про новую сыворотку Эрудитов, и ковыляет к двери, оставив меня паниковать в одиночестве. Я смыться уже не успеваю — Эрик почти сразу замечает меня. — Быстро же ты оклемался, наверняка напрягли всю Эрудицию, — выпаливаю я, чуть откашлявшись. — Нам пришлось отступить, ни одного не взяли, раненых нет. Ну, кроме тебя, — он ничего не отвечает, даже не смотрит. — Эрик, скажи честно, тебя бесит, когда я говорю по делу? Терпеливо жду ответа. Готова уже начать махать руками перед его лицом, чтобы напомнить, что я здесь. — Черт возьми, мало того, что ты умудрился попасть сюда в самый ненужный момент, так ты еще и… Что ты делаешь? Я осекаюсь, когда он пытается приподняться на кровати. Он пресекает мою попытку помочь, хватает за запястье и рывком тянет на себя, так что я моментально теряю равновесие и плюхаюсь на его грудь. Эрик еле сдерживает стон боли. — Меня в принципе бесит твоя болтовня, — горячо выдыхает он мне в волосы. Не сказать, что мне очень удобно, но ради такого момента я готова пожертвовать нормальным кровообращением. — И то, что не могу отдать тебе приказ не делать херню. Я понимаю, о чем он говорит, и у меня екает где-то под сердцем. Утыкаюсь носом в его шею, и чуть повернувшись, нерешительно кладу ладонь на голую грудь. — Даже если… — я облизываю губы. — Даже если я уже не нужна тебе, то прямо сейчас ты нужен мне как никто другой. — Кэт, — он произносит это таким низким голосом, что я задерживаю дыхание и зажмуриваюсь, готовясь к тому, что сейчас он снова оттолкнет меня. — У меня слишком долго не было секса, чтобы терпеть то, что ты сейчас делаешь. Тут я понимаю, что моя ладонь лежит уже на его животе, и громко, с нелепым смешком облегчения выдыхаю. — Прости, — говорю я, стараясь скрыть внутреннее ликование от понимания того, что с Хлоей он не спал. — Просто… испытываю те же чувства. Поднимаю голову, чтобы увидеть его лицо — Эрик едва заметно улыбается. Я осторожно касаюсь его губ, сухих и холодных, но он отвечает мне. Кладет широкую ладонь на поясницу и медленно, заставляя спину покрыться приятными мурашками, ведет до самого затылка. Черт, все оказалось так просто. Стыдно думать, что если бы не его ранение, этого разговора, скорее всего, не состоялось бы. Но было бы странным, если бы кто-то из нас потребовал извинений — мы оба наворотили черт знает что. — Кэт, — мычит Эрик мне в губы, и усмехается: — Придется еще потерпеть, мне нужно подняться завтра. Я касаюсь пальцами его лица, совсем как влюбленная дурочка, потом покорно отстраняюсь и ложусь рядом. Не хочу уходить — так спокойно и легко мне не было давно. Но на этом сентиментальность в Эрике заканчивается. — И кстати, — опасно игривым голосом тянет он. — Еще раз он тебя коснется, и тебе придется испытать свой страх наяву. Ну, может быть, не так уж и просто все оказалось. Я просыпаюсь от голоса Лексы. Эрик тоже уже проснулся, ждет пока я встану, чтобы та его осмотрела. Боже, неужели уже утро? Я рывком поднимаюсь, едва не снеся Рэя, который тоже стоит возле кровати, держа в руках бинты. Брат с сестрой с интересом и смущением поглядывают на нас с Эриком. Немного очнувшись ото сна, различаю шум воды в душе. Это Стивен, и он наверняка тоже видел, как оба Лидера мирно посапывали в одной постельке. Так что я поскорее удаляюсь, не горя желанием попадаться ему на глаза. Иду к себе. Через час объявят финальное испытание для неофитов, и мне нужно привести себя в порядок. Пока моюсь и сушу волосы, все думаю о словах Эрика. Я же не могу просто подойти к Стивену и сказать: «Извини, но мой мужчина снова со мной, и я больше не могу обжиматься с тобой, как делала, когда мне было плохо». Но это полбеды. Говорить Эрику об Эшли теперь точно не стоит. Пока, по крайней мере. Замечаю за собой, что пялюсь на ящик стола. Смотрю на часы — время еще есть. Немного мешкаю, а потом… А, к черту. Достаю планшет и дрожащими пальцами торопливо открываю файл с личным делом Стивена. Да, это действительно он, Стивен Рид. Урожденный бесстрашный? Я думала, он откуда-нибудь из Отречения. В семье тоже все нормально, сестер, братьев нет… Я опускаю взгляд и чуть ли не роняю планшет: в графе «жена» четко написано «Эшли Рид — Бесстрашие» с пометкой изгнания из фракции. Я совершенно разбито опускаюсь на стул. Он скрыл, что Эшли его жена, потому что это важно? Или не упоминал, потому что это не имеет значения? Черт возьми, Стивен, какого хрена? Мне приходится спуститься в зал. Здесь только Лидеры, неофиты, и Фор, который вводит им сыворотку симуляции. Я сажусь за крайний монитор рядом с Эриком, который, хоть и морщится при каждом шаге, все равно выглядит так, будто не он еще вчера был на волоске от смерти. Боюсь представить, во что обошлось фракции поставить его на ноги так быстро. Но в больничном отсеке всегда есть заначка специально для Лидеров — причина, по которой Макс старается лишний раз не грызться с эрудитами. Переживает за свою задницу. Мне помогают надеть оборудование — наушники и еще какую-то хренотень возле висков. Так я и не разобралась, как все это работает. Мы не погружаемся в симуляцию неофитов, двадцать семь пейзажей страха подряд не выдержит ни один организм, но все же видим и слышим все, что они делают и даже думают. Первыми на очереди как всегда урожденные, крепкие парни без какого-либо инстинкта самосохранения. Это даже скучно. Меня, вообще, интересуют только двое — это Кэйси и Хлоя. И обе почти в самом конце. Когда рыженькая выходит из строя, я отмечаю, как осунулось ее серьезное лицо. Черт, я наверное была такой же — слабой, но отчаянной. У Кэйси, правда, страхов больше — шестнадцать. И она справляется со всеми, кроме последнего. В этом страхе девчонка оказывается в лесу Дружелюбия. Она безоружна, а вокруг нее толпа изгоев, с пушками Бесстрашия. Не знает, что делать, порывается убежать, но это невозможно, когда тебя зажимают в круг полдюжины здоровых и сумасшедших мужиков. Когда Кэйси начинает паниковать и визжать от страха прямо вне симуляции, Фор экстренно возвращает ее в реальность. Я уверена, что рыженькая останется во фракции, но все равно чувствую, что у меня вспотели руки. Легонько толкаю Эрика. — Ты же понимаешь, что страхи не берутся из ниоткуда? На это он только недовольно морщится и снова отворачивается. Спокоен, как удав. Однако когда очередь доходит до Хлои, мы с ним озабоченно переглядываемся. Здесь может быть важна каждая деталь. Правда, полоумная, видимо, мало чего боится. Темнота, крысы, пауки? Нет, это не про нее. Страх унижения, смерть родителей… ну и, конечно, же, Эрик. Кто бы мог сомневаться. Но вот дальше, после череды каких-то безумных, мерзких и отвратительных страхов, я вдруг вижу себя. Офигенно. Хлоя бежит, а я, игриво звеня ножами в руках, швыряю их ей в след. Я скидываю наушники и снова поворачиваюсь к Эрику. «Откуда она знает?» — спрашиваю одними губами, но он только едва заметно пожимает плечами. И какого черта Фор не сказал мне? Ну да, он же не в курсе, что девчонка на меня зуб точит. И я еще стрелять ее учила. Ой, е-мое. Я потираю глаза. Гребаные загадки и вопросы уже в печенках сидят. Макс заявляет, что распределение проведет сегодня же. И пока он объявляет результаты рейтингов, я лихорадочно пытаюсь понять, куда бы лучше всего пристроить Хлою. Из штаба выпускать ее не стоит, но и в центр наблюдения направлять тоже не комильфо. Да и вообще, это будет слишком иронично, учитывая историю с ее братом. — Кэйси Ричардс, — слышу я голос Макса. — Центр наблюдения, — выпаливаю я. Макс усмехается, он думает, я так издеваюсь. Но кивает, девчонку просто некуда пока отправлять. Слишком она еще забитая, чтобы бегать с винтовкой. Но с черногривой-то что делать, че-ерт… — Хлоя Мортон. — Охрана штаба, — коротко отрезает Эрик. О том же подумал, зараза. Я пытаюсь сдержать улыбку и нахожу пальцами его ладонь. Никогда так не делала, но он сжимает мою руку, и я еле сдерживаю смех, глядя, какое по-прежнему непроницаемое у него при этом лицо. После финального испытания и получения должностей, уже не неофиты, но еще новички отправляются дышать полной грудью — то есть, идут в бар. И пока Лидеры с солдатами разбираются с тремя непрошедшими инициацию, я, стараясь не глядеть на последних, с тяжелым сердцем направляюсь в больничный отсек. Как бы мне ни хотелось избежать разговора со Стивеном, я не могу этого сделать. Если Эшли изгнали из фракции, тогда понятно, почему Эрик относится к нему предвзято, и прежде, чем сказать ему о ней, я должна выяснить все сама. В палате никого. Рэя еще не определили в отряд, и они с Лексой должны быть оба здесь, но, наверное, куда-то вышли, раз уж пока все бесстрашные более или менее живы-здоровы. Я прислушиваюсь — вроде тихо, наверное, и Дока нет. Все же решаюсь подойти. Стучу. Первое, что я слышу — как опускается на стол стакан, а первое, что чувствую — как опускается мое сердце куда-то ниже пола. Стивен появляется в дверном проеме вместе с ароматным шлейфом моего любимого виски. — Угостишь? — смущенно интересуюсь я, отбросив «Надо поговорить», пришедшее на ум первым. Он отступает, впуская меня внутрь, и закрывая дверь. Я остаюсь стоять — неосознанный знак недоверия. Стивен молча достает еще один стакан, наполняет его до половины, и опускается на стул. Внимательно наблюдает, как я делаю большой глоток. — Ты не говорил, что женат, — произношу я наконец. Если до этого он и хмурился, то скорее от дурного настроения — сейчас же я явно различаю, что в его глазах полыхнула злоба. — Формально, — сухо выдавливает он. И все. Но его молчание меня не устраивает, я отпиваю еще и отставляю стакан. — Вчера одной из тех, кто пытался от нас скрыться, была Эшли, — я не смотрю на него, но замечаю, что он тоже перестает пить. — И у меня к тебе один вопрос. Ты знал? Не дожидаясь ответа, оборачиваюсь на него и тут же закусываю губу до боли. Одного его взгляда достаточно, чтобы понять — знал. Я до последнего надеялась на обратное. — И давно она с ними? — меня пугает собственный голос — как будто тошнота подступает к горлу. — С зимы. — С зимы, — тихо повторяю я, пока слабо понимая, что чувствую. — И когда ты собирался сказать? — Я не собирался. Все, что я могу — это лишь устало взглянуть ему в глаза. Стивен ничего больше не говорит, но это и не нужно. Я все понимаю сама. Четко вспоминается его лицо в тот день, когда Макс наградил меня постом Лидера — разочарование, вот что было в нем. А с какой яростью он доказывал мне, чем я стала похожа на Эрика, и что он связывал с бесчеловечностью бесстрашных. И сейчас смотрит на меня с неприкрытой ненавистью. Но ненавидит он не меня, а то, что я, в отличие от него, фракции предана. — Неплохо играл, — произношу я, и, глядя, как он закрывает лицо ладонью, продолжаю: — Правда, неплохо. Ты был последним, на кого я могла подумать такое. — Я не ушел из фракции только потому, что надеялся уговорить тебя оставить это чертово место, — нехотя, но четко выговаривает он. — Стивен, я знаю, что наша фракция не идеальна, но… — Не надо, Кэт, — он встает и сует в карман пачку сигарет. — Ты здесь второй год, а я — семнадцать лет. — Ты издеваешься надо мной? Я перестаю верить в происходящее, когда понимаю, что он мечется по комнате, собирая вещи. И когда я в панике цепляюсь за его куртку, он как будто только сейчас замечает, что я еще здесь. — Кэт, послушай меня, — он берет в ладони мое лицо и наклоняется ближе. — Никто и никогда не значил для меня столько, сколько значишь ты. И мне больше нечего от тебя скрывать, Эшли не посвящала меня в своим планы, пока я не решусь уйти, и все, что я мог тебе сказать, ты узнала сама. И сейчас я уйду, а ты сделаешь то, что должна — пойдешь к Эрику и все расскажешь ему. — Стив! — я жадно глотаю воздух, стараясь глубоко вдохнуть. — Это бред! — Очнись же ты, Кэт! — он почему-то начинает смеяться. — Я предал тебя, я предатель, слышишь? Я хочу, чтобы все это оказалось сном. Чтобы я не видела Эшли, личного дела Стивена, чтобы не затевала этот разговор. Как будто, если бы я не знала об этом, это не было бы правдой. — Он убьет тебя, — сипло шепчу я, зная, что это последний аргумент, и что он его не переубедит. Стивен обнимает меня, так крепко, что я начинаю задыхаться. — Прости. И он оставляет меня. Насовсем.