Из реальности в Бесстрашие

Cтоит невыносимая жара, такая, что тяжело дышать, но я чувствую, как леденеют пальцы. Наручники въедаются в запястья, где-то прижав к коже рукав куртки, от чего ткань неприятно натянулась на плече. Прядь волос, выбившаяся из полураспустившегося хвоста, прилипла к мокрому от пота лбу и лезет в глаза. Саднит колено, по которому солдат Мортона приложился тяжелым ботинком, запихивая меня во внедорожник Бесстрашия еще у штаба заговорщиков. А теперь я иду, согнув спину под тяжестью его грубой руки, навстречу мистеру Кану. — Кэтрин? — полуудивленно, полуиздевательски приветствует меня он. Я молчу. Молчу, пока Кан пытается расспросить меня, почему я в наручниках, почему меня нужно отправить в камеру и почему именно к Эрику. Молчу, пока солдат коротко отрезает — меня, в наручниках, нужно отправить в камеру и именно к Эрику. Молчу, пока меня ведут по светлым коридорам Искренности и едва не волочат по лестнице наверх. Мортон, чертов ублюдок. Он продумал все: заговорщики будут поджидать бесстрашных возле главного здания Искренности. И выжидать, когда те покинут оставшуюся без охраны Эрудицию. В конце концов, бесстрашных осудят за обман и неповиновение решению Совета, эрудитов — за укрывательство. А в это время, пока все будут заняты нашими нарушениями, Отречение будет тихонько вымирать. Я не видела Стивена. Его задержали чуть ли не раньше, чем меня сгребли солдаты, чтобы он не сорвался. Он еще нужен Мартину, но зачем, я не могу понять. Одно дело, когда он еще был в Бесстрашии — в то время, Эшли, скорее всего, добывала информацию при помощи сыворотки правды. Во время моего пребывания в логове врага тоже, но сейчас? Почему Мортон так упорно держит его, зная, что он — близкий мне человек? На секунду мне приходит в голову мысль, почему бы не обсудить все с Эриком, но после представляю нас вдвоем в полностью изолированной тесной камерке с тяжелой шумонепроницаемой дверью, за которой никто не услышит, как мою пустую голову колотят об эту же самую дверь. От этой мысли ноги начинают подкашиваться еще сильнее. И я едва не оседаю на пол, когда понимаю, что все еще хуже — солдаты останавливают меня в коридоре прозрачных дверей, за которыми я вижу моих солдат, а напротив них в одиночной камере — самого Эрика. Как только мое онемевшее от стыда и ужаса тело заталкивают в камеру, на меня тут же обрушивается шквал оскорблений. Я боюсь обернуться, боюсь взглянуть в лица своих солдат и увидеть среди них особенно знакомые. Боюсь увидеть Фора, Рэя или Лексу. Но еще больше я боюсь встречаться глазами с Эриком, который, даже зная, что я здесь, не поднимает головы. Охрана уже не видит меня, но я все равно не могу ничего сказать. Камеры, звукозаписывающие устройства — все это не позволяет мне сообщить Эрику главное, что я знаю, если только я не подойду к нему прямо вплотную. А если подойду, то еще неизвестно, смогу ли я снова ходить вообще. Так сильно пугающий меня в прошлый раз галдеж солдат теперь ощущается словно назойливый шум, не серьезнее мухи, случайно залетевшей в камеру, чтобы разделить нашу участь. Я все еще жду, пока Эрик обратит на меня внимание. Со страхом и нетерпением одновременно. Но он по-прежнему спокойно лежит на койке с прикрытыми глазами, закинув одну ногу на другую, и кажется совершенно расслабленным. Пугающе расслабленным. — Заткнись, сука, заткнись! Я резко оборачиваюсь, услышав знакомый голос. Рэй. Он в камере напротив, схватив другого солдата за ворот куртки, истерично долбит его затылком по стеклу двери. Словно в ступоре, я слежу за тем, как одни парни пытаются его оттащить, а другие наоборот, машут кулаками в сторону первых. Господи, что с нами стало. Долго не размышляю — меня отвлекает спешный топот охраны. Я тут же забываю об Эрике, страхе и унижении и подлетаю к двери. — Рэй, остановись! Но он меня не слышит. Что они с ним сделают? — Рэй, я прошу тебя! Замечаю движение в соседней камере — это Лекса, так же приникла к двери. Но она ничего не может увидеть, кроме моих взволнованных глаз. В сознании вдруг снова возникает картинка, когда я вижу перед собой Кэйси, оседающую на пол и истекающую кровью. Скольких еще друзей я потеряю? — Рэй!!! Поздно — заговорщики быстро открывают дверь и ловко выуживают парня из толпы заключенных. Удар в печень, еще один, под колено — и Рэй успокаивается, но его тут же подхватывают под локоть и тащат прочь. Истошный крик Лексы обрывается, когда она заходится рыданиями, я едва успеваю подумать, что первый раз вижу ее такой. Солдат из охраны угрожающе бьет прикладом по стеклу прямо перед ней, и девушке приходится замолчать. Дебоширы напротив тупо пялятся на меня, будто это я утащила одного из наших и обрекла на что-то... Словно пытаясь откинуть дурные мысли, я резко отстраняюсь от стекла и вздрагиваю. Эрик уже стоит рядом, внешне он спокоен, только поджатые губы выдают волнение и злость. Когда он оборачивается, мне приходится перебороть себя, и практически одними губами я быстро говорю: «Завтра они будут здесь». В его глазах сначала читается отвращение, потом недоверие, сменяющееся замешательством. А после буря эмоций утихает, и последнее, что я вижу — его локоть перед своим лицом. Пинок в плечо отдается болью где-то у виска. Еще один, сильнее. Я лежу на полу, он кажется горячим от того, что затекла рука, подсунутая под бедро. Мне кажется, что я снова у заговорщиков, снова какие-то пытки, унижения, снова меня будут пытаться использовать. Ну уж нет, надоело. И я лежу, будто заставляя себя провалиться в сон. — Эй ты! Голос вроде бы знакомый, но я не могу понять, чей. Не могу определить, голос ли это врага или друга. Медленно приоткрываю глаза. Форменные ботинки Бесстрашия, потертые штаны грязно-горчичного цвета, мятая майка... — Твою мать! Я инстинктивно отползаю назад, упершись ладонями в пол. Передо мной, чуть наклонившись, и тыча дулом винтовки, стоит Алекс. Волосы ее еще больше взъерошены, глаза по-прежнему безумны. Бросаю быстрый взгляд за ее спину — дверь камеры открыта, в камере напротив никого нет. Какого?.. — Вернешь меня в строй, и я вытащу тебя отсюда, — быстро говорит она. — Ну, живее! Решай! Я ни черта не успеваю понять, хочет она меня убить или — или что вообще? Куда дели бесстрашных? Почему Алекс не в камере? Когда бесстрашные успели выбраться? Почему я не с ними? Эрик бросил меня? Алекс поможет мне? С чего она решила, что я смогу ей помочь? — Быстрее, черт тебя дери! Хрен с ним. Я хватаюсь за протянутую ей руку и вскакиваю на ноги. — Мортон здесь? — коротко бросаю я, когда мы выскальзываем в коридор и спешно, но тихо, движемся к выходу. — Не видела, — выплевывает Алекс и, чуть отдышавшись, продолжает: — Наши успели выскочить, скорее всего месиво сейчас у входа... Сюда! Псевдоподруга затаскивает меня на черную лестницу, которая уже давно не видела ремонта. Пока мы летим вниз по пыльным ступеням, я раздумываю, как быстро она вжилась в роль «наших», видимо, искренне думая, что я смогу ей помочь. Боюсь, Алекс, я сама уже не в ряду «наших». — Что с Рэем? — Это которого вчера выволокли? Я молчу, лишний шум ни к чему — немного сориентировавшись, я понимаю, что заговорщики наверняка носятся толпами, в отличие от нас двоих. В ответ Алекс пожимает плечами. Пока спускаемся, я все раздумываю, что лучше: драпать в Эрудицию, где мы вдвоем все равно ничего не сможем сделать, пытаться прибиться к своим, которые могут прибить меня, или же стартануть в Отречение, якобы предупредить Совет? Последний вариант кажется уместнее, ибо я успею оправдаться раньше, чем меня осудит Мортон. Проблемка в том, что Совет меня ненавидит до смерти. Что же... — Черт тебя дери!.. — внезапно я осознаю что-то, что заставляет меня остановиться. Макс. — Эй, ты! Шевелись, чего встала? Алекс смотрит на меня с раздражением, гаркнув на весь этаж. Мне плевать, каким тоном она разговаривает сейчас, не время доказывать, что, если она в моей фракции и под моим лидерством, то я вправе забыть о своем обещании. — Нам нужно в Эрудицию, и как можно скорее, — снова сорвавшись с места, быстро выдаю я. — Мортон прикончит Макса, как только представится возможность. — Макс? Серьезно? — теперь останавливается Алекс. — Он выпер меня из фракции, я и с места не сдвинусь, чтобы ему помочь. В одно мгновение я подлетаю к ней и хватаю за ворот, будто бы за самую глотку. — Слушай, ты. Если хочешь вернуться, тебе придется ему помочь, ибо, если ты помнишь, есть еще Эрик, который от нас обеих и живого места не оставит. Это убеждает ее, и она покорно отступает, но в моей голове совсем другой аргумент. Если не станет Макса, не станет и Бесстрашия. Никто уже не сможет возродить его так же, как это должен сделать он. Хотя и защита от Эрика мне не помешает. У самого выхода я с остервенением срываю чертову нашивку заговорщиков. Пока я этим занимаюсь, совершенно не замечаю, что оказалась под прицелом одного из них, но он тут же падает замертво, от истерично рыкнувшей винтовки Алекс. Благодарный взгляд — его сейчас достаточно — и мы несемся от черного выхода в обход, на расстрел чужих и своих. — Их слишком мало, — изрекаю я, выглянув из-за угла. Я не вижу ни Мортона, ни Эрика, ни даже Фора или еще кого-нибудь, кто представлял бы для меня особую значимость. Возможно, что бесстрашные, бывшие в заточении, еще не выбрались из здания, притесненные заговорщиками снаружи, но это было бы странно, учитывая, что с ними Лекса, которая знает Искренность, как свои пять пальцев. Хотя она может искать Рэя... черт, да где они? — Чего ждем? — шипит над ухом Алекс. — Озарения, — неохотно бурчу я, внимательно оглядывая окрестности. И тут оно приходит. Вдруг замечаю, что практически у всех бесстрашных, которых я вижу, — полное снаряжение. Значит, это те, кто пришел на помощь из Эрудиции. И они отступают назад. Но своих они бы тут не бросили. Следовательно... — Дрянь, они нас опередили. А Эрик оказался умнее. Меня удивляет тот факт, как он оставил эту бойню и рванул в Эрудицию. Не в его стиле. Больше меня правда удивляет то, что он бросил меня, но это все потом. — Кэт! Сначала мне кажется, что это Алекс зачем-то вернулась назад, но, обернувшись, вижу, что Алекс-то рядом со мной, а зовет меня Лекса. Вывалившись из того же черного выхода, тащит на себе брата. Он что, и их бросил?! Подрываюсь и бегу к ней, подхватываю Рэя под вторую руку, разглядывая его. Он, побитый заговорщиками, кажется, только-только пришел в себя. Алекс лишний раз объяснять не надо, сосредоточенно идет рядом, прикрывая нас сразу с нескольких сторон. — Прости, что оставила тебя, Кэт, — сбивчиво тараторит Лекса. — Я должна была найти его. Я отмахиваюсь, больше негодуя, как Эрику не пришло в голову найти Рэя. Вот только тащить его на себе во всей этой ситуации и мне не очень хочется. Так мы в Эрудицию и к ночи не доберемся. Устроив Рэя у того же самого угла, серьезно задумываюсь: надо найти машину. Оставить Рэя и Лексу здесь не вариант — заговорщики, если их найдут, а они их обязательно найдут, прихлопнут на раз-два. Отправиться искать машину самой? Неизвестно, что может выкинуть Алекс. Отправить ее? Да тот же самый аргумент против. Алекс вообще нужно постоянно держать подле себя, мало ли что. — Ты со мной, — от неконтролируемого раздражения я грубо толкаю Алекс в плечо. — Лекса, побудьте здесь. Мы найдем машину, будь готова. Лекса смотрит на меня с непрофессиональной обидой. Сейчас ее заботит то, как спасти брата, она не понимает, почему кто-то из нас с Алекс не может остаться с ней. Но сейчас ее отношение — мелочь по сравнению с тем, что может произойти. Так что я сразу от нее отворачиваюсь. — Заговорщики могли все машинки-то с собой угнать, — протягивает Алекс, осматриваясь. — Надо бы вырулить, посмотреть у главного входа. «Посмотреть у главного входа» — значит бездарно спалиться. Была бы я простым солдатом, никто бы и внимания на нас не обратил, прихлопнули бы, да и дело с концом. А в моём положении, прихлопнут меня как можно изощреннее. Пока я об этом размышляю, Алекс уже наполовину высунулась из-за угла. — Вижу. Стоит, раздолбанная. Только есть в ней кто? Я последовать её примеру все же не решаюсь. Оглянувшись назад, она, кажется, понимает моё замешательство. — Кэт, мы должны. Я внезапно вглядываюсь ей прямо в глаза. Нет, они не горят желанием вернуться. Это не жажда мести, не попытка ухватиться за возможность вернуться во фракцию героем. Это самое настоящее напоминание мне, что я — все еще Лидер своих солдат. — Прикрой меня, — быстро заявляет она. — Окажусь в машине, двигай. С этими словами она рывком бросается из-за угла и несется к внедорожнику, тоскливо брошенному на подъезде ко входу. Только бы ее никто не заме... Заметил. Я резко шлепаюсь на живот и пускаю пулю в спину вынырнувшего из ниоткуда заговорщика. Мысль о том, что это мог быть кто угодно, даже Стивен, проносится в голове так же быстро, как в мою сторону оборачиваются несколько винтовок, выискивая стрелка. Мне придется выйти в любом случае. Алекс вряд ли сможет рулить и отстреливаться одновременно. Но если у нее не получится, шансы на то, чтобы выбраться отсюда всем вместе, сравняются с нулем. Поэтому я стараюсь забыть о тех, кто пытается попасть в меня, и палю в тех, кто может ей помешать. Секунда, две, и она оказывается в машине. Неосознанно я беру ее на прицел, но она тут же посылает мне решительный взгляд. — Будьте готовы! — бросаю я Лексе и отчаянно несусь к Алекс. Кто-то издалека замечает меня уже когда я оказываюсь в салоне. Но поздно. Алекс жмет на газ как сумасшедшая, заставив Лексу чуть ли не на ходу шлепнуть избитого брата на сиденье. — Он бросил вас?! Когда череда догоняющих нас пуль кончается, и Алекс может спокойно следить за дорогой, я оборачиваюсь к Лексе. Я должна была сказать «они», ведь все бесстрашные должны помогать друг другу, но больше всего меня беспокоил Эрик. — В толпе было не разобрать, — мямлит она. — Кэт, но он же и тебя бросил... Что-то сжимается внутри, хотя этому есть и логическое объяснение. Мне не удалось осуществить свой план, я внезапно встала на сторону заговорщиков, а если Мортон разбалабекал ему про Стива и мое прошлое... хорошо хоть, что вообще не убил. — Никто не верит мне, — отвечаю я. — А Эрик Лидер. Он в любом случае не мог подорвать авторитет перед солдатами, особенно сейчас. — Мы верим, и Фор верит, — Рэй еле-еле выдавливает из себя эти слова, но и они способны сейчас помочь мне воспрянуть духом. — Только дебил бы не понял, что ты пытаешься всех спасти, — раздраженно хмыкает Алекс. Лекса с подозрением косится на нее. Ну да, еще недавно она хотела меня убить, а теперь мы — маленький отряд. — Но почему тебя послали сюда? Тебя вычислили? — Все гораздо хуже, — натянуто улыбаюсь, а потом отворачиваюсь к стеклу. — Я не знаю, где Стивен, и что с ним. Возможно, из-за меня его уже... — Он предал нас, Кэт, — снова подает тихий голос Рэй. Я не нахожусь, что ответить вслух, хотя на языке так и вертится, что этот человек все же спас мне жизнь. — Мы подъезжаем, — оповещает Алекс и сует в сторону Лексы нож. Шустрая. Лекса сначала шугается, а потом понимает, что у нас просто нет другого свободного оружия, и сует его в карман. Я киваю, где притормозить. На объездной дороге за полкилометра от главного штаба Эрудиции еще не осела пыль, вздыбившаяся от внедорожников, на которых примчались заговорщики и, возможно, сами бесстрашные. Ну, Эрик-то вряд ли пошел бы пешком. Оглянувшись, нахожу неплохое место для укрытия Лексы и Рэя. Оставаться одним им все же чуть менее опасно, чем пойти с нами, но никто не спорит. — Если заподозрите неладное — уезжайте, — даю я последние наставления. — Но если услышите кого-то рядом, к машине ни шагу. Мы с Алекс осторожно направляемся в сторону главного здания. Пока ничего не слышно. Или уже ничего. Я не знаю, чего ожидать: возможно здесь пока еще только Мортон с отрядом, тогда, если нас заметят, будет плохо. А может, внутри уже разворачивается настоящая бойня. Будет очень некстати, ведь тогда Мортон явно отложит нападение на Отречение, и будет очень сложно доказать его планы. Но нужно помнить про Макса, и мы ускоряемся. Когда мы подходим, нам открывается прекрасный вид на главный вход — его караулят несколько заговорщиков. Эрика здесь еще нет, ежу понятно, иначе он бы точно уже ворвался... — Эй, Кэт, — шикает Алекс. Она кивает куда-то за мое плечо, и я оборачиваюсь. В этот самый момент душа уходит в пятки, когда меня пронзает напряженный взгляд холодных и жестких, как сталь, глаз. Машинально оглядываю округу — четыре, шесть... Эрик взял с собой всего семерых. Ну не глупость ли? А, ну да. Мы тут вообще вдвоем. Где остальные? У Искренности их оставалось слишком мало. Про Отречение ничего определенного они не знали. Прячутся? Бесстрашные? Нет, наверняка где-то рядом еще целая толпа солдат. Я смотрю на Эрика, будто вопрошаю это, но его лицо не выражает ничего похожего на готовность сотрудничать. — Нужно попасть внутрь, — говорю я Алекс, но чувствую, что на самом деле пытаюсь просто убежать от Эрика. — А этот... — Ты бесфракционник, а я Лидер. Никто из нас не должен ему подчиняться. Девушка все же смотрит за мою спину с опасением. Но я уже привстаю, толкая ее в плечо. Сзади слышится мат и тихое чертыхание. Нет, а что он хотел? Через пару шагов оборачиваюсь — Эрик все же решил последовать нашему примеру и раздает команды солдатам. Я тоже внимательно смотрю за резкими движениями его руки — мне же нужно знать, где будут свои. Еще один его взгляд, посланный мне, и я будто бы чувствую резкий разряд тока в коленках. Двое держат на мушке солдат у входа. Еще двое — идут в обход и прикрывают пожарный выход справа. Сам он, вместе с оставшейся парой солдат идет через задний вход, оттуда — самый короткий путь к палатам. Нам с Алекс остается самый короткий путь, к слову, он же и самый безопасный. — Что, если камеры? — вопрошает вдруг Алекс. Эрик не мог не подумать об этом, и, если он все же идет вперед, значит, заговорщики здесь совсем недавно и до центра наблюдения вряд ли добрались. Сейчас для нас главное Макс. И для них тоже. Тем более Мортон даже не знает, что мы здесь. Мы с Алекс почти что бредем по коридорам Эрудиции. Потому что они пусты. Самих эрудитов Мортон приказал собрать внизу, дожидаться приезда Совета и мистера Кана, которого он заботливо попросил вывезти из опасного района Искренности, как будто все еще надеясь, что его прибьют по дороге. Ну конечно, бесстрашные ведь будут палить по своим машинам. Эта мысль совершенно угнетает меня. Как нам теперь доказать справедливость? — Палаты. Я первой поднимаюсь на этаж в больничном отсеке. В коридоре пусто. Шаг, еще один. Прислушиваюсь. — Отрубай его, — слышится из-за одной из дверей. Оказываюсь уже напротив, когда слева отчетливо слышится топот. — Эй! Заговорщики. Их трое. Одного Алекс моментально укладывает неосторожно выпущенной пулей. Еще один падает замертво от легкой руки Эрика, свернувшего ему шею. Третий успевает выпустить громкую, нахальную и тревожную череду выстрелов, едва не задев нас. Дверь прямо передо мной резко открывает вид в просторную, с целую квартиру, палату, который тут же загораживает Стивен. Секундный взгляд — и я вижу Мартина Мортона, стоящего возле Макса, которого только что отключили от прибора, дававшего ему силы жить. Еще немного, и ему конец. Всю грязную работу он повесил на Стивена! От этой мысли становится так невыносимо противно и больно, и я истерично пихаю Стива винтовкой в грудь, вталкивая его назад в палату. За мной — Алекс, берет Мортона на прицел. — Подключи, — нервно произношу я. Стивен только медленно перекладывает винтовку в руки. Мортон уже направил свое оружие на Алекс. — Я выстрелю, Стивен, — стараюсь говорить холодно, призывая весь свой разум на помощь, но пальцы предательски разжимаются. Стараюсь закрыть спиной проход, чтобы Эрик не помешал мне, хотя за спиной слышу, как все еще не утихает бойня. — Я выстрелю. — Брось, Кэт, — нервно лыбится Мортон, — мы все знаем... Сука! Я истерично выпускаю пару пуль рядом со Стивом. То ли эти слова Мартина, то ли нервное напряжение, то ли страх за жизнь Макса заставляет меня сделать это. В эту же секунду Алекс ногой выбивает легкий пистолет из рук Мортона, знатно обделавшегося от моей истерики. — Я все еще Лидер своей фракции, Стивен, — уже увереннее говорю я, — и ты ей больше не принадлежишь. Стивен Рид, мой самый надежный друг, всегда верный, нежный и заботливый. Прости меня. — Подключай. Стив, послав мне долгий взгляд, наконец, отворачивается и быстро что-то делает на приборе. Я нервно кошусь на показатели жизнедеятельности Макса — не добьет же он его? Нет. Пульс начинает выравниваться. Через секунду я оказываюсь под прицелом. — Опусти пушку, — грозно реагирует Алекс, попутно поглядывая на Мортона. — Мартин, — шипит рация Мортона голосом Эшли, — Совет здесь. — Отлично, — без опаски отвечает он, — Подрывай. Мы с Алекс быстро переглядываемся. Отречение. Девушка с лету бьет Мортона прикладом по виску, отчего тот вырубается, а сама Алекс оказывается под дулом винтовки Стивена. Я налетаю на него, и мне едва удается сбить его с ног. — Скажи Эрику, что нужна подмога! Найдите Эшли! Живее! — ору я не своим голосом, отбиваясь от локтей Стива. Да плевать на эту справедливость. Там люди, люди! — Кэтрин, — сдавленно хрипит Стивен. — Твою мать. Конечно, он сильнее. Скидывает меня с себя и буквально вышвыривает в коридор. Я падаю на колени возле какого-то вырубленного заговорщика. — Ну и ублюдок же ты. — Я же сказал, не попадайся мне на глаза, — на последних словах его голос срывается, но он все равно упорно и уверенно наводит на меня винтовку. — Сказал бы я тебе то же самое. Эрик. Пользуясь замешательством Стива, я вкладываю оружие в руки. Надеюсь, Эрик достаточно умен, чтобы не убивать его. Он едва ли не единственный после Мортона, кто сможет оправдать меня на суде под сывороткой правды, ведь на меня она практически не действует. Внизу все оживает. Особенно отчетливо слышатся выстрелы и женские крики. Алекс оповестила Совет, да и всех остальных, об Отречении, и заговорщикам уже нет смысла скрывать свои мотивы. Возможно, это стоило ей жизни. — Я дал приказ вывести Совет и Джанин живыми, — бросает мне Эрик. — Об остальных позаботятся по мере возможности. Бросай уже оружие, Док. Я напряженно смотрю в темные глаза, потухающие от усталости. Сколько раз ты помогал мне, а теперь я оказалась бессильна. Наконец, Стивен выпускает винтовку и отходит к стене, не отрывая от меня взгляда. — Обстановка, — бросает Эрик в рацию. — Совет и Лидеры в безопасности. Изгои отступают. Есть погибшие. — Пусть уходят, — вот этого не ожидала. — Отправь пару человек к палатам. Он молчит. Мы все молчим. До тех пор, пока стрельба внизу не утихает, и несколько солдат не поднимаются на этаж. Они забирают Мортона и Стивена с собой. — Что с Отречением? — спрашиваю, наконец я, когда мы спускаемся вслед за ними. — Эшли успела дать команду к подрыву, — спокойно говорит он, как будто сам себе, и раздумывает вслух. — Сомневаюсь, что он значительный, но дальше последует захват. Пока мы не готовы ехать туда и спасать убогих. Конечно, он прав. Солдаты измучены. И наши, и их. Придется оттеснять заговорщиков в одно место, иначе мы так и будем терять людей. Но надо торопиться. Мы спускаемся в холл, где эрудиты, бывшие в момент нападения в главном здании, мечутся, пытаясь оказать помощь раненным. Кого-то уже уносят в палаты, им помогают солдаты, среди них вижу Алекс. Никому нет дела, что она среди нас. Эрик приказывает держать Мортона и Стива под охраной. Я — найти Рэя и Лексу. Мы же идем ниже, по-прежнему молча, в центр наблюдения. Здесь Совет, Джанин, Кан, несколько эрудитов и самых приближенных солдат, в том числе Фор. Он первым подходит ко мне, и мы остаемся поодаль ото всех. — Кэт, — приободряюще кладет руку на плечо. — Я видел Алекс, ты с ней? На этой фразе и Эрик оборачивается, как будто не заметил этого сразу. Меня пугает его спокойствие. — Она помогла мне, — осторожно отвечаю я. — Взамен на то, что вернется во фракцию. — То есть мы тут ведем войну с заговорщиками, — взгляд Эрика черствеет, он хищной поступью возвращается ко мне. — А ты приводишь их в наши ряды? — Она помогла спасти Максу жизнь, Эрик. Я сама буду приглядывать за ней. Я говорю это спокойно и твердо. Как будто уже приняла решение, и явно не ему его оспаривать. Лидер отводит взгляд, явно давая понять, что разговор не окончен. Сейчас есть дела поважнее, чем Алекс, мое пребывание у предателей и даже подробности моей личной жизни. И я даже удивляюсь, что он понимает это. — Вы знали, что заговорщики готовят нападение на Отречение? — вдруг подает голос Кан, призывая нас подойти. — Я знала, — признаюсь я. — Но не успела никого предупредить. В мою сторону устремляются вопросительные взгляды. Эрик молчит. — Солдаты оставили меня в тюрьме Искренности, вы сами знаете, мистер Кан, почему. — Кэтрин, я искренне устал от вас, — только и бросает он, решая не распространяться о том, что еще ему известно. — Давайте лучше подумаем, как спасти моих людей! — рявкает Маркус, нервно теребя ремень на брюках. Беднягу одаривают уставшими взглядами. Все знают, что сейчас никто не рванет в Отречение, потому что это физически невозможно. — Выдвигаемся не раньше завтрашнего дня, — чеканит Эрик. — Джанин, нам нужно оружие. Сейчас главное количество, а не качество, — получив от нее кивок, он продолжает. — Фор, доставь брошенные машины на ремонт, — и снова обращается к недовольному Маркусу. — Моим людям нужен отдых. — Но... — Ты сам загнал себя в эту ловушку, Маркус! — неожиданно громко, резко и сурово рявкает Эрик. — Хочешь, чтобы еще десятки моих людей полегли из-за тебя? Да пошел ты. На этих словах он разворачивается и движется к выходу, оставляя всех в полном молчании. Даже не сразу решаюсь идти за ним. А когда иду, не знаю, что сказать. Вижу, как он выуживает из толпы Роксану, перемазанную кровью, и говорит про еду и постели для солдат. Обычно он подобным не занимается. Вдруг он, закончив разговор, оборачивается, как будто знал, что все это время я иду позади него, и кивает, приглашая за собой. Мы поднимаемся обратно в палату к Максу и недолго остаемся у него, не произнося ни слова. Как будто тянет время. Соседняя палата оказывается пуста, видимо, чтобы раненые не тревожили Лидера, и мы проходим внутрь. Эрик отходит к окну, не глядя на меня. — Добейся у Совета разрешения на арест Джоанны. Завтра утром поедешь в Дружелюбие. — Хочешь отстранить меня от операции в Отречении? — я немного раздражена этим приказным тоном. — Все что могла, ты уже сделала. — Поэтому ты меня бросил? За ненадобностью? Наконец, он оборачивается. Легкая щетина сделала его вид еще более измотанным. — Мортон пролил свет на некоторые вопросы о тебе, — начинает он, направляясь ко мне и плавно переходя за спину. Я тут же делаю вывод, что теперь он знает все. — Я было подумал, что после такой сказочной, но закономерной истории глупо тебе доверять, но... Он снова оказывается перед моим лицом. — ...Ты оказалась верна фракции даже больше, чем мне. — Эрик, я... — Ты прекрасный Лидер своих солдат, — разводит руками и наигранно усмехается. — Мне не в чем тебя упрекнуть. Я бы и рад работать с тобой... — Эрик, я еду с тобой. Внезапно он срывается и ударяет ботинком об угол прикроватной тумбы. Делает небольшой полукруг и рывком хватает меня за грудки. — Думаешь, я спокойно сидел и ждал? Так ты думаешь, да, Кэт? — шипит, как змея, прямо в лицо. Я не совсем понимаю, о чем он. — Только сунься за мной, и клянусь, я прикончу тебя. — Не забывай, пока Макс не может исполнять обязанности, из нас двоих я главный, — добавляет он на выходе. — А сейчас — отбой. И я действительно, как по команде, опускаюсь на кровать. Что это было?