Из реальности в Бесстрашие

Вечер уже сменился поздней ночью, а деятельность в Эрудиции всё никак не утихает. Врачи-эрудиты колдуют над ранеными, солдаты готовятся к завтрашней поездке в Отречение, Лидеры и командиры разрабатывают стратегию, остальные занимаются размещением и питанием. Только я не занимаюсь ничем. Размышляю о том, что же делать дальше. — Эшли нашли? Хлою? — спрашиваю я у Рэя за уже вторым ужином. Его устроили для тех кто работает всю ночь. Тот только мотает головой, продолжая набивать рот сухой печёной картошкой. — Похоже, что они обе успели уйти в сторону Отречения, — ответила за брата Лекса, швыряя поднос перед собой и опускаясь за стол. — Долбанные ублюдки. Что Эрик? Я только пожимаю плечами. А что Эрик? А Эрик ничего. После разговора в палате я не решаюсь сказать ему ни слова. Он хочет, чтобы я договорилась с Советом и устроила арест Джоанны. Не то чтобы от этого теперь был большой политический толк, так Эрик планирует избавиться от моей компании во время операции в Отречении. И я пока не решила, стоит ли его слушаться. — Слышал, из Отречения сделали настоящий лагерь заключённых. — Рэй пережевывает очередной кусок картофеля и отрывает меня от размышлений. — Разведка побывала там сегодня. Ребятам близко подойти не дали. — Заговорщики успели хорошо подготовиться, — вдруг встревает парень сидящий неподалеку и бросает колкий взгляд на мое лицо. Я машинально опускаю глаза. — Ладно, приятного аппетита, ребята. Пойду поищу Алекс. Я встаю, и кажется, только сейчас ощущаю тупую боль возле виска, куда приложился Эрик еще в камере Искренности. Приложив руку к голове, как будто это может помочь, оглядываюсь в поисках бесфракционницы. Но в столовой ее нет. Еще не осознав до конца, а зачем мне, собственно Алекс, я успеваю раздражиться от ее поисков. Ну, смыться-то она не могла, навредить кому-то тоже… — Эй! — окликают меня в одном из коридоров. — Хотела меня видеть? Я оборачиваюсь. — А чего так официально? — Разве не так принято разговаривать с Лидером своей фракции? — Алекс, уже умытая и причесанная, подходит ко мне, слегка ухмыляясь. Я долго молчу, меряя ее взглядом и пытаясь понять, что за человек передо мной. Сначала она хотела меня убить, в Искренности выглядела как сумасшедшая, а сейчас — как вполне обычный человек. Оглядываясь, я убеждаюсь, что вокруг никого нет, и хватаю девушку за локоть. — На чьей ты стороне? В моем голосе нет ни угрозы, ни страха. Алекс сверкает темными зрачками и снова улыбается уголками губ. — На своей, что в этом такого? Эй, — тут ее тон становится серьезным. — Я помогла тебе, ты — мне. Это ли не начало сотрудничества? Я задумываюсь над смыслом ее слов и опускаю руку. А впрочем… — Как насчет его продолжения? — говорю тише и снова оглядываюсь. Видя как девушка подается вперед, продолжаю: — Ты в курсе, где держат Мортона и Стива? Едва не лишившись своего поста и вообще места во фракции, я решаю вернуться на старые грабли, ага. — Хочешь помочь своему секси доктору сбежать? — Совсем?.. — я возмущенно глотаю воздух. — Просто хочу проверить, чтобы он не сбежал на тот свет раньше времени. Внезапно вспоминаю, что вообще-то, смерть Дока — один и моих страхов, о котором я узнала во время симуляции. В этот момент мимо пролетает эрудит с кипой каких-то бумажек, и я посылаю Алекс многозначительный взгляд. — М-м, ясно, — легкомысленно протягивает она, когда вокруг снова воцаряется тишина. — Хорошо, мне ничего не стоит узнать это. И что же я получу взамен? Я выпрямляюсь и похлопав её по плечу, собираюсь уходить. — Разве так разговаривают с Лидером своей фракции, солдат? — чуть ухмыльнувшись, бросаю напоследок. Пока еще не перевалило за полночь, я решаю все-таки последовать приказу Эрика и навестить членов Совета. Их отправили почивать в палаты для руководства, но пока Маркус и другие унылые ребята вместе с Каном восседают в зале совещаний, молча пялясь друг на друга и размышляя. Я даже не удивляюсь, когда мне разрешают прервать это продуктивное собрание и войти. — Кэтрин, — только и произносит мистер Кан, который давно меня откровенно подбешивает. Начинает казаться, что лидер фракции правосудия готов принять любую сторону, пока на ней безопасно. — Господа, поскольку нам удалось выяснить, что Джоанна объединилась с заговорщиками, предоставив им провиант, укрытие и рабочую силу, от лица Бесстрашия предлагаю арестовать представителя власти Дружелюбия. Говорю нарочито деловито, чтобы уважаемые хоть немного почувствовали себя занятыми работой и не скучали. — Пожалуйста, — цедит Маркус, не оценив моей издевки. — Завтра утром они будут доставлены в Эрудицию, — рапортую я и, стараясь не задерживаться ни единой лишней секунды, удаляюсь. Покинув зал совещаний, чувствую навалившуюся усталость с особой силой. Боль у виска внезапно становится колкой, зудящей, почти нестерпимой. На секунду задерживаюсь в коридоре, дав себе немного выдохнуть. Черт. Нужно поспать. Рано утром меня будит Рэй, пообещавший отправиться со мной в Дружелюбие. Поднявшись, залпом осушаю принесенную им бутылку воды. А вот от завтрака в виде сэндвичей отказываюсь. К горлу подкатывает неприятное чувство, то ли от волнения, то ли от вчерашней картошки. — Быстрее, Кэт, нас уже ждут. Рэй подгоняет меня, когда мы направляемся к центру наблюдения. Там собирается мой отряд и главные лица отрядов Эрика перед поездкой в Отречение. Когда мы входим, все действительно уже на месте. Эрик останавливает на мне свой взгляд лишь раз, до того, как эрудит за компьютером не начинает говорить, попутно щелкая тонкими пальцами по клавиатуре. — Ну, начнем. Итак, вот здесь, возле Искренности, заговорщиков еще наверняка полно, так что этот квадрат, вероятно, лучше обойти с запада… Я шепотом призываю Рэя наклонится ко мне и тихо велю ему запоминать все, что необходимо. В мою голову пока все укладывается с трудом. И в глазах все какое-то слегка мутное. Но это не мешает мне разглядывать Эрика и его отряд, и я замечаю, что кое-кто из ребят косится на меня совсем недружелюбно. Когда эрудит заканчивает анализ карты, я спрашиваю Эрика нарочито громко, пока никто не ушел. — Мы можем присоединиться к операции после ареста Джоанны? Лидер номер два, к моему удивлению, как-то даже слишком сурово рявкает: — Ты чем слушала? Сначала надо все разведать. Поэтому нечего тебе там делать. Я немного тушуюсь и молчу, жду, пока он уйдет, и только потом с вопросительным взглядом оборачиваюсь к Рэю. — После взрыва камеры в центре Отречения отрубились. Так что мы точно не знаем, к чему готовиться. Сегодня Эрик останется освобождать этих пуфиков, только если там что-то совсем кошмарное и действовать придется быстро. М-да, а война — это, в целом, не что-то кошмарное. — Но это вряд ли, — Рэй продолжает, и меня уже начинает раздражать его болтливость. — Заговорщикам тоже нужно восстановить силы, а без лидера это сделать непросто. — Ладно, ладно, — призываю его заткнуться. — Идем. Всю дорогу в машине до Дружелюбия я стараюсь не думать ни о чем, уронив лицо в ладонь. Даже за Эрика волноваться толком не получается. — Эй, ты в порядке? Мы уже почти на месте, не спи. Рэй тычет меня кулаком в плечо. Я поднимаю голову, щурясь от света и выражая ему все недовольство земли. Что-то день вообще не задался. Когда джипы останавливаются на территории Дружелюбия, я велю всем солдатам оружие взять с собой. По-моему, в ближайшее время, правила о разоружении здесь работать не будут. Джоанна, выкатывается на улицу, видит нас и осекается. — В чем дело? — это она осмеливается сказать, лишь когда вокруг нас собирается побольше народа. — Вы должны пройти с нами, — бесцветно произносит один из моих солдат. — По какой причине? Женщина возмущенно вскидывает руки и делает несколько шагов назад. Всё это настолько напоминает мне какую-то комедию, что я решаю сразу же прикрыть этот театр. — По той причине, что Совет обвиняет вас в заговоре с заговорщиками, который уже привел к… — на секунду я замолкаю от внезапного мерзкого покалывания в животе. — Короче, парни, ведите ее… ох, черт!.. Выругиваюсь я, уже согнувшись. Делаю несколько больших шагов в сторону и, ухватившись за ствол дерева, невольно прочищаю желудок. Боковым зрением замечаю, что все стоят неподвижно и, скорее всего пялятся на меня. Вот же неловкость. Утеревшись, я оборачиваюсь, и солдаты тут же начинают исполнять приказ. — Вы не смеете этого делать! Это ошибка, большая ошибка, — приговаривает Джоанна, когда ее ведут к машинам. Правда, не сопротивляется. — Когда правда вскроется… Дослушать ее мне не удаётся: в этот момент к горлу подкатывает новая волна неприятностей… Приходится снова отвернуться. — Эй, подруга, — Рэй кладет руку мне на плечо. — Точно всё нормально? Ты случаем не… — Совсем тронулся? — смахиваю его ладонь и как ни в чем не бывало направляюсь к машинам. Возвратившись в штаб Эрудиции, мой отряд разбредается. Джоанну ведут на верхние этажи — там ей предоставят комнату со всеми удобствами. Тоже мне, заключение называется. Мы с Рэем шагаем в центр наблюдения, как меня останавливает Алекс. Смутившись, я сообщаю парню, что догоню его позже. — Ну что? — Спускаешься на этаж с оружейным складом, дверь напротив. — Заговорщически начинает Алекс. — Там в коридоре есть несколько комнат. Мартин и Стив в разных, но слышимость нормальная, плюс стекло. — А охрана? — Повезет, если наткнешься на неофита, — подытоживает девушка. — Ладно, меня просили помочь с ранеными, убегаю. Я еще несколько мгновений смотрю ей вслед. Почему мне не кажется странным то, как она себя ведет? Будто и никогда не выгоняли ее из фракции. Хотя какая теперь разница? В центре наблюдения обсуждение началось без меня. —…пытаются найти Эшли и Хлою, скорее всего, они единственные, кто мог взять на себя командование. — Простите, — я опираюсь на крышку стола. — Я опоздала. Что с Отречением? Маркус фыркает. Фор поясняет: — Об этом я и хотел сказать. Пока у нас нет преимущества. Но рядом с Дружелюбием засекли несколько заговорщиков. Скорее всего скоро его атакуют. Тогда враг разделится и мы начнём операцию по освобождению отреченных. — Предсказуемо. А что если они будут ждать и не дергаться? — Тогда мы успеем привести солдат в порядок и обезвредим их первые. Я задумываюсь. — Как-то все слишком просто, Фор. Не кажется, что есть какой-то подвох? Маркус как будто пытается что-то сказать, но сын начинает первым. — Кажется. Поэтому, когда вернется Эрик, мы допросим Стивена и Мортона. — Отлично, — я пожимаю плечами. — Тогда до вечера. После легкого обеда я все же решаю спуститься к нашему временному оружейному складу, пока Эрик не вернулся. Поворачиваю в коридор напротив. И вот же как мне везет — в охране действительно неофит. — Эй, отдохни пока, окей? Если бы на его месте был старожил, тот немедленно доложил бы о моем присутствии здесь кому-нибудь свыше. Но этот мальчишка пока в подобном не разбирается. Вместо камер заключения эрудиты используют особо охраняемые складские помещения с прозрачными стенами, видеонаблюдением и сигнализацией. Ведь удобно. Я иду вперед по коридору, пока не замечаю движение в одной из комнат. Подхожу. Стивен угрюмо смотрит на меня. А я — на него, скрестив руки на груди, чтобы скрыть легкую дрожь в пальцах. — Ты зря пришла. В его карманах ещё остались сигареты, и он, чиркнув уцелевшей зажигалкой, закуривает одну, не боясь, что сработает индикатор дыма, которыми напичкан склад. Или надеется на это? Я решаю помолчать еще немного, глядя в его темные глаза, наполненные тоской и… ненавистью. — Вечером будет допрос. Эрик решит устроить пытки, Кан настоит на сыворотке правды, — медленно произношу я, как будто это вообще важно сейчас. — В твоих интересах согласиться на второе. Вдруг Стивен как-то не по-доброму ухмыляется. Он подходит ближе, так, что нас разделяет только сантиметры стеклянной двери. — Ты ещё не поняла, Кэтрин? — Он понижает голос, и дальше говорит практически беззвучно, — Я дивергент. Я инстинктивно отстраняюсь на шаг. Оглядываюсь в поисках камеры Мортона, но нигде не вижу его. Всё же решаю говорить потише. — Но тогда в доме Эшли я нашла… — Мне не нужна сыворотка, чтобы сделать выбор, Кэт. Мне требуется всего секунда, чтобы осознать всю суть его слов. И понимаю кое-что про себя. Всё это время я почему-то оправдывала Стивена из-за того случая с найденной сывороткой правды. Думала, что с ее помощью Эшли выуживают информацию о бесстрашных у Стивена. Я уцепилась за этот факт, лишь бы найти повод не ненавидеть его за предательство. Но, в самом деле, он ведь хотел этого с самого начала! Но зачем нужна была эта сыворотка? Это было подстроено специально? Стив так пытался обезопасить себя? Я не задавала этих вопросов вслух, потому что уже не была уверена, получу ли правдивый ответ. — Но я не совру, если скажу, что люблю тебя. Всё это время я стою молча, шокированно пялясь куда-то сквозь Стивена, но после этих его слов вздрагиваю, и мой взгляд фокусируется на его внешне спокойном лице. Я бы хотела, чтобы он больше ничего не говорил, но он продолжает. — Это была ошибка, которая возможно, скорее всего, будет стоить мне жизни. Но черт, я даже не могу жалеть о ней. — Замолчи! — шиплю я, опуская глаза. Какого чёрта я чувствую себя обманутой и использованной? — От того, что я замолчу, что-то изменится? Ты станешь любить меня меньше? На секунду перехватывает дыхание. Всё. Больше не могу. Даже не взглянув на Стива в последний раз, я резко разворачиваюсь на месте и почти бегом направляюсь к лестнице наверх. Я даже не могу обдумать произошедшее: в голове всё смешалось… На последней ступеньке я запинаюсь и еле успеваю поймать равновесие. Твою мать. Я выхожу в коридор, где уже довольно людно, поэтому пытаюсь держать себя в руках. И не зарыдать, например. Начинает снова подташнивать. Чувствую, что на лбу выступила испарина. Задираю руку, чтобы смахнуть пот и внезапно понимаю, что теряю равновесие. И, кажется… Когда после непродолжительной, или продолжительной, темноты я снова открываю глаза, яркий свет заставляет прослезиться. — Какого хрена? Я явно лежу на чём-то мягком. Палата. Надо мной склонилась Лекса, вид у нее сосредоточенный и слегка обеспокоенный. Позади нее туда-сюда порхает молоденький эрудит, и он готовит… инструменты?! — Что происходит? Я пытаюсь сесть, но рядом оказывается Рэй, который мягко, но настойчиво не позволяет мне этого сделать. — Кэт, извини, но мы приняли решение об операции без тебя, — быстро тараторит Лекса. — Операции?! — я снова пытаюсь подняться. В эту минуту дверь в палату отворяется и на пороге появляется взмокший, пыльный и явно раздраженный Эрик. Эрудит кидается к нему, чтобы выпроводить вон, но рык Лидера сдувает его смелость. — Что здесь происходит? Эрик повторяет мой вопрос и недовольным взглядом обводит всех присутствующих. Он только вернулся. Зачем ему сказали, что я здесь? Лекса выпрямляется, и подаётся вперед, будто пытаясь закрыть меня своим телом. — Эрик, мы срочно должны оперировать Кэт. — Она говорит быстро, словно и правда каждая секунда на счету. — Видимо она получила травму головы, мы сделали томографию, там здоровая внутричерепная гематома. Голос её мрачнеет. Пока она продолжает, мы с Эриком смотрим друг на друга, понимая, что последнюю «травму головы» нанёс мне он. Своё сожаление он выражает лёгким прищуром. — Нужно сделать дренаж, иначе её может даже парализовать. — Как скоро она оправится? — Эрик поправляет воротник куртки и переводит взгляд на Лексу, но ответа не дожидается. — Используйте все нужные лекарства для высшего звена. Она нужна мне в строю. Когда Эрик выходит, я хватаю Рэя за руку. — Отыщи Алекс и скажи, чтобы она присутствовала на допросе. Передай, что это приказ. После я осторожно откидываюсь на подушку, готовясь к введению наркоза, закрываю глаза и ухмыляюсь. То отстраняет меня от операции, то «нужна мне в строю». Ха.