Искусства и ремёсла

Глава, в которой у Дина гениальная мысль, а Сэм очень устал от этой чуши — Я про… просто не ожидал, понимаш? — сонно моргает Дин над третьим пивом, качаясь на стуле. Три пива — это не так плохо, думает Сэм. Пару часов назад вот он опрокинул пять стопок. Вот это уже плохо. Интересно, когда он уже вмажется мордой в стол и заснёт. — Я знаю, Дин. — Знаш? — Дин таращится на своё пиво так, будто понятия не имеет, когда начал его пить. — Всё разваливается, — с несчастным видом невнятно говорит он, отодвигая пиво и при этом чуть не опрокидывая его. Вздохнув, Сэм кладёт руку ему на плечо. — Всё кажется мрачным, Дин. Но завтра будет лучше… ну, после похмелья. — Ннеет. — Дин качает головой, опасно качнувшись. — Ннннет, не всё, Сэмми. Лииза, и Кааас, они… не знаю. — Он говорит уже так невнятно, что Сэм едва его понимает. Сделав глоток, Дин морщится, но пытается выглядеть лучше; выходит не ахти. — Хош услышать кошто отстойное, Смми? — Да, конечно, — говорит Сэм, хотя ему и хочется пойти домой и уснуть. Очень сомнительно, что Дин заговорит об этом, протрезвев, так что он послушает. Дин хмурит брови и кажется странно потерянным — растерявшимся, будто впервые попал на эту планету. — Я… кжтся, влюблён в Каса, чувак. Сэм закусывает губу, чтобы не засмеяться или, хуже, закатить глаза. Бедный его несчастный брат. — Почему ты так думаешь? — спрашивает он вместо этого, отнимая у него бутылку, когда начинает казаться, что Дин уронит её на пол. — Не знаю, — хнычет Дин. — Птому так тяжело. — Он снова покачивается, чуть не ударившись о Сэма головой, и хватает его за руку, чтобы помочь удержать равновесие. А ведь только два часа прошло. — Ничё не зменилось, понимаш? Кас всегда прост… прост Кас, чувак. Типа лучший парень… вещь… чувак…. Ваще. — Он мутно моргает. — Ну там кром тя. Сэм ухмыляется. — Ещё бы. Дин искренне улыбается. Потерянной, робкой улыбкой, но первой за эти два часа. Он на пути к прозрению, и ему даже не пришлось врезать, так что всё хорошо. — Скучаю, — бормочет Дин. — Просто поговори с ним, и всё будет хорошо. Скажи ему, что чувствуешь. — Не. Это глупо. — Нет, Дин. Поверь мне. — Он не… не хочт связываться с кем-то тип меня. Он хочт… Габриэля, — Дин выплёвывает это имя и пару раз моргает, слегка кося глазами. — Ты не узнаешь, пока не попытаешься, — говорит Сэм, зная, что адресует эти слова глухому. Дин дёргается, и Сэм понимает, что ему в голову пришло что-то другое. — Знаш что надо сделать, Смми? — Нет, Дин, — вздыхает он. — Перепихнуться. — Дин ухмыляется; это печальное отражение его прежнего, а глаза пустые. — Нет, думаю, тебе нужно в постель. Идём. Пора. — Ненене, слуш! Ты не слуш! — Его руки вяло теребят его рубашку. — Дин, ты ходить не можешь, — отрезает Сэм. — Ты через две минуты шлёпнешься на морду и облажаешься, пытаясь разобраться с Лизой и Касом. Тебе нужно домой. Я доведу тебя до комнаты, если можно. Дин дуется, но обстоятельства не в его пользу. — Лана. Только поссу. — Он чудом исчезает в той стороне, где туалет и выход, ничего и никого не сбив. Сэм собирает их вещи, идёт следом и пару минут ждёт, сомневаясь, что Дин сможет без потерь вернуться по таким ступенькам. Он ждёт у туалета десять минут, а потом входит. — Дин? Он видит два ряда кабинок, половина из которых заняты. Всё время кто-то выходит и заходит, и голос Сэма почти тонет в остальных шумах. — Дин, ты в порядке? Он зовёт снова, привлекая странные взгляды, а потом нагибается и заглядывает под двери. Поношенные кроссовки Дина он узнает сразу. Их нет. Нигде. Ещё через десять минут он сдаётся, кляня своего озабоченного брата на чём свет стоит, звонит этому идиоту, чтобы оставить гневное сообщение, и сваливает домой. Телефон звонит около часа, когда Сэм только что встал. Увидев номер Дина, он морщится. — Ты тупой придурок, ты в курсе? — Сэмми, внутренний голос, — бормочет Дин в трубку. Его голос звучит так, будто часа два пытался перекричать газонокосилку. — Знаю я. Прости. — Ну-ну, — огрызается Сэм. — И кем ты был занят ночью? — Ты хотел сказать «чем»? — Голос Дина такой хриплый, что кажется шёпотом. — Я что хотел, то и сказал, Дин. — Он почти чувствует, как морщится его брат. — Я, э… вообще-то не знаю его имени. Сэм моргает. — Подожди, что? — Ты слышал, Сэмми, не заставляй меня повторять, — скрипит Дин. — Вообще-то я хотел спросить, можно ли завалиться к тебе на пару часов. Я не готов идти к себе в комнату. Сэм трёт лицо ладонью. — Дин, зачем ты вообще… это сделал? — Потому что я идиот и мне было интересно. Так можно к тебе на кровать или что? — огрызается Дин. Ну, наверное, он планировал огрызнуться. Вышло скорее дохлое шёпото-рычание. — Конечно, можно. Только сначала помоешься. — Лады. — Дин бросает трубку. Вздохнув, Сэм падает на кровать. Иногда он чувствует себя единственным одноглазым в стране слепых.